"Геологическая поэма" - читать интересную книгу автора (Митыпов Владимир Гомбожапович)

3

Оставшиеся тридцать километров он спокойно сделал за пять с небольшим часов и в десять без чего-то уже взбегал на крыльцо неуклюжего старинного здания барачного типа, в котором когда-то размещалась приисковая контора, а теперь — Гирамдоканская разведочная партия. Из-за шуточек вечной мерзлоты пол здесь, как и во всех домах поселка, был перекошен настолько, что никто здравомыслящий не рискнул бы поставить на него ведро, наполненное водой до краев. Поэтому Валентин, войдя в кабинет начальника партии, Алексея Петровича Лиханова, начал прямо с порога:

— Джек Лондон говорил, что на Аляске водится порода медведей, у которых обе левые лапы короче правых. Чтоб было удобней ходить вдоль крутых, склонов. Как у вас тут с ногами?

— Спасибо, не жалуемся, — с достоинством пробасил Лиханов. — Здравствуй, Валентин. Откуда, елки-палки, взялся?

— С Кавокты, откуда ж еще. Вчера утром вышел.

— Ну, ты даешь. Мне бы, буквально, твои ноги. Где ночевал?

— Километрах в тридцати отсюда. Там в правом борту зимовье какое-то стоит…

— А, знаю-знаю! Как оно, не пошаливает? — Лиханов хохотнул. — А то здешний народ про него разные, буквально, страхи рассказывает.

— У вас, у поисковиков, куда ни ткнись, кругом пошаливает, везде памятные места — «Дунькин пуп», «Митькины уши», «Тропа смерти»… Сплошные арабские сказки!

— Га-га-га! — Лиханов даже залоснился от удовольствия. — То-то я слышал, что ты поисковиков нехорошо как-то обзываешь. Первопроходцами, что ли?

— Рудознатцами. И правильно. У вас, в поисковом деле, все еще продолжается фольклорный период. «В ашнадцатом году, на Ильин день, пошла-де бабка Маланья в лес за грибами и аккурат меж трех сосенок нашла клад несказанной ценности». Примерно такие у вас бывают геологические обоснования на постановку работ, а?

— Бывало и так, бывало, — охотно подтвердил Лиханов. — И заметь себе: верили ведь, вот что, елки-палки, характерно!

— Тогда и дурак мог верить, при нетронутых-то площадях. — Валентин хмыкнул. — Но та романтическая лафа нынче отошла. Вопрос теперь стоит так: или ориентироваться на «слепые» рудные тела, или, вроде вас, доить яловую корову.

— Хо-хо, шутник ты, буквально! Оно отчасти и верно — разведку мы поставили на отработанной площади, но… — Лиханов со значением поднял корявый крепкий палец. — Как ее, буквально, отрабатывали? Лотками да бутарами [2]. Как в романе «Угрюм-река». А мы мало-мало технику сюда двинем. Худо-бедно, а работа для людей уже наметилась. Это, буквально, не хухры-мухры!.. Можешь, кстати, полюбоваться, — Лиханов вылез из-за стола и, с привычной невозмутимостью ступая по наклонному полу, направился в угол, где стоял массивный железный ящик. Послышалось как бы клацанье винтовочного затвора, глухо лязгнула крышка.

— Вот они, наши сегодняшние находки, — Лиханов извлек несколько бумажных пакетиков и небрежно кинул их на стол перед Валентином.

В пакетиках оказались маленькие образцы в виде округлых бляшек и причудливо-бесформенных кусочков, изрядно окатанных и изъеденных кавернами.

— Что ж, блажен кто верует… такие штуки мы изучали еще в университете, — Валентин без особого интереса потрогал их пальцем и отложил в сторону. Как нас учили, микроскопические доли любого элемента можно найти везде… Ну, почти везде, — поправился он, заметив протестующее движение Лиханова. — Я ж не говорю, что район совсем бесперспективен. Здешние породы насквозь заражены металлами. Так что через какой-нибудь десяток тысяч лет кое-что, глядишь, накопится в русловых отложениях и тогда можно будет возобновить широкую добычу…

— Так-так… — Лиханов смотрел с веселым любопытством. — Значит, советуешь повременить? Лет этак десять или двадцать тысяч, да?

— Петрович, хочешь откровенно? — с внезапной серьезностью спросил Валентин. — Вся сегодняшняя возня ваша — это… это затянувшееся детство экономики района. Пора, товарищи, начать заниматься солидным делом. Созвучным эпохе. А ходить по следам бабки Маланьи предоставим старательским артелям и юным краеведам.

— Что-то ты сегодня суров, Валя. Уж не захворал ли? Может, немного спирту выпьешь? Или пойдешь поспишь у меня?

Но поскольку Валентин в ответ лишь поморщился, Лиханов закряхтел и, не найдя чем еще выразить свое участие, спросил:

— Как там Василий Павлович поживает?

Василий Павлович Субботин был начальником Кавоктинской партии, и все, что Валентин — старший геолог этой партии — уже сделал и собирался еще предпринять в ближайшие два-три дня, все это происходило без его ведома. Поэтому Валентин на вопрос Лиханова ответил кратко:

— Здоров. Работает.

— Что слышно новенького у ваших соседей? Лиханов имел в виду Гулакочинскую партию, ведущую большие разведочные работы севернее той площади, где делала геологическую съемку Кавоктинская партия. Получив весьма сдержанный ответ на предыдущий вопрос, он постарался перевести разговор в нейтральное, как ему казалось, русло, но угодил пальцем в небо:

— Поссорился я с ними, — кисло усмехнулся Валентин.

— Ну! Что ж это вы, буквально, не поделили?

— Долго рассказывать. Ты мне лучше вот что скажи: самолет будет сегодня?

Лиханов отрицательно помотал головой:

— Опоздал ты, парень. Позавчера приходило два борта, а теперь до конца недели ничего уже не будет, это точно. А тебе куда?

— Вообще-то в город, но для начала хотя бы в Абчаду попасть, а там я на рейсовый устроился бы.

— Что вдруг за нужда припала? Может, с Данил Данилычем что?

— Да нет, с отцом все в порядке.

— Начальство вызывает?

— По собственной инициативе. Так сказать, в порядке нарушения трудовой дисциплины.

— Ну, ну… — несколько озадаченно произнес Лиханов. — Тебе, буквально, виднее. А с самолетами — видишь, как оно получается…

Лиханов тактично воздерживался от расспросов, что было вполне понятно: его партия подчинялась непосредственно городу, и поисково-съемочная партия Валентина, как и Гулакочинская разведка, входила в состав комплексной экспедиции, базирующейся в Абчаде, и если у Валентина, допустим, возникли какие-то трения с гулакочинцами, то это, разумеется, чисто их, внутриэкспедиционное, дело.

— Вот как оно, буквально, получается, — с сожалением подытожил Лиханов. — Ну, а на обратный путь я могу дать тебе лошадей и провожатого, лады?

Валентин невидяще уставился куда-то в переносицу Лиханову.

— Да, конечно…

Он легонько побарабанил пальцами по столу, встал и отошел к окну. «Что ж, — подумал он, — случилось то, чего я и опасался, остается один-единственный вариант — вызвать вертолет». Однако использовать этот вариант, строго говоря, было не то что нежелательно, а вообще нельзя. Во-первых, в свое время, при составлении проекта работ партии, Валентин, обосновав необходимость аренды вертолета, дотошно высчитал и заложил в этот проект точное количество потребного летного времени, а потому лучше чем кто-либо другой знал, что лишних часов там нет и быть не может. Во-вторых, то, ради чего Валентин столь упорно стремился попасть в город именно сегодня, к заданию Кавоктинской поисково-съемочной партии непосредственного отношения не имело. А стало быть, его самовольная отлучка в разгар полевых работ, да еще с использованием при этом вертолета, наверняка должна рассматриваться как серьезный должностной проступок — или как там это называется — со всеми вытекающими отсюда последствиями, из которых еще не самое неприятное носит извилистое название «вчинить иск»…

Валентин не торопясь вернулся к столу, взял авторучку и бумагу. Чуть подумал, затем, уже не колеблясь, набросал несколько строк и придвинул листок к Лиханову.

— Эрдэ, — пояснил он. — Завизируй. Пусть твой радист передаст в Абчаду.

Лиханов взял радиограмму и с нескрываемым удивлением прочел: «Ревякину тчк Весьма срочно тчк Немедленно высылайте вертолет зпт ожидаю порту Гирамдокана тчк Мирсанов». Он хмыкнул, покосился на сдержанно улыбающегося Валентина и перечитал снова. Вздохнул.

— М-да… Елки-палки, любой начальник экспедиции поседеет от такого эрдэ. Он же черт знает что подумает!

— Л это не мое дело, — сухо заявил Валентин. — Пусть думает, что хочет. Важен результат.

— Сюда и туда — это два часа с большим, буквально, гаком. Выложишь ты из своего кармана рубликов шестьсот как миленький. Да еще и строгача схватишь…

— Подписывай, подписывай, я тебе потом все объясню.

— Гляди сам, мое дело телячье… — Лиханов пожал плечами, поставил в углу визу и подписался.

Валентин между тем озабоченно провел ладонью по щекам, после чего извлек из рюкзака горный компас, раскрыл и посмотрел на себя в визирное зеркало на внутренней стороне крышки.

— Да, придется-таки навести марафет, — пробормотал он.

— Елки-палки, ты на свадьбу, что ли, собрался? — не выдержал с интересом наблюдавший за ним Лиханов.

— Ну, на свадьбу не на свадьбу, а… в некотором роде на рандеву, — туманно объяснил Валентин, продолжая о чем-то размышлять. — Слушай, Петрович! — он щелкнул пальцами. — У тебя деньги есть?

— Было б — не жалко, есть — да не дам! — хохотнул Лиханов. — Сколько тебе надо?

— Сколько?.. Рублей, скажем, триста должно хватить.

— Только-то? — Лиханов грузно встал и, на ходу доставая ключи, снова приблизился к железному ящику. Повозился, пошуршал, вернулся, скрипя половицами, и выложил перед Валентином пачку красных десяток.

— Слышь, парень, а ты не запьешь там, в городе-то? пошутил он. — Грех, буквально, на душу беру…

— Магазин работает? — вставая, перебил его Валентин.

— Магазин-то? А что ему сделается… Ты через часок-то подходи — ответ на эрдэ, наверно, будет, и пообедаем вместе! — уже вдогонку прокричал Лиханов.