"Неведомое миру племя (об индейцах)" - читать интересную книгу автора (Минц Лев)

этнографии мы сыщем множество примеров; достаточно вспомнить
южноамериканских индейцев, австралийских аборигенов, влачащих более чем
жалкое существование в слепленных из хлама хижинах за окраинами больших
городов. Потому и было - по рекомендации открывателя тасадай-манубе
доктора Мануэля Элисальде - принято решение об объявлении района, где
живет племя, заповедником. Это означает, что никому не дано право вступать
в контакты с людьми джунглей иначе, чем под контролем специалистов из
Президентского совета по делам национальных меньшинств, того самого
Панамина, которым руководит Мануэль Элисальде. Сам Элисальде пишет: "Разве
смогут теперь тасадай остаться в спокойном одиночестве? Все ближе
продвигаются к их "дому" лесоразработки, совсем рядом уже рубят и выжигают
под поля джунгли соседние племена. Мы убеждены, что скоро - это вопрос не
лет, а месяцев - в лес придут люди, куда менее дружественные, чем мы. Лес
в опасности, и не случайно мы начали с того, что стараемся убедить
правительство, чтобы оно объявило лес заповедником. Конечно, ученые хотят
изучить племя тасадай. И я в их числе. Но прежде всего надо защитить племя
от возможных бед, а уж потом можно подумать и о науке".
Чтобы читателю стало яснее, почему новооткрытое племя необходимо оберегать
от любых неконтролируемых контактов, мы расскажем вкратце о последствиях
такого контакта. Дело, правда, было с другим племенем и в другой части
света, но не это суть важно, ибо в принципе разница невелика: первобытное
племя и неподготовленный "пришелец" из далекого и чуждого мира - в отличие
от доктора Элисальде, который готовился к своему приключению всей своей
жизнью и работой ученого-этнографа.
..."Мне, наверное, не следовало отправляться к вайке, живущим на реке
Риу-Матураса, притоке Риу-Негру на севере Бразилии", - пишет американский
путешественник-любитель Фрэнк Саласар.
"Как-то я нанялся коллектором в антропологическую экспедицию,
отправляющуюся в Гватемалу. Мы изучали быт индейцев в джунглях, делали
антропометрические обмеры.
Потом было еще несколько таких же путешествий.
Короче говоря, не получив сколь бы то ни было серьезной подготовки, я, что
называется, "поднахватался". И все время мне очень хотелось попасть к
настоящим "диким" индейцам.
Скопив некоторую сумму, я вознамерился добраться до племени вайка.
Добраться... Что дальше, я толком не знал и полагался на течение событий.
Если бы я мог представить, какие это будут события!..
Не могу сказать, что вайка приняли меня чересчур радушно. Но всё же они
позволили мне остаться пожить в их деревне. Позволение стоило мне груды
бус, зеркалец, ножей. Вождю я преподнес мачете. Что бы я ни просил у вайка
- позировать перед моим фотоаппаратом, показать, как стреляют из лука, и
тому подобное, - все это требовало очередных даров из моих запасов..."
Скоро в деревне не осталось человека, который не мог бы похвастаться
каким-нибудь медным, железным, стеклянным или пластмассовым предметом.
Один из индейцев - молодой мужчина по имени Камбои - выпросил у Саласара
часы. Он чаще других бывал у американца, и между ними возникло что-то
вроде дружбы. Увы, только вроде, ибо Камбои относился к Саласару корыстно,
видя в нем неиссякаемый источник подарков. Да и Саласар относился к нему
не иначе: за побрякушки Камбои приносил разные предметы индейской утвари.
В общем-то, дилетанту довольно скоро надоела жизнь среди вайка, и он стал