"С крестом и мушкетом" - читать интересную книгу автора

ЭПИЗОД ПЕРВЫЙ,

Все-таки голландцы раньше всех поняли тот простой факт, что европейский рынок ограничен и, если все будут закупать пряности на Востоке и везти их в Европу, наступит момент, когда цены на них совсем упадут, а затем никто не захочет вообще покупать их. А чтобы выпускать в продажу ровно столько пряностей, сколько необходимо, и по тем ценам, которые выгодны, нужно добиться монополии. То есть отобрать Молуккские острова у португальцев, закрыть их для англичан и испанцев, стать на них безраздельными хозяевами.

Голландцы были подготовлены к этому лучше всех своих конкурентов. Португальцы ослабли — они уже не могут даже удержать завоеванного, их ненавидят местные властители, готовые пойти на союз с кем угодно, только бы избавиться от португальцев. «Кем угодно» часто становятся вездесущие голландцы. Англичане еще слабы. Экспедиции их разрозненны и фактории малочисленны. Испанцы в основном заняты в Америке и не очень опасны.

Голландцы любили отчетность и знали цену деньгам. Если заглянуть в их документы, то окажется — основным и самым распространенным наказанием, которое они накладывали на провинившихся соотечественников, было лишение жалованья — трехмесячного, полугодового. Они тщательно вели книги доходов и расходов, но, как крупные дельцы, зачастую шли на такие расходы, которые могли окупиться только в будущем.

…Первые десятилетия XVII века. Повсюду голландцы наступают, и повсюду за ними следуют английские корабли. Хитроумного Генри Миддлтона сменил его не менее хитроумный брат Давид, за ним последовали другие капитаны. Но если с португальцами дело было ясно — голландцы беспощадно нападали на них и уже подбирались к их главному оплоту на архипелаге, к Малакке, — то с англичанами дело было сложнее. Формально государства не были во враждебных отношениях. И даже когда английские купцы обратились к своему правительству с жалобой на недружелюбное отношение голландцев, лорд-казначей Солсбери переслал список английских обид Генеральным штатам Нидерландов. В ответ англичане получили не менее длинный список контробвинений. Правительства даже пытались вести переговоры о совместной торговле, но вряд ли кто верил всерьез, что из этого что-нибудь выйдет. Проходили конференции «на высшем уровне», стороны бросали друг другу в лицо соответствующие параграфы и доказательства, а тем временем на Островах Пряностей шла «холодная» война между голландцами и англичанами.

Голландцы понемногу монополизировали торговлю на архипелаге. В один прекрасный день они дали понять вождям острова Серам, что отныне будут покупать у них гвоздику вдвое дешевле, чем раньше. Если вожди недовольны, они могут продать ее кому угодно. Голландцы знали, что конкурентов у них нет. Арабская торговля была задушена еще португальцами, сами португальцы сюда и носа не казали, опасаясь голландцев, а английская фактория, во главе которой стоял молодой моряк Джон Журден, была далеко и вряд ли ее фактор посмеет появиться в этих водах.

И надо же было так случиться, что фактор Джон Журден именно в это время появился на острове. Тот самый Журден, которого впоследствии голландцы назовут «самым виновным из наших английских противников».

В 1613 году его высадили на Молуккских островах и предоставили самому себе. Ему не везло. Сначала голландцы запретили ему покупать гвоздику на Амбоне, а вот теперь, когда он прибыл на Серам, вожди сказали, что продали бы гвоздику с большим удовольствием, ибо им не по вкусу пришлось голландское понимание монополии, но боятся голландцев.

Журден был возмущен. Второй раз он наталкивается на сопротивление. Он пообещал вождям уладить этот вопрос и тут же отправился в голландскую факторию.

Не менее возмущен был молодой голландский офицер, ожидавший его в зале фактории. Голландец хотел поставить иа место наглого англичанина, который залез в сердце голландских владений и собирается поднять цены, уничтожить с таким трудом созданную монополию. Офицер знал, что от того, сумеет ли он одолеть англичанина, зависит его карьера.

А звали его Ян Питерсзоон Кун. Через несколько лет он станет генерал-губернатором Нидерландской Индии.

Как и следовало ожидать, беседа превратилась в перепалку.

— Это равносильно краже! — говорил Кун.

— Англичане имеют в этой стране такие же права, как и голландцы.

— Я буду вынужден воспрепятствовать этому любыми средствами, которыми я располагаю.

— Я не подчиняюсь голландскому офицеру.

— Подчинитесь. На моей стороне сила.

— Предлагаю вынести этот вопрос на совет вождей острова.

— И не думайте! Ничего у вас не выйдет.

Журден прямым путем направился к вождям. Там он подробно изложил ход беседы с Куном, подчеркнув те ее места, которые были наиболее оскорбительны для островитян.

Тут появился встревоженный Кун. Он все-таки боялся решительного англичанина.

Вожди подтвердили в его присутствии согласие торговать с англичанами, которые давали большую цену.

И тем не менее, когда Кун сказал, что в ближайшие дни сюда придет голландская эскадра, достаточно вооруженная, чтобы стереть с лица земли селения на острове, вожди сочли за благо не рисковать. И как ни убеждал их Журден, как ни расписывал силу Англии, решение было не в его пользу.

Это была первая победа Куна над Журденом. Правда, на обратном пути в Бантам Журден остановился в Макасаре[39], властитель которого, будучи в плохих отношениях с голландцами, разрешил ему основать там факторию. Это уже была удача для Журдена, потому что Макасар находился на полпути между Явой и Островами Пряностей, а потому был стратегически важным для англичан. Они всегда могли получить там в обмен на золото и рис некоторое количество пряностей, перевозимых на местных судах. Этой фактории суждено было сохраниться в течение пятидесяти лет, пока ее в 1667 году не захватили голландцы.

Второй акт борьбы Журдена против голландцев начался в 1615 году, когда английская экспедиция достигла островов Банда. Там англичане застали сильную голландскую эскадру, командующий которой категорически запретил конкурентам торговать. А чтобы те не вздумали торговать тайком, дал им почетный конвой. Дальше события развертывались быстро и драматично. Английским кораблям удалось обогнать сопровождавших их голландцев и закупить на одном из островов много пряностей. Исполняя приказ командующего, голландцы высадили на остров отряд, чтобы как следует проучить непослушных туземцев. И тут население острова не только восстало против голландцев, но, пользуясь поддержкой англичан, напало на голландский отряд и изгнало его с острова.

И английские и голландские корабли покинули после этого остров, но англичане оставили там двух торговцев. А один из вождей направился в Бантам, к Журдену, с просьбой о помощи. Жители острова не без оснований опасались мести голландцев.

Журдена нельзя было обвинить в нерешительности. Хотя он и знал, что англичане в Европе ведут переговоры с голландцами, он послал все имеющиеся в его распоряжении корабли — их было пять — под командой Каслсона на острова Банда.

Не успел Каслсон прибыть к острову Ваи, как голландская эскадра настигла англичан. В бухте острова Ваи перетрусивший перед лицом сильного противника Каслсон согласился на все требования голландцев. Он с готовностью предал союзных вождей, поклявшись, что не будет чинить препятствий голландцам, если те вторгнутся на остров.

Так, поражением Журдена, кончился хорошо начавшийся для него второй акт драмы.

Но не все англичане были так же трусливы, как капитан Каслсон. Оставшиеся на произвол судьбы два английских купца на Ваи решили собственными силами продолжать борьбу с голландцами. Они уговорили вождей поднять над островом английский флаг и объявить себя союзниками Англии. Купцы полагали, что голландцы не посмеют пойти на дипломатический инцидент. Голландцы посмели. Они разгромили отряды местных вождей и захватили остров, население которого бежало на соседний остров Рюн. Вместе с последними защитниками острова бежали и английские купцы, которые добрались до Бантама раньше всех и принесли печальное известие Журдену.

Журден был расстроен случившимся. Как будто рок преследовал его. А ведь он возлагал такие надежды на факторию и дружбу с вождями Ваи!

Но Журден был не из тех, кто сдается. В неравной борьбе с голландцами он отступал только тогда, когда не отступить — значило погибнуть.

У Журдена оставалось два корабля. Он немедленно послал их к островам под командованием капитана Кортхопа на помощь жителям Ваи и Рюна. Только в союзе с ними он мог рассчитывать на успех.

Кортхоп оказался решительнее своего предшественника Каслоана. Хотя у него было всего два корабля, он высадился на острове, сгрузил там пушки и заверил вождей в том, что англичане не намерены сдавать остров.

Тут уж голландцы поняли, что добром от Кортхопа не избавишься. Они напали на один из его караблей и захватили его. На втором же часть команды взбунтовалась и передала корабль голландцам.

В результате Кортхоп с небольшой частью команды оказался изолированным на острове. Но сдаваться он не собирался. Он знал, что Журден пришлет ему подмогу, верил в Журдена и ждал. Кортхоп не знал, что самого Журдена уже нет на островах: его отозвали в Англию. И о Кортхопе забыли все, кроме голландцев, которые понимали, что оставлять английский отряд у себя в тылу слишком опасно.

Сам голландский генерал-губернатор приезжал к Кортхопу для переговоров. Он обещал английскому капитану вернуть корабли и закупленные товары. В обмен он требовал одного — чтобы англичане навсегда покинули острова и позволили голландцам спокойно расправиться с непокорными жителями.

Кортхоп ответил решительным отказом. Он сказал, что не намерен предавать свою страну и доверившихся ему жителей острова. Вряд ли судьба жителей острова так уж «беспокоила английского капитана. Но он отлично понимал, что возвращение двух небольших кораблей — слишком малая плата за два острова, понимал, что уступи он сейчас — и англичанам уже не видать этих островов.

Генерал-губернатор Нидерландской Индии направил письмо в Бантам английскому резиденту, который заменил Журдена, с предложением оставить остров. Не оставите, угрожал он, мы будем нападать на любой английский корабль, который появится в здешних водах. Англичане отказались подчиниться. Они справедливо полагали, что в словах голландцев больше бравады, чем здравого смысла. Голландцы еще не были настолько сильны, чтобы выгнать всех конкурентов из Южных морей.

Губернатор Нидерландской Индии Кун

И в это время новым генерал-губернатором был назначен уже знакомый нам Ян Питерсзоон Кун, злейший враг Журдена. Это случилось в 1618 году. Губернатор был молод, энергичен, не очень разборчив в средствах решителен и смел. Еще будучи офицером, он написал нечто вроде докладной записки совету директоров Ост-Индской компании, в которой говорил, что наибольшую опасность представляют не испанцы и португальцы а англичане.

В том же году на острова вернулся Джон Журден. На этот раз в качестве английского резидента, то есть главного представителя английской Ост-Индской компании на Востоке.

Теперь Куну и Журдену предстояло встретиться снова.

Журден тоже представил своей компании доклад, в котором просил войск, кораблей. Он уверял компанию, что голландцы не решатся на крайние меры.

Но события показали, что Журден недостаточно знал Куна.

И Журден и Кун вернулись на Яву с флотами. Правда, эскорт Журдена трудно назвать флотом — в нем было всего шесть кораблей.

Новости в Бантаме были тревожными. Оказывается, два корабля, отправленные заместителем Журдена на помощь Кортхопу, засевшему на островах Банда, не дошли до места назначения, потому что их перехватили голландцы.

Но и положение голландцев было не из лучших. Правители яванских княжеств нападали на их фактории, объединялись против голландцев, и новый голландский генерал-губернатор обнаружил, что ему самому приходится обороняться.

Начался третий акт борьбы Журдена и Куна.

Основные силы Куна находились на Островах Пряностей, тде его корабли сторожили торговые пути, чтобы не пропустить туда англичан. Но если Журден остался в Бантаме, чтобы руководить оттуда английскими силами, то Кун сам возглавил голландский флот. Это повлияло, на исход войны, которая формально не была объявлена.

Англичане конфисковали в Бантаме голландский корабль, но на борту его неизвестно отчего начался пожар, и корабль сгорел. Тогда Кун напал на английскую факторию в Джакарте и сжег ее. Английский флот бросился к Джакарте и вступил в бой с кораблями Куна. Кун держался весь день, но под прикрытием темноты отплыл со всеми силами из Джакарты, бросив свою факторию на произвол судьбы, и скрылся на Амбоне. Положение его было отчаянным. Преследуй его англичане, неизвестно, чем бы кончилась тогда англо-голландская борьба за рынки пряностей. Но командующий английским флотом не решился преследовать Куна. Английский капитан даже не пошел на выручку к осажденному на островах Банда Кортхопу. Он предпочел остаться и Джакарте и несколько месяцев провел фактически в бездействии. Наконец он бросил все и отплыл обратно в Бантам.

А за это время многое изменилось. Кун сумел внести раздор в ряды яванцев, снять осаду с фактории в Джакарте и даже перенести туда столицу Нидерландской Индии, переименовав город в Батавию.

Журден кинулся на трех кораблях к английским факториям в Сиаме, чтобы собрать силы для новой борьбы с Куном. Журден считал, что последний акт драмы не окончен.

Кун, узнав об отъезде Журдена из Бантама, отправился вдогонку за ним со всем своим флотом. В июле 1619 года корабли Куна отыскали Журдена в малайском княжестве Патани у побережья Сиамского залива.

Увидев у входа в бухту паруса голландских галионов, Журден понял, что попался в ловушку. Выхода из бухты не было, а силы были неравны. Но он отказался сдаться, и начался бой. Бой кончился скоро. Английские корабли были сильно повреждены, так что дальше сопротивляться было невозможно. Тогда Журден объявил, что капитулирует.

Кун согласился на перемирие. Начались переговоры. Говорят, что Кун вызвал к себе в каюту лучших стрелков флота. Выслушав приказ генерал-губернатора, те заняли места на мачтах и у бортов ближайших к английскому флагману кораблей.

К вечеру Журден, пользуясь тишиной и прохладой, вышел на палубу. Он понимал, что придется отступить, но надеялся, что отступление будет временным. Журден готовился к новым боям.

Поэтому-то и вызывал Кун мушкетеров к себе в каюту. Поэтому-то, завидев на палубе английского резидента, стрелки нажали на курки своих мушкетов.

Злейший и непримиримейший враг голландцев упал мертвым.

Так окончился последний акт борьбы Куна и Журдена. И как два предыдущих, окончился в пользу голландца.

Кун немедленно отдал приказ об уничтожении остатков разбросанного английского флота. До него дошли слухи, что скоро будет подписано новое соглашение между Англией и Голландией. И тогда волей-неволей придется прекратить необъявленную войну, так и не добив врага.

Оставшиеся без руководства англичане действовали разрозненно и зачастую бестолково. Без особого труда Кун захватил корабль «Стар» в Зондском проливе, еще через несколько дней он взял в плен четыре английские каравеллы на Суматре. Попал в засаду и погиб капитан Кортхоп.

Правда, остальным английским кораблям удалось объединиться, и вся эскадра взяла курс на Бантам. У англичан осталось всего кораблей десять. Уже на подходе к Бантаму им повстречалось судно, шедшее из Англии. На нем везли договор о дружбе.

Трудно описать радость англичан и ярость Куна, когда договор достиг архипелага. Кун обвинял Генеральные штаты в предательстве, в пособничестве англичанам.

Договор был явно невыгоден для Куна. По договору все захваченные корабли возвращались по принадлежности, старые обиды должны быть забыты, закупки перца нужно поделить поровну, а впредь на долю англичан приходилась треть торговли на Молуккских островах. В договоре даже был предусмотрен совместный Совет обороны, в распоряжение которого передавались десять кораблей. Обе стороны должны были воздержаться от строительства новых крепостей и фортов.

— Мы вскармливаем на своей груди змею! — бушевал Кун. — Англичане не имеют права ни на одну унцию гвоздики или мускатного ореха!

Договор был обречен на провал, и Кун принял к тому все зависящие от него меры.

Но пока, пока английская эскадра входила в порт Бантам и голландские корабли салютовали англичанам, как добрым друзьям. Корабли стояли бок о бок, и офицеры наносили друг другу почти дружеские визиты, дипломатично поругивая испанцев и португальцев.

Кун недолго медлил, прежде чем придумал быстрый и верный путь свести на нет договор, превратить его в ничего не значащую бумажку. Кун предложил англичанам принять участие в экспедиции на острова Банда под тем предлогом, что жители их торгуют с испанцами. Он знал, что, с одной стороны, у англичан не было кораблей и войск для такой экспедиции, а с другой — их совсем не радовала перспектива общего похода. Ведь они не теряли надежды сохранить за собой острова, для удержания которых они приложили столько усилий.

На двенадцати кораблях неутомимый Кун отплыл к островам. Англичане, спохватившись, направили вдогонку ему один корабль. Но, разумеется, опоздали. К их приходу жители острова были покорены голландцами, а заодно голландцы ликвидировали английскую факторию.

Когда английский корабль подошел к островам, Кун распорядился разыграть комедию и тут же заключил еще один договор о вечной дружбе с англичанами. Церемония происходила на глазах у местных жителей. Английский капитан, будучи не в курсе событий последних лет, а может, и просто по недомыслию попался в ловушку Куна. Все было разыграно ловко: жители островов остались в полной уверенности, что англичане, несмотря на уверения Кортхопа и Журдена, объединились с голландцами против них. Теперь они могли рассчитывать только на свои силы и восстали.

Этого-то и добивался Кун.

На глазах у бездействующего английского корабля Кун в коротком бою перебил и захватил почти всех жителей острова Лонтор. Сорок семь воинов, взятых в плен, были казнены после ужасных пыток.

Оставшиеся в живых отступили в горную долину. Там почти все они умерли от голода. Из нескольюих тысяч человек только триста сумели бежать на Серам.

Жители острова Рюн, узнав о судьбе лонторцев, пытались бежать на другие острова, но были схвачены и все взрослые мужчины убиты.

После этого Кун разделил участки на островах между служащими компании и приказал привезти туда рабов с Явы, чтобы они обрабатывали эти земли.

Жестокость Куна вызвала недовольство даже у голландцев. Один из них писал: «Мы должны понять, что местные жители борются за свободу своей страны точно так же, как и мы в течение долгих лет отдавали свои жизни и средства ради освобождения нашей родины».

Но это высказывание было гласом вопиющего в пустыне. Чаще всего недовольство выражалось только чересчур «энергичными» действиями Куна, потому что опасались, как бы эти меры не объединили против голландцев всех жителей архипелага.

Но Кун полагал, что подобные опасения напрасны.

Он продолжил резню на Сераме и пытался сделать то же на Тидоре и Тернате. Но государи этих островов оказались сильнее, чем жители Банда. Кроме того, на Тидоре еще оставались испанцы.

Куну пришлось вернуться в Батавию, не уничтожив всех непокорных. Тогда уже было ясно, что англо-голландский договор доживает последние дни. Голландцы настаивали, чтобы английские корабли принимали участие в походах против испанских Филиппин и португальских портов в Индии. Это отнюдь не входило в планы англичан, которые были к тому же раздражены потерей островов Банда.

Когда Кун в 1623 году уехал в отпуск в Нидерланды, англичане уже приняли решение отозвать своих агентов из Батавии и других голландских поселений.

Перед отъездом Кун вызвал к себе заместителя, Хермана ван Спеелта, и приказал ему любыми средствами сдерживать англичан и, если необходимо, принимать меры, которые сочтет нужными.

23 февраля 1623 года все члены английской фактории, находившейся в соответствии с договором на острове Амбон под защитой голландского форта, были схвачены голландцами. Это можно было рассматривать только как решение голландцев навсегда разделаться с договором о дружбе. Удивительнее всего было обвинение, предъявленное англичанам. Оказывается, они, числом в восемнадцать человек, хотели захватить голландскую крепость.

Англичан пытали. И не удивительно, что англичане сознались во всем, в чем их заставляли признаться. Сразу после суда десять англичан и одиннадцать японцев, служащих фактории, были обезглавлены.

Вернее всего, здесь имела место заурядная провокация. Ведь после этого никаких надежд на примирение не оставалось. Англичане ликвидировали свою факторию в Батавии и перебрались на один из островов в Зондском проливе.

Кун узнал об «амбонской резне» в Амстердаме. Вероятно, он не ожидал, что это вызовет такое возмущение в Англии и других европейских странах. Пришлось Куну отговариваться незнанием, клясться, что при нем такого бы не случилось. А когда амстердамский суд признал, что в «амбонском деле были допущены юридические ошибки» — изумительная формула! — Кун согласился с его мнением.

А почему бы и не согласиться? Дело было сделано. Теперь Кун, вернувшись в Батавию, продолжит походы и завоевания. Журден мертв, Кортхоп мертв. Большинство английских офицеров или погибли, или умерли от болезней. Английская Ост-Индская компания не сможет конкурировать с голландцами на Островах Пряностей и перенесет свой центр в Индию.

Еще несколько лет, даже десятилетий англичане будут цепляться за свои немногочисленные фактории на островах, но со временем потеряют и их. Кун и его наследники победили. Победили еще в 1623 году.

Теперь дело за окончательным разгромом португальцев.

Их оплот в Индонезии — Малакка — как бельмо на глазу у Куна. Ею он и собирается заняться. Правда, ему самому не удастся закончить борьбу за монополию — он умрет в 1629 году. Но у него будут достойные преемники.