"Черты народной южнорусской истории" - читать интересную книгу автора (Костомаров Н.И.)

возвращались всегда домой. Это не могло развить у полян охоты переменять
навсегда место жительства. Дух должен был изменяться от стечения молодцов из
разных славянорусских народцев в дружины князей. Князья своими походами
привлекали их с разных сторон славянорусского мира, составляли из них
подвижное население кочующих молодцов, наездников и пиратов, готовых жить
везде, не жалея о родине: отечеством их делалось море или степь,- то были
запорожцы своего века; вот этих-то удалых и увел Святослав в Болгарию.
Явились печенеги**. В 968 году они осадили Киев. Летописец указывает, что в
то время некому было охранять города без Святослава. Является воевода с
другой стороны Днепра, следовательно, не киевский. Оборонять Киев в Киеве
было некому. Такие события должны были неизбежно внушать руссам
необходимость не пускаться более в далекие походы и не лишать своей земли
вооруженной силы. Поэзия геройской отваги начала находить себе поле на
родной земле, а не на чуждом Юге и не на море. Предания о печенегах,
записанные в летописях, расцвечены колоритом героического эпоса, как это
видно из сказки о кожевнике,- сказки, до сих пор существующей в народных
преданиях. Но такой дух господствовал не долговечно. Поляне увлеклись только
на время присутствием между ними чужого народа. Проявившийся при Олеге,
Игоре и Святославе завоевательный элемент в характере народа скоро ослабел,
потому что он явился временно, вследствие толчка, данного пришельцами.
Конечно, к обузданию этой завоевательности помогало и принятие христианства,
но несомненно и племенное влияние; ибо собственно одно христианство если б и
оградило Византию от нападения руссов, то обратило бы воинственность
последних в другую сторону. Но христианство даже не прервало сразу и
вошедшей прежде в привычку враждебности к Греции; ибо при Ярославе, уже по
принятии христианства, сын великого князя с Вышатою*** сделал морской поход
на Византию. То были уже последние отголоски прежнего, угасавшего теперь,
героизма. Воинственность народа стала обращаться не к завоеваниям, а только
к охранению пределов своей страны. Этому изменению содействовали
неперестававшие набеги тюркского племени. Половцы**** сменили печенегов,
отрезали у русских море, рассеялись по степям и остановили распространение
славянства на юг и восток по степям. Окруженные кочующими инородцами,
русские уже не могли думать о завоеваниях. Немало располагали к изменению
воинственности киевлян и междоусобия, возникшие между их князьями. Как народ
молодой, славяне легко могли увлечься сообщенным им от чужих воинственным
духом, и героизм завоевания блеснул у них на короткое время; но южнорусский
народ уже прежде познакомился со спокойною жизнью и получил наклонность к ее
удобствам. Как бы ни были преувеличены рассказы о богатствах Киева, о
множестве церквей, о восьми торговых площадях,- у Дитмара*****,- все это
имеет свое историческое основание. Что Киев был действительно богат, это
показывает то, что здесь было издавна важнейшее торговое место для Севера с
Византией. Разумеется, олеговы и игоревы грабежи еще более обогащали его;
собираемые с покорных народов дани способствовали стечению богатств к
киевлянам. Славянские народы, подвластные Киеву, платили определенную дань,
которая шла князю, но князь делился ею с боярами и дружиною; таким образом,
эта дань обогащала и Киев. Мы знаем из нашей летописи, что один Новгород
платил ежегодно две тысячи гривен в Киев, а тысячу гривен гридням, содержа
гарнизон при князе. Пред концом жизни Владимира сын его Ярослав вздумал было
не отдавать отцу этой дани, и отец хотел на него идти войною, разбить его,
но от огорчения умер. У киевлян в то время невольно образовался несколько