"Повесть об освобождении Москвы от поляков в 1612 году и избрание царя Михаила" - читать интересную книгу автора (Костомаров Н.И.)

князя Димитрия Михайловича Пожарского. В прежние времена он не стоял на
виду, но и не делал никакой неправды; не бывал он в воровских шайках, не
просил милостей у польского короля. Как только покойный Прокопий Петрович
Ляпунов поднялся против польской власти, князь Димитрий Михайлович Пожарский
был из первых, которые стали с ним заодно. Он был первый, который с
передовым отрядом вошел в Москву в то самое время, как поляки зажгли ее . Он
бился с ними на Лубянке под Введением; его увезли раненого, и с тех пор он
сидел в своей деревне, за сто двадцать верст от Нижнего Новгорода, и тогда
чуть оправился от ран. К нему приехали печерский архимандрит Феодосий и
дворянин Ждан Болтин, а с ними несколько посадских . Они просили его от
всего Нижнего Новгорода постоять за Землю Русскую и принягь начальство над
ополчением.
Князь Пожарский сказал:
"Я рад за православную веру пострадать до смерти, а вы изберите из
посадских людей такого человека, чтоб ему в мочь и за обычай было со мною
быть у нашего великаго дела - ведал бы он казну на жалованье ратным людям" .
Стали думать посланцы, кто бы мог быть такой у них пригодным, но князь
Пожарский не дал им додуматься и сказал:

"У вас в городе есть такой человек, Кузьма Захарьевич Минин-Сухорук,
человек он бывалый; его на такое дело станет". Посланцы воротились в Нижний
и рассказали на сходке, что им отвечал князь Димитрий Михайлович. Тогда весь
мир приступил к Кузьме Захарьевичу Минину-Сухоруку; стали просить, чтоб он
был у великого дела, собирал бы казну и заведовал ею.
Минин-Сухорук отговаривался не оттого, чтоб он в самом деле не хотел на
себя принимать важного дела, а затем, чтоб его поболее попросили, и он как
будто поневоле согласился угодить миру, чтобы его потом слушали, а не станут
слушать, так он бы мог им говорить: "Я ведь не хотел этой чести и власти: вы
меня приневолили всем миром; так теперь я имею над вами власть. И круто вас
поверну, коли захочу".

За этим-то Минин-Сухорук не решался долго-долго, а напоследок согласился
: сейчас же велел написать мирской приговор на свой выбор, посадским людям
приложить к нему руки и тотчас после того отправил его к князю Димигрию
Михайловичу Пожарскому. Это он сделал затем, чтобы нижегородцы не одумались
и не переменили своей воли. Скоро увидели нижегородцы, что Кузьма Захарьевич
Минин- Сухорук им тяжел. Он устроил оценщиков, велел ценить у всех дворы,
скот, имущество и от всего брал пятую часть, а у кого не было денег, у того
продавал имущество. Не давал он спуску ни попам, ни монастырям, ни богатым,
ни бедным. Иных самих с женами и детьми в кабалу отдавали. Положили, чтоб
никто не остался, не давши своей доли для общего дела. Были примеры, что
иные давали добровольно и более чем следовало . Одна богатая вдовица копила
много лет деньги и скопила 12 000 руб и отдала из них 10000.
Приехал князь Пожарский. Тогда написали грамоту от него и от всех
нижегородцев и духовного и мирского чина людей, и больших и малых. Эту
грамоту послали в списках по городам с гонцами в Кострому, Вологду, Казань,
Ярославль, Углич, Белоозеро, Владимир, Рязань и в другие во многие . Как
только эта грамота приходила в какой-нибудь город, воеводы посылали бирючей
( т.е. рассыльщиков) собирать в город людей. Приказывали прочитать грамоту в
соборной церкви, потом народ собирался на сходку. Там постановляли миром