"Шесть историй о любви" - читать интересную книгу автора (Антонов Михаил)

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Мишенька Бурлаков вошел в помещение Централизованного бюро ремонта, загадочно улыбаясь.

– Аркадий Федорович,— обратился он к своему руководителю,— у нас никаких дел в управлении ГТС нет?

– Пока нет. А что случилось?

– Решил я на Черное море податься. Отдохнуть от тяжких трудов.

– Эта идея тебя осенила, пока ты на толчке сидел?— спросил у него третий работник их группы по созданию ЦБР Сергей Кузнецов.

– Вообще-то, я руки ходил мыть. А идею мне навязали прямо сейчас в коридоре.

Представляете, коллеги, иду, никого не трогаю. Навстречу Лукашова Галина. Оказывается, она сейчас член профкома и отвечает за путевки. Так вот, хватает меня Галя за грудки и говорит: "Поезжай, Бурлаков, на Черное море, отдохнешь. И тебе хорошо и ГТС польза". Я ей в ответ, дескать, чего я там не видел, да и отпуск у меня в ноябре по графику. Она же меня не отпускает и соблазняет:

"Я тебе отпуск перенесу, только выручи. Путевка горит".

Вы же знаете, что я - очень добрый парень. Особенно, если меня женщина просит. Совсем не умею отказывать. Дай, думаю, спасу родной профком - съезжу на Черное море. Говорю Лукашовой: "Ну хорошо, если уж тебе так надо, и если ты сумеешь договориться с Пятковой - моей начальницей - о переносе моего отпуска, то, так и быть, поеду, погрею старые косточки на солнышке. А то ведь еще забота - билеты на юг доставать. Кстати, когда там срок заезда?"

А она мне отвечает: "Второго сентября".

Вот так мы с ней и поговорили.

– Что ты там в сентябре делать собираешься? В холодину такую?— спросил Кузнецов.

– Отсталый ты человек. Это здесь в сентябре холодрыга, а там - бархатный сезон. Вдобавок, ты не забывай, именно на второе сентября у меня назначена командировка в колхоз. А мне почему-то кажется, все почему-то кажется, что в это время года лучше отдыхать на черноморском побережье, чем надрываться на уборочной где-то в далеком Чесменском районе. И если Пяткова не вспомнит про мою командировку, то я лучше укачу на море, вместо сельхозработ.

Представляешь, Серега, галечный пляж, яркое солнце, лазурное море, легкие сухие и десертные вина. Никакой водки! Водку я могу и здесь попить. И девушки… Много загорелых девушек в пикантных купальниках. А посреди всего этого великолепия я - загорелый, молодой, красивый, сильный, умный…

– Ага, представляю: бушующее Черное море, и ты в палатке, одетый во все свитера и куртки, дрожащей от холода рукой разливаешь по оловянным кружкам дешевый, вонючий, местный самогон с целью согреться. Брр…

– Ты жалкий пессимист, Сергей.

– Ну если надо, найдем мы тебе поручение на ГТС,— сказал, наконец, все время улыбавшийся Аркадий Федорович.

– Да мне не сейчас. Лукашова обещала позвонить через пару дней.

Через день она, действительно, позвонила. Бурлаков, заранее запасшийся деньгами, взял какую-то бумажку и отправился в управление ГТС. Он, естественно, не стал напоминать своему начальству о том, что есть приказ о его поездке в колхоз на уборку урожая, а тихонько подсунул свое заявление руководству и, довольный своей предприимчивостью, отправился в бухгалтерию.

Чтобы понять весь авантюризм нашего героя надо пояснить, что в те благословенно- застойные времена уборка урожая была делом всенародным. Советские колхозники не справлялись с этой сложной задачей, и поэтому, каждый год во всех городах и весях Советского Союза им в помощь формировались уборочные отряды.

В тот год Областному управлению связи дали команду послать сводную группу в Чесменский район на помощь колхозу "Сорок лет Октября". Областные управленцы сами ехать на сельхозработы не хотели и потребовали от подчиненных предприятий выделить людей.

В руководстве ГТС тоже были очень занятые выполнением своих обязанностей работники, и поэтому они решили послать в командировку людей менее загруженных, повелев начальникам служб подыскать кандидатов на поездку в своих подразделениях.

Командировка была длинная на месяц, и начальство лаборатории, где трудился наш герой, решило разделить ее бремя между двумя неудачниками: Бурлаковым Михаилом с ЦБР и Андреем Вацурой из группы измерителей. Первые две недели должен был отбывать ссылку Андрей, а второго сентября ему на смену должен был выехать Михаил. Поэтому не надо, наверное, объяснять, какая радость обуяла Мишу, когда вместо дальнего пути в степную деревню перед ним замаячила возможность поездки на черноморское побережье.

Открыв дверь в бухгалтерию Бурлаков широко улыбнулся.

– Светочек, это снова я!- сказал он, подходя к столу в центре комнаты.

– О-о-о, ну что опять у тебя, Миша. Ты же уже закончил учебу?— застонала расчетчица Света Мальшакова, когда увидела его, улыбающегося и подходящего к ней.

– Еще бы, лапушка. Но жить без тебя я все равно не могу. Ты - моя судьба. Тебя не объехать, не обойти.

Все бухгалтера, а в кабинете было человек пять, навострили уши.

– Не бойся, радость моя, я не имею к тебе сегодня претензий.

Я по другому делу,— продолжал свою речь Бурлаков.

Творческое сотрудничество Светланы и Михаила продолжалось не один год. Долгих шесть лет Бурлаков учился в политехническом институте на вечернем отделении. И все шесть лет, два раза в год, после очередной оплачиваемой сессии, он приходил в бухгалтерию к Мальшаковой и, ласково улыбаясь, убедительно просил Светочку сделать ему перерасчет. Она каждый раз ошибалась и начисляла ему за учебный отпуск денег меньше, чем положено.

Светлана была очень красивая девушка. Ее не портили даже короткие стрижки, модные в то время. Мишеньке она очень нравилась, и поэтому он никогда не обижался на ее ошибки. Наоборот, он с удовольствием ходил на разбирательства с ней. Еще бы, такой веский повод полюбезничать с красивой девушкой.

На большее, чем просто посплетничать и сказать пару комплиментов он, надо заметить, и не рассчитывал, поскольку знал, что эта девушка - не про него. Он так и говорил своему другу Сереге Кузнецову: "Светочка - драгоценный бриллиант, который требует очень дорогой оправы. Я ей такую дать не могу. Не потому, что не могу украсть миллион, а потому, что не хочу покупать любовь, даже ее".

Светлана благосклонно выслушивала Мишенькины комплименты и охотно знакомилась со стихами, которые он ей посвящал. Но, все же, она не считала его парнем своего круга, и поэтому никаких, даже призрачных шансов, ему не давала.

В советском обществе не было классов и каст. Там были негласные ранги, и каждый сверчок знал свой шесток.

Усевшись на стул рядом с ее столом Михаил продолжил:

– Светочек, я тут решил на море прокатиться, а ты, говорят, денежки за это берешь?

– Ну, слава Богу. А я-то испугалась, опять что-то неправильно. Подожди, сейчас я тебе выпишу ордер в кассу.

Она принялась что-то заполнять в журналах.

– Светланчик, поехали вместе на море?— предложил ей Михаил, точно зная, что она никуда с ним не поедет.

– Я уже была в отпуске.

– А где?

– В Юрмале.

– М-м-м,— только и сказал Мишенька, выражая свое удивление. Говорят, там тоже неплохо.

– Там - хорошо.

Она выписала ему приходный ордер, и он заплатил деньги кассирше. Затем зашел в профком и получил путевку. Половина дела была сделана. Оставалось приобрести билет.

Мишенька, в общем-то, представлял, где находится Туапсе, место его будущего отдыха, однако он еще раз поискал город на карте и сравнил с расписанием Аэрофлота. Ближайший город, куда летали самолеты из Челябинска, оказался Краснодар. Никогда не летавший до этого в курортную зону Бурлаков решительно пошел в ближайшую авиакассу.

В трансагенстве на улице Коммуны тетенька, представлявшая Аэрофлот, поглядела на него как на больного и недвусмысленно намекнула, что билеты на курорты, а Краснодар- город курортный, продают за тридцать дней, и искать места на самолет за три недели до вылета - глупость. Мишенька был либо глупый, либо везучий.

Он не стал с ней спорить, а пошел в другую кассу и, выстояв час, попросил то же самое: билет на первое сентября до Краснодара.

Здесь кассирша, измученная работой, умничать не стала, а запросила центральное агентство. Билет нашелся. Скорее всего, его кто-то сдал. Но Мишеньку это не волновало. Он думал, что так и должно было случиться. Вот так некоторая наивность нашего героя ему помогла. Если бы он знал, что в обеих кассах запрашивают билеты в одном и том же месте, то получив отказ в первой, наверняка не пошел бы во вторую. Однако, Михаил об этом не догадывался, и этот случай показывает, что порою незнание бывает эффективней излишней осведомленности.

Итак, Бурлаков стал обладателем двух бумажек: голубоватой – билетом "Аэрофлота" до славного города Краснодара и беленькой – путевкой на турбазу в районе Туапсе. Миша всерьез надеялся, что через несколько дней он будет подставлять свое изможденное в борьбе за улучшение качества связи тело целебному южному солнцу.

Что стройные, загорелые девушки не будут слишком суровы к нему. А легкие, местные вина развеют хандру, которую он испытывал в последнее время.

Время тянулось медленно. До долгожданного отпуска осталось всего десять дней, когда от незатейливой беседы с коллегами Михаила отвлек телефонный звонок.

– Тебя Пяткова,— сказала ему дежурная телефонистка Галочка Подлужняк. При этом она состроила такую гримасу, что стало ясно, как она относится к его непосредственному начальнику.

На душе у Бурлакова заскребли кошки.

"Ну вот, начинается",- подумал он подняв трубку с аппарата.

И началось! Недовольный, визгливый голос вещал:

– Миша, что же вы скрывали? Мы же еще в июле договаривались, что вы в колхоз поедете со второго сентября. На вас же приказ оформлен.

– Да я ничего не скрывал.

"Если у тебя куриная память, то я причем",- добавил он мысленно.— "Я и не забывал, про колхоз…"

– В общем, сдавайте путевку. Я отпуск вам не переношу…

Миша загрустил и понял, что нестрогие, длинноногие девушки не дождутся его в этом сезоне на галечных пляжах Туапсе. И марочные вина будут пить совсем другие молодые люди.

Он на всякий случай позвонил Лукашевой, но ее профсоюзной власти не хватило на отмену приказа начальника ГТС. На этом черноморская эпопея Бурлакова, как и следовало ожидать, закончилась крахом. Вообще, есть что-то циничное в его попытке увернуться от уборки урожая. Что было бы с выполнением великой Продовольственной программы, если бы все, кого посылают на село, вместо ударного труда на колхозной ниве, уезжали отдыхать по профсоюзной путевке к Черному морю.

– Маленькая,— обратился Миша к Галочке Подлужняк, смиряясь с неудачей.— Пойдем сегодня в кино, в последний раз.

– Я сегодня до восьми. Так что не могу.

– И ты, Брут?

Мишенька любил дружить с девушками. Особенно с симпатичными.

Галочка была симпатичной, маленькой хохлушкой. То ласковой, то злой, как кошечка.

– А почему последний?— спросила любопытная девушка.

– Все, Галочка, судьба моя решена, я буду увольняться.

– Врешь?

– Чистая правда, я перерос эту организацию. С моим дипломом здесь делать сейчас нечего. Если я останусь работать на ГТС, цена мне, как специалисту, будет грош в базарный день. Я же не Пяткова, чтобы бумажки всю жизнь перекладывать. А электроникой здесь пока и не пахнет. И сейчас я решил заяву написать, назло начальству. Пусть они сами в ноябре в отпуск ходят.

Свою угрозу Мишенька выполнил. Он прибыл в управление ГТС и отдал заявление Пятковой. Та засуетилась, потащила его к начальнику лаборатории, говоря, что нельзя же так обижаться. Бурлаков хранил молчание. Когда начальник лаборатории отказал в своей подписи под заявлением, Михаил, не долго думая, отнес его в отдел кадров. Потом сдал путевку в профком и опять зашел в бухгалтерию.

– Светочка, это снова я.

– Привет,— удивилась девушка.— Ты разве не на море?

– Ты знаешь, кругом враги. Они не хотят, что бы я укреплял свое здоровье на черноморском побережье. Они желают, чтобы я потерял его последние крохи на уборочной в колхозе "Много лет Октября".

– Ничего не пойму.

– Ну что тут непонятного. Я пришел сдать путевку и получить аванс на командировку в колхоз. Наши враги не хотят, чтобы мы были с тобой рядом, радость моя. Они ссылают меня на две недели куда-то в Чесменский район. Ты огорчена нашей разлукой?— спросил улыбающийся Бурлаков.

Вся бухгалтерия внимала излияниям молодого человека. Кто же против бесплатного веселого концерта.

– Нет,— ответила гордая девушка.

– Светочка, какая же ты жестокая. Я так к тебе со всей душой, а ты так ко мне всегда сурова.

Пока он балагурил, она оформила ему расходный ордер и насчитала деньги за командировку.

– Вот, Светочек, зная, что ты так ко мне холодна, я решил покинуть эту организацию, ты будешь плакать?

– Увольняешься, что ли?

– Да.

– Нет, не буду,— ответила жестокосердечная, улыбаясь.

– Я так и знал. Придется тебе отомстить за твою холодность.

И месть моя будет суровой,— ласково и зловеще пообещал Михаил.

– Серега, ты любишь розыгрыши?— спросил Бурлаков, когда вернулся на ЦБР.

– А кого будем разыгрывать?— спросил Кузнецов.

– Да кого угодно. Главное, чтоб человек был хороший.

– А как?

– Придумал новый способ. Сейчас идет подписная кампания, так? Мы берем каталог, выбираем какое-нибудь нелепое издание, например, "Забивание железобетонных свай в вечною мерзлоту кулаком" и подписываем на него какого-нибудь милого и приятного человека.

Представляешь, получив первый номер, он думает, что это ошибка. После второго, он начинает что-то подозревать и выяснять у соседей, не их ли издание попадает к нему в ящик. После третьего он бежит на почту и узнает, что ему предстоит получить и четвертый номер. Больше, чем на четыре номера затевать дело не стоит. Это будет уже перебор.

– А кого будем подписывать?— спросил Кузнецов, принеся каталог и квитанцию.— Может Рябцеву и Вандышеву?

Это были их общие знакомые девушки, к которым они не раз ходили в гости.

– Наташа и Таня - очень хорошие девушки и достойны такой шутки, но у них есть крупный недостаток. Они, как и ты, живут в общаге. А как ты получаешь почту? У вахтера. Они и не догадаются, что журнал "Атмосферные явления в небесах западной Африки" выписан для них,— возразил Бурлаков.

– А кого тогда?

– Есть у меня кандидатура- Светочка Мальшакова.

– Да, она с родителями живет. А как мы адрес узнаем?

– Элементарно, Ватсон. У нее же есть телефон, я его знаю. Мы смотрим картотеку в соседней комнате и по ее карточке находим адрес. А потом по адресу вычисляем почтовый индекс.

Так они и сделали.

– На что будем подписывать?

– Ух, ты… Чего тут только нет? "Кормоводство", "Овощеводство", твои любимые "Железобетонные конструкции",— предлагал Сергей.— А вот высший класс-"Свиноводство".

– На такое я бы с удовольствием Пяткову подписал. А со Светой я ссориться не собираюсь. Она "Свиноводство" может не так понять. Да ты посмотри, как часто они выходят?

– Да, тут не то. Они по два-четыре номера в год выходят.

– Давай, тогда по цене ежемесячный смотреть.

И они нашли - "Веселые картинки". На четыре месяца выходило по шестьдесят копеек с носа - стоимость билета в кино. Читай, Светлана, читай.

– А как твои дела с колхозом?— спросил Кузнецов после оформления квитка.

– Отлично, еду в понедельник, второго числа. Уже и билет взял.

Первого числа у меня ежегодная встреча с однокурсниками, с теми, кто со мной в институте учился. Кстати, и насчет работы выясню, куда приткнуться. А второго в Чесму.

– Ты, значит, твердо решил увольняться?

– Ага. А ты знаешь, я сегодня, когда в отдел кадров заходил, спросил там, кто кроме меня в колхозе будет. Оказалось, что туда Танюшку Хохлову сослали. Знаешь ее? С ЧТЗ-овской АТС?

– Знаю.

– Я подумал, а почему бы мне там с ней не подружиться? Может, не так скучно будет…