"Гений Умирает Дважды" - читать интересную книгу автора (Стародымов Николай Александрович)

МОСКВА. ИНСТИТУТ СВЕРХСЛАБЫХ ТОКОВ РАН. ЛАБОРАТОРИЯ ЭЛЕКТРОМАГНИТНЫХ ПОЛЕЙ БИОЛОГИЧЕСКОГО ПРОИСХОЖДЕНИЯ

Огромная тяжелая дверь с давно немытыми мутными стеклами, не позволяющими скрывающимися за ними помещение, распахнулась с пружинно-противным скрипом. Охранник — седоватый мужчина лет пятидесяти в серой униформе — сидел в застекленной будочке, установленной у колонны точно напротив входной двери. Услышав скрип, он отвлекся от книжки, которую с интересом читал, равнодушно посмотрел в сторону входа. Сквозь открывшийся проем двери один за другим в вестибюль проследовали человек семь. Все мужчины, все незнакомые. Двое были среднего возраста и вполне заурядного вида, остальные — из породы тех, кого народ именует «качками» или «быками», и у кого, как утверждают слабосильные интеллектуалы, на весь организм имеется только одна извилина, да и та не в голове, а совсем в другом месте.

Не надо было обладать сверхъестественными способностями, чтобы почуять, как от них веет угрозой.

Один из мужчин нес в руке большой пластмассовый чемодан.

Охранник нутром почуял неладное. Однако ничего сделать не успел. Да и что он мог бы сделать без оружия?.. Впрочем, с оружием охранник тоже не успел бы что-нибудь предпринять. Один из громил мгновенно оказался возле будки и приставил ко лбу охранника пистолет с глушителем.

— Не рыпаться! — негромко, но внушительно проговорил "качок".

Лицо охранника мгновенно побледнело и покрылось крупными каплями пота. Он начал медленно поднимать руки. Со столика, за которым он сидел, громко упала на пол, однако, судя по звуку, не разбилась, початая бутылка пива.

— Сиди уж, — без тени усмешки разрешил один из невзрачных мужчин. — Будешь сидеть тихо — тебе ничего не будет. Дернешься — он тебя пристрелит. Понял?

Охранник осторожно, насколько позволяло прижатое ко лбу оружие, кивнул.

— Ну вот и хорошо…

Человек с пистолетом отошел в сторону и спокойно опустился на один из изломанных откидных стульев, блок которых стоял в фойе у стены. Оружие он спрятал в полиэтиленовый пакет с рекламой сигарет, пристроив его на коленях, и терпеливо бездумно замер. Против такого при всем желании не дернешься. Впрочем, охранник дергаться и не собирался.

Остальные молча проследовали через «вертушку» мимо охранника. По всему было видно, что они хорошо знали, куда идти, видимо, и роли у них расписаны были заранее.

На четвертый этаж поднялись на двух разных, но одинаково скрипучих лифтах. Оказавшись в коридоре на нужном этаже, дружно повернули направо. По пути им попались несколько человек. Шедшие впереди двое пожилых мужчин с каждым вежливо здоровались.

— Простите, вам помощь не нужна? — попытался остановить их один из сотрудников института, облаченный в сомнительной свежести белый халат.

— Нет, благодарю вас, мы по приглашению вашего руководства, — благожелательно улыбнулся один из визитеров. — Мы знаем, куда идти…

— А-а, ну если так…

Пройдя несколько шагов, отвечавший, его кличка была Самурай, негромко сказал другому:

— Вот кретин!.. Интеллигенция грёбанная! Видит, что по институту ходят посторонние, и лезет с идиотскими вопросами. Одинаково боится и бдительность не проявить, и в глупое положение попасть…

— Не говори, — согласился второй.

Дойдя до нужной двери, они остановились. Рядом тут же собралась вся команда.

— Готовы?.. Ну что ж, ребятки, вперед, как говорится, и с песней!

Самурай произнес эту фразу с той интонацией, какой кинологи говорят собаке "фас!"

Один из «качков» привычно изготовился, чтобы одним ударом распахнуть дверь и ворваться в лабораторию. Однако старший остановил его. Это было первое вмешательство в заранее расписанный план нападения.

— Первый входит вежливо, — досадливо проговорил он. — Вдруг кто-то из этих умников разговаривает по телефону, а потому шум поднимется раньше времени… Помнишь, как покойный артист Леонов говорил в "Джентльменах удачи": "Вежливость — лучшее оружие вора!"… Пусти, я сам! Учитесь, сынки, пока я жив…

Осклабившись, «сынки» расступились.

Самурай легко толкнул дверь и шагнул через порог. Помещение лаборатории оказалось довольно большим, и, как нередко в подобных случаях бывает, обставлено довольно беспорядочно. Вдоль стен тянулись шкафы с наваленными на них пыльными рулонами ватмана; без видимой системы расставленные столы; без видимой системы какие-то многочисленные приборы, разномастные компьютеры, по просторному помещению всюду хаотично змеились переплетенные разноцветные провода… На давно нуждавшихся в косметическом ремонте стенах были развешаны схемы, стенды, плакаты, графики…

Вошедший быстро прошел на середину помещения.

— Господа, прошу прощения, минутку внимания! — громко произнес он.

В лаборатории оказалось около десяти человек, — большинство из них мужчины и только три женщины, все в белых халатах различной степени свежести. Они недоумевающе уставились на вошедшего. У одного из

присутствовавших и в самом деле к уху была прижата телефонная трубка.

— Будьте добры, оторвитесь, пожалуйста, от разговора, — вежливо попросил вошедший. — Я отвлеку вас ненадолго.

— Я перезвоню, — проговорил человек и положил трубку в гнездо аппарата.

— Все? Закончили?.. Очень хорошо, — прокомментировал Самурай. И добавил громко:- Ребята, прошу вас!

Дважды «ребят» приглашать не пришлось. Они ворвались в лабораторию, отшвыривая любое препятствие, которое оказывалось на пути, и рассредоточились по помещению. Один из них остался у двери, так чтобы оказаться за спиной у любого, кто попытается войти, остальные заняли позицию у двух смежных стен — чтобы в случае стрельбы не оказаться в зоне поражения. Каждый держал компактные пистолеты-пулеметы, укороченные автоматы или большие автоматические пистолеты. Только один сжимал оружие непривычной формы: автомат Калашникова с нелепо толстым стволом. Самурай, единственный из нападавших, оказавшийся, по сути, в опасной зоне, был по-прежнему невозмутим.

— Прошу вас не волноваться, мы никому не причиним зла, — неискрнне и громко говорил он. — И не вздумайте кричать! Вам нужно только выполнять наши требования… Прошу всех присутствующих встать к этой стене!

Растерянные сотрудники и без его команды пятились, натыкаясь на столы и роняя мусорные корзины, от направленных на них стволов. Кто-то на всякий случай поднял руки, кто-то зацепил ногой провод телефонного аппарата, и тот с грохотом упал на пол; из разбившейся трубки вывалился и повис на разноцветных жилочках микрофон…

— Тише, пожалуйста, не нужно волноваться…

Все уже стояли у стены, со страхом глядя на ворвавшихся.

— Посмотрите внимательно: может, где за шкафом остался кто-то, кого мы не заметили, — через плечо обронил подручным Самурай. И обратился к жертвам:- Господа, кто тут у вас старший?

Ему никто не ответил, все со страхом наблюдали за происходившим. Больше половины из сгрудившихся у стены оказались людьми преклонного возраста, так что завлабом мог быть едва ли не каждый.

— Господа, мы теряем время, — слегка раздраженно сказал налетчик. — Мне нужно только задать несколько вопросов, и мы уходим… Так что еще раз повторяю: кто тут старший?

Один из более молодых мужчин — в очках, бородатый, с перехваченным резинкой хвостиком засаленных жидких волос — покосился на своего коллегу.

— Да признавайся, Семеныч, чего молчишь?.. Все равно ведь узнают…

Тот, к кому обратились, глубоко вздохнул и, решившись, несмело сделал полшажка вперед.

— А что вам нужно? — спросил он, стараясь смотреть на старшего из нападавших, но при этом невольно скашивая глаза в сторону вооруженных боевиков.

— Сейчас объясню, — Самурай искренне старался, чтобы голос звучал по возможности более благожелательно. Хотя получалось это у него не слишком хорошо… — Мне нужно точно знать, где находится рабочее место Арона Штихельмахера.

— А его сейчас нет… — промямлил завлаб.

— Мы знаем, что его сейчас нет, — терпеливо проговорил Самурай. — Нас интересует, где его рабочее место.

Семеныч молча указал на ближайший стол.

— Вот видите, как все просто, — налетчик скривил губы в усмешке, однако глаза его оставались холодными и равнодушными. — Давай, Карла, приступай, — обронил он через плечо мужчине, который был без оружия.

Тот быстро подошел к указанному столу. Рядом тотчас оказался громила с чемоданчиком. Человек, которого назвали Карлой, умело подняв крышку компьютера, полез внутрь. Громила между тем выгребал из ящиков стола все подряд бумаги, сваливал их в чемоданчик.

— Аккуратнее складывай, — чуть раздраженно обронил Карла, орудуя внутри системного блока отверткой. — Мне же с документами потом разбираться…

Старший между тем по-прежнему холодно глядел на Семеныча.

— Второй вопрос предусматривает абсолютно честный ответ. Запираться не советую… Кто из присутствующих здесь работал в паре со Штихельмахером?

Семеныч суть вопроса не понял.

— Мы все тут работаем вместе… — осторожно отозвался он, откровенно боясь разозлить своим ответом грозного собеседника.

Однако тот ответ воспринял вполне мирно.

— Естественно. Я спрашиваю, кто работал вместе с ним над его личным изобретением?

Несмотря на страх, сковавший всех, некоторые сотрудники лаборатории, услышав эти слова, переглянулись.

— Над каким изобретением? — за всех спросил Семеныч.

Обменялись взглядами и Самурай с Карлой.

— Значит, вы хотите сказать, что ничего не знаете о том, что Штихельмахер уже несколько лет работает над неким изобретением мирового масштаба?.. — поднял брови Самурай. — Н-да, хороши же у вас порядочки… Ну что ж… — он подошел к крайнему из стоявших у стены мужчин. — Вы лично что-нибудь знаете о работе Штихельмахера? — спросил он, в упор глядя на человека.

— Нет-нет, я ничего не знал, честно… — мужчина так крепко прижался спиной к стене, будто пытался в нее вдавиться.

Следующей оказалась молодая девушка — в мощных выпуклых очках, бесцветная и некрасивая.

— А вы? — обратился к ней главарь. — Вы знаете что-нибудь?..

— Пропади ты пропадом, ублюдок! — с ненавистью и страхом глядя на него, отозвалась девушка.

— Пропаду когда-нибудь, — скривил губы в ухмылке мужчина. — Но пока меня интересует не это. Повторяю вопрос: что вы лично знаете о работах Штихельмахера?

— Ничего я не знаю! А даже если бы знала, тебе не сказала бы…

— Ясно.Главарь сделал шаг назад, поднял правую руку и звонко щелкнул пальцами. Совсем негромко хлопнул выстрел — вылетевшая гильза, казалось, ударилась об оконное стекло и покатилась по полу и тогромче. Чем звук самого выстрела. Пуля попала точно в дужку очков на переносице девушки — та даже вряд ли успела почувствовать боль и понять, что произошло. Она ударилась простреленной головой о стену, сползла по растрескавшейся краске на пол и осталась сидеть со слегка завалившейся набок головой и неестественно подогнутыми ногами. По бокам уже мертвого лица с широко раскрытыми глазами нелепо свисали половинки очков. По ее чистенькому накрахмаленному халату потекли на пол струйки крови

— Еще герои есть? — главарь скривил губы и обвел взглядом остальных сотрудников лаборатории. И тут же сам ответил: — Будем надеяться, что нет… Что вы знали?.. — обращатился он к следующему мужчине — тому самому, с хвостиком, который указал на Семеныча.

Самурай не успел закончить вопрос. Дверь из коридора резко распахнулась и в лабораторию мимо страхующего вход боевика резво проскочила молодая девушка. Миниатюрная, чуть смуглая, миловидная, весело улыбающаяся, она тащила в руке большой полиэтиленовый пакет.

— Всем прерваться на обед!.. — бодро скомандовала она — и только тогда заметила, что в лаборатории что-то происходит. — А что тут?..

На нее смотрел зрачок дула одного из пистолетов. А над ним, над оружием, виднелся еще один зрачок, человеческий, принадлежащий бандиту, этот пистолет сжимающему.

— Что тут?.. — еще раз по инерции повторила и вновь не закончила фразы девушка, не в силах оторвать взгляд от этих равнодушных глаз.

— Присоединяйтесь к коллегам, сударыня! — с насмешливой любезностью повел рукой в сторону жавшихся у стены сотрудников старший из нападавших.

Вошедшая невольно оглянулась на него. Самурай стоял, откровенно похотливо оглядывая ее фигуру. Девушка, следуя взглядом за направлением его руки в сторону коллег, увидела, что они, разбившись на две неравные группки, старались отодвинуться от чего-то, лежащего на полу. И только в следующий миг поняла, что именно лежит на полу и от чего, преодолевая страх перед вооруженными бандитами, стараются отодвинуться люди.

— Ой!..

Девушка уронила пакет на пол, из него вывалились несколько пенопластовых стаканчиков с супами быстрого приготовления и кулечек с ломтиками тонко нарезанного хлеба. Сама же девушка, с ужасом глядя на неестественно скорчившуюся у стены подругу, извечным женским жестом зажала ладонью рот, словно пытаясь таким образом удержать рвавшийся наружу крик.

— Попробуй только пикнуть! — подтверждающе предупредил старший. И скомандовал уже без тени показной любезности: — К стене!.. А мы пока продолжим.

Он повернулся к парню с хвостиком. Вперил холодный взгляд тому в глаза. Однако спросить ничего не успел. Хвостатый, преданно уставившись на бандита, быстро заговорил, тыча пальцем в сторону вошедшей в лабораторию девушки:

— Вот она, она, Карина… — он задохнулся от торопливого говора, несколько раз глотнул воздух широко раскрытым ртом, икнул и продолжил: — Карина работала со Штихелем… Они вместе над чем-то там мороковали…

— Подлец!

Семеныч произнес это слово негромко, не поворачиваясь к «хвостатому». Но услышали все.Главарь, по-прежнему не оборачиваясь, снова поднял руку, качнул оттопыренным большим пальцем в сторону девушки. Возле нее тотчас оказался один из рядовых боевиков — огромный, коротко, едва не налысо стриженный, он производил впечатление невероятно сильного человека

— Стоять! — глухо, сдерживая рокочущий бас, произнес он.

И положил на ее хрупкое плечико свою огромную ладонь. Карина по-прежнему ничего не понимала в происходившем и покорилась требованию безропотно.

— А кто еще с ним работал? — спросил между тем старший боевик у "хвостатого".

— Б-б… ик… Б-больше никто, — было похоже, что у парня от страха начало заходиться сердце и он постоянно задыхался. — Это честно… Б-больше никто…

— А ты?

Лицо парня посерело, глаза, казалось, могли вывалиться из глазниц. Лоб покрылся мелким бисером испарины.

— Я… ик… Я не работал… Он мне… ик… Штихель меня не любит… не доверяет… Он меня не считает…

— Правильно делает, — заметил старший.

Он повернулся к девушке.

— Скажите мне, любезнейшая, где находится ваше рабочее место.

Громила чуть-чуть, самую капельку, сжал пальцы на плече Карины. От этого движения она еще раз ойкнула, встрепенулась, словно очнулась от шока.

— А что вы хотите?

Ей было явно больно и гадливо от лапищи громилы, но она глядела только на Самурая, чувствуя, что его следует бояться куда больше.

— Сударыня, мы тут и без того уже тут задержались дольше, чем нужно, — с легкой досадой произнес Самурай. И сорвался, не выдержав благодушного тона, рявкнул: — Быстро показывай свой стол, сука!

Пальцы боевика сжались чуть сильнее.

— Я покажу, покажу, только отпустите…

Она попятилась в дальний угол лаборатории. Здоровяк с пистолетом, который выглядел в его ручище едва ли не игрушечным, не отставал от нее ни на шаг. За ними потянулись человек, которого назвали Карла, и второй громила, с чемоданчиком. Когда девушка молча указала на один из столов, повторилась та же процедура, что и возле стола Семеныча: хакер полез внутрь компьютера и начал сноровисто отсоединять «винчестер». Его спутник торопливо выгребал из стола бумаги, тетради, папки, таблицы, брошюрки, дискеты… Причем последним уделял особое внимание: аккуратно складывал в принесенный с собой кляссер. Подвернувшийся под руку пейджер повертел в руках, пытаясь включить, однако ему это не удалось и он небрежно отбросил аппарат в сторону. «Косметичку» столь же небрежно уронил на пол. От удара та раскрылась, из нее вывалились и рассыпались по полу тюбики губной помады, косметические карандаши, тушь, пудреница, прочая женская дребедень… Звонко разбилось вделанное в крышечку зеркальце…

Почему-то именно расколовшееся зеркальце произвело на Карину самое жуткое впечатление. Наверное, потому, что в одном из осколков она увидела свое раздробленное отражение, рассеченное мелкими трещинками.

— Вы меня убьете? — жалобно спросила девушка.

Ей никто не ответил.

Между тем Самурай, стоявший возле сотрудников лаборатории, обвел их тяжелым взглядом. Каждый, кто встречался с ним глазами, невольно пригибался, старался сделаться как можно незаметнее, чтобы этот страшный человек поскорее отвел от него свой безжалостный взор. Один только «хвостатый» глядел затравленно и преданно.

— Иди сюда, — кивнул ему Самурай.

"Хвостатый" трясся от страха, у него подгибались колени, но он осторожно приблизился и замер, готовый, похоже, даже рухнуть на колени перед этим внушающий ему ужас человеком.

— Кто-нибудь, дайте ему "пушку", — не оборачиваясь, приказал старший.

— Не надо… — прошептал "хвостатый".

— А тебя никто не спрашивает, — пресек его попытку к проявлению самостоятельности Самурай.

Рядом уже стоял один из громил, держа за ствол "макарова".

— Он заряжен, — вопросительно предупредил он своего главаря.

— Нормально, — успокоил его Самурай. — Только на предохранителе оставь… Этот слизняк не выстрелит… — И приказал «хвостатому»: — Бери!

Тот обреченно принял оружие, неумело перебирал пальцами, стараясь взять его поудобнее.

— Ага, вот так, — одобрительно усмехнулся Самурай. — «Пальчиков» побольше, побольше оставь… Отойди к двери!

Повинуясь этой команде, «хвостатый» отпрянул в сторону. И только потом, поняв, какие «пальчики» он оставляет на оружии, уронил, отбросил пистолет от себя. Его никто поднимать не стал.

— Самурай, я готов, — послышался голос Карлы.

— Хорошо… Итак, уважаемые господа, я еще раз спрашиваю: кто еще работал с Ароном Штихельмахером над его изобретением?

Ответом была тишина. Группа людей в белых халатах теперь стояла вместе, сгрудившись… Стало видно, что Семеныч и еще двое мужчин стоят чуть впереди, стараясь собой заслонить оставшихся двух женщин.

— Значит, больше никто?

Спросив это, Самурай опять поднял вверх правую руку, сложил пальцы для щелчка. Обвел взглядом обреченных…

— Ты же обещал, сволочь… — тихо сказал Семеныч. — Хоть женщин пожалей!

— Ну вы же умные люди, — скривил губы Самурай. — И фильмы смотрите… Мы вас по закону жанра не можем пожалеть.

Услышав эти слова, одна из женщин громко завизжала, а один из мужчин попытался рвануться вперед…

Однако было уже поздно.

Самурай громко щелкнул пальцами. Тут же торопливо и приглушенно застучали несколько стволов одновременно. По белым халатам словно рассыпались строчки быстро набухавших кровью отметин. Люди падали, а по ним, еще вздрагивавшим от каждого нового попадания, били, били, били…

Бойня продолжалась всего несколько мгновений. Очереди смолкли почти одновременно. И тут же с жестяным звяканьем посыпались на пол использованные обоймы. В груде расстрелянных тел кто-то еще слабо шевелился, оттуда доносились чуть слышные стоны.

— Ребята, помогите кто-нибудь человеку, — небрежно велел подручным Самурай, поворачиваясь к омертвело глядевшему на происходившее "хвостатому".

На оборвавший стон одиночный хлопок он даже не обернулся.

— Ну что, не обделался еще? Пора бы уже… — поинтересовался боевик. И проникновенно разъяснил: — Понимаешь, дружище, тут все закономерно. Та очкастая деваха, в отличие от тебя, показала себя смелым человеком, потому и умерла тихо и безболезненно. Остальные ваши не рискнули дергаться и покорно, как стадо, ждали смерти — мы их и перебили, как баранов. Ну а ты показал себя редкой сволочью. Потому и смерть примешь подобающую.

По лицу «хвостатого» из безумно вытаращенных глаз катились слезы. Они стекали по носу, застревали в усах и бороде… Похоже, он уже мало что соображал.

— Теперь все будут считать, что ты наш сообщник, которого мы попросту по окончании операции ликвидировали за ненадобностью, — продолжал спокойно втолковывать ему Самурай. — И если всех убитых будут жалеть, то о тебе все будут говорить: собаке — собачья смерть. Тебя даже похоронят отдельно… Понял, гнида, что своих предавать нельзя ни при каких обстоятельствах?..

"Хвостатый" молча оседал на пол. Прямо в растекавшуюся под ним лужу. Стоявший у двери боевик направил в его сторону пистолет.

— Сначала рот ему залепи, — равнодушно произнес главарь. — А потом стреляй, только чтобы не сразу насмерть. Или «перышком» его пощекочи… Пусть помучается.

— Ага, — радостно осклабившись, согласился боевик.

Сам же Самурай опять равнодушно отвернулся от человека, которого только что обрек на смерть. Причем смерть мучительную. И уставился на ошалевшую от происходившего на ее глазах Карину.

— Ну а ты, подруженька, пойдешь с нами. И не вздумай пикнуть по пути — прикончим сразу; ты видишь, что мы это делать умеем. А будешь паинькой — останешься в живых.

В этот момент опять приоткрылась дверь в коридор. В проем просунулась патлатая голова.

— Люди, там получку дают…

Это все, что успел произнести человек. Боевик, занимавшийся «хвостатым», одним рывком оказался у двери, схватил патлатого за волосы и, втянув его в помещение, сшиб с ног. Не выпуская из рук шевелеру жертвы, громила ногой захлопнул дверь, притянул голову парня к себе ирезко, одним тренированным движением, заломил ее за спину. В наступившей тишине раздался жуткий хруст ломающихся позвонков. Глаза патлатого выпучились, из уголка рта вытекла струйка крови.

— Пора уходить, Самурай, — напомнил Карла.

— Давно уже пора, — брюзгливо заметил главарь. Перевел глаза на здоровяка, который по-прежнему стоял рядом с Кариной. — Смотри, чтобы она не вякнула. Если только попытается рыпнуться — удуши ее, стерву!

Девушка рядом с этой горой мускулов выглядела совсем младенцем.

— Не рыпнется, — пробасил здоровяк. И едва ли не добродушно добавил, уже обращаясь к Карине:- Ты и в самом деле не рыпайся — удушу.

Опять хлопнул приглушенный выстрел. В растекшейся луже остро пахнувшей мочи извивался, стонал сквозь залепивший рот пластырь, «хвостатый». Справа на спине у него расплывалось кровавое пятно.

— В печенку, — прокомментировал Самурай. — Хорошо. Не жилец… Пошли!

По коридору они проследовали дружной группой. Впереди шел Самурай, рядом, чуть приотстав, вышагивал Карла, за ними обреченно брела Карина, которую под локоть поддерживали могучие, словно клещи, пальцы здоровяка-"телохранителя", их окружали остальные боевики. Один нес чемоданчик с двумя «винчестерами», дискетами и кипами бумаг, которые еще час назад спокойно лежали в столах Арона Штихельмахера и его помощницы по имени Карина.