"Начало рыбачьего патруля" - читать интересную книгу автора (Третьяков Юрий Фёдорович)

Лесник

Дядя Коля присел рядом с ребятами, вынул кисет, бумагу, не спеша свернул толстую цигарку, закурил ее и повернул свое веселое лицо к Буратино:

— А ведь я тебя, конопатый, угадал. Ты намедни мою козу гонял?

— Не… — испугался Буратино.

— Чего «не»? Ай я ослеп? Ловко я тебя хворостиной огрел?

— Да уж… ловко… Чего ж ловкого-то?..

— То-то! Это тебе, брат, наука: не затевай озорства! Коза — скотина робкая, а ты в нее из стрелы пулять. А спросить у тебя, чего ты из ней выгадывал, небось и сам не знаешь?

— Он думал, она дикая, — сказал Игорек.

— Э, долдон! «Дикая»… Откуда ей тут взяться, дикой? Обыкновенная коза. И чем она, скажи, пожалуйста, перед вами провинилась? Как заявятся в лес — сейчас за мою козу приниматься. Уж она где чуть ребятню заслышит — давай бог ноги! Забьется в закуток, аж запалится, бедная! Через эти самые ваши игры-забавы совсем моя коза ошалела — впору выписывай ей бумажку в сумасшедший дом. Другая, побойчей, пырнула бы тебя рогами в пузо, ты б другой раз поостерегся. А тут скотина безответная — ну и давай ее лупи чем попадя! Что, аль неправду говорю?

Игорек и Буратино сочли лучшим промолчать.

— Я сам в ваши годы был ух баловной! Вроде вас. Лупцевали меня родители, как кобеля, а мне — что от стенки горох! Сколько я этого самого фрукта-овоща потаскал с огородов! Не поспевал животом хворать!.. Где же вы своих дружков-приятелей-то порастеряли? Вас ведь тут до гибели было. Я кое-когда нет-нет да погляжу: намажутся краской, перьев в голову понавтыкают — ну умора, никакого театра не нужно! Чистые туземцы в книжке! А теперь глядь-поглядь: нету, кудай-то все подевались. И штаб-квартира ваша скоро обрушится. Ну, думаю, отпуск наступил моей козе. Должно, рада-то без памяти!.. Закидушка-то ваша стоит? На щуку?

— На щуку, на окуня, — солидно сказал Буратино.

Дядя Коля выплюнул цигарку и встал.

— Ну, это мечты ваши, я прямо скажу, напрасные. Шута два вы тут возьмете.

— Почему?

— А вот идите-ка за мной. Покажу вам одну штуку.

Он встал и быстро зашагал по берегу. Игорек и Буратино пошли следом, переглядываясь и толкая друг друга локтями.

Они продрались сквозь густой тальник к зеленому травянистому мыску. Несколько коршунов сразу шарахнулись от озера за деревья. Где-то в кустах орали-ссорились сороки: похоже, что слетелись они со всего леса.

Лесник прошел по измятой, затоптанной траве к самой воде:

— Вот!

Над большой кучей мелкой рыбешки кружились тысячи мух. Здесь были крошечные красноперки, окуньки и плотвички. Ребята, присев на корточки, поворошили кучу палкой:

— Ой-ой-ой! Это что же?

— А то, — зло сказал лесник, — а то, что запасай теперь трубу какую поболе и дуй похоронный марш! Кончилось озеро. Должно, аммоналом, дьявола, глушили. Ишь птицы-то налетело! Тут этой самой рыбы глушеной плавает страсть! Птицам это самое первое кушанье… Значит, рыба никак не может этого звука перенесть, лопается у ней внутри пузырь — и шабаш. Теперь мелочь всплыла, а на дне ровно в десять разов больше осталось. Сейчас он какой есть линь, карась дохлый на дне лежит. Он глушеный не имеет, значит, такого обычая кверху всплывать. Щука, щуренок, белая рыба — та всплывет. Через недельку вода протухнет, какая рыба живая осталась — сдохнет. А тяжело, значит, им ее всю-то брать: должно, уморились дюже! Я-то сперва на вас согрешил: потом гляжу — э нет, следок-то поболе моего. Стало быть, не маленькие тут орудовали!..

— И вы их не поймали?

— Поди поймай! — обиделся дядя Коля. — У меня участок — раз обойдешь и язык вывалишь. Это тебе не заграница. Там любой лес с мой огород. Там леснику знай плюй себе в потолок, только и делов! И в город надо когда сходить — купить мелкого припасу по хозяйству. Хозяйка у меня глухая и тоже к делу определена: внучонка нянчит. Внучок у меня — пять годов: бедовый парень! Пусти-ка его с глаз — он живо тебе поганых грибов наестся либо в колодец попадет — ведь вас, шутомолов, где только не носит! А то петух глаз выклюнет — петух у нас, ух лихой, враг!

— Все равно можно б поймать! — воскликнул Игорек.

— Наладил «поймать, поймать»! За дядиной-то спиной вы ловки, а вот соображения-то в тебе настоящего и нету. Ты подумай так: один я обязан озера-то блюсти? Ваша армия мало карася с этого озера перетаскала? Никто вам слова не сказал. Чем в перья-то обряжаться, подкараулили б энтого ловкача да мне указали — я б его враз угомонил! Ведь это один какой-то завелся… ну двое! А вреду-убытку может нанесть без числа.

— А что! — твердо сказал Игорек. — И подкараулим! Верно, Буратино?

— Еще как! — сказал Буратино.

— Про то и толк! — повеселел лесник. — Он небось себе думает — ловчей его и на свете нету, ну, а вы немножечко поумней себя покажите: нет, мол, браток, погодишь! Из каких ты таких местов, что законов для тебя нет?

— А если мы с ним не сладим? — спросил Буратино.

— А вам на что с ним сражаться? Добежите до меня, собачка у меня смирная, стук-стук в окошко: Николай Трофимович, айда за нами, углядели вредителя народного добра! А я бы уж с ним обошелся… Имею, значит, против них такое средство… Вы народ молодой, не при деле. Вам это заместо игры. А пользу нанесете громадную!

— Мы поможем, — торжественно пообещал Игорек, не сводя глаз с кучи дохлой рыбешки.

— Во-во! А уж я б для вас постарался. Рыбу там ловить, гриб-ягоду брать — все секретные места, так и быть, вам, ребяты, раскрою. Есть одно местечко — ах, местечко хорошо! Линь у меня прикормлен — да ма-а-гучие, шуты, как борова! Баркас мой, скажем, понадобится кому — пожалуйста! Поладили, что ль?

— Поладили, — сказал Игорек. — С сегодняшнего дня прямо и начнем!

— А уж я вас уважу! Енота живого подарю. Умильный зверь, как кошка, а вредный: как выйдет на промысел, харч-пропитание себе добывать, чисто под метлу все уничтожает. Птиц, птенчат, яйца, рыбу — все подай сюда! А из себя сытый, аккуратный, как купец. К курицам моим он давно подкрадается, да, видно, всё собачки пужался…

— Мы и так, без енота… хотя енот нам тоже нужен…

— Тогда, стало быть, скликайте свою армию — и за дело! А пока бывайте здоровы, разбойнички!

И лесник, раздвинув кусты, бесшумно скрылся.

— Хороший дядька, — помолчав, сказал Буратино. — Если б раньше знал, я б его козу и не трогал. На кой она мне нужна….