"Кузнецы грома (Канун великого старта #1" - читать интересную книгу автора (Голованов Ярослав)

маленький городской кабинет. Такой же белый телефонный аппарат с гербом
СССР на диске, такой же лунный глобус. Быстро крутит резиновыми ушами,
поводит вправо-влево остроконечной головой вентилятор-"подхалим".
Главный в простой трикотажной тенниске, в мятых легких брюках и
дырчатых сандалиях, ужасно какой-то нездешний, дачный, сидит за столом над
бумагами, медленно прихлебывая из запотелого стакана ледяную минеральную
воду. Когда входит Бахрушин, Главный отодвигает стакан и чуть привстает
для рукопожатия.
- Садитесь, Виктор Борисович. Бахрушин сел.
- Что нового?
- Ничего.
- Итак, запаздывание команды на включение второй ступени три десятых
секунды.
Так?
- Больше. Тридцать пять - тридцать шесть сотых.
- Так... Может быть, где-нибудь разрядка на корпус?
- Возможно.
- Проверить можно?
- Можно. Но все проверить трудно.
- Знаю, что трудно, - Два дня люди работают... Вернее, двое суток...
- Да, я знаю... Хотите нарзану? Холодный...
- Спасибо, не хочу.
Главный отвернулся, помолчал. Потом искоса, как-то подозрительно
взглянув на Бахрушина, сказал:
- У меня предложение: давайте сменим машину.
- Не успеем.
- Надо успеть. До старта почти сорок часов. Москвин и Яхонтов вам
помогут.
Бахрушин молчит. Он знает: сменить машину, убрать одну ракету и
поставить другую за такой срок - это почти подвиг. Впрочем, почему
"почти"? Это подвиг. А люди очень устали.
- Мы все-таки узнаем, откуда берутся эти тридцать пять сотых, - вдруг
зло говорит Главный. - Подниму протоколы всех испытаний. Под суд отдам!
- Может быть, люди не виноваты.
- Тем более надо узнать! Помолчали.
- На этой, - Главный кивнул в окно, - можно прокопаться еще неделю...
Давайте менять, Виктор Борисович.
Бахрушин понимает, он отлично понимает, что Главный прав. От этого,
конечно, не легче, но Главный прав. И он говорит:
- Ясно, Степан Трофимович. И встает.
- Вот теперь я выпью вашего нарзана, - говорит он со своей удивительно
обаятельной улыбкой, очень просто, как умеет это делать один Бахрушин.
Крошечные пузырьки в стакане лопаются, и нарзан приятно так шипит.
Бахрушин пьет маленькими глотками, потому что холодно зубам.


37

Темная звездная ночь, последняя ночь перед стартом. На скамейке у
белого домика, окруженного тоненькими, хиленькими тополями, сидит Роман