"Севастополь" - читать интересную книгу автора (Гармаш Петр Егорович)

СЕВАСТОПОЛЬ — ГОРОД СЛАВЫ,

величественный, достойный поклонения. Так переводится с древнегреческого это гордое имя, которое дали городу основатели, словно предугадывая его будущее.

Вид Севастополя. Айвазовский И. К. Литография, 1852.

Своим возникновением Севастополь обязан Черноморскому флоту. Этим определяется его лицо, его биография, его жизнь.

Он рос и развивался вместе с флотом. Из его бухт корабли черноморской эскадры уходили навстречу врагу и возвращались с победой. Слава флота была и его славой. Вместе с моряками севастопольцы делили радость побед, переживали горечь неудач. Вместе с матросами и солдатами они участвовали в революционной борьбе, в жестоких боях с врагами отстаивали Советскую Родину в годы Великой Отечественной войны.

Севастополь еще молод: в 1968 году город отметил свое 185-летие.

В 1778 году великий русский полководец А. В. Суворов, командовавший в то время войсками Крыма и Кубани, поставил у входа в Севастопольскую бухту (она называлась тогда Ахтиарской) несколько батарей, заставив турецкие корабли покинуть ее навсегда.

Когда в 1780 году сюда вошел первый русский корабль, безмолвие пустынных бухт нарушали лишь крики неугомонных чаек да всплески резвившихся дельфинов.

Первые каменные постройки на месте будущего города появились в 1783 году. Интересно отметить, что для строительства использовались местный лес и камни развалин Херсонеса.

Сравнительно быстро город стал расти в первой четверти XIX века, когда расширилась торговля через Севастопольский порт. В тридцатых годах он стал самым большим городом Крыма. Однако благоустроен город был лишь в центральной части, которая размещалась вокруг Южного холма (нынешние ул. Ленина и проспект Нахимова).

Интересно представить себе Севастополь тех лет. Крупные казенные дома военного ведомства, небольшие особняки из белого инкерманского камня, окруженные садами и огороженные с улицы палисадниками. Здесь жили старшие офицеры, дворяне, купцы, крупные чиновники.

Сразу же за главными улицами и у бухт расположились слободки, в которых ютился трудовой люд. Ветхие лачуги, мазанки, полупещеры да кабаки. Всюду грязь, нечистоты. Особенно грязной была слободка на городском холме. «В Севастополе лучшая часть города, именуемая «Хребет», выходящая к рейдовой бухте и к морю... — писал о ней Лазарев в рапорте начальнику Главного морского штаба в апреле 1838 года, — с давнего времени заселена мелкими частными домиками или хижинами, неправильными, безобразными, без плана улиц и без фасадов. Строения эти, расположенные по косогору... крайне поражают взор бедностью, неопрятностью дворов и неприличием их вида».

В городе не хватало пресной воды — ее брали из колодцев, расположенных в балках, по берегам бухты.

И все же город рос. К началу первой обороны население его составляло уже 50 тысяч человек.

Особенно много для развития Севастополя и флота сделал адмирал Михаил Петрович Лазарев, командовавший Черноморским флотом перед Крымской войной в течение 18 лет. Под его руководством были сооружены док и мастерские, город украсился замечательными зданиями, возникли новые улицы, была снесена слободка на Хребте беззакония.

К началу Крымской войны Севастополь благодаря заботам Лазарева был хорошо укреплен с моря. Но с суши он по-прежнему не имел никакой защиты.

Между тем обстановка на юге накалялась.

Огромная турецкая империя переживала стадию экономического и политического разложения. Англия и Франция, воспользовавшись этим, все более прибирали к рукам ее экономику, государственные финансы, политику. Своим противником в этом районе они видели Россию. Результатом политических и экономических противоречий между этими государствами на Ближнем Востоке и явилась Крымская война, которую К. Маркс и Ф. Энгельс назвали проклятием народов.

В своих происках против России Англия и Франция использовали и Турцию. В 1853 году турецкий султан, подстрекаемый союзниками, объявил войну России. Наступление турецких войск на Балканах и Кавказе было отражено, а эскадра Нахимова 18 (30) ноября 1853 года наголову разбила турецкую эскадру, укрывавшуюся в Синопе.

23 декабря 1853 года англо-французская объединенная эскадра вошла в Черное море, а затем в марте 1854 года Англия и Франция почти одновременно объявили войну России.

Летом 1854 года англичане и французы пытались нанести ряд последовательных ударов на Балтийском, Белом морях и в Петропавловске-на-Камчатке, но везде получили отпор.

Главный же удар был нацелен на Крым.

Днем 1 (13) сентября 1854 года на виду у моряков и горожан мимо Севастополя проплыла огромная эскадра из 72 английских и французских кораблей, до этого крейсировавших у южного побережья Крыма. А вечером в этот же день у пологого берега между Евпаторией и Саками бросила якоря целая армада вражеских судов — более трехсот. Они беспрепятственно высадили 62-тысячную армию. Вражеское войско двинулось на Севастополь, захват которого и уничтожение Черноморского флота англо-французское командование считало главной и первоочередной задачей.

8 (20) сентября 1854 года в долине небольшой речки Альмы у села Бурлюк произошло первое сражение между русскими войсками и союзниками. Оно показало бездарность и бестолковость царских генералов, привыкших к парадным построениям, а не к ведению боя, отсталость вооружения русской армии, которая явилась результатом общей технико-экономической отсталости феодально-крепостнической России. Французские и английские солдаты были вооружены первоклассными по тому времени нарезными ружьями — штуцерами, поражавшими на расстоянии до 1200 шагов, русские — в основном старыми гладкоствольными, кремневыми ружьями, стрелявшими всего на расстояние до 300 шагов. Более современной была у армии коалиции и артиллерия. Кроме того, у противника было почти в два раза больше войск. Сражение закончилось в пользу неприятеля, однако стойкость и храбрость русских солдат изумили противника. «Еще одна такая же победа, и у Англии не будет армии!» — воскликнул после боя командир одной из английских дивизий герцог Кембриджский.

Альминское сражение явилось только началом битвы за Крым.

Через два дня войска неприятеля двинулись к Севастополю. Вначале они подошли к Северной стороне, но атаковать ее не решились, видимо, считая, что она сильно укреплена. Положение Севастополя было очень тяжелым. Отлично вооруженной 62-тысячной армии союзников противостояло всего 11 500 русских воинов, в основном моряков, высаженных с кораблей, непривычных к сухопутным действиям, к тому же вооруженных старыми кремневыми ружьями.

Переночевав на Бельбеке, союзники направились в обход к южной стороне города. А в это время навстречу им двигалась армия Меншикова, которая после Альминского сражения отошла к Севастополю, но через два дня — 11 (23) сентября — оставила его и направилась в сторону Бахчисарая, чтобы не быть отрезанной и сохранить сообщение с Россией. Лишь случайность не привела к столкновению армий на марше.

С Северной стороны противник, не имея достаточных сил, город не блокировал, и Севастополь весь период обороны имел связь с центром страны.

Южная сторона Севастополя не была подготовлена к обороне, и союзники знали это. Каково же было их удивление, когда они увидели перед собой оборонительные сооружения. Это матросы, солдаты, жители города, в том числе женщины и дети, за несколько дней и ночей сделали, казалось, невозможное: они опоясали свой город укреплениями, установили на них орудия с затопленных кораблей, которыми преградили вражеской эскадре вход в бухту. У орудий стали комендоры — герои недавних морских сражений.

Союзные войска сразу не пошли в наступление. Англичане захватили Балаклаву и организовали здесь свою базу, а французы создали базу в Камышовой и Казачьей бухтах. Войска коалиции начали «правильную» осаду города. Это дало возможность защитникам Севастополя завершить строительство укреплений.

Прославленные флотоводцы адмиралы В. А. Корнилов и П. С. Нахимов, возглавившие с самого начала оборону города, проявили себя и талантливыми сухопутными руководителями.

5 (17) октября 1854 года корабельная и сухопутная артиллерия противника начала первую бомбардировку Севастополя. Противник рассчитывал подавить русскую артиллерию, а затем штурмом овладеть городом. По кораблям союзного флота, имевшим 1340 орудий, могли вести огонь только 115 орудий береговых батарей. Но русских артиллеристов отличало высокое мастерство, находчивость, отвага. И в этой неравной схватке они вышли победителями. Несколько вражеских кораблей было сильно повреждено. Неприятельский флот в дальнейшем уже не решался вступать в единоборство с батареями города.

Но в этот день тяжелую утрату понесли и севастопольцы: на Малаховом кургане в разгар боя во время объезда войск был смертельно ранен адмирал В. А. Корнилов. Он успел произнести лишь несколько слов: «Отстаивайте же Севастополь!», ставших последним приказом любимого адмирала, девизом защитников города.

С этого времени душой севастопольцев, фактическим руководителем обороны стал адмирал П. С. Нахимов, прекрасный, талантливый военачальник, любимец офицеров, матросов и солдат, мужественный, отважный человек.

На 25 октября (6 ноября) противник назначил штурм Севастополя, но накануне русская армия, подошедшая к Инкерману, нанесла ему удар. И хотя сражение было неудачным для русских войск, союзники не решились идти на приступ. Борьба под Севастополем приняла затяжной характер.

Зимой защитники Севастополя совершали вылазки, уничтожали укрепления врага, заклепывали орудия, захватывали пленных и в то же время совершенствовали, улучшали свои укрепления.

Памятник Владимиру Ильичу Ленину.

Активно велась и подземно-минная война, особенно в районе Четвертого бастиона. В этой войне русские минеры под руководством капитана А. В. Мельникова превзошли противника. Они пробили около 7 километров подземных галерей, тогда как противник проложил их менее 1,5 километра.

Русские минеры своими контрмерами уничтожали галереи врага, не дали подорвать свои укрепления. «Нет никакого сомнения, — писала английская газета «Таймс», — что пальма первенства в этом роде принадлежит русским».

Героическими подвигами защитников отмечался каждый день.

Всему Севастополю было известно имя отважного воина матроса Петра Кошки. Он участник многих дерзких боевых вылазок в стан врага. Великий русский хирург участник обороны Н. И. Пирогов писал, что «Кошка не только ночью, но и днем чудеса делал под выстрелами».

Земля героев.

Москва. Красная площадь[1]. Здесь хранится священная земля Севастополя.

Памятник адмиралу П. С. Нахимову.

Графская пристань.

Памятник затопленным кораблям.

Дворец пионеров.

Проспект Нахимова.

Площадь Революции.

Городская водная станция.

Когда наступает вечер.

В город пришла весна.

В бухте Камышовой.

Здание панорамы «Оборона Севастополя 1854—1855 гг.».

На Четвертом бастионе.

Памятник на кладбище погибших героев Великой Отечественной войны.

Другой герой Севастополя, матрос Игнатий Шевченко, грудью своей заслонил командира от вражеских пуль. Рядовой Андрей Самсонов во время одной из вылазок получил девятнадцать ран, но прикрывал отходивших товарищей.

Даже врагов удивляла необычайная храбрость русских солдат и матросов, искусство руководителей обороны, среди которых выделялись контр-адмирал В. И. Истомин, генерал С. А. Хрулев, адмирал В. Н. Васильчиков, капитан 1 ранга Л. И. Будищев, лейтенант Н. А. Бирюлев, капитан А. В. Мельников, боцман Степан Буденко, квартирмейстеры Прохор Карасиков и Михаил Мартынюк, матросы Федор Заика, Иван Димченко, Севастьян Литвинов и многие другие.

Защитникам Севастополя приходилось кровью своей расплачиваться за техническую и военную отсталость России.

Вместе с солдатами и матросами отстаивали свой город и жители Севастополя. Они не только строили и восстанавливали укрепления (например, одна из батарей, получившая название Девичья, полностью построена руками женщин), но и сражались на бастионах.

Долгое время на Малаховом кургане оказывала помощь раненым и ухаживала за ними пожилая женщина Прасковья Ивановна Графова. Только 6 (18) июня 1855 года во время штурма Прасковья Ивановна вместе с двумя матросами перевязала около восьмидесяти раненых. Она же сделала первую перевязку и смертельно раненному П. С. Нахимову. Здесь, на Малаховом кургане, отважная женщина и погибла.

Пренебрегая опасностью, оказывали первую помощь раненым сестры милосердия Даша Севастопольская, Ефросинья Прокофьева, Варвара Велижаева, Дарья Ткач и многие другие матросские жены и дочери. Вместе с ними в госпиталях Севастополя работали медсестры из Петербурга, Москвы, Одессы.

Немало севастопольцев добровольно пришло на бастионы.

Среди тех, кто отличился в боях с неприятелем, были и совсем юные севастопольцы. На Пятом бастионе вместе с отцом сражался десятилетний Коля Пищенко, награжденный за отвагу Георгиевским крестом и медалью «За храбрость». Сыном Четвертого бастиона был двенадцатилетний Кузьма Горбаньев. Он и после ранения не ушел от своего орудия. Отличился в боях и двенадцатилетний Максим — сын матроса Рыбальченко.

Русские войска вели активные боевые действия и одновременно совершенствовали свою оборону, сделав ее глубокоэшелонированной. В ночь на 9 (21) февраля Селенгинский и Волынский полки, занимавшие оборону на Корабельной стороне, вместе с саперами выдвинулись на киленбалочное плато — нейтральную полосу, находившуюся между позициями, и начали строительные работы. К утру Селенгинский редут[2] был готов. Вскоре появились Волынский редут и Камчатский люнет[3]. Они прикрыли Малахов курган и Второй бастион.

И вовремя. Не добившись успеха на Четвертом бастионе, противник перенес активные боевые действия в район Второго бастиона и Малахова кургана — на левый фланг русской обороны. Защитникам Камчатского люнета и редутов приходилось ежедневно отражать по нескольку ожесточенных атак. Солдаты, занимавшие эти укрепления, находились под непрерывным перекрестным огнем врага, но стойко держались.

У Камчатского люнета 7 (19) марта 1855 года погиб контр-адмирал В. И. Истомин. Он придавал этому люнету большое значение, ежедневно бывал на нем, руководил боями и исправлением повреждений.

Днем 28 марта на укрытый густым туманом Севастополь обрушился новый град ядер и бомб. Но севастопольцы за ночь восстановили укрепления. С утра бомбардировка возобновилась с новой силой и продолжалась несколько дней, вплоть до 7 апреля. И каждую ночь, когда обстрел слабел, на бастионах и редутах велись восстановительные работы.

Защитники Севастополя несли от вражеского огня тяжелые потери. Госпитали были переполнены ранеными. Начала сказываться недостача пороха. Снабжение армии было связано с большими трудностями, так как железной дороги в Крым еще не было, и продукты, оружие, боеприпасы доставлялись обозами.

168 тысяч снарядов выпустили союзники, а обороняющиеся лишь 88 тысяч. И все же вражеская бомбардировка не дала результата. Штурм снова был отложен.

В мае 1855 года союзники получили значительное подкрепление — около 40 тысяч человек. 25 мая они начали третью бомбардировку Севастополя и его укреплений, длившуюся до 30 мая. Французским войскам удалось овладеть Селенгинским и Волынским редутами и Камчатским люнетом, прикрывавшими Малахов курган. Положение защитников все более усложнялось.

Отражение вражеского штурма 6 июня 1855 года. Фрагмент панорамы.

Стремясь во что бы то ни стало покончить с Севастополем, союзники к началу июня выставили 173-тысячное войско. Гарнизон города насчитывал всего 53 тысячи человек. 5 (17) июня враг в четвертый раз подверг Севастополь и укрепления сильной бомбардировке, а с рассветом следующего дня бросился на штурм. Ожесточенное сражение длилось весь день. Особенно горячий бой разгорелся за Малахов курган и соседнюю батарею Жерве.

В этот день защитники Севастополя, как писали очевидцы, превзошли самих себя. Трудно было кого-либо выделить: все сражались отважно.

После длительного и ожесточенного штурма французам удалось ворваться на батарею Жерве. Полтавский полк, защищавший батарею, почти весь погиб. Часть французов вышла на Корабельную сторону, стремясь обойти Малахов курган. В этот критический момент на поле боя появился генерал С. А. Хрулев, которого хорошо знали и любили защитники города.

Увидев роту солдат, возвращавшихся с работы на оборонительной линии, он повернул коня им навстречу. Быстро построив их, генерал со словами: «Добродетели мои[4]! В штыки, за мной! Дивизия идет на помощь!» — повел роту на неприятеля. За нею устремились на врага и остатки Полтавского полка.

Все засевшие на Корабельной стороне французы были уничтожены или пленены. На помощь храбрецам подоспели шесть рот Якутского полка. В рукопашном бою они отбили у неприятеля батарею Жерве. Большая часть французов была перебита, оставшиеся бежали.

У солдат был такой боевой порыв, что несмотря на сигнал отхода, они продолжали преследовать противника до его траншей. Командирам, которые не без основания опасались, что французы, используя резервы, перейдут в новое наступление, еле удалось заставить их отойти на свои позиции.

Ожесточенный неприятельский штурм защитники Севастополя блестяще отразили. Это была победа русских войск и, как оценил ее Энгельс, «серьезное поражение французско-английской армии». Сражение 6 (18) июня 1855 года изображено на полотне панорамы обороны Севастополя.

28 июня (10 июля) севастопольцев постигло большое горе: на Малаховом кургане был смертельно ранен П. С. Нахимов. Через два дня он скончался.

4 (16) августа произошло неудачное для русских войск сражение на Черной речке, а на следующий день неприятель в пятый раз подверг город бомбардировке. Она была еще ожесточеннее предыдущих, длилась четыре дня и ночи и нанесла русским войскам тяжелый урон. А 24 августа войска коалиции начали шестую, последнюю бомбардировку города. После трехдневного ожесточенного обстрела интервенты двинулись на общий штурм. К этому времени силы защитников Севастополя значительно ослабли, общая численность их не превышала 49 тысяч человек. Укрепления Малахова кургана и Второго бастиона были настолько разрушены, что исправить их под непрерывным артиллерийским огнем уже не было возможности. Позиции французов находились у самого кургана — в 25—30 метрах от него.

В полдень французы внезапно ворвались на Малахов курган. Произошел ожесточенный бой. Мужественно сражались защитники кургана, но силы были слишком неравные. Гарнизон Малахова кургана, насчитывавший менее двух тысяч человек, атаковал шесть тысяч. Даже после того, как курган был взят врагом, несколько десятков русских солдат, засев в башне, продолжали сражаться.

И хотя на других бастионах атаки неприятеля были успешно отражены, потеря Малахова кургана предрешила исход одиннадцатимесячной севастопольской эпопеи. Взорвав пороховые погреба, батареи, потопив корабли, русские войска перешли по понтонному мосту на Северную сторону, оставив врагу развалины города.

Севастополь, 1872 год. Вид на Приморский бульвар и Большую Морскую.

В приказе по Крымской армии о сдаче Севастополя говорилось:

Так, несмотря на техническую отсталость русской армии и флота, на большое численное превосходство вражеских войск, защитники Севастополя одиннадцать героических месяцев держали оборону, вписав одну из самых славных страниц в дореволюционную летопись русской армии и флота. «Надолго оставит в России великие следы эта эпопея Севастополя, которой героем был народ русский», — писал Л. Н. Толстой.

О первой битве напоминают многие памятники города.