"Кошки в мае (Кошки в Доме #2" - читать интересную книгу автора (Дорин Тови)

темной лапой - и пришел к выводу, что куда интереснее засовывать лапу
котенку в рот. Дважды он проделал это вполне успешно. Когда я бросилась
выручать бедняжку, уши Соломона лихо стояли торчком, свидетельствуя, что в
этом занятии он усмотрел огромные потенциальные возможности и готов был
храбро их продолжать. В третий раз, когда я была уже совсем близко, котенок
зажмурился, собрался с духом и укусил..
Соломон после этого два дня хромал. Собственно, пострадал он мало.
Рассмотреть укус можно было только и лупу. Но Соломон любил все использовать
до максимума. Если его укусили, значит, он Ранен. А если он ранен, такк
пусть все об этом знают! И потому, садясь, он держал пострадавшую лапу на
весу и демонстративно дрожал, как осиновый лист. А когда ходил, то хромал не
как обычные нормальные кошки, но передвигался мучительными трехногими
прыжками наподобие лягушки - что и послужило непосредственной причиной
взрыва скороварки. Эти его скачки и прыжки по всему дому довели меня до
того, что утром, положив в скороварку кошачью крольчатину, я забыла налить
туда воду. Но у всего есть своя светлая сторона: когда предохранительный
клапан вырвало с оглушительным "бу-у-м!", Соломон впервые за несколько дней
перестал быть раненым и молнией взлетел на ближайшее дерево.
Непосредственная причина неприятностей с отстойником была, по мнению
Сидни, который в свободное время работал у нас в саду и огороде, не менее
проста. Мы слишком часто принимали ванны. Легко ему было говорить! Ему не
только не грозила опасность злоупотребить ваннами, в чем мы убеждались
всякий раз, оказавшись с подветренной стороны от него, но его удобства были
подсоединены к главной канализационной трубе. Неофициально, разумеется, а то
бы пришлось за это платить. Сидни отгородил угол кухни под великолепную
ванную, а соорудив ее, два темных зимних вечера, когда его соседи сидели у
телевизоров, копал под каменными плитами, точно форель на майского жука,
поднялся к тому месту, где мимо его коттеджа проходила вонючка, как он ее
назвал, и подсоединился к ней. При желании он мог бы без малейших помех
принимать по десять ванн на дню. Но Сидни был против принятия ванн из
принципа - только расслабляют, утверждал он. Ему просто нужна ванная не
хуже, чем в муниципальных домах, и все. Мы же, наоборот, и сведя мытье в
ванной до голодного минимума (Чарльз утверждал, что даже мысль об этом
заставляет его ощущать себя заросшим грязью изгоем), всякий раз, спуская
воду, слышали это гнусное бульканье, от которого кошки приходили в дикий
восторг, мчались в ванную и выкрикивали угрозы в отводную трубу. А крышка
смотрового колодца угрожающе приподнималась. Когда же дело дошло до того,
что стоило нам вылить воду в кухонную раковину, как она затопляла ванну
Чарльз сказал, что необходимо принять меры. Обычно Чарльз такой
торопливостью не отличается. Например, когда он снял в доме все дверные
ручки, чтобы их выкрасить, прошел не один месяц, прежде чем он водворил их
на место, хотя людям, чтобы войти, постоянно приходилось прибегать к
штопору. "Рим, - заявил Чарльз, - не один день строился (а люди по всему
коттеджу сражались с дверями и клялись, что их ноги больше в этом доме не
будет), ну и обновление его - особенно покрытие шести ручек черной эмалью -
требует времени".
Другое дело - сточные трубы. Когда они закапризничали, до приезда
тетушки Этель оставалась одна неделя, и их необходимо было утихомирить,
учитывая характер тетушки Этель, старой ведьмы в самом соку, как выразился
старик Адамс, наш сосед, в тот день, когда услышал, какой крик она подняла,