"Записки школьницы" - читать интересную книгу автора (Ларри Ян Леопольдович)

3 апреля

Ну, вот и дописалась!

По арифметике в четверти — двойка! Пятёрок только две. Четвёрка — одна. Все остальные отметки-тройки!

Папа со мной не разговаривает. Мама не замечает меня. Даже в магазин не посылает.

Сегодня дядя Вася спросил:

— Почему всё так смешалось в доме Сологубовых? Что происходит у вас? Кто чем недоволен? Ты не покажешь мне свой табель? Уж не твои ли отметки всему причина?

Я сказала, что табель у бабушки, а сказала так потому, что мне просто стыдно было показывать свои отметки дяде Васе. Ведь если он увидит двойку, тогда пропадёт всё его уважение ко мне.

И вдруг я подумала: «А что будет со мной, если я останусь на второй год?»

Это ужасно!

Все ребята перейдут в следующий класс, а я буду только издали смотреть на них. Лийка Бегичева выпятит губы и скажет:

— Ах, эта Сологубова? Да, да, я помню её. Она когда-то училась со мною, но была такая глупая, такая неразвитая — просто ужас! В каком-то классе она отстала от нас.

Потом все кончат школу, а я всё ещё буду школьницей. Все начнут работать, а я буду решать задачки и получать отметки.

И всё из-за этой книги. Вместо того чтобы учить уроки, я сидела и записывала разные глупости.

Потом я снова представила себе, как я встречу через несколько лет своих ребят на улице. Они возвращаются с работы, а я иду им навстречу с книжками в руках.

— Привет школьницам! — кричит Славка. — Сколько получила двоек сегодня?

Дюймовочка, конечно, заступится за меня и скажет:

— Как не стыдно обижать ребёнка! Не у всех же хорошие способности. Не обращай внимания, Галочка! Вот, возьми на конфетки! Бери, бери, не стесняйся. Я теперь сама зарабатываю деньги, а тебе где же их взять?

Мне захотелось уткнуться головою в подушку и реветь до потери сознания.

Кончено! Никаких книг! Никаких записок! Больше слова не запишу в эти тетрадки.

А может, порвать их?

Порвать или не порвать?

Не зная, как мне поступить, я загадала на Мурзика. Если он мяукнет, когда я его поглажу, — сохраню записки на память, а если Мурзик ничего не скажет по-своему, по-кошачьему, — разорву.

Я подошла к Мурзику. Он лежал, развалившись на диване, подняв лапки так, будто сдавался в плен. Я погладила его… Он потянулся, показал розовый язычок и, сладко зевнув, мурлыкнул: «Мяу».

Значит, придётся сохранить тетрадки. Но вот на этой, на последней страничке я ставлю загадочный, таинственный знак и записываю торжественно клятву: