"Огонь с юга" - читать интересную книгу автора (Маккенна Джульет)

Глава 3

— Надеюсь, Чейзен Сарил не глуп. — Телуйет вручил Кейде чашу с водой. Вождь благодарно осушил ее. Даже не смотря на ветерок, сопровождавший их в плавании, солнце все еще мучительно палило с неба. Кейда по-прежнему был в доспехах, но снял шлем, пока под ним не закипели мозги.

— Итак, мы предложим всем прибывшим на кораблях, собравшихся у скалы Хид, сколько бы их ни было, выбирать между бегством, смертью от наших рук и присягой на верность владениям Дэйш.

— Выбрать присягу для них было бы весьма разумно, — провозгласил Атун.

— Если Секни Чейзен еще жива и при ней кто-то из детей, они могут хорошо подумать. — Сидя на месте старшего на корабле, Джатта листал небольшую книжечку, переплетенную в потрепанную алую кожу и с тремя застежками.

Кейда не мог смотреть на Джатту, советующегося со своей книгой, не вспоминая при этом меткий совет Дэйша Рейка:

Предоставь твоим корабельщикам вести корабль, а сам займись тем, за что отвечаешь ты. Не будь также слишком любопытен: истинный мореход охотнее отдаст своего первенца, чем откроет тайны своих путей.

Каждый корабельщик оставляет записи о морских путях, которыми странствовал — равно теми, что открыты для любого корабля, желающего попасть в данное владение, и теми, что, как предполагается, доступны только для своих судов. Считающаяся неразгадываемой тайнопись содержит указания на приметы, предостережения о скрытых рифах и отмелях, описания приливов и течений, которые помогают или мешают.

— Неприятно это говорить, но весьма непохоже, что Секни Чейзен еще жива. — Кейда вернул чашу Телуйету. — Но даже если это так — не представляю, как она попытается править, если ни один из детей еще не приблизился к возрасту благоразумия.

— Ни один корабль не возьмется вывезти Секни или Итрак, раз уж они в наших водах, — уверенно высказался Атун.

— А хоть бы и нашелся такой корабль — ему придется возвращаться во владение, доставшееся таинственным захватчикам, которые сжигают все на своем пути. — Телуйет со значением посмотрел на Кейду. Вождь с непроницаемым лицом пожал плечами.

— Будем надеяться, что Сарил Чейзен еще жив.

Другие посмотрели на него с некоторым удивлением. Кейда спокойно встретил их взгляды.

— Если он жив, мы развернем каждый его корабль и каждого человека и отправим их обратно — изгонять этих захватчиков, кто бы они ни были. Если он мертв, мы либо подождем, пока эти дикари явятся на север и нападут на нас, либо возьмем на себя бремя требовать себе владение Чейзенов и справимся с трудностями сами.

— Звучит не особенно заманчиво, — признался Атун.

— А Улла Сафар, Ритсем Кайд и Редигал Корон вполне могут возразить, если мы приберем острова Чейзенов, — заметил Джатта, вновь обратив внимание к морю впереди триремы.

— Улла Сафар исхлещет своих гребцов до самых костей, если сочтет, что нашел повод требовать для себя какой-либо остров Чейзенов, — прорычал Атун. — С другой стороны, он бы не прочь увидеться с нами, собрав превосходящие силы.

— Ритсем Кайд вряд ли станет стоять праздно, пока Сафар этим занят. — Телуйет покачал головой.

— Никоим образом. — Кейда вскочил на ноги. — И мы вполне можем увидеть, как владение Кайд подвергнется налету войск Уллы на севере, меж тем как мы будем воевать с людьми Сафара здесь, а корабли бегущих Чейзенов станут кидаться под ноги всем и каждому. Это позволит захватчикам устроиться поудобнее без хлопот и, несомненно, подготовиться к новому броску на север. На наши земли.

Молчание четверых собеседников нарушалось плеском воды, пением флейты, скрипом и ударами весел.

— Значит, все мы испытаем удовольствие, если увидим жирную рожу Чейзена Сарила, здорового и невредимого? — хмыкнул Атун.

— И окажем ему подобающее уважение, — кротко заметил Кейда. — Как скоро мы прибудем, Джатта?

— Ход судна немного замедляют здешние течения. — Корабельщик указал на череду отмелей и рифов к югу от судна. Темный шрам разбегался по лазурному морю прочь от кормы и носа «Скорпиона»; пена клокотала там, где рассерженные волны проникали через узкие щели меж скал.

— Зубы Змеи должны дать этим захватчикам немного времени на раздумье, — Атун с некоторым удовлетворением поглядел на этот естественный оборонительный рубеж. — Они всегда обуздывали Чейзенов.

— Чейзен Сарил всегда был доволен своим жребием. — Кейда поймал себя на том, что надеется найти Сарила живым, и не только из-за вопросов управления. Самый южный из вождей Архипелага, возможно, склонен к лени, но в нем нет зла. Кейда позволил кривой улыбке скользнуть по губам.

Помнишь, когда ты сказал отцу, как завидуешь меньшему бремени Сарила с его небольшим владением и скудными благами, ибо у тебя не стало больше терпения из-за требований Дэйша Рейка? Ты ожидал, что он уязвит тебя словом, если не отлупит, но не его гулкого смеха.

«Лучше, чтобы ты стал первым предсказателем между южным океаном и беспредельными землями севера, прежде чем пожелаешь поменяться с кем-то судьбой. Кто знает, что поджидает любого из нас после следующих дождей?»

Никто из нас не осознал, что эти слова отдают предвестием, не так ли, отец мой? Никто из нас не предвидел, что ты умрешь как раз до этих следующих дождей, оставив меня управлять владением, едва-едва женатого на Джанне, моложе, чем теперь Сиркет.

— Они ставят паруса. — Телуйет смотрел за корму, на более тяжелые триремы, следовавшие за «Скорпионом».

— Они довольно скоро уберут свои тряпки. — Джатта хлопнул кормчего по плечу. — Каи родился и вырос в этих водах. Он знает, как неверны здесь ветра.

Каи ухмыльнулся, сосредоточиваясь на прямом курсе корабля, послушного двойняшкам-рулям. Кейда заметил, что книга кормчего с заметками о плавании надежно подсунута под бедро.

Хотел бы я знать, как скоро Джатта скажет мне, что следует возвысить Каи до старшего на корабле или галере вестника? Что же, придется поискать среди лучших моряков владения кого-то на его место на триреме вождя.

Кейда бросил взгляд назад, на тяжелые триремы, плетущиеся у них в хвосте. В отличие от «Скорпиона», такие корабли набирали людей полностью с одного острова, припасы с которого поддерживали их. Сыновьям предоставлялся выбор — служить владению с веслом в руке, за плугом или с охотничьим копьем.

Джатта резко развернул голову, когда послышалась перекличка рогов, летящая с корабля на корабль.

— Они меняют направление. — Телуйет сощурился, глядя на бриллиантовое море.

— Это зов на помощь с одного из наших судов. Оно подверглось нападению. — Угловатые брови Джатты сошлись над его носом-клювом.

— Значит, нам тоже туда. — Голос Кейды прозвучал невозмутимо, лицо застыло, как маска, но предчувствие перекрутило его кишки, точно цветущие лозы из садика Сэйн душили юный побег.

Уже началось? Неведомые захватчики явились так далеко на север за ночь? И собираются потопить нас огнем и чародейством раньше, чем мы хотя бы достигнем наших собственных вод?

Джатта развернулся на месте, выкрикивая приказы вниз, старшине гребцов. Потные гребцы не жалели сил, чтобы повернуть узкий корабль в невероятно тесном пространстве. Джатта присоединился к Каи, и теперь оба тянули рукояти-двойняшки, а море ревело вокруг режущих воду лопастей. «Скорпион» качался, прорываясь обратно в воды, которые только что одолел. Кейда увидел, как тяжелые триремы сражаются с прибоем за узким островком, белый песок которого скрывала пыльная щетка ползучей зелени и более темные рощицы ореховых пальм.

— Мы можем срезать здесь. — Джатта стоял у плеча Каи, указывая; его путевая книга лежала, открытая, в другой руке. Он растерянно потеребил свою заплетенную бороду. Шрамы и мозоли, заработанные в юности, когда он служил гребцом, ярко выделялись на медового цвета коже, доставшейся ему от далекого предка с севера — оттуда, где земли Альдабрешина соприкасались с неведомым миром варваров.

Атун нетерпеливо топнул ногой по тщательно пригнанным доскам палубы, не замечая неистового взгляда Телуйета. Отчаянными усилиями гребцы гнали трирему мимо островка; оба старшины расхаживали взад-вперед, выкрикивая увещевания. Впереди открылся пролив. Благодаря короткой дороге Джатты «Скорпион» был уже совсем близко от тяжелых галер, бороздивших более широкий, но и более коварный пролив впереди.

— Это торговая галера Чейзенов. — Презрительное замечание Джатты перекрыло шумы моря и корабля. — И она преследует нашу низкую галеру.

Рифы вынудили «Скорпиона» податься ближе к краю пролива. Как только трирема вышла на свободное от мелей и скал пространство, Кейда смог как следует рассмотреть происходящее впереди. Охоту.

Низкая галера была одним из многочисленных судов, связывавших великое множество островов внутри каждого владения. Люди сидели на скамьях по трое и потели над веслами на единственной открытой палубе. Старший на корабле и кормчий делили один небольшой помост, защищенный от солнца полотняным навесом. Мачта с прямым парусом стояла всегда поднятой за первыми шестью скамьями гребцов, а дальше тянулось вдвое больше скамей. В тот самый миг, когда владыка Дэйш наблюдал за погоней, люди Дэйшей в полном смятении убирали парус. У большой галеры было три мачты против их одной, так что никакой ветер не помог бы им оторваться от преследования. Единственной надеждой была мелкая осадка их небольшого корабля, и они собирались попытаться проскочить через рифы, перерезавшие бурный пролив, и направиться в сторону «Скорпиона».

— Надеюсь, их кормчий знает здешние мели, — в сердцах пробормотал Джатта.

Низкая галера метнулась меж двух островерхих рифов; ревущее море хлестало прямо через невысокие борта корабля Дэйшей, поливая незащищенных гребцов. Большая галера не могла пуститься следом и, заметив надвигающиеся тяжелые триремы, поспешила в более глубокие воды, пытаясь добраться до того узкого внутриостровного пролива, где ждал «Скорпион».

— Они думают, что могут проскочить мимо нас? — ядовито буркнул Атун.

— Они не замедляют хода, — заметил Телуйет.

— У них тяжелый груз, — задумчиво произнес Джатта.

— И порядочно народу. — Кейда видел стрелков, выстроившихся у бортовых поручней верхней палубы, и отблески солнца на кольчужной броне тех, что стояли за ними. Гребцы, поди, обливаются потом на трех нижних ярусах — тридцать скамей и три уровня весел с каждой стороны. Большие галеры могли позволить себе принять грузы и множество людей в обмен на мускулы, требуемые, чтобы толкать эту неподъемную тяжесть от владения к владению. Кейда потратил ровно один миг, чтобы оценить скорость корабля Чейзенов меж двух весьма кстати выдвинувшихся вперед пальмовых рощиц, которые трепал ветер. Да, большая галера, безусловно, хорошо нагружена; вероятно, только это и спасало до сих пор маленький корабль.

Что там, в ваших обширных трюмах? Товары с юга? Или войска Чейзенов — чтобы нападать на беспомощные суда Дэйшей, чтобы захватить наши земли, поскольку с собственных вас изгнали?

— Не думаю, что они прямо сейчас настроены попытать счастья, — с мрачным удовлетворением заметил Атун. Старший на большой галере Чейзенов пусть с запозданием, но приказал остановиться. С трех высоких мачт начали поспешно убирать паруса. Весла с одной стороны принялись тормозить, в то время как на другой они с новой силой взрезали глубину.

— Они пытаются от нас удрать. — Джатта бросил взгляд на Кейду.

— Протарань их, прежде чем успеют развернуться, — приказал тот.

Корабельщик пролаял приказ старшине гребцов, и наигрыш флейтиста зазвучал пронзительно и бурно. Меченосцы и стрелки «Скорпиона» побежали на нос, чтобы подыскать безопасное место к мигу столкновения и быть готовыми к бою, когда тот последует.

— Оповестить тяжелые галеры, чтобы готовились к абордажу. — Кейда двинулся, чтобы дозваться до старшины, поспешившего на нос. Когда рог заглушил голос флейты, гребцы стали отмечать время низкими и краткими завываниями, и с этим зловещим звуком трирема двинулась на врага.

— У них хорошие ребята, — бесстрастно произнес Джатта. Большая галера почти завершила полный разворот, когда «Скорпион» приблизился к ней.

— Целься в корму, — посоветовал Кейда Джатте. — Выведи из строя их руль.

Корабельщик двинулся, чтобы принять у Каи один из двух рулей. Кейда вспомнил разговор, который состоялся у них с Дэйшем Рейком после того, как он впервые побывал в морском бою, будучи чуть старше Мезила.

«Я слышал от людей, что если ударить по кораблю под неверным углом, с триремы может начисто снести таран. А без него мы бы очень глупо выглядели. Поэтому всегда следи, чтобы кормчий вел судно точно как противник, когда соберешься бить». Дэйш Рейк улыбался, полный живых предчувствий, белые зубы сверкали над черной бородой. «Кроме того, таран устроен таким образом, чтобы отделиться от судна в случае, если дело пойдет не так. Мы не потонем. Теперь держись за что угодно».

Кейда мертвой хваткой взялся за стул корабельщика. «Скорпион» полетел через море, белые пляжи и густая зелень на берегу замелькали в глазах.

— Они сдаются! — раздался откуда-то крик. Кейда покачал головой, слыша хриплые и безумные голоса рогов с галеры Чейзенов. Слишком поздно. «Скорпион» уже находился на расстоянии одного корабля от большой галеры.

Окованный медью таран триремы ворвался в обшивку как раз по ватерлинии. Дрожь пробежала по всему «Скорпиону». Вскрик, вырвавшийся у каждого человека на борту от толчка, казалось стоном самого корабля. Каи и Джатта всей тяжестью навалились на двойняшки-рули. Поперечины на носу «Скорпиона», выступавшие по обе стороны тарана, проломили обшивку галеры и еще сильнее вспороли ее ослабевшие швы. Шпангоуты сокрушили самые задние из весел на судне противника. С его средней палубы раздались вопли: это осколки весел, разлетевшиеся во всех направлениях, ударили по гребцам.

— Назад! — завопил Джатта. Старшина гребцов уже позаботился, чтобы его люди оттягивали «Скорпион» назад от большой галеры. Вода ворвалась в пробоину поврежденного корабля, и тот почти немедленно дал крен. Море внезапно оказалось полно людей, отчаянно пытавшихся отплыть подальше от гибнущего корабля, беспорядочно хлещущего по воде веслами, целыми и сломанными. Треск раздался вторично, затем в третий раз. Это две тяжелые триремы Дэйшей тоже всадили носы в большую галеру. Их тараны проникли в нее выше, чем таран «Скорпиона», рассчитанный больше на то, чтобы вцепиться и держать, служа мостиком для меченосцев, идущих на абордаж. Пораженное судно содрогнулось, уже погрузившись в воду до весельных отверстий. Воины на большой галере побросали мечи в море, в открытую показывая, что сдаются. Палуба наполнилась теми, кто прежде сидел внизу, а теперь бежал от наполняющей корабль воды. Кейда увидел женщин и детей, мечущихся в смятении посреди шума.

Это не налетчики. Они бежали от бедствия, которое обрушилось на Чейзенов. Мне надо знать, откуда они приплыли и что видели.

Он сделал шаг вперед. Телуйет вытянул руку, преграждая ему путь.

— Ты ни на шаг не приблизишься к стрелкам, мой господин.

Кейда повернулся к Атуну, наблюдавшему, как меченосцы Дэйшей с видимой досадой захватывают галеру. Он указал на человека, лихорадочно вырывающего страницы из книги, предоставляя порывистому ветру нести их куда вздумается.

— Приведите ко мне их старшего!

Веревочные лесенки были уже сброшены с кормы «Скорпиона», и Атун немедленно исчез, а вскоре вновь появился в маленькой лодочке и погреб к гибнущей галере. Кейда примостился на стуле корабельщика и наблюдал, как погружается большой корабль, чтобы сесть на неглубокие рифы — верхняя палуба по колено в воде, лишь нос и корма высоко подняты над поверхностью моря. Каждый раз, когда волна шлепала в борт, звук ломающейся древесины раздирал слух. Совсем рядом зазвучал, отдаваясь по всему «Скорпиону», стук молотка и прочий шум, свидетельствовавший о срочной починке. Кейда подался вперед, чтобы воззвать к Джатте.

— Каков наш ущерб? Мы все еще можем плыть к скале Хид?

Джатта поднялся снизу до середины лесенки.

— Несколько швов требуется проконопатить и устранить обычные поломки весельных петель и всего такого. Ничего, переживем. — Он снова исчез.

— Мой господин.

Кейда повернулся, чтобы увидеть, на что смотрит Телуйет.

— Не думаю, что кое-кто собирается ждать, чтобы воздать тебе должное, — задумчиво произнес раб.

Одна из тяжелых трирем Дэйшей сопровождала малую галеру, которой они пришли на помощь. Малая галера хромала, у нее сломалось несколько весел, и Кейда видел своих меченосцев на палубе. Один стоял на кормовом помосте, и солнце сверкало на его обнаженном клинке.

— Посмотрим, что скажет он сам. — Кейда всмотрелся, пытаясь разглядеть, не возвращается ли уже Атун.

Двое моряков прибыли почти одновременно. Двигаясь без промедления, несмотря на обнаженный клинок в руке, Атун вел вверх по лестнице перед собой потрепанного и подавленного человека. Телуйет подошел поближе с мечом наготове, как только тот ступил на палубу. Старший с малой галеры гордо стоял на своем кормовом помосте, меж тем как его судно проворно подходило к борту «Скорпиона». Яркие вымпелы хлопали на шестах, поддерживающих полог на уровне чуть ниже палубы «Скорпиона». Мореход Дэйшей изумительно точно оценил расстояние, прыгнул, поймал веревочную лесенку и проворно вскарабкался наверх.

— Мой господин. — Он встал на колени на палубе и склонил голову к самой ее обшивке.

— Твое имя? — Кейда с бесстрастным лицом остался на стуле корабельщика.

— Малук, славный господин. — Капитан поднял взгляд, его глаза сверкали. Кейда заметил столь же яркое сверкание золота в его ушах и вокруг шеи. И не улыбнулся, а обратил взор на морехода, привезенного Атуном.

— Ты из Чейзенов?

— Преклони колени перед Дэйшем Кейдой! — Телуйет бросил пленника на колени. Тот рухнул, его подбородок ударился о грудь, волосы были спутаны, хлопковая рубаха запятнана кровью из раны на голове, которой, как счел Кейда, был день или около того.

— Человек Чейзенов! — резко произнес Кейда. — Как твое имя?

Телуйет напомнил бы незнакомцу о вежливости крепким подзатыльником, но сдержался под взглядом Кейды.

— Рауи, великий господин, — промямлил тот.

Вождь заметил, как по лицу Малука пробежала тень неуверенности.

— Что привело тебя незваного и без моего флага на корабле искать прохода через здешние воды? — спокойно спросил он. Теперь смущенным выглядел Рауи.

— Нам велено было бежать. Взять все, что можно, и бежать. — Ом дрожал, несмотря на то, что солнце пекло вовсю. — Явились солдаты моего господина. Они выгнали нас всех из домов, угрожая избить дубинами, если промедлим. Они сказали, что мы погибнем, если останемся. Они сказали, что явился враг… — Он не договорил и поднял полный ужаса взгляд, тяжело сглатывая. Кейда видел, как смятение человека отражается в его глазах.

— Если ты предостерегаешь меня от волшбы, быть мне великодушным или просто предать тебя смерти там, где ты стоишь на коленях?

С безнадежной покорностью Рауи открыл было рот — но Кейда прервал, и в голосе его звучала сталь:

— Почему вы преследовали мой корабль?

— Мы были не одни. Были еще лодки, малые и большие, все, что годилось для плавания. — Рауи бросил на Малука взгляд, полный ненависти. — Он преследовал нас всю ночь и весь день, топил лодку за лодкой. Мы взяли на борт стольких, скольких смогли… Остальные…

— Мы лишь стремились защитить владение Дэйш, — твердо провозгласил Малук.

— От чего именно? — сурово спросил Кейда.

— Мы боялись вторжения, наш славный вождь, — не уступал Малук со слишком уж настойчивой простодушной невинностью. — Мы думали, мужи Чейзенов явились, чтобы захватить наши острова. Ведь горели маяки!

— Мужи Чейзенов? Явились биться, таща за собой семьи? — Кейда встал, чтобы взглянуть на две тяжелых триремы, где общее число связанных и поставленных на колени меченосцев было по меньшей мере равным числу женщин и детей, и палубы усеяны до отказа полными мешками и кое-как связанными узлами, намокшими и помятыми. — И ты не искал помощи, чтобы напасть на корабль, куда более сильный, чем твой?

Малук неуверенно развел руками.

— Мы подавали знаки при помощи фонарей другим кораблям и деревням, мимо которых проходили. Не знаю, видели ли нас там. Никто не явился нам на помощь. Но мы не стали терять из виду противника, — продолжал он, теперь чуть смелее. — Нам требовалось знать, где они могут высадиться, мой повелитель. Тогда мы послали бы весть к ближайшей маячной башне, чтобы призвать твоих воинов.

Утверждение, которое невозможно доказать или опровергнуть. И на борту галеры Рауи достаточно бойцов, чтобы показалось правдоподобным, что Малук действительно боялся вторжения. Все эти женщины и дети вполне могли находиться под палубой, а каждый мужчина, которого изгнала из дому угроза неведомой опасности, захватил бы оружие, если бы смог. Итак, надеясь остаться незамеченным, но уверенный, что в случае неудачи оправдания будут приняты, Малук налетел на эту собранную из чего попало флотилию, намеренный поживиться чем удастся. И тогда, прекрасно понимая, что запросто может поплатиться жизнью за то, что вступил в мои воды без вымпела, разрешающего проход по ним, корабельщик Чейзенов наконец повернул галеру против обидчика. Если это так, порочные наклонности Малука, несомненно, могли бы раскрыться, если бы у меня имелась хотя бы половина поры дождей. Но у меня и половины дня нет. Надо быстрее разрубить этот узел и поспешить, не жалея сил, к скале Хид.

Кормовой помост «Скорпиона» был остовом молчания среди треска дерева и рева воды, все глаза были устремлены на Кейду, пытающегося принять решение.

Не думайте, будто можете меня поторопить. Я ваш предводитель; мое слово — закон. Я властен над жизнью и смертью каждого из вас.

«Всякая жизнь сплетается с бесчисленным множеством других каждым проходящим днем. Каждое дитя рождается от целой сети предков и вырастает, чтобы стать половиной союза, дающего начало неведомым жизням. Никогда не отнимай жизнь, не рассмотрев все возможные последствия. Единственная оборванная нить может оказаться почти незаметной — или чудовищно опасной для будущего».

Мы прогуливались в саду моей матери как раз после зари. Дэйш Рейк остановился перед унизанной сияющими каплями росы паутиной, и действия его соответствовали словам. Его первое прикосновение оставило сияющий узор неизменным. Второе уничтожило его.

Сколько людей уже мертво благодаря обоим, Малуку и Рауи? Узор жизни и смерти, прошлого, настоящего и будущего, уже наверняка изменен так или иначе. Как я могу прорваться через то, что оба они уже напутали? Как я могу дать понять без сомнений, что не позволю кораблям Чейзенов ходить где им вздумается через мои владения, но не потерплю и чтобы охотники Дэйшей нападали на беспомощных? Я не могу отплыть на юг и оставить необъявленную войну душить мое владение.

Кейда поглядел на ожидающего Малука, который отвернулся и пялился, разинув рот, на всхлипывающего Рауи. Чутье побудило его поднять голову и вернуть взгляд Кейде, когда меч Телуйета уже поднимался и разворачивался, чтобы обезглавить его одним точным ударом.

Клинок Атуна вспыхнул на солнце. Тело Рауи упало вперед, кровь хлынула из обрубка шеи широкой дугой и обрызгала носки кожаных защитных чулок Кейды. Голова погибшего с незрячими, но вздрогнувшими внезапно глазами покатилась к безглавому туловищу Малука. Телуйет остановил ее стопой и вопрошающе поглядел на Кейду.

— Теперь бросьте обоих в воду. — Вождь хранил бесстрастное лицо. — Если все, чем стал Рауи в жизни, не может быть возвращено после смерти к месту его рождения, то его тело может послужить пищей для окрестных рыб и отдать все, что заключалось в нем благого, владению Дэйш. Я не считаю, будто он заслуживает, чтобы его сожгли, обратив в пепел, как неисправимого злодея. Впрочем, я не вижу причин возвращать родным и останки Малука. Не убежден, что в будущем воздействие его будет благословенно для них. Пусть море смоет следы его деяний.

Телуйет послал обе головы за борт стремительными ударами ноги и двинулся, чтобы небрежно, одной рукой подхватить тело Рауи. Атун поднял труп Малука и швырнул мертвеца за борт, особенно не чинясь. На два звучных всплеска со всех сторон повернулись потрясенные лица, осознание случившегося стало камнем, вокруг которого побежал расширяющийся крут молчания, нарушаемого только криками какого-то испуганного ребенка, ропотом моря, бьющегося в песок, да ударами дерева о скалу.

Джатта заставил Кейду вздрогнуть, плеснув из ведра морской воды по его ногам, а заодно и по всей палубе его дорогого корабля.

Может ли эта кровь оказаться каким-либо знамением? Ты не подумал об этом вовремя, не так ли?

Кейда, закусив губу, удержался от упрека корабельщику и поглядел дальше, на воду, где заметил обилие маленьких суденышек. Это местные островитяне явились посмотреть, какие важные для них приметы может таить в себе происходящее.

— Джатта, скажи кормчему корабля Малука, что он возвышен до старшего на судне, и если хочет удержаться на этом месте, не говоря уже о том, чтобы сберечь голову, пусть не забудет вернуть любую добычу, похищенную с посудин Чейзенов. — Лицо Кейды было суровым. — Атун, созови сюда кого-нибудь из этих лодчонок и разошли весть по всем местным деревням, что они должны приютить этих несчастных. До тех пор, пока я не дам знать, что людям Чейзенов пора возвращаться по домам. Мы, Дэйши, сделаем все возможное, чтобы сокрушить зло, напавшее на них — не в последнюю очередь потому, что нам отнюдь нелишне обезопасить нашу собственную южную границу. Телуйет, скажи Чейзенам, мужчинам и женщинам, что моей милости хватит ровно настолько, насколько они не вызовут бед. Если они не могут принять нашу доброту с должным смирением, придется изгнать беглецов навстречу тому жребию, который их ждет. Старейшины деревень должны послать Джанне Дэйш весть о любых таких бедах. Джатта, я хочу, чтобы мы были готовы к отплытию как можно скорее. Тяжелым триремам надлежит идти следом за нами к скале Хид, как только они смогут высадить людей Чейзенов на берег.

Кейда медленно сложил руки. Все вокруг пришло в движение.

Эта новость, несомненно, распространится быстрее, чем свет маяка. Хорошо. Каждый только выиграет, узнав, что у вождя Дэйша нет ни малейшего намерения позволить непредвиденному бедствию подрывать его власть.

Джатта вернулся и встал пред Кейдой.

— Мне бы хотелось запасти воды, пока у нас есть возможность.

— Как сочтешь нужным. — Кейда кивнул. — Тогда нам следует поторопиться.

Как только местные жители охотно привезли им достаточно пресной воды, чтобы заполнить бочки «Скорпиона», к удовольствию Джатты, Кейда поднялся со стула и уступил его корабельщику. Стремительный поток приказов направил трирему в море. Кейда прошел по всему кораблю вдоль края палубы. Телуйет шагал между ним и водой. Освободившись от напряжения, что засело в его спине и шее, Кейда вернулся на кормовой помост.

— Твои парни сделали куда больше, чем требуется от них обычно, — заметил он, обращаясь к Джатте. — Мы должны позаботиться о подобающем вознаграждении для них.

Атун стоял рядом со стулом корабельщика.

— Мы должны разузнать все о положении у скалы Хид. И как только выясним судьбу Чейзена Сарила, решить, куда пошлем наши триремы.

— Я бы посоветовал заградить морские пути как для захватчиков, так и для любого, кто бежит от них, — мрачно произнес Джатта. — Такие бессмысленные схватки могут вскоре завязаться повсюду. Очень скоро, если мы не обеспечим должный присмотр за всеми лодками Чейзенов.

Телуйет фыркнул, выражая согласие. Кейда пожал плечами.

— Прежде всего нам нужно поглядеть, что творится у скалы Хид.

Все умолкли, глядя вперед, в направлении узкого и высокого изогнутого носа, между тем как бодрые гребцы по-прежнему неутомимо толкали трирему на запад по мутным и суровым водам, волнующимся южнее Зубов Змеи. Солнце палило нещадно, поверхность моря отбрасывала слепящие блики. Наконец, после того как миновало, казалось, полжизни, скалы и рифы расступились. Лишь неровная разрушенная громада скалы Хид одиноко возвышалась среди волн.

— Корабли!

Крик бдительных лучников с носа тут же утонул в вопле Джатты:

— Суда Чейзенов!

Атун немедленно оглянулся, чтобы определить местонахождение своих тяжелых трирем.

— Мы не высадимся без полного отряда меченосцев, мой господин, — сказал он прямо.

— Сколько там кораблей? — Кейда двинулся, чтобы лучше разглядеть триремы, бросившие якорь на выгнутой отмели севернее крохотного островка.

— Четыре, — побормотал Джатта. — Два тяжелых, два легких.

Кейда поморщился.

— Невеликая сила.

— Они нагрузились тяжелее, чем обычно, — кисло заметил Телуйет. — Из-за этой толпы народу едва виден песок.

Не то чтобы песка было особенно много — лишь узкая полоса размытого пляжа с несколькими кучками малорослых пальм, прикрытых грубым черным выступом, который тянулся по всей южной стороне островка, точно каменная стена.

— Давайте надеяться, что здесь множество бойцов, способных дать бой своему врагу, прежде чем придет время проливать кровь Дэйшей, — заметил Кейда.

— Хотел бы я знать, сколько у них раненых. — Телуйет окинул внимательным взглядом линию берега, покрытого навесами и свежевырытыми очагами.

— Флаг Чейзена Сарила! — Джатта встал и указал на лазурный шелковый вымпел, развевающийся на кормовом шесте одной из быстрых трирем.

— Значит, он жив! — воскликнул Телуйет.

— Если нет, я воспользуюсь этим, чтобы повесить любого, кто вздумает бежать, — пообещал Кейда. — Поднять мое знамя!

Атун уже поднимал алый шелк, украшенный широкими черными ломаными линиями, знаком власти Дэйшей.

— Пусть наши тяжелые триремы встанут на якорь так, чтобы ни один из этих не мог прорваться без моего дозволения, — внезапно приказал Кейда.

— Я дам знак. — Джатта указал на битую непогодой лодку, только что, покачиваясь, двинувшуюся по волнам от одной из тяжелых чейзенских трирем, держа курс на «Скорпиона». — Там лодка.

— Телуйет и Атун, мне понадобится ваш совет. — Кейда надел шлем, который только что держал в руке, и без слов принял у Телуйета ненавистные бронечулки. Тупые носы их вызвали у него отчаянно неловкое ощущение в стопах, когда он осторожно спускался по лесенке, спущенной за корму «Скорпиона». Не спуская глаз со своего меча, он уселся, и к нему тут же присоединились его раб и его военачальник.

— Где Чейзен Сарил? — спросил Атун, нахмурившись.

— На берегу, достопочтенный вождь и могучий господин, — ответил человек на веслах, пытаясь отдать неловкий поклон и едва не свалившись при этом в воду.

Кейда, выпрямившись, сел на корме лодочки со спокойным лицом. Он не двинулся, когда человек на веслах подвез их к суше, ожидая, чтобы первыми спрыгнули за борт Телуйет и Атун. Оба, раздраженно хмурясь, зашлепали по воде, готовые грозными мечами рассеять всех, кто, разинув рты, стоял в ожидании новых бед на прибрежном песке.

Помни, сын мой, ты всегда на виду. Кто-нибудь обязательно наблюдает за тобой, в благоговении перед твоей властью или прикидывая, а нельзя ли как-нибудь утыкать тебя стрелами.

— Мой господин. — Телуйет обернулся и отдал поклон. — Можете сойти на берег.

И не годится споткнуться и хлопнуться лицом вниз в прибой.

Кейда осторожно перебрался через борт. Хорошо хоть, что море, пробравшись сквозь швы чулок, смягчило зуд, изводивший его взопревшие ноги.

Чейзен Сарил торопливо вышел из толпы и распростер руки.

— Дэйш Кейда, я выше меры воспрянул духом, увидев тебя.

— А я — увидев тебя. — Кейда самым пылким образом пожал руки вождя Чейзенов, как требовал обычай. И ощутил совершенно неожиданную при данном обряде лихорадочную дрожь в пальцах Сарила.

Утопающий не мог бы вцепиться крепче. И выглядят все они хуже, чем люди, пострадавшие от смерча, что разметал их хижины на прутья и кинул волны морские на их посевы и загоны со скотом.

Пухлое лицо Чейзена Сарила изнурила усталость. Тени впечатались в медную кожу под глазами — бурые, почти черные. Кровь и копоть запятнали некогда великолепную рубаху белого шелка. Тонкая, как паутина, ткань накидки-безрукавки с богатой золотой вышивкой была разодрана и помята. Кольца с бриллиантами на его пальцах и переплетенные цепи из золота и жемчуга вокруг шеи лишь сильнее подчеркивали его неприглядный вид.

Могущественный вождь владения Чейзен, ты выглядишь столь же потрясенным и жалким, как малютка Эви, пробудившаяся после страшного сна и еще не успевшая понять, что ее обнимают руки отца.

— Ты взял с собой к этой стоянке великое множество гребцов, — и Кейда улыбнулся, чтобы смягчить укор. Напоминать Сарилу о заключенных соглашениях, возможно, и требуется, но сейчас не время завязывать спор о подобных пустяках. Сарилу же и вовсе было не до тонкостей.

— Это единственное место, где мы могли остановиться. К нам вторглись…

— Знаю, — оборвал его Кейда. — Я говорил с Итрак.

— Она жива? — Сарил воззрился на него. — А Олкаи?

— Итрак не вполне здорова. Я даровал ей и тем, кто с ней, убежище на время. — Кейда пристально поглядел Сарилу в глаза и позволил себе выказать сочувствие. — Олкаи обгорела… Очень скверно, очень глубоко, на очень большой поверхности кожи.

Дэйш Рейк никогда не был высокого мнения о целительском искусстве Сарила, но Кейда видел: этот человек понимает, что ему сказали. Губы его дрогнули, и слеза, которой он не мог сдержать, упала с ресниц.

— У тебя есть новости о Секни?

— Нет. Прости, — сказал Кейда с неподдельным сожалением. — Мы ничего не слышали.

Сарил отвернул лицо, вздрагивая и пытаясь не разрыдаться в открытую.

А ты еще завидовал Сарилу из-за того, что он свободен жениться на ком ему вздумается, ибо он достаточно убогий женишок и ему позволительно ублажать душу, увлекаясь дочерьми неприметных родителей.

— Ты устал и страдаешь от тяжкого горя, этого и следовало ожидать. — Кейда поглядел на Телуйета. — Где мы можем усесться поудобнее и обсудить, что теперь надлежит делать ради блага обоих наших народов?

Сарил поглядел на него с отчаянной враждебностью.

— Ты должен дать убежище мне и всем моим.

Дух этого человека переменчивее, чем флажок во время бури и ливня.

Кейда ожесточился.

— Ты должен изгнать чужаков из своего владения. Я дам тебе и твоим кров и пищу, которые мы в состоянии выделить, на известное время за подобающее вознаграждение в должный срок.

Вздох разочарования пронесся по толпе, подобный шороху пальм, которые треплет ветер на краю пляжа. Лицо Сарила стало деланно безразличным.

— Разумеется.

— И мы, Дэйши, поддержим вас в бою, учитывая долгую дружбу между нами, — продолжал Кейда. — Как только я узнаю, какой именно опасности подвергаю своих людей.

Сарил поднял голову и распрямил плечи.

— Мы не сядем? — Он указал на три ничем не выдающиеся пальмы, под которыми были навалены подушки. Скудная растительность поры засухи стала блеклой и жесткой, скорее бурой, чем зеленой. Старые, выросшие в прежние годы пальмовые листья свисали с корявых и раздутых стволов, точно обрывки занавесей.

— Спасибо. — Кейда последовал за Сарилом нарочито медленно, сопровождаемый Телуйетом и Атуном. Вождь Чейзенов ковылял по мягкому песку, не обращая внимания на вперившиеся в него беспокойные взгляды.

— Барле наверняка мертв, — прошептал Телуйет хозяину. — Он ни за что не позволил бы ему болтаться где-то, когда лишь слой кожи находится между ним и клинком.

Если Телуйет никогда прежде не придавал особого значения Сарилу, то хотя бы одобрял постоянного спутника этого вождя.

Кейда коротким жестом призвал своего раба к молчанию, меж тем как Сарил повернулся к россыпи подушек.

— Не могу предложить вам ничего, кроме воды. — Движение его руки было не более чем печальной тенью его прежнего пылкого гостеприимства.

— Этого достаточно, когда твои владения охвачены войной. — Кейда уселся, скрестив ноги. Бронечулки врезались в подколенные ямки, а плечи взвыли из-за неизбывной тяжести кольчуги. Он решительно махнул рукой на неудобства, ибо Телуйет и Атун стояли по обе стороны между двумя вождями лицами к толпе, уверенно держа обнаженные мечи.

— Только мое владение и будет охвачено войной с этими дикарями, — не без присутствия духа отчеканил Сарил. — Если мы не закроем от них воды Дэйша, они понесутся на север — на Ритсема, Уллу, Эндита и еще дальше. Уже теперь они могут жечь владение Редигалов.

— Вряд ли они уже там; думаю, пока еще нет, — возразил Кейда. — И если мы будем биться вместе, мы сейчас же преградим им путь. Тебе лучше созвать своих людей и ударить прежде, чем чужаки надежно утвердятся на твоих землях.

— Почти неуловимая надежда проступила на самых ближних лицах в пределах поля зрения Кейды. В то же время Сарила, судя по его лицу, швырнуло в пучину самого бурного отчаяния.

— Возможно, нам удастся хоть что-то у них выцарапать после дождей.

— Нет. — Кейда решительно покачал головой. — Мы пойдем в бой немедленно.

Сарил неуверенно поглядел на него.

— Если мы сумеем собрать всех моих людей, отведи нам какой-нибудь небольшой остров.

— Дэйши не уступают землю Чейзенам. — Телуйет весь пылал из-за подобной дерзости.

— Рабы Чейзенов с такими не знающими удержу языками вправе ожидать порки, — выпалил в ответ Сарил.

— Молю о прощении, великий вождь, — произнес Телуйет с лицом далеко не покаянным.

— Мы приютим ваших людей, но только до тех пор, пока они не смогут вернуться к себе. — Кейда улыбнулся, чтобы смягчить свои неприятные слова. — Лучше для Чейзенов вернуться домой и сеять на своей земле, чем гнуть спину в моих владениях, не пожиная награды. Тебя и так и эдак не будет здесь в пору урожая, как бы ни обернулось. — Хотя бы об этом я должен позаботиться, или мы от тебя никогда не избавимся. — Мы всегда идем войной на врага. Мы вправе делать первый шаг, а право врагов — отвечать на наши действия. Дэйш Рейк учил меня этому, и я сомневаюсь, что Чейзен Шас когда-либо говорил иное, — напомнил он с намеком на вызов.

— Все это хорошо и правильно, когда враг тебе знаком, когда очевидна его сила, да и слабости известны. Ни моему отцу, ни твоему никогда не доводилось сталкиваться… — Сарил упрямо покачал головой. — Мы не сможем пойти войной на юг в пору дождей. А до того я должен найти пристанище своим людям. Я мог бы заглянуть к Улле Сафару или Редигалу Корону. — Его огрубевший голос выдавал отчаяние. — Они не пренебрегут союзом со мной. У меня есть дочери почти брачного возраста. Ты жаждешь увидеть, как мы заключаем такой союз? Сиркету ведь наверняка нынче ищут жену?

И почтенная Джанне Дэйш, чего доброго, пригрозит своему достойному супругу оскоплением, не говоря уже о звонкой пощечине, если он согласится взять такую убогую невесту для своего сына. Что до Уллы Сафара и Редигала Корона, думаю, они не только отвергнут твоих дочерей, а рассмеются тебе в лицо, услышав такое предложение.

Кейда подавил побуждение так прямо и ответить.

— Я уже сказал, что на время мы вас приютим. Рекха Дэйш договорится о подобающем возмещении с Итрак Чейзен, как только мы увидим, что вы благополучно вернулись к себе и налаживаете жизнь. Что до Уллы Сафара и Редигала Корона, очень может статься, что они не испытают особого желания помочь тебе, узнав, что волшба обрушилась на твое владение.

Сарил опустил голову, от его заносчивости не осталось и следа.

— Ты об этом слышал.

— Значит, все, что рассказала мне Итрак — правда? — То горестное признание, которое Кейда ясно увидел в уголках глаз, не оставило Сарилу возможности лгать.

— Заклинаю тебя честью твоего владения сказать мне правду. — Кейда метнул взгляды на Атуна и Телуйета и увидел, что оба замерли в ужасе от того, что слышат.

Время тайн прошло. Моряки и воины Дэйшей, сходящие на берег поесть и попить, чтобы прийти в себя после тягот нелегкого плавания, услышат обо всем, что совершилось у Чейзенов. Мне нужно, чтобы в ответ на любые вести у меня имелся замысел, который все мы готовы осуществить. Я должен дать каждому тему для размышлений, помимо отвратности волшбы.

Кейда стиснул челюсти.

— Ты видел волшбу, примененную в открытую у всех на глазах? Что ты видел?

Сарил поколебался, прежде чем наконец ответить:

— У них нет кораблей, и все же они явились с бескрайнего простора океана, передвигаясь всего-навсего в выдолбленных бревнах. У них не было ни мечей, ни ножей, только деревянные копья и каменные дубины, и все же они не испытывали страха перед нашими клинками. Почему они должны нас бояться? — Он невесело рассмеялся. — Они могут вызвать огонь из воздуха, огонь и молнии. Они могут повелеть волнам топить наши суда. И этих пришельцев было больше, чем кровавых мух в рое. Наши стрелы не могли причинить им вреда. Стрелы отскакивали от нагой кожи чужаков, точно палки от прочной стены.

— Мой господин, если эти люди действительно принесли чары… — Смуглый почти до черноты еще с той поры, когда его не опалило беспощадное солнце, Атун все же заметно побледнел под своей бородой. — Что мы с ними сделаем?

— Убьем всех. — Кейда скрыл свои недобрые предчувствия. — Настолько скоро и полностью, насколько сможем. Если мы не сумеем одолеть их в открытом бою, то сожжем их, где бы они ни скрывались, выжжем эту скверну с любой земли, которую она затронет. Огонь очищает все.

— Тем больше причин спешить в бой до прихода дождей, — твердо произнес Телуйет.

— Но, разумеется, была ночь, и мы никоим образом не были готовы к нападению. — В голосе Сарила внезапно прозвучал вызов. — Откуда мы знаем, что это действительно чародейство? Кто среди нас видел хотя бы жалкое притворство какого-нибудь колдуна из северных варваров? Возможно, просто какой-то хитрый мошенник играет на наших страхах.

По неуверенному ропоту вокруг стало ясно, что другие мужчины и женщины из Чейзенов убеждены: они видели то, что видели.

Кейда помедлил с мгновение, заботясь, чтобы его голос прозвучал спокойно и ровно.

— Мы не можем решить, как лучше сражаться, пока не узнаем, где собрались основные силы этих дикарей. Атун, расспроси всех корабельщиков Чейзенов, где в точности они видели опасных пришельцев. Установи, откуда именно явился каждый, кого они обратили в бегство. Я должен знать, где может быть ближайшее гнездо этих злодеев. Мы можем завтра с первыми лучами солнца взять три корабля и предпринять на них разведку, чтобы все оценить.

— Ты думаешь, мы просто дрогнули и бежали? — Горечь исказила лицо Сарила. — Что все эти разговоры о волшебстве — лишь оправдание нашей трусости?

Что ж, если они столкнулись с чародейством, я, разумеется, все равно ценю боевые качества воинов Дэйшей выше, чем этих Чейзенов.

— Не знаю, что и думать. Взбодрись, Чейзен Сарил, — коротко ответил Кейда, поднимаясь на ноги. — Самое время для нас приступить к своим обязанностям.

В подавленном и отчаянном состоянии Чейзена Сарила произошла небольшая перемена — некий выплеск, колыхание.

— Все мои обязанности похищены или разметаны далеко за окоемом.

Кейда лягнул его в колено достаточно крепко, чтобы его тучный собеседник в негодовании вздрогнул.

— Мы должны искать предвестия, Чейзен Сарил, оба вместе, и чем раньше начнем, тем лучше.

Сарил отдышался.

— У меня и в мыслях не было даже поглядеть, куда летят птицы на заре.

— Звезды небесные! Братец мой, это едва ли удивительно. — Кейда позволил себе выказать немного соболезнования. И протянул руку. — Главным, с чем на тебя напали, был огонь, так что нам следует искать ответ в золе, согласен?

Сарил неловко поднялся на ноги, после чего оглядел жалкий островок с целеустремленным, сосредоточенным и чуть прояснившимся лицом:

— Нам нужно как можно больше образцов дерева. Чем разнообразнее было топливо для прошлого и настоящего костра, тем яснее будет подсказка, которую даст нам зола.

Дрожь предчувствия пробежала по толпе.

— Давай посмотрим, что принесло нам море, — предложил Кейда.

— Срежьте заодно пальмовых листьев, — приказал Сарил суетливой кучке чейзенских моряков, счищая песок со своих запятнанных оранжевых штанов.

— Эти костры пожрали весь плавник на пляже, — заметил Телуйет, с недовольством поглядывая на скопления людей на берегу.

— Тогда давай посмотрим, что нам попадется за скалами, — Кейда подавил побуждение сорвать сырые бронечулки и ощутить под стопами песок. Так он хотя бы сможет безопасно перебраться через острые, как бритва, скальные вершины.

Большая черная стена обрывалась невысокими откосами и грудами осыпавшихся камней у дальнего края пляжа. Кейда осторожно двинулся через наклонные скользкие участки. Телуйет плыл сбоку от него. Течения, которые там и здесь подточили зловещую скалу, нанесли сюда с приливами немало всякого мусора. Выбеленные пустые раковины и отломанные клешни крабов заполняли впадины и щели.

Не явятся ли захватчики сеять горе и здесь? Они владеют волшебством, которое несет их по неверному морю… Нет, следует отвратить свой ум от подобных несвоевременных мыслей, от несчастных людей на пляже, от назойливых сомнений, правильно ли ты поступил с Олкаи, от страха, что бедствие, обрушившееся на Чейзенов, уже затаилось за окоемом, чтобы внезапно устремиться дальше и захлестнуть владение Дэйш. Помни слова Дэйша Рейка:

«Ты должен не просто видеть или слышать предвестия: ты должен чувствовать каждую нить, связующую тебя с каждым другим живым существом. Ты должен дышать воздухом, который давал дыхание всем пропавшим из виду и которого вкусят в свой черед все, кто явится. Ты должен постичь свое место в великом и сложном порядке вещей и взирать на все с этой наблюдательной площадки».

Кейда стоял неподвижно, чтобы втянуть отдающий солью воздух поглубже в легкие. Шум вокруг ослабел, когда он закрыл глаза и сосредоточился, стараясь изгнать из сознания все несущественное. Едва он открыл глаза, внимание его тут же привлек запятнанный морем корень дерева. Склонившись, он подобрал находку и одновременно заметил изъеденный червями кусок ствола ореховой пальмы, лежавший внизу.

— Мой господин! — Телуйет предложил ему кусок веревки, неровной и растрепанной.

— Сойдет. — Кейда кивнул. — Все это будет гореть.

— Дэйш Кейда!

Захваченный врасплох звучным голосом Сарила, Кейда едва не утратил опору на недобром камне.

— Что ты тут нашел?

Вождь Чейзенов спешил по пляжу, нагруженный охапкой осколков рангоута и обломков весел, да еще и несколькими кусками досок от разбитой обшивки, не обращая внимания на обожженную и покрытую волдырями руку.

— Все это — напоминание о том, какое зло несут с собой чужаки, — мрачно заявил он, сбрасывая свой груз наземь с гулким, точно эхо, стуком.

— Телуйет, подай мне листья пальмы. — Твердо решив не усложнять дело и не подливать масла в огонь, Кейда, взяв кинжал, тщательно очистил тугой бурый ствол и разъединил густые волокна желтой середины.

Чейзен Сарил встал на колени над куском дерева, где вырезал неглубокую ямку, почти зарубку. Он тщательно вставил туда заостренную палку и туго затянул вокруг петлю из тетивы от лука. Двигая руками взад-вперед, сперва медленно, он постепенно наращивал скорость, и вот вокруг точки вращения собралась черная пыль.

— Пора.

Сарил продолжал непрерывно вращать палку. Кейда поднес к его зарубке свой трут из сухих волокон — и вот волокна дыхнули слабым белым дымком. Когда Сарил убрал палку с ремнем и дрожащей рукой вытер пот со лба, Кейда собрал топливо и принялся осторожно дуть на занявшиеся волокна пальмы, как раз настолько, чтобы помочь разгорающемуся пламени, но не повредить ему влагой своего дыхания. В бледном дыму сверкнула золотая искорка. Кейда сложил ладони чашечкой, чтобы защитить крохотный огонек от коварных порывов ветра, которые могли уничтожить его, едва родившийся.

Никому не нужны такого рода приметы.

Сарил построил гнездо из палок, и Кейда надежно устроил в нем огонек. Чейзен Сарил принялся подкармливать его сухим крошевом от рассыпавшейся сгнившей ветви, затем сел рядом, наблюдая, как жадные золотые язычки лижут более крепкое дерево, которое он принес от своих разбившихся судов.

Кейда видел, как взгляд вождя Чейзенов становится отрешенным, ибо силы, потребовавшиеся для выполнения первой задачи, покидали его.

— Мы здесь не для того, чтобы гадать по пламени, — резко напомнил ему Кейда, меж тем как он подгребал все прочее топливо поближе к горячей сердцевине костерка. — Нам понадобится пепел.

Сарил поглядел на него с внезапной ухмылкой, которой Кейда отнюдь не ожидал.

— Ты когда-либо совершал ошибку, предложив усыпить костер прорицания водой лишь для того, чтобы ускорить дело?

— Да. — Кейда рассмеялся. — Но только один раз.

— Мой отец так крепко меня шлепнул, что разом сбил с ног. — Сарила неожиданно развеселило это воспоминание.

Дэйш Рейк старался не бить никого из своих детей, он всегда был более склонен учить их, смеясь. Даже когда я оставался один, чтобы усваивать самые важные уроки — как управлять владением ему на благо.

— Это должно сгореть достаточно быстро. — Кейда встал и оглядел берег, с удовольствием отметив, что Дэйши с кораблей позаботились о правильных рядах костров для стряпни, гребцы получили отдых, который в высшей степени заслужили, а меченосцы участвуют в приготовлении пищи и проверяют, насколько их броня и оружие готовы для любого боя, в котором может возникнуть необходимость. Другие рассеялись по островку, четко вырисовываясь на фоне неба на скалистых высотах и обратив глаза на юг.

Ни у кого из людей Чейзенов нет настоящей целеустремленности, даже у тех, что не ранены. Это просто потрясение или некая назойливая скверна, порожденная волшебством?

Кейда поглядел на Телуйета и увидел, что в глазах того отражаются его собственные мысли.

Незатронутые происходящим, бредущие, петляя, они пойдут впереди людей Дэйша, чтобы встретить любую напасть, которая таится на юге.

Он взглянул на костер, но тот все еще весело пылал, равнодушный к страстному желанию человека получить совет у золы, что останется.

Глаза Кейды сфокусировались на мощной фигуре Атуна. Воин стоял с Джаттой и одним из корабельщиков Чейзенов с тяжелой триремы, что-то выводя на песке палкой.

Телуйет приблизился и встал рядом:

— Вот человек, которому хватает ума увидеть, что опасность, брошенная на чашу весов, перевешивает любые заботы о хранении тайн морских путей его владения.

— Как только мы закончим свои дела здесь, нам понадобится встретиться с Атуном, Джаттой и любым, кого Чейзен Сарил сочтет достойным среди своих корабельщиков. Мы двинемся к югу на четырех кораблях. Нам нужно решить, где лучше остановиться, чтобы обеспечить самое раннее из возможных предупреждение о любом движении этих злодеев на север.

— И огорчить беглецов Чейзенов, которые думают, что смогут избегать внимания достаточно долго, чтобы зарыться поглубже на новом месте, — хмуро заметил Телуйет.

— Мы не можем позволить себе пренебрегать любым подспорьем, — напомнил Кейда своему верному рабу. — Если нам придется изгонять этих колдунов, нам понадобится основательная сила для решающего удара.

Мы позаботимся, чтобы у нас было достаточно людей для выполнения задачи, если волшебство раздерет остальных в клочья сырой плоти или спалит до обугленных костей.

— Будет не так-то легко прокормить целое воинство владения, созванное в самом конце сухой поры, — пробормотал Телуйет. — Где ты объявишь сбор? Дожди могут хлынуть в любой миг после того, как вновь явится Большая Луна; мы должны поостеречься, как бы не потерять половину кораблей, если шквал бросит их на северный берег.

Союз с Чейзенами — правильный выбор, если я хочу защитить свой народ… Или я просто позволяю, чтобы меня несло течение, из которого следовало бы выбраться, а не то как бы не разбиться о скрытый под водой риф? На Чейзенов напали лишь потому, что они южнее всех на Архипелаге, или есть некая более темная причина несчастья, свалившегося на Сарила?

— Теперь прогорело достаточно, не так ли? — Голос второго вождя вырвал Кейду из раздумий.

Он не без удивления увидел, как скоро угас огонь.

— Если мы наденем перчатки… — осторожно заметил он. Телуйет вручил ему пару, которую снял с пояса: тяжелая кожа, укрепленная металлическими пластинами, чтобы отразить удар разлетевшегося в замахе клинка.

— У меня их нет. — Сарил поглядел на свои руки, после чего огляделся, словно ожидая, что появится его пропавший раб и тоже что-нибудь ему подаст.

— Я первый. — Кейда без сожалений воспользовался представившейся возможностью. — Можешь потом взять мои.

Натянув толстые перчатки, он зачерпнул две горсти черных угольков и перистой золы с кромки еще дотлевающего костерка. Миг ушел у него на то, чтобы оценить свойства ветра, после чего он метнул пепел широкой дугой. Уголком глаза он видел, что всякая деятельность на берегу прекратилась.

Чейзен Сарил попятился. Кейда сорвал печатки и бросил ему.

— Ты должен бросить, а затем настанет время искать знаки.

Вождь Чейзенов нехотя натянул перчатки.

— Полагаю, мы это сделаем оба.

Кейда вперил в него тяжелый взгляд.

— Это само собой разумеется, ты не думаешь?

Сарил собрал в ладонях угасающие угли. Тяжело вздохнув, он метнул почерневшие останки топлива наискось через белый песок. Лицо его застыло в напряженном и тревожном ожидании.

— Ну? И что ты видишь?

Кейда медленно обошел рассеянный по песку пепел, ища знакомые очертания, какие-либо образы или тени.

— Это меч?

— Скорее ты просто хочешь его увидеть, — с сомнением ответил Сарил. — Не может ли это быть лук?

— Нет, черта слишком прерывиста, — с сожалением ответил Кейда.

Сарил начал медленно обходить участок для гадания, наклоняясь время от времени, чтобы вглядеться пристальней. Вернувшись к Кейде, он покачал головой, одновременно завороженный и готовый дать отпор.

— Ничего не могу толком разобрать. Должно быть, я слишком устал, слишком ошеломлен всем, что стряслось, чтобы подобающе настроиться и видеть знамения.

Кейда все еще намеревался продолжить изучение пепла.

— А не может это быть змея? Или морской змей? — Он сел на корточки, чтобы обвести пальцем образ, который, кажется, усмотрел. Сарил бросил туда небрежный взгляд.

— Под этим углом совершенно не похоже.

— Мы должны здесь что-то увидеть. — Кейда в отчаянии поглядел на Сарила. — Какие-то представления о небесных телах, символы поры года и причины, сокровенные образы различных владений. Скажи мне, что ты видишь, — потребовал он.

— Неразбериху, — медленно ответил Сарил.

— Где? — Кейда поглядел вниз, на рассеянный пепел и песок. — Для нас всех? Или только для Чейзенов?

— Я не имею в виду предвестия неразберихи и неудачи в бою. — Сарил вперил в песок пристальный взгляд, лицо его вытянулось от испуга. — Только и вижу, что неразбериху. Не могу проследить никаких узоров, не воспринимаю никаких указаний. Это просто… — Он пожал плечами. — Бессмысленно.

— Нет. — Кейда сжал челюсти. — Здесь есть знамение, нам нужно только угадать его.

— Что есть знамение? — внезапно спросил Сарил.

— Примета, исходящая из того, что есть и было, которая может направить нас в будущее. — Кейда не смог удержаться от усталой, но ядовитой насмешки.

— Чейзен Шас учил меня думать о лесном дереве, которое может упасть, уже все прогнившее — но его сломанные ветви вдруг пускают корни, и оно питает новые побеги. Он говорил, что все знамения укоренены в прошлом и расцветают в наших руках, чтобы мы могли увидеть семена будущего. — Сарил с затравленным видом посмотрел на лицо Кейды. — Но никогда еще на памяти кого-либо из моего владения не пускалось в ход волшебство. Записи наших наблюдательных башен уходят в прошлое на сотню обращений самых отдаленных небесных самоцветов — тех, что годы и годы проходят меж одной и другой дугами неба. Как может прошлое поведать нам о будущем, если мы столкнулись с тем, что никогда не было частью нашего прошлого и не оставило в нем следа? — И как раз когда Кейда подумал, что исступление вот-вот охватит вождя с юга, Сарил резко умолк и, пораженный ужасом, воззрился на него. — Полагаю, что-то еще примешало сюда свое воздействие. Твой отец не предостерегал тебя, как основательно волшба разрушает естественный порядок вещей? Я здорово боюсь, что миазмы уже заволокли наше поле зрения. Потому-то мы здесь ничего и не видим.

— Тогда как мы узнаем, что вернее всего делать? — вскричал Кейда, прежде чем успел сдержать себя. Затем медленно вздохнул долгим вздохом. — Неважно. Мы просто должны идти на юг, как я уже говорил. Нам надо увидеть, что нам грозит, своими собственными глазами.