"Повесть об освобождении Москвы от поляков в 1612 году и избрание царя Михаила" - читать интересную книгу автора (Костомаров Н.И.)

взять такую-то деньгу со всех по разверстке (т.е. такую-то часть с оценки
имуществ), составить ополчение, назначили, когда ему выходить и куда идти,
кому оставаться беречь город, готовили порох и оружие, а бабы пекли сухари и
приготовляли сухое толокно в поход ратным людям . Скоро стали приходить в
Нижний ратные люди из соседних городов .
Пожарский устраивал на свой счет кормы, а Минин раздавал им жалованье
по статьям, кто чего был достоин по своей службе: дворяне и дети боярские, у
которых были поместья, отказались от денежного жалованья, а раздавалось
жалованье казакам и стрельцам . Когда уже в Нижний пришло довольно войска,
Пожарский с Мининым вышел из Нижнего и прибыл в Ярославль. Патриарха
Гермогена не было уже на свете . Когда в Москву дошла весть о том, что в
Нижнем составляется ополчение, поляки приступил к Гермогену и требовали,
чтоб он написал в Нижний и велел распустить ополчение и остаться верными
присяге, данной Владиславу. Гермоген отвечал: "Да будет над ними милость
Господа Бога, а от нашего смирения благословение, а на изменников излиется
от Бога гнев и будут они от нашего смирения прокляты в сем веке и в
будущем". За это патриарха стали содержать в большей тесноте и томить
голодом. Он скончался в Чудовом монастыре 17 февраля 1612 года, как
говорили, от голода.
Пожарский простоял в Ярославле с марта до половины месяца августа. Были
многие причины этой долгой стоянки. Надобно было подождать, пока подойдут из
городов ополчения и пришлют казны; надобно было узнавать и поразведывать,
что делается в Польше и какие силы может против нас выдвинуть польский
король, кроме того, Новгород договорился со шведами принимать шведского
королевича, и Пожарскому надобно было обезопасить себя от шведов, чтобы они
на него не пошли войною принуждать Московское государство брать на царство
шведского королевича. Для этого Пожарский посылал в Новгород к шведам
согласие и обещание, что как только русские покончат с поляками, так и
станут выбирать в цари шведского королевича, а на уме у Пожарского и у всех
русских было другое: они натерпелись вдоволь от иноземцев, ни за что не
захотели бы никакого чужого государского сына в цари себе, а думали выбрать
на престол кого-нибудь из своих боярских родов. Для этого Пожарский из
Ярославля писал по городам Русской Земли, чтоб земство везде выбирало из
чинов всех званий по два человека выборных и чтоб эти выборные приезжали в
Ярославль и составили около Пожарского земскую думу, и подумали бы вместе,
как и кого выбирать в государи. И оттого еще долго стоял Пожарский в
Ярославле, что у него в ополчении сделалась большая неурядица; как съехались
к нему бояре и дво ряне, так вместо того чтоб всем быть в совете, они только
ссорились меж собою: один хотел быть выше другого, а глядя на них, и те
служилые люди, что были ниже их по чинам, не повиновались начальству и
своевольствовали, а Пожарский был человек не такой, чтоб все его боялись, и
не умел их держать в грозе и в порядке. Ничего с ними не сделавши, он вызвал
из Троицко-Сергиева монастыря бывшего митрополита ростовского Кирилла,
который у Троицы жил на покое. Тот своими пастырскими словесами с трудом мог
завести какой-нибудь лад, по крайней мере его уважали; было постановлено,
что кто с кем поссорится, обе стороны должны идти судиться к митрополиту, и
как митрополит порешит и рассудит, так тому и быть.
Под Москвой тем временем все по-прежнему стояло казацкое войско. Князь
Димитрий Тимофеевич Трубецкой хотел быть заодно с князем Пожарским; он хоть
и служил вору, и потом хоть и потакал казакам, а все-таки был человек