"Пламя Луны" - читать интересную книгу автора (Горовая Ольга Вадимовна)

Глава 2

Шепот несся над головами воинов по мере того, как новый участник этого действа приближался к холму. И кто решился бы утверждать, чего было больше в этом шепоте - уважения или презрения, а может, страха?

- Гэрем. - Арман приветственно склонил голову, стоило мужчине подняться на вершину холма. Селена не смотрела туда. Луна была так увлекательна сегодня. Куда еще смотреть Дочери Луны, как не на ее Мать? Лишь на секунду серебристый взгляд безразлично скользнул по жесткому лицу пришедшего. Так было надо. Она не должна его помнить.

Конклав следил за ней, выискивая малейшее проявление того, за что можно будет зацепиться. Не осуждая, нет, обучая. Добавив новый виток в сложный узор.

Гэрем - это не было имя. Так его называли последние десять лет. Гэрем - тот, кто был за гранью. Вне рода, вне расы, вне народа Матери. Свободный. Отвергнутый и уважаемый одновременно. Почитаемый за храбрость и силу. Ибо мало было в истории их расы тех, кто смог сломать власть Конклава над своей жизнью. И еще меньше тех, к кому Конклав обратился потом за помощью. Гэрем… она не будет вспоминать его истинное имя. Для предателей не существует имен, для них достаточно и обозначений.

Мужчина обвел взглядом собравшихся на вершине холма. Его глаза не задерживались ни на ком, пока не дошли до Анри. Здесь его бровь вопросительно поднялась вверх, а на губах появилась жесткая ухмылка. Потом, он посмотрел на Селену, но она не встретила взгляд зеленых глаз. Он склонил голову в жесте почтения, но и в нем была издевка.

Гэрем отличался от всех, но в то же время, имел неуловимое сходство с ними. Он был кашим - полукровка. Тридцать два года назад гарруны напали на семейство, живущее на границе территорий, и охранявшее Черту. Они убили мужчин, а женщин захватили в плен. Через несколько месяцев в замок Конклава постучалась Лара, одна из пропавших женщин приграничья. Ей удалось сбежать. Она была сильнейшей в своей семье. Остальные, по ее словам, умерли. Лара просила помощи у Конклава. И ей не отказали в ней. Воины всех семей сили"нов напали на поселение, нарушившее Черту. Они стерли его до основания, ни оставив никого в живых. Спустя пять месяцев Лара умерла, рожая кашима.

Полукровки были не редкостью в их народе. Что далеко ходить, ее листер, Анри, был кашимом. И никто не отвергал их, не обвинял в расовой принадлежности родителей.

Так как живых родственников ни с одной, ни с другой стороны у новорожденного мальчика не осталось, Конклав взял его под свою опеку. Как и большинство кашимов, имеющий родителями две противоборствующие расы, мальчик взял лучшее от каждого народа. Но, все же, сила огня подчинялась ему в большей степени. Мать - Луна не хотела признавать его до конца. Конклав воспитывал и тренировал мальчишку, мечтая сделать сильнейшим своим воином, готовя к миссии, которая стала очевидной, когда кашиму еще не исполнилось и десяти лет. Но он презрел их планы и заботу.

Будучи двадцати двух лет от роду, ему удалось разбить оковы связей, наложенных Конклавом, и сбежать. Он стал Гэремом. И мало кто знал, как он жил последние десять лет. Селену же это вообще не интересовало.

Конклав сделал все, чтобы Дочь Луны забыла о провале советников. И она бы забыла, если бы не одно "но". Маленькое, неощутимое для них "но", размером не более ногтя на ее мизинце. Девушка проклинала это "но". Ненавидела в те минуты, когда желала бы получить забвение во время уроков Конклава, когда кричала и по капле теряла кровь, изучая все, что должна знать Дочь Луны. Но она помнила все. Знала, кто она и кем была. И за это, так же, Селена ненавидела этого кашима.

Когда Конклав подсунул ей Анри, девушка была уверена, что это очередная проверка.

Попытка выяснить, насколько хорошо они проделали свою работу. Натолкнет ли полукровка в ее окружении на какие-то мысли. И она сделала все, что должна была, чтобы опровергнуть сомнения Конклава. У Дочери Луны нет чувств. А та, кем была Селена когда-то, умерла, как и положено было, становясь Хранительницей силы их расы.

Он изменился…

Но никто не остался прежним. Некогда коротко стриженные, черные с красными всполохами волосы, явно доставшиеся в наследство от отца, теперь спускались к плечам. Он стал еще больше, чем был когда-то. Кашим нависал над всем Конклавом.

Давил на них одним своим присутствием. В отличие от большинства воинов, стоявших у подножия холма, помимо черной кожаной куртки и штанов, на нем была одета черная же водолазка. Он определенно не стремился покрасоваться телом. На руках мужчины были черные кожаные перчатки с обрезанными пальцами. Но продолжать наблюдение было нельзя. Глаза ее, вновь, устремились к Луне, и печать безмятежности легла на чело.

К этому времени уже и сам Гэрем закончил свой осмотр. Он ответил на приветствие Армана коротким кивком.

- И для чего же понадобился Конклаву Гэрем? - Этот голос…, он не был его.

Селена вздрогнула. Нет, никогда раньше он не звучал так хрипло и низко, словно раскаты далекого грома. Он чем-то напоминал ее собственный голос, давно сорванный в криках. Впервые за десять лет у нее возник интерес к тому, что же он делал все это время. - Да и еще так понадобился, что вы согласились на любую цену в обмен на услугу, которую просите меня сделать. - Черная бровь поднялась над холодными и злыми зелеными глазами мужчины.

Селена ощутила, как сзади напрягся Анри, но не видела причины для этого. Гэрем не выказывал угрозы, неужели листер не понимал этого? Он забавлялся. Играл с Конклавом.

Что же за договор они заключили? О какой услуге шла речь? И, самый интересный вопрос - цена. Во что помощь кашима обойдется ее расе?

- Ситуация осложнилась, Гэрем. - Ответил мужчине Килим. - Гарруны усилили свои позиции. Мы еще собираем информацию. С этим работают лучшие из наших семей. Но, как мы уже сообщали тебе, нам стало известно, что они хотят похитить Камень Луны.

И развязать новую войну используя его силу.

Дружный вздох разнесся над собравшимися. А вот на лице кашима не дрогнула ни одна черта. Не похоже, чтобы его это волновало.

Селена не могла сказать того же о себе. Камень… для всей расы он был материальной основой их связи с Матерью. Селена усиливала через него себя, и отдавала эту силу народу.

Камень был связан с ними, но зачем он гаррунам? Он бесполезен для них, если только…

Голос Гэрема прервал ее мысли. И, будто прочитав их, мужчина спросил:

- Зачем им камень? Неужели, узнав о нем, они не удосужились выяснить, что он не принесет им силы без…

- Они знают и это. - Тон Килима резанул по нервам Селены, обрывая то, что хотел сказать кашим.

Вот теперь они привлекли внимание Гэрема, без всякого сомнения. Он словно подобрался весь, разом напомнив девушке туго сжатую пружину.

- И кто же был настолько плохо подготовлен Конклавом, что сообщил гаррунам эту новость? - Казалось, что мужчина презирает всех, стоящих перед ним, таким ядом сочился его голос.

Но в этот момент Селена была готова поддержать ненавистного кашима. Какого дьявола?! Как они могли допустить такое?!

- Думаю, теперь это уже не имеет значения, Гэрем. - Килим попытался не смотреть в глаза кашима. - Он понес наказание, а после - умер так, как заслуживал.

- Этого было мало. - Жестко сказал полукровка. - Он поставил под угрозу весь род.

И всего лишь умер за это? Однако вы стареете. И старость делает вас мягкими.

Советники напряглись от его слов. Но ничего не возразили. И Селена поняла, что они не уверены ни в чем. Потому и обратились за помощью к кашиму.

Как же долго она ждала этого момента, вот только теперь не ощущала триумфа. Их ошибка может стоить ей самого существования. А, как бы ни опротивело оно девушке, Селена не была готова умереть. Ей хотелось завизжать на этих самоуверенных, всезнающих столпов ее расы. Освободить свою силу и направить на них. Но глаза Селены не отрывались от Луны. Она знала, чего ей может стоить хоть толика проявления эмоций, пусть даже гнева.

- Это печально. - Ее голос нарушил тишину, повиснувшую над всеми после наглого заявления Гэрема.

Мужчины обернулись к ней, словно до этого забыли о присутствие на совете Дочери Луны. Но девушка не обманулась. Конклав ничего не забывает. Это настораживало.

- И что же Конклав предложил этому кашиму? - Серебристые глаза спокойно осмотрели Гэрема, который замер под их пристальным вниманием, и вернулись к Килиму. Советник всматривался в нее. Не найдя никаких тревожащих его признаков, он расслабился и начал объяснять.

- Мы попросили его помощи в защите Камня и… тебя, почтенная. Он был и остается сильнейшим воином из нашего народа. Его поступок ничего не меняет. Он принадлежит нашей расе. А значит, заинтересован в этом не меньше любого воина. И мы готовы пойти на поставленные им условия.

- И что это за условия? - Селена смотрела вниз, на недовольных такой оценкой их силы воинов. Но все молчали. Никто не осмеливался перечить Конклаву.

- Я еще не решил, почтенная.

Гэрем посмел обратиться лично к ней? Воины зароптали на такую дерзость. Они простили это Измилю, но Гэрему, отверженному? И кто же решится бросить ему вызов? - усмехнулась про себя Селена - Измиль вполне был способен на такой поступок.

Как и Анри, с удивлением поняла она, когда ее листер сделал шаг вперед, гневно хмуря брови и сжимая кулаки. Ох, это может быть забавно. Легкая улыбка тронула ее полные губы. Но то была усмешка смерти. Девушка в совершенстве овладела ею.

- Не сметь. - Ее голос был подобен шуршанию листьев под легким ночным бризом.

Однако это был ветер несущий чуму. Все вздрогнули. Анри замер, не смея ослушаться. - Ты забываешься, Анри, уже вторично за сегодняшний вечер. Мы поговорим об этом, позже. - Струйка крови потекла из самовольно появившегося пореза на обнаженной груди листера, но тот даже не скривился от боли. Не имел права, Селена не разрешала ему.

Она позволила своему взгляду скользнуть по членам Конклава, словно издеваясь и указывая на то, что собирается сделать, и посмотрела прямо в глаза кашима.

Мужчина был единственным, кто не вздрогнул. Он спокойно смотрел на нее. И Селена рискнула. На одно мгновение она сдернула серебристую вуаль своего взора, опаляя кашима ненавистью. Не завистью, нет, зависть - это ее слабость. Ненависть - ее сила, то, что держало Селену все десять лет. Миг, и безупречная безмятежность вернулась на свое место. Кашим замер, но, переселив столь же успешно скрываемое потрясение, продолжил. - Не каждый день Конклав просит отверженного спасти всю расу и защитить Камень и правительницу.

Арман вмешался в молчаливый диалог их взглядов, будто боясь, что Дочь Луны слишком многое может узнать.

- Я не стал бы формулировать именно так, Гэрем. Мы лишь просим тебя усилить защиту. Мы не возлагаем только на твои плечи бремя охраны. Ты не будешь один.

Сильнейшие наши воины будут помогать тебе.

Но мужчина не посмотрел на Армана. Он не отпускал взгляд Селены.

- Мне все равно, сколько еще таких же опытных, как ваш болтливый предатель, воинов вы подкинете. Я согласился помочь Конклаву, и не забираю своего слова назад. Но цену я сообщу позже. Когда выполню свою часть сделки. Если Конклав устраивает такое условие - я к вашим услугам.

Килим кивнул. Он сделал незаметный шаг, становясь между Селеной и кашимом.

- Мы согласны. - Советник повернулся лицом к собравшимся внизу воинам. - Итак, Конклав избирает Гэрема, Измиля, Анри и Колина для защиты Дочери Луны и Камня.

Вы должны будете, презрев свои дела и другие обязательства, посвятить свои жизни этой цели, пока угроза со стороны гаррунов не будет устранена.

"Столь же патетичны" - долетел до Селены шепот кашима. Девушка не могла не согласится с ним. Конклав всегда отличался склонностью к драматизму.

Как ни странно, но было в происходящем и кое-что хорошее. Колин всегда был интересен ей. Они были настолько друзьями, насколько вообще возможна дружба между Дочерью Луны и воином. Хоть одно приятное общество в навязанном окружении.

Но не о том стоило думать сейчас. Ее связали еще сильнее. Никогда ей не иметь даже кусочка столь желанной свободы. Конклав так боится потерять Дочь Луны, что забывает всякую меру в своих поступках. Но ей было не привыкать. И к тому же, именно в этом конкретном случае, действия Конклава были оправданы. Потому что, не было никакого Камня, и, к счастью, лишь десять и она знали об этом…

Даниил настороженно наблюдал за поведением окружающих его сили"нов. Он давно не был среди них. Очень давно. И сейчас нельзя было упустить ни одной, даже малейшей, детали. Слишком близка была его цель. То, к чему он шел почти двадцать лет с большим или меньшим успехом, было практически в его руках. Мужчина был почти благодарен этим гаррунам, которые так вовремя решили начать новую войну.

Он не просто проник, а получил полное благословение Конклава находиться в роду.

Теперь можно воплощать свой собственный план. Хотя, гарруны были угрозой, которую нельзя сбрасывать со счетов. Они хитры и опасны. Даниил знал это лучше многих. Он сам был гарруном, хоть и наполовину. Нельзя допустить, чтобы они получили то, за чем охотятся. Тем более что сам Даниил охотился за тем же…

Когда мужчина поднялся на холм, ему показалось, что он опоздал, и все бесполезно.

Слишком спокойным и безмятежным был взгляд серебристых глаз. Так поверхностен осмотр, так безразлично отношение. Неужели клеймо не сработало? Неужели все, что он делал так долго - не имеет смысла? Но он был уверен в обратном.

Перед ним стояла истинная Дочь Луны, его Илли не осталось. Отчаянье на мгновение постучалось в сердце, но Даниил решительно отогнал его прочь. Мужчина дал слово.

И помнит она об этом, или нет - он сдержит его.

"Но какой смысл будет в этом, если она уже не мыслит о иной жизни?" - прошептало сомнение. И в голосе сомнения Даниил слышал шепот Матери. О нет, он не будет слушать ее, Мать-Луна не признала его. У него еще есть и Отец, а в Марсе никогда не было сомнений.

Что же удивительного в том, что Луна не хочет отпускать свою Дочь, свою рабыню?

Но Даниил вырвет ее из плотных удушающих объятий. Он поклялся это сделать так давно, и так много неудач постигло его на этом пути. И за все его ошибки платила Илли. Мужчина не сдастся теперь, когда уже никто не сможет помешать ему. Он был слишком близко к цели, чтобы опустить руки.

И Отец внял его молитвам. На долю секунды, на один короткий миг, он увидел чувства в глазах девушки. Да, это была ненависть. Обжигающая, сбивающая с ног.

Если бы она захотела, вполне могла бы убить его. Но это не имело значения. Если она ненавидит его, значит помнит. В таком случае все, что он делал, имеет смысл.

Илли наверняка считает, что он предал ее, забыл свою клятву. У нее было право думать так. Десять лет огромный срок, чтобы успеть прийти к любому выводу. Но он не предавал.

Разбивая голову день за днем о твердыню Конклава, Даниил понял одну простую истину. Он был глупцом. Самонадеянный юнец, возомнивший себя умнее многих. Не он вырвался из Конклава - они отпустили его. Зачем? Он думал над этим последние десять лет, но так и не нашел ответа. До вечера, когда Арман пришел к нему с этим предложением. Он мешал им тогда. И они дали ему то, что, как казалось парню, он хотел больше всего - ему кинули свободу, словно подачку, а он, глупый слепец, вцепился в нее, мечтая, что сможет подарить ее Иллие. Он поклялся девушке, что освободит ее. Но не смог. Тогда не смог. Теперь его никто не остановит…

Слух Даниила резало, когда она называла его Гэрем или кашим, но Илли имела право на месть. Он заслужил ее презрение. Мужчина знал каждую секунду обряда становления Дочери Луны. Он видел, через что проходили ее сестры. Так как сам, будучи обучаемым, был обязан присутствовать на обряде. Это присутствие было часть его личного обряда посвящения. Сейчас Илли двадцать шесть. Они начали в шестнадцать, когда избавились от него. Даниил не позволял Конклаву даже приблизиться к ней, пока был рядом. Десять лет. Она прошла две трети становления.

Он прошел весь этот путь вместе с ней, пусть девушка и не подозревала об этом.

Это было его наказание, кара, назначенная Даниилом себе самим. И им же приведенная в исполнение.

Теперь он должен успеть до начала третьего этапа. Самого короткого, но и самого разрушительного. Того, через что она уже прошла, вполне хватит на двадцать жизней.

Даниил и сам проходил через нечто подобное когда-то. Как и все дети Матери. Но чем выше было положение, тем серьезнее и скрупулезнее проводился обряд. Мужчина был уверен, что ни один из сильных, неуправляемых и гордых воинов, стоящих внизу, не пережил и толики того, что вытерпела хрупкая и невесомая Дочь Луны. Разве что, этот кашим, стоящий за ее спиной, перенес нечто отдаленно похожее. Если, конечно, этого листера готовили к сопровождению Дочери, а не назначили за неимением другого выбора. Сам Даниил полностью закончил подготовку. Оттого и мечтал сбежать, вырваться, не дать Иллие пройти через нечто, в сотни раз худшее, чем довелось ему. Но мужчина потерпел поражение.

Разговор на холме продолжился, отрывая Даниила от размышлений. Хоть они и определились с защитниками Камня и Дочери Луны, необходимо было решать проблемы насущных военных действий. Мужчина не интересовался гаррунами последние десять лет. Он жил среди людей, и пытался вернуться в род. Даниил никогда не рассматривал гаррунов иначе, как врагов, не смотря на то, что в его сосудах текла и их кровь. Он был сили"ном до мозга костей. Конклав великолепно поработал над этим. Все, кого он когда-либо считал друзьями, все, кого он любил - были в этом народе. А значит, у него не было ни выбора, ни желания менять расу. И теперь его враги охотились за тем, что хотел Даниил - у Конклава появился самый преданный и сильный воин. Килим не мог не знать об этом, когда присылал Армана.

Как же сложно идти по своему пути, не подчиняясь никому. Почти невозможно.

Даниил практически перестал верить в саму вероятность этого.

Мужчина подумал о тех, кто будет вместе с ним выполнять поручение Конклава. Он ничего не знал об Анри, это стоило изменить.

Измиль - это был естественный, хоть и осложняющий ему жизнь, выбор. Не приходилось сомневаться, что Измиль мало поменялся за прошедшие годы. А значит, он был наглым, самоуверенным, и бесконтрольным. Он никогда не рассматривался Конклавом как возможный Оберегающий, или новый советник. На него было трудно опираться. Эта мысль вызвала в Данииле лишь мимолетное огорчение, он справлялся и с худшим.

Колин был полной противоположностью Измиля. Когда-то, Конклав считал, что он сможет стать Оберегающим. И какое-то время Колин и Даниил проходили подготовку вместе. Но тот не выдержал. Он был слишком мягким, Колин сломался на первом же этапе. Но это не мешало им оставаться друзьями. Даниил уважал воина, и, только возможно, завидовал в глубине сердца моральной стойкости последнего. Не всякий выдержал бы подобное падение.

По крайней мере, то, что им всем предстоит, будет интересно…