"Баллада о Бете два" - читать интересную книгу автора (Дилэни Сэмюэль)

Глава третья


Развалившись в кресле пилота, Джонни равнодушно созерцал темный экран внешнего обзора, который в условиях гиперперехода бездействовал. Неожиданно он подумал о том, что за одну секунду полета оставляет позади расстояние, которое корабли Звездного Народа смогли бы преодолеть лишь за несколько лет. Ведь они двигались со скоростью улитки - несколько тысяч километров в секунду. Гигантскими черепахами упорно ползли они по таинственному бархату космической ночи. Джонни сгорал от любопытства, хоть и не хотел признаваться себе. Дипломник все еще считал себя - будущего галактического антрополога - занятым расследованием незначительного, тривиального случая халатности и небрежности своих коллег при изучении тупиковой ветви культуры одной из самых незначительных колоний землян.

Как бы ему хотелось побывать на планете звезды Кретон три, увидеть удивительные серебряные залы, парки черного камня - реликвии трагически погибшей расы, создавшей настоящие шедевры архитектуры и музыки. Хотя, скорее всего, у них не было ничего, кроме архитектуры и музыки. Они даже общались с помощью эмоций. Цивилизация Кретона не имела письменности. Для сохранения информации местные жители использовали все ту же архитектуру и музыку, и их невероятные достижения требовали досконального изучения.

Легкая размытость окружающих предметов подсказала Джонни, что корабль вышел из гиперпространства. В правом верхнем углу экрана вспыхнула зеленая звезда Лефер шесть. Прямо перед Джонни возникло удивительное сооружение - Звездные Корабли первопроходцев космоса. Издали они напоминали обрезки ногтей на темном бархате. Джонни насчитал семь штук. Остальные четыре прятались в тени. И каждый, как он знал, достигал двадцати километров в длину - настоящие мастодонты прошлого. Наблюдая за удивительными сооружениями, студент заметил, что они причудливо перемещаются - словно пылинки, грациозно танцующие в луче света. Они плыли в нескольких миллионах километров от Лефера шесть…

Медленно выплыл из мрака полумесяц еще одного корабля, а один из тех, что был виден раньше, потух, растворился во тьме. Джонни увеличил разрешение экрана и чернота космоса приобрела голубоватый оттенок, а полумесяцы кораблей - зеленоватый. Корабль Джонни обладал малым гипердвигателем с временной задержкой в шесть недель, чего не хватало бы для серьезных межзвездных путешествий. Однако университет не предоставлял студентам кораблей с большими временными задержками, путешествия на таких кораблях могли вызвать парадоксы и принесли бы массу хлопот Центральному Контролю. Некоторые звездолеты Космофлота имели двухгодичный временной запас. Но, попав в опасную ситуацию, Джонни мог сбежать в прошлое на шесть недель, сигналя «SOS» на весь космос в надежде, что кто-нибудь придет на помощь (что маловероятно), либо же слепо покориться судьбе. Тогда Джонни пришлось бы надеяться только на себя самого, потому что больше рассчитывать было не на кого… В результате такой политики администрация университета постоянно жаловались на большое число несчастных случаев со студентами, но не принимала никаких мер…

Оказавшись в двух тысячах километров от цели своего путешествия, Джонни сбавил скорость до трехсот километров в час и, сближаясь с колонией, все гадал, как ему распознать «Бету два». И вообще, чем заняться сначала: отыскать и исследовать брошенный корабль или вступить в переговоры (если «аборигены» захотят!) с обитателями одного из населенных звездолетов.

Еще одно интересовало студента, хотя и не было связано с его заданием. Окончание архивной записи, относившейся к другому брошенному кораблю, «Сигме девять» :

«…Его нашли абсолютно выпотрошенным.

(Торопливый голос комментатора).

Огромный кусок обшивки оказался вырван, и каркас корабля зеленовато сверкал в свете Лефера шесть. Остаток корпуса был переломлен чуть ли не надвое. Вряд ли кто-нибудь уцелел после такой катастрофы. Поразительно, как сохранились эти останки, двигаясь тем же курсом, что и остальная эскадра».

Джонни включил увеличение, и туманные сферы целиком заполнили экран на стене. Пока он производил манипуляции, из темноты выплыл новый корабль. Похоже это и была та самая злополучная «Сигма девять». Она выглядела словно раздавленная яичная скорлупа. Обломки ферм и балок торчали во все стороны. В корпусе действительно зияла огромная дыра, от которой во все стороны расползались хорошо различимые трещины. Тут и там повисли почти отвалившиеся плиты обшивки.

На первый взгляд причиной таких разрушений мог оказаться мощный взрыв внутри корабля, но, подумав, Джонни решил, что это маловероятно, так как взрыв, способный уничтожить значительную часть корпуса, неминуемо разметал бы останки звездолета по всему гиперпространству. То, что ему вдолбили в голову на кафедре физики, напрочь отметало вероятность удара извне. Джонни даже не мог предположить, что вызвало подобную катастрофу. Однако факты - вещь упрямая.

Джонни поручил автопилоту подвести его корабль прямо к скоплению звездолетов, а сам, переключив экран на изображение в реальном масштабе, наблюдал за тем, как растут в размерах «миры» Народа Звезд. Остановив свое судно в ста пятидесяти километрах от ближайшего корабля, студент визуально обследовал их во всех спектрах, но безрезультатно. Наконец, направившись к ним со скоростью сто пятьдесят километров в час (и обеспечив себе достаточно времени на размышление), Джонни тяжело вздохнул. Он чувствовал, что работа предстоит нелегкая. На сорок второй секунде он ткнул клавишу остановки времени.

И время остановилось…

Теперь Джонни и его корабль находились в коконе хроностатиса. Но вот его суденышко зависло чуть ли не в трех метрах от поверхности таинственного звездного корабля. Джонни переключил экран, чтобы взглянуть на изображение, передаваемое внешними камерами, и изображение стало расти, пока не окружило его со всех сторон. На какое-то мгновение у студента возникло ощущение, будто он стоит на корпусе межзвездного корабля.

Край горизонта оказался пугающе близок. Прежде Джонни казалось, что плиты обшивки гладкие и ровные, но на самом деле вблизи они напоминали изъеденный, заплесневевший сыр. Броню изрыли зеленоватые борозды и темные вмятины, и дело тут было не в световых эффектах. Джонни огляделся.

У него перехватило дыхание. В четырнадцать раз большая, чем Луна, видимая с Земли, над ним нависала громада «Сигмы девять». Джонни знал, что находится в безопасности внутри своего корабля, в коконе хроностатиса, и его отделяют всего несколько минут полета от десятка обитаемых, безопасных планет. Однако сверкающая груда металла, казалось, наползала на него, мерцая во тьме.

Джонни закричал, прикрыл глаза рукой, а другой отключил внешние экраны. Весь в поту, дрожа от внутреннего напряжения, он постепенно пришел в себя. Экран вновь стал всего лишь двухметровым окном.

Нет, человек никогда не привыкнет к безграничности космоса. Да и сам корабль, мерцающий зеленым огнем, оказался столь ужасным, что Джонни не мог смотреть на него дольше нескольких секунд. Студент физически ощущал, как эта громада падает, падает… и вот-вот упадет на него. А почему она мерцала?

Джонни оторвал потную руку от подлокотника. Мерцала? Наверно, он стал жертвой оптической иллюзии. Ведь его корабль находится во временном коконе. Тут ничего не должно мерцать. Задумавшись, восстановив в памяти ужасную картину, Джонни припомнил газообразное зеленоватое свечение, окутывавшее мертвый звездный корабль, - тут и там то и дело вспыхивали огоньки-искорки. Собравшись с духом, Джонни еще раз настроил экран на «Сигму девять», теперь уже в психологически безопасной обстановке пилотской кабины. И когда он включил экран, то оказалась, что зеленые обломки действительно мерцают на фоне бездны космоса.

Джонни снова испугался. Что-то не в порядке с его кораблем. Джонни еще раз обежал взглядом ряды аварийных датчиков. Судя по их показаниям, все в порядке.

Тогда Джонни решил вернуться в гиперпространство, прежде чем произойдет непоправимое. Но занесенная над пультом рука остановилась. Лефер-то совсем рядом! Джонни подключил фильтр и задал компьютеру стократное увеличение.

Поверхность солнца, если наблюдать за ним из кокона хроностатиса, выглядит совершенно иначе, чем в нормальном течении времени. Явление, известное как эффект Кифена, превращает звезды в резиновые шары, которые окунули в клей, а затем в чан с разноцветным конфетти. Звезды словно покрыты разноцветными точками, четко различимыми и очень яркими. А в обычном пространстве звезды напоминают флюоресцирующие апельсины… Когда Джонни взглянул на звезду, эффект Кифена присутствовал.

Так что он действительно находился в коконе хроностатиса. Но что же тогда происходит с обломками «Сигмы девять»? На всякий случай Джонни решил держаться от них подальше.

Заставив свой корабль ползти со скоростью черепахи, Джонни переключился на нормальный поток времени и, приблизившись к одному из звездолетов, занялся поисками входа. По крайней мере, этот корабль выглядел целым и не мерцал. А входом мог оказаться лишь изъеденный метеоритами выступ на корпусе гиганта. Корабль Джонни завис над шлюзом. Чисто автоматически Джонни передал опознавательный сигнал. Он не надеялся, что кто-нибудь откликнется. К его удивлению, в динамиках раздался голос со странным акцентом:

- Мы не глухи, но слепы… Вход запрещен, пока мы слепы… Представьтесь… Прием…

Монотонный голос принадлежал роботу, но сообщение очень удивило Джонни. Он снова радировал опознавательный сигнал и после него передал на той же частоте:

- Если отвечает робот, то, пожалуйста, пусть на связь выйдет оператор. Я бы хотел поговорить с человеком.

- Мы не глухи. Наши слуховые каналы свободны и не закупорены, - продолжал все тот же монотонный голос. - Но мы слепы… Мы не видим вас.

Тут Джонни догадался: очевидно, робот требовал включить видеопередатчик. Так он и поступил.

- Теперь мы прозрели. Передаем код шлюза.

В углу экрана появилась цепь обозначений из белых кружков и черных линий. Поверх кода легла строчка печатными буквами:

«ВЫ ВХОДИТЕ В ГОРОД ГАММА ДВА»

Полусфера на обломках поврежденного гиганта начала разворачиваться. Космические шлюпки, для которых предназначался шлюз, были раза в три больше корабля Джонни. От корпуса отрывались и куски разъеденного металла. Кувыркаясь, рассыпаясь на части, они словно облачко окутывали гигантский звездолет. Автопилот ввел корабль в открывшийся туннель. При развороте корабля на экране мелькнула «Сигма девять», и Джонни вспомнилось, как он заявил профессору: «Что необычного может таиться в космосе?!» Предположительно звездолеты университета обладали надежнейшими двигателями и неразрушимыми корпусами. Но что сжевало обшивку и разрушило «Сигму девять», словно та была из картона? Надо обязательно осмотреть останки звездолета, правильно сформулировать задачу корабельному компьютеру и посмотреть, какой вывод тот сделает из замеров напряжений и усталости металла в изуродованном корпусе. Первые исследователи прошли мимо этих обломков… Тройные лепестки первого шлюза сомкнулись, и Джонни замер, ожидая момента, когда его судно станет на причальную платформу. Но неожиданно корабль вздрогнул, вспыхнула лампа, сигнализирующая о сбое оборудования. Вероятно, шлюз предназначался для более крупных судов. Захваты причала тщетно двигались в вакууме. Поле держало его корабль точно в центре шлюза, но захваты оказались слишком короткими. Джонни увеличил плотность антигравитационного поля, и теперь его корабль был словно окружен шаром из титановой стали. Пускай вопьются в него клыки причальные манипуляторы! Бамс!

Клыки впились.

Из динамиков раздался голос:

- Приготовиться к высадке.

«Ну вот и все», - подумал Джонни. Давление атмосферы в шлюзе сравнялось с земным. Что он знал о древних межзвездных кораблях? Роботы не допустят высадку, если что-то не в порядке. На всякий случай он запаковал в походную аптечку атмосферный кокон объемом два кубических метра, проверил аккумулятор на поясе, поправил шнурок левого ботинка и направился к выходу из корабля.

Пленочные мембраны давно заменили шлюзовые люки. При приближении Джонни лепестки диафрагмы разошлись в стороны, и Джонни заглянул в шлюз. В шести метрах от него к антигравитационному полю присосалась гибкая труба-переходник.

В отличие от корабля Джонни, который обладал внутренним регулятором гравитации, внутри древнего звездного корабля царила невесомость. Джонни оттолкнулся от корпуса и нырнул головой вперед. Край переходника оказался совсем рядом, словно разверстая пасть миноги. Внутри переходник заливал голубовато-белый свет. Джонни остановился, нажав кнопку на аккумуляторе. Цепляясь за гибкий поручень, он двинулся дальше.

Прямоугольные окна по обе стороны переходника выходили в шлюз корабля. Еще шаг, и Джонни оказался в самом корабле. Сзади раздался тихий звук, и Джонни резко обернулся. Проход, куда он только что вошел, закрылся. Несмотря на это, в переходнике оказалось достаточно прохладно. Откуда-то веяло ветерком.

В обе стороны уходили треугольные коридоры. По центру каждого из них тянулись спиральные брусья. Один из указателей гласил: «Зал отдыха», другой - «Навигационное отделение». Будущий антрополог Джонни слабо разбирался в технической терминологии, тем более что с приходом нового поколения звездолетов все эти термины исчезли. Однако знал достаточно латинских и индоевропейских слов и считал, что при необходимости выпутается из трудного положения.

После некоторых размышлений Джонни решил что «Навигационное отделение» звучит более заманчиво. В этом названии было что-то морское. Именно там могли приноситься жертвы безбрежному морю космоса…


* * *

Через минуту Джонни подплыл к маленькой рубке. В центре помещения возвышался внушительный столб. На стенах светилось множество экранов, и перед каждым стоял стол. И стены, и потолок, и пол были сделаны из металла, поэтому Джонни включил магнитные подошвы на своих сандалиях и медленно спустился на пол. Он окинул взглядом столы. Когда-то в этой части корабля была искусственная гравитация.

- Одну минуту, - раздался голос из настенного громкоговорителя. - Я постараюсь разыскать кого-нибудь из людей, как вы просили.

- Спасибо. - Джонни ничего на оставалось делать, как поблагодарить услужливый компьютер. Но, видимо тому не слишком везло в поисках.

- Где все? - наконец, не выдержав, поинтересовался студент.

- Сложная постановка вопроса, - тут же отозвался компьютер. - Я постараюсь разыскать кого-нибудь из людей, - повторил он.

А через несколько секунд динамики снова ожили.

- Извините, но никто не отзывается.

- Разве на корабле нет ни одного человека? - спросил дипломник.

- Есть… Все люди живы, - последовал странный ответ.

Студенту показалось, что в голосе компьютера прозвучала угроза.

На одном из столов лежала стопка книг… Книги! Они были предметом вожделения для любого специалиста по антропологии, к которым причислял себя и Джонни. Тяжелые, громоздкие, требующие специальных условий хранения. И дело тут даже не в содержании книг… Любая книга, достаточно старинная, была для Джонни ценней бриллианта. Сама концепция «книги» находилась в противоречии с современным сжатым ритмом жизни, и Джонни бросило в жар при одной мысли о том, что он станет обладателем подобных раритетов. Коллекция Джонни из семидесяти томов считалась в университете невероятно роскошной. Жемчужиной коллекции (у этой книги каждая страница была впрессована в пластиковую оболочку) считался телефонный справочник Манхэттена за тысяча девятьсот семьдесят пятый год.

Джонни приблизился к удивительной стопке и взял верхнюю книгу. Обложка открылась со щелчком - значит, переплет намагничен. Джонни раскрыл книгу пошире. Страницы из тонкого металла серебрились в голубоватом свете. Что-то вроде бортового журнала или дневника, с указанием времени и даты перед каждой записью, Джонни раскрыл книгу наугад где-то в середине и пробежал взглядом по строчкам.

«Находимся в пустыне уже тридцать девять часов. Не знаю, сможет ли корабль дальше вынести это. Счет песка варьируется между пятнадцатью и двадцатью двумя. Самое ужасное, мы не представляем сколько это может продолжаться. Для того чтобы пересечь первую пустыню, на которую мы наткнулись двенадцать лет назад, понадобилось четырнадцать часов. Спустя два года море обмелело, и мы двигались через пустыню почти одиннадцать месяцев. Износ корабельной брони невероятен. Если встретится еще что-нибудь подобное, третье поколение не выживет… Потом, в течение шести лет, мы плыли по глубокому океану. Но тут налетел песчаный смерч небывалой интенсивности. Он бушевал почти три часа… Сколько времени мы будем ползти через эту пустыню? Час, год, столетие?»

Более поздняя запись:

«В течение последних девяти дней счет стабильно держится на шести. Это истинное наслаждение, учитывая, что и длительный счет один-два может оказаться губительным… Я обручил этим вечером Африда Ярина шестого и Пегги Ту семнадцатую… Праздновали на Базаре. Я отправился восвояси пораньше, слегка навеселе. Они выбрали ребенка БХ пять-семь-девять-один-один, включающего часть моих генов. Пегги пошутила:

- Поскольку ты - крестный отец, то в нашем ребенке будет что-нибудь и от тебя.

Африд воспринял шутку благосклонно, ведь эмбрион в основном был слеплен из его генов и генов Пегги. Я ушел в подавленном настроении. Дети корабля - порождение Базара - кажутся нам странными, не похожими на нас, еще помнящих Землю. Конечно, никто не говорит им про реальную опасность пустынь. Дети корабля способны радоваться малому. Они так верят в счастливый исход нашего путешествия, что было бы слишком жестоко упоминать о песке при них. Я знал, что мне будет еще хуже, но звякнул Лилии на „Бету два".

- Как самочувствие, Капитан?

- Вашими молитвами, Капитан.

- Хочешь перебраться на наш корабль и вырастить ребенка?

- Ты пьян, Хенк.

- Нет. Я серьезно. Почему бы тебе не оставить „Бету два" и не навестить меня? Пожили бы в невесомости. Ведь нам осталось совсем мало времени. Подумай, Ли!

- Пустыня действует тебе на нервы, Хенк.

- Жаль, что все может оказаться напрасным: наши жизни, наши мечты. Кто мог предположить, что мы встретимся с подобной дрянью? Если бы мы могли предвидеть такое, то подготовились бы к испытанию. Мезонные поля скоро прогрызут корабельную броню, как термиты.

- А вдруг мы выберемся из этой пустыни через пять минут и больше не встретим ни одной? Мы же не знаем, что нас ждет впереди, Хенк.

- А может, впереди затаился сам дьявол или пурпурный дракон с бумажными крыльями? Может, он поджидает проплывающих мимо. Хотя вряд ли. Мезонные поля - вот реальная опасность. Наши корабли изъедены до такой степени, что скоро превратятся в груду металлолома. Во внешних телекамерах поверхность брони напоминает карту Скалистых гор. Еще три сотни лет - и нам крупно повезет, если хоть ломоть швейцарского сыра доберется до Лефера шесть… Ли, перебирайся в мой город и проведем время вместе.

- Хенк…

(Я не мог ее видеть. Наши разговоры всегда проходили в темноте. Мы не виделись воочию с тех пор, как ей исполнилось двадцать два. Мысль о том, что ей скоро стукнет семьдесят, казалась мне дикой. Пусть даже к тому времени мы выберемся из пустыни.)

- …У меня, по крайней мере, будет еще лет десять в запасе, чтобы воспитать малышей. Земля сможет гордиться своими детьми. Но к тому времени мы давно взойдем на Холм Смерти.

- Ли, тебе непременно нужно завести ребенка.

- Это не так, и ты знаешь это, Хенк. Я молчал несколько секунд.

- Да, знаю.

Тут она меня удивила, и я понял, что пустыня угнетающе действует на нее. Она быстро сказала:

- Если в следующий раз счет песка дойдет до ста двадцати пяти, я непременно приду к тебе, Хенк.

И выключила связь.

Почему-то в этот момент я ощутил себя полным ничтожеством» .

Запись кончилась, и Джонни перевел глаза на следующую:

«Счет песка - одиннадцать».

Следующая:

«Счет упал до восьми».

Еще одна:

«Счет - семь».

Затем:

«Счет песка стабилизировался на семь». Эта запись повторялась на протяжении почти целого месяца. Но вот она изменилась: «Счет возрос до девятнадцати. Счет песка - тридцать два». Часом позже:

«Счет песка тридцать девять». Спустя еще час: «Счет - семьдесят».

Следующий час:

«Как это случилось, не знаю… Я наблюдаю за ползущей по циферблату стрелкой уже три часа… Счет - девяносто четыре. Счет - сто семнадцать.

Страшно вспотев, я решил, что вот-вот выиграю драгоценный приз. Потом у моего локтя задребезжал аппарат связи. Я вдавил клавишу, и сразу услышал голос Ли:

- Боже, Хенк, что происходит?

- Ли, я… не знаю.

Счет - сто тридцать восемь. Сто сорок девять…

- Хенк, мы же мечтали о звездах, неужели это так и останется мечтой…

Она заплакала. Я онемел, уставившись на циферблат. Стрелка двигалась со скоростью секундной стрелки часов.

- Уже сто девяносто шесть, Хенк. Я плыву к тебе. Я едва смог разобрать смысл ее слов, заглушённых

рыданиями. Счетчик показывал уже двести девять.

- Ты с ума сошла! - заорал я. - Твоя шлюпка превратится в решето, прежде чем ты доберешься до нас! Не глупи, Ли!

Она все еще рыдала, а стрелка добралась уже до трехсотой отметки… И тут же скакнула обратно к нулю, на три секунды замедлив падение на цифре сорок пять. Вначале я подумал, что счетчик вышел из строя. Я услышал вопросительное:

- Хенк?

- Ли?

- Мы выбрались, Хенк! - Внутри меня что-то оборвалось. - Мы снова вышли в море. Я плыву к тебе. Но я не останусь надолго… Просто хочу с тобой повидаться».

Джонни перевернул страницу:

«Через полчаса на экране появился газовый шлейф ее шлюпки. Он выглядел, как короткий яркий локон. Она приблизилась, зрячая и прислушивающаяся. Я спустился в переходник, чтобы встретить Ли. Я видел, как она вплыла. Наши взгляды встретились: ее карие глаза сверкали. Темные волосы растрепались, улыбка играла на губах, а белоснежная кожа сверкала как алебастр. Мы пошли навстречу друг другу. И тут я понял….

- Хенк, - позвала меня Ли. Ее волосы оказались седыми и коротко подстриженными, глаза запали, их оплела паутина морщин. Улыбки не было. Она тяжело дышала. - Хенк? - Она все еще не могла поверить, что перед ней я. - Пожалуйста, уйдем скорее из зоны гравитации, пока у меня не случился удар. Последнее время я плохо себя чувствовала и постоянно находилась в секции с нулевым тяготением.

- Конечно.

- Боюсь, я вот-вот упаду.

Она через силу усмехнулась. Голос у нее был прежний. Я наслаждался его звуками сорок лет, которые отделяли нас от Земли. Обняв Ли, я заметил слабое подобие улыбки на ее губах. Мы добрались до лифта.

В секции с нулевой гравитацией Ли облегченно вздохнула.

- Похоже, Хенк, ты сохранился лучше. Говорят, красавицы быстрее стареют. А я… я была симпатичной, правда, Хенк? - Она засмеялась. - Впрочем, неважно. Я себя чувствую так, словно стерла ноги до крови.

- Стерла ноги? - удивился я.

- Разве это выражение не добралось до вашего города - „стертые ноги"? - в свою очередь удивилась она. - Так говорят дети, когда кто-нибудь слишком долго пробудет в невесомости, а потом попадет в секцию, где есть гравитация. Уверена, это выражение скоро угнездится и у вас. Забавно, как взрослые заимствуют выражения малышей. Дети, слыша незнакомые слова и выражения, придают им новые, порой более точные, значения. Потом эти слова возвращаются к нам… Дети влияют на нас так же, как и мы влияем на них. - Она вздохнула. - Мы вложили в них столько земного. Неудивительно, что они дают земные названия вещам, совсем не относящимся к Земле… Как ты думаешь, Хенк, мы достигнем цели?

Я промолчал. Хотел что-то сказать, какую-нибудь чепуху, и не мог. А Ли ждала. Странная улыбка замерла на ее бесцветных, старческих губах. Потом улыбка растаяла. Старуха взглянула на свои морщинистые руки и снова посмотрела на меня. В глазах ее затаился страх.

- Ли, мы уже немолоды, нам недолго осталось. - Я сказал это с вопросительной интонацией, словно ждал от нее ответа.

Как такое могло случиться с нами? В ответ Ли пробормотала виновато:

- Кажется, мне пора домой.

Мы обменялись ничего не значащими фразами у люка шлюпки. Я обнял ее, и она сжала меня изо всех сил… Я отпустил ее. А потом она снова стала всего лишь серебристым пятнышком на экране. Я пребывал в плохом настроении весь остаток дня, и люди избегали меня. Вечером я снова связался с городом „Бета два".

- Привет, Капитан! - услышал я знакомый голос.

- Привет! - откликнулся я, словно мы и не виделись.

А потом мы часа полтора говорили о звездах, будто ничего не случилось».

Джонни захлопнул книгу. Песок и пустыня - мезон-ное поле! Город - жилая часть межзвездного корабля. Короткие волосы - выхлоп космической шлюпки. Сбитые ноги… Ноги в крови… Конечно же, баллада о «Бете два» появилась значительно позже, чем повествование о дружбе капитанов - Хенка и Ли. Но теперь баллада приобретала смысл.

Он еще раз припомнил строчки:

Она пришла к городской стене. Долгий путь за спиной ее, Долгий путь по пескам и воде… Но сердце вело ее. Короткие волосы, ноги в крови…

И тут кто-то громко произнес:

- Здравствуйте!