"Черты народной южнорусской истории" - читать интересную книгу автора (Костомаров Н.И.)

В характере киевлян было что-то мягкое, роскошное, сибаритское. Не
далее как через двадцать лет после крещения Болеслав*, пришедши на помощь
Святополку, и сам потерял свою царственно-победительную крепость, и войско
свое развратил и обессилил. Киевские женщины славились сладострастием.
Богатство, роскошь и веселая жизнь приманивали всякого, кто только мог
поселиться между киевлянами. Через полвека после приключения с Болеславом
Храбрым точно то же сделалось с внуком его, Болеславом Смелым**: тут поляки
забыли и своих жен в Польше, и свои дворы, и хозяйства. Как известия наших
летописцев о пирах Владимировых, так и песни старого времени, сохранившиеся
у великоруссов, подтверждают репутацию сибаритства, которую приобрел себе
Киев на Западе****. Волокитство считалось удальством - волокиты хвастали
своими подвигами и поставляли в них достоинство, как в героических наездах.
Вот, например, на пиру Красного Солнышка Владимира один богатырь
расхвастался и говорит, что гулял молодец из земли в землю, загулял к
королю:
______________
* Болеслав I Храбрый (967-1025) - польский князь (992-1025) и король
(1025). В борьбе против Священной Римской империи (войны 1003-1005,
1007-1013, 1015-1018 гг.) отстоял независимость Польши и закончил
объединение польских земель. В 1018 г., поддерживая Святополка Окаянного,
осуществил поход на Киев. Возвращаясь в Польшу, захватил червенские города
(отвоеваны Ярославом Мудрым в 1031 г.).
** Болеслав II Смелый (1039-1081) - польский князь (1058-1077) и король
(1077-1079). Во времена Болеслава II Польша потеряла Западное Поморье.
Осуществил два похода на Киевскую Русь (1069 и 1077 гг.). Во время первого
похода на короткое время захватил Киев. Свергнут с польского престола в
результате восстания крупных феодалов.
**** Песни эти в том виде, в каком дошли до нас, очевидно, сложились
после. В них несомненны наслоения последующих веков и различных влияний,
каким подвергалась народная жизнь. Но уже одно то, что в них все отнесено к
Киеву и князю Владимиру, показывает, что песни эти заменили собою другие,
более древние, из которых кое-что вошло в позднейшие редакции, хотя в
искажениях и под иною одеждою речи. До некоторой степени мы можем находить
эти обломки там, где являются такие черты, которые могут относиться к
дотатарскому периоду киевской жизни, насколько нам открывается она из
других, более достоверных памятников, или такие, которые не могли возникнуть
под иными изменившимися понятиями народа в последующие времена.

Король меня любил-жаловал,
Да и королева вить молодца такоже,
А Настасья королевична у души держит!
Отцы берегли от них своих дочерей, по выражению песен, за три-девятью
замками, за тридевятью ключами, чтоб и ветер не завеял, и солнце не запекло!
О кокетстве киевских женщин упоминает и Даниил Заточник*, говоря:
некогда же видех жену злообразну, приничющю зерцалу и мажущюся румянцем.
Кажется, что влияние княжеского двора, гридницы, поддерживало это
сибаритство и развращение женщин,- как говорится, например, в песне о
Марине:
______________
* Даниил Заточник (XII или XIII в.) - предполагаемый автор двух