"Пчелы" - читать интересную книгу автора (Васильева Евгения Николаевна, Халифман...)

сбегает непросыхающий ручеек пчелиного водопоя.
Прогретый жаркими лучами летнего солнца, воздух насыщен приторным,
хмельным запахом меда, цветов, воска.
Полдень звенит, тысячами струн отмечая воздушный путь пчел, жужжащих в
полете.
Человек в широкополой шляпе, обшитой спускающейся на плечи и
скрывающей лицо густой темной защитной сеткой, проверяет номер на стенке
очередного улья- и, подымив дымарем в леток, снимает крышку. Сбрасывает
лежащую под крышкой подушку, приподнимает холщовый потолок пчелиного жилья
и направляет в раскрываемое гнездо пухлую струю клубящегося дыма, от
-которого тысяч сорок-пятьдесят живущих здесь пчел бросаются к сотам и
припадают к медовым ячейкам. Можно подумать, что этот инстинкт издавна
закреплен у пчел. Почуяв дымный запах лесного пожара, обитатели дупла
заправлялись медом для бегства из опасного района.
Пока пчелы пьют мед, пасечник быстро, но не торопясь, один за другим
извлекает из улья и осматривает соты в легких деревянных рамках. Заглядывая
в ячейки, пчеловод читает в них, как в открытой книге. По тонким приметам и
подробностям определяет он состояние пчелиной семьи и угадывает ее
потребности.
Знание законов пчелиной жизни подсказывает ему меры, направленные к
тому, чтобы десятки тысяч неутомимых и своенравных насекомых каждой семьи
выполняли его волю и не только усерднее строили восковые соты, заливая их
медом, но и вылетали из улья не куда попало, а по заданию агронома, по
предписанному им маршруту, по его путевке.
Природа и люди
Тихое, мелодичное жужжание все лето не умолкает в углу лаборатории.
Здесь, торцом приставленный к подоконнику, стоит плоский стеклянный улей, в
котором живет небольшая семья пчел. Ее поселяют сюда весной, перед тем как
зацветают сады, и пчелы скоро осваиваются со своей новой, прозрачной
обителью.
Широкий стеклянный коридорчик, соединяющий гнездо с внешним миром,
позволяет видеть, как крылатое население улейка с утра до вечера снует взад
и вперед по дороге между своим жильем и прорезью в раме окна. С дощечки,
прибитой снаружи, под окном, одна за другой ежеминутно поднимаются в воздух
пчелы. Жужжа, набирают они высоту и исчезают среди деревьев. Навстречу
летят другие. Они грузно опускаются на ту же дощечку, не останавливаясь,
бегут к узкой щели летка, в коридорчик, в гнездо и теряются здесь среди
тысяч неразличимо похожих друг на друга существ, копошащихся на ячеистой
плоскости сотов.
Чем ближе к центру сотов, тем реже просвечивает геометрически строгое
плетение ячеек из-под массы бегущих и неподвижных, ползающих и
переминающихся на месте пчел. Трудно описать это незатихающее и на первый
взгляд совершенно хаотическое движение на застывшем восковом узоре.
Одни пчелы вползают в пустые ячейки, скрываясь в них почти целиком,
другие медленно, как сонные, бродят по сотам, третьи, пятясь,
выкарабкиваются из ячеек, на дне которых белыми колечками лежат крохотные
личинки, четвертые, юркие и подвижные, скользят мимо всех так быстро, будто
им некогда.
По краю сотов, лениво расталкивая население гнезда, ползет толстый
трутень. Матка торжественно ходит, волоча длинное свое брюшко, и пчелы