"Человек из Скотланд-Ярда" - читать интересную книгу автора (Фрем Фрэнсис)

ГЛАВА 4

— Литлджон пошел к себе на несколько минут, — сказал мистер Артурингтон, когда Булл присоединился к нему в столовой, и добавил с усмешкой:

— Я подозреваю, что он пошел посмотреть другие дома, которые сдаются внаем.

Мысли Булла работали в одном направлении.

— Теперь давайте начнем с начала, мистер Артурингтон, — сказал он серьезно. — Вы сказали, что дом был сдан внаем?

— Да, некоему мистеру Витту, австралийскому промышленнику. Он нанял дом в ноябре, на шесть месяцев. Я понял, что он отправился к жителям другого полушария в середине марта.

— Что вы о нем знаете?

— Лично я его не знал, инспектор. Мы закрыли дом после смерти моей жены, в августе, и уехали на зиму за границу. В начале октября я получил письмо от Литлджона, который присматривал за домом, пока нас не было, с просьбой сдать его Витту за очень выгодную плату. Я отказался по ряду причин, сентиментальных, может быть, но очень реальных для меня и моей дочери. Затем, в конце октября, я получил письмо от моего друга Баррета, соседа. Он просил выполнить его личную просьбу — сдать дом Витту. Он оказался другом миссис Баррет. Это обстоятельство и подходящая цена заставили меня согласиться. Я не очень богатый человек.

— Объяснили вам ту особую причину, по которой мистер Витт хотел снять именно этот дом? Обычно такие дома имеются в избытке?

— Да. Витт хотел жить поблизости от семейства Баррет, это и было главной причиной. Кроме того, в семействе Баррет и Лейтон была молодежь — и у Витта тоже.

— Однако о сдаче дома не объявлялось?

— О, никогда, инспектор.

— Хорошо, теперь вот что имеет значение: сколько людей знало, что мистер Витт уехал, а вы еще не возвратились в Лондон? Я имею в виду, кто знал о том, что дом будет пустовать до определенного времени?

Мистер Артурингтон кивнул в знак того, что понял вопрос, и задумчиво закурил.

— Агенты получили ключи от мистера Витта 15 марта. Я написал им 1 апреля, что вернусь 7 апреля и поселюсь в доме 8-го, что я и сделал.

— Мистер Витт снял дом на полгода?

— И заплатил за полгода. Но внезапно решил вернуться домой.

— Без всякой причины?

— Мне, во всяком случае, это неизвестно.

Булл сделал пометку в своих записях.

— Так, сэр. Кто еще знал о доме?

— Барреты. Они знали, конечно, когда мистер Витт уехал. Я думаю, что моя дочь написала Кейт Баррет, когда она и ее школьная подруга Нэнси Ховард вернутся из Франции.

— Кейт — это их дочь?

— Нет. Кейт Баррет — это племянница, дочь брата мистера Баррета. Она живет с ними.

— Кто еще?

— Лейтоны, несомненно, знали, что моя дочь и Нэнси возвращаются завтра. Фактически, они приезжают сегодня, так как опекун Нэнси настаивал на том, чтобы она приехала 8-го, а не 9-го. Памела Лейтон, Кейт Баррет и моя дочь росли вместе и все вместе учились в Фоксрофте. Я думаю, нет ничего такого, что знала бы одна из них и не знали бы другие. Однако это не имеет значения, инспектор. Нет никакой причины подозревать в этом деле ни Барретов, ни Лейтонов.

— Возможно, и нет. Ну, а как насчет слуг?

Мистер Артурингтон взглянул на часы.

— Они сейчас придут. Конечно, они все знают. Одно из условий, которое я поставил мистеру Витту было то, что он возьмет моих слуг.

— Сколько их?

— Дворецкий, кухарка, две горничные, шофер и садовник. Кроме одной горничной и шофера, все они живут у нас лет десять или даже больше. Они вполне надежны.

— Теперь, мистер Артурингтон, если у вас есть время, мне бы хотелось обойти весь дом вместе с вами до прихода слуг. Как по-вашему, что-нибудь нарушено?

— На мой взгляд, ничего. Но мне трудно судить. Столовое серебро находится в сейфе банка. Я никогда не уделял много внимания дому. Слуги и моя дочь лучше расскажут вам обо всем. Слуги, конечно, знают, в каком виде все оставалось после отъезда Витта. Мне кажется, что все в порядке.

— Мне бы хотелось взглянуть вместе с вами, если вы не возражаете пойти со мной.

— Тогда начнем снизу. Сюда, пожалуйста, — сказал мистер Артурингтон и повел Булла по лестнице налево вниз.

— Внизу кухня, столовая слуг и комната дворецкого, — сказал он, распахивая дверь.

Комната дворецкого была в передней части дома, под библиотекой. Четыре высоких узких окна — два впереди и два по бокам — пропускали слабый апрельский свет. Булл осмотрел их. Они были надежно закрыты, и по паутине и пыли снаружи было ясно, что их не открывали уже несколько месяцев. Мистер Артурингтон молча прошел в столовую слуг. Булл опять тщательно осмотрел окна. Дверь, открывающаяся в сад позади дома, была закрыта на засов. Окна кухни были также хорошо закрыты. Булл пожал плечами.

— Здесь внизу — ничего, сэр. Теперь я могу посмотреть верх?

— Конечно, инспектор.

Мистер Артурингтон пошел назад через нижний этаж. Теперь Булл шел впереди, а мистер Артурингтон следовал за ним. Булл осторожно открывал дверь в каждую комнату, на один момент задерживался на пороге, потом осматривал пол, окна и шел дальше. Мистер Артурингтон наблюдал за ним сначала с интересом, затем с добродушным терпением, очевидно, убежденный, что никто не мог проникнуть в его дом силой или вообще каким-то необычным путем.

Первая настоящая задержка была в ванной комнате на втором этаже. Здесь инспектор несколько минут осматривал краны, аптечку, пол около умывальника и вешалку для одежды в углу.

Мистер Артурингтон ждал, но инспектор ничего не сказал. Когда они собрались подняться на третий этаж, снизу донеслись голоса. Мистер Артурингтон вздохнул с облегчением.

— Это, вероятно, пришли слуги, инспектор. Можно им начать работать? Мне хотелось бы, чтобы они привели дом в порядок к приезду дочери и ее друзей.

Инспектор Булл взглянул на него с удивлением.

— Я имею в виду, конечно, завтрашний день, — Уточнил мистер Артурингтон. — Сегодня они переночуют в отеле Кларидж.

Булл кивнул.

— Пожалуйста, спуститесь вниз, сэр, и задержите их в столовой до моего прихода. Я хочу, чтобы они осмотрели тело. Может быть, они знали этого человека.

Пораженный мистер Артурингтон посмотрел на инспектора.

— Не думаете ли вы, инспектор…

— Я думаю, что они могут узнать его, если он был знакомым мистера. Витта. Вы им ничего не говорите, пока я не приду.

Мистер Артурингтон начал было что-то говорить, но потом внезапно умолк. Булл почувствовал, что вселил тревожную мысль в сознание этого человека. Он повернулся и медленно начал спускаться вниз по лестнице, покрытой толстым ковром. Булл некоторое время наблюдал за ним, а затем повернулся и направился на третий этаж.

Там он осмотрел все довольно поверхностно. Вероятно, это были комнаты слуг. Он увидел там чемоданы в ремнях с наклейками на них, закрытые на замки. На наклейках стояли имена: Мэри Дурган, Сарра Френч, миссис Таквел. Каждый из чемоданов был адресован на Редклиф-Корт, С. В. 10. Более детально Булл осмотрел умывальники и кувшины, стоящие на подставках, заглянул в пустые шкафы, после чего вернулся в столовую.

В столовой мистер Артурингтон разговаривал с женщиной средних лет. Она стояла подбоченившись, рот ее был плотно сжат, а добродушное лицо выражало справедливое негодование. На голове ее была надета шляпка с попугаем. Рядом с ней резким контрастом казался мужчина с традиционными бакенбардами дворецкого и гладко причесанными волосами на голове. Он стоял перед человеком лет пятидесяти в шоферской униформе.

Мистер Артурингтон представил их инспектору: миссис Таквел — домоправительница и кухарка, Маулдерс — дворецкий, Бригс — шофер.

— Я сказал им, инспектор, что, пока мы отсутствовали, в доме был убит какой-то человек.

— Вы все служили у мистера Витта? — спросил Булл, встретившись с испуганными глазами Маулдерса, негодующими — миссис Таквел и Бригса, который, казалось, был наиболее возбужден из всех троих.

— Я уверена, что все было в порядке, когда я уезжала, сэр, — убежденно сказала миссис Таквел, — не правда ли, мистер Маулдерс?

— Миссис Таквел совершенно права, сэр. Двери были закрыты на засовы изнутри, как и ставни. Бригс может поклясться в этом, так как мы с ним вместе обошли весь дом перед отъездом.

Шофер кивнул:

— Это правда, сэр.

— Конечно, сэр, — продолжал дворецкий, — с тех пор как мы вернулись, я еще не делал обхода и не успел всего осмотреть. Мы с миссис Таквел сразу сможем сказать, если что-то окажется не в порядке.

Булл старался не смотреть на дворецкого в упор. Ему показалось, что в поведении мистера Маулдерса было что-то не вполне искреннее, не совсем откровенное. Его манера держать себя резко контрастировала с простодушным негодованием миссис Таквел. Инспектор Булл повидал немало слуг в тех домах, где случались разного рода неприятности, и это привело его к мнению, что их поведение надо расценивать со вниманием и осторожностью и никогда нельзя торопиться с выводами, направленными против них. Слуг всегда подозревали, несмотря на всю их преданность и долголетие службы. Именно в таких случаях сразу обнаруживалась пропасть между хозяевами и слугами.

— Осмотрите все и вернитесь сюда, — сказал инспектор.

Они вышли. В столовой остался один Бригс. Булл напряг слух и услышал именно то, что хотел услышать: а именно, замечание миссис Таквел, которое она произнесла, переступая через порог комнаты: «Я всегда говорила, что ничего хорошего не выходит…» Остальных слов он уже не расслышал, но он немного повеселел: это был первый намек на то, что не все, что делалось в Редклиф-Корте, было прекрасно. Он повернулся к шоферу.

— Вы возили мистера Витта?

— Да, сэр.

— Он виделся со многими незнакомыми вам людьми?

— Все, кто у него бывал, были незнакомы мне, сэр. Все из колоний и все иностранцы.

— Так. А как выглядел мистер Витт?

— Он большой, сэр, выше шести футов. И тяжелый, по крайней мере около 224 фунтов весом. Шатен. Лицо красноватое. Он не очень заботился о своей одежде, не так, как англичане. Ему было совершенно безразлично, что на нем надето. Хотя по вечерам он одевался тщательнее.

Шофер замолчал.

— Так, — сказал Булл. — Теперь я хочу, чтобы вы посмотрели на тело и сказали, не знаком ли вам этот человек. Пойдемте со мной. Мистер Артурингтон, я сейчас вернусь.

Шофер последовал за ним в библиотеку. Тело все еще лежало на полу. Дэвис покрыл его простыней. Булл, наблюдая за лицом шофера, приподнял простыню и открыл лицо убитого. У Бригса мускулы челюстей и глаз как бы слегка расслабились, и инспектор Булл понял (он мог бы поклясться), что шофер ожидал увидеть кого-то другого, кого он знал, но это оказался другой человек, незнакомый ему.

— Простите, сэр. Я его не знаю.

— Вы никогда раньше его не видели?

Тот покачал головой. Булл снял всю простыню, не отрывая глаз от шофера, и опять увидел, что какая-то едва уловимая тень скользнула по его лицу. Казалось, это была тень сомнения.

— Вы знаете его?

— Нет, не знаю, сэр. Совсем не знаю. Но мне кажется, что я где-то его видел. На улице или еще где-то. Не помню. Но я не знаю, кто он.

— Хорошо, подумайте, может быть, вспомните.

— Да, сэр. Может быть.

Булл вновь закрыл тело простыней и проводил шофера в столовую. Мистер Артурингтон выжидательно взглянул на инспектора. Булл отрицательно покачал головой.

— Ничего. Я думаю, что нам следует признать, что, кто бы он ни был, он вошел в этот дом через парадную дверь, и что он знал планировку дома и людей, живущих в нем. Это значительно сузит границы наших поисков.

Булл вынул свою записную книжку.

— Теперь мне хотелось бы знать, кто имел доступ к вашим ключам и кто знал о передвижениях ваших и мистера Витта. Но сначала о ключах.

— Я сам. Моя дочь. Миссис Таквел. Мистер Витт и его семья, а также агенты по найму домов.

Булл записал.

— А кроме того, — добавил он, — кто-нибудь, кто мог взять их тайком.

Мистер Артурингтон вздрогнул — видимо, эта мысль не приходила ему в голову. Инспектор продолжал:

— У вас есть враги?

В глазах мистера Артурингтона мелькнул и тут же пропал едва заметный огонек.

— Нет. Никого, кто мог бы причинить мне серьезный вред. Я подразумеваю под этим, что, конечно, имеются люди, которые не особенно выиграли от своих отношений со мной. Но от них уже избавились.

— А-а, — понимающе протянул Булл, — вы подразумеваете тех людей, которые…

— Совершенно верно. Я был инструментом для изобличения нескольких людей, которые, думаю, не желают мне добра.

— Вам когда-нибудь угрожали?

— В последнее время — нет. Но я действительно получил письмо от женщины, связанной с Шепердом, после того как он был осужден на 20 лет за подлог. Я сличил его подпись с завещанием Гейтса и показал, что завещание, представленное миссис Гейтс, было настоящим.

— Это письмо у вас?

— Нет, это было давно. Я не храню таких вещей.

— Что там написано?

— Только то, что, когда Шеперд выйдет, он «пришьет» меня. Я не беспокоился. Почерк был неинтеллигентной особы, истерички. Я забыл об этом.

— Хорошо. И это все?

Мистер Артурингтон опять заколебался.

— Да. Еще было дело Нултона. Опять-таки подделка. Я ее установил. Мне прислали несколько угрожающих писем. Преступников осудили, и я о них больше не слышал.

— Еще что-нибудь, сэр?

— Ничего. Во всяком случае, нет никакой связи с настоящим делом. Я не вижу тут никакого объяснения. Мне все это кажется какой-то ужасной шуткой.

В это время вернулись миссис Таквел и Маулдерс. Дворецкий заговорил первым.

— Все точно так, как мы оставили, сэр.

— Ничего не тронуто, — подтвердила миссис Таквел.

Булл кивнул.

— Хорошо. Теперь я попрошу вас взглянуть на тело и опознать его. Мне очень жаль вас беспокоить, мадам, но это совершенно необходимо.

Дворецкий выглядел испуганным, но последовал за всеми в библиотеку. Булл снял простыню с тела убитого и с некоторым удовлетворением отметил, что и лицо дворецкого Маулдерса претерпело те же изменения, что и лицо шофера. На лице его отразилось явное облегчение. Совершенно очевидно, он тоже думал увидеть кого-то другого. Но кого?

На лице миссис Таквел Булл увидел недоумение, полупонимание, затем сомнение, но над всем этим — страх.

— Кто это, миссис Таквел? — быстро спросил он авторитетным тоном.

— Не знаю, сэр, — ответила она взволнованным шепотом. — Я его не знаю.

— Подумайте как следует, миссис Таквел!

— Я не знаю, сэр.

Она как зачарованная уставилась в неподвижное лицо убитого. Булл мог прочесть на лице миссис Таквел недоумение, сомнение, страх, но выражения облегчения на ее лице не было.

— Я не знаю, сэр. Помоги мне Бог!