"Про волков, собак и кошек" - читать интересную книгу автора (Мычко Елена Николаевна)

Волчья песня

Как-то так сложилось, что я — человек полуночи. Не сова, которой днем жить неохота, а просто любитель начала ночи или, если хотите, наступления нового дня. Особенно же хороша зимняя полночь при полной луне. Кругом тишина, снег сияет голубым светом, изрезанный, точно провалами, глубокими тенями. Вот аккурат в такую ночь и возвращалась я домой из Университета. В то время окрестности Ботанического сада у Биофака и днем-то не были многолюдны, а уж за полночь там прохожих было не сыскать.

Однако в этот раз передо мной, метрах в десяти, быстро шла какая-то припозднившаяся женщина, неся тяжелые сумки. Услыхав скрип снега под моими ногами, она украдкой оглянулась и успокоилась — не грабитель, ну и слава богу. Дорога наша проходила мимо забора вивария, в клетках которого жили мои подопечные волки. Они мои шаги явно заслышали издалека, а когда я подошла ближе, решили приветствовать песней сбора стаи.

Начали, как обычно, волчицы: «У-у-у», — затянули они на басах. Небольшая пауза — и тоном выше и протяжнее опять: «У-у-у-у…» Каждую новую строку они начинали чуть громче и тянули дольше. В морозном воздухе звуки были необычайно глубоки и будто повисали. Я остановилась — волчья песня всегда приводила меня в восторг, — а потом тихонечко подвыла в унисон. Обрадованные волчицы грянули зов с новой силой, и теперь им подпели матерые. Кобели у волков, обладая куда более внушительным сложением, чем «слабый» пол, поют высокими альтами. Теперь на басовитый стон волчиц наложилось звенящее хрусталем, добирающееся до какой-то немыслимой высоты «А-а-а-ах!» кобелей.

В восторге я запрокинула голову и завыла уже в полный голос, волки тоже молчать не стали, а издалека, из питомника в Ботсаду, отозвались на перекличку собаки. Выступление собак было попроще, в нем не было победного звона медного колокола, не звучал хрусталь, — это было неизбывное рыдание потерянной души, и оттого оно до этой самой души и пробирало.

Так мы пели — волки, я и собаки. Луна сияет, снег искрится, а мы поем, все громче и громче, забыв обо всем. Очарование минуты было разрушено той несчастной теткой, что шла впереди. Она остановилась при первых звуках воя и, видимо, стояла, пытаясь понять, что же сей сон означает: полночь, полнолуние, кто-то воет страшно — и девчонка стоит на тропинке и тоже воет, мать честная! «Что это?» — совладала она наконец с собственным ступором. Я честно ответила: «Волки».

Господи, как же она припустилась бежать, подхвативши свои сумки. Я недоуменно смотрела ей в след — и что ее напугало?! И лишь спустя некоторое время до меня дошло, что мы в центре Москвы и последнее, чего здесь ждет человек в полночь, так это волков. Не приняла бы меня тетка за оборотня. Впрочем, какая разница — спели-то мы от души и для себя!