"Предместье" - читать интересную книгу автора (Кочетов Всеволод Анисимович)

Дорогу к начальнику штаба Долинин знал и без этих указаний: бывал там
не раз. Он застал генерала за чаепитием.
- Садись, садись! - Начальник штаба вытащил из-под стола второй
табурет. - Хлебнем по стаканчику. Цвет, взгляни, какой! - Он поднял стакан и
показал его Долинину на свет. - Портвейн!
- С чем пожаловал?
- Насчет Славска. Планчик хочу показать.
Долинин нарочно сказал "планчик", а не "план": пусть начальник штаба
армии сам, без всяких вступительных пояснений, разберется в глубине и
обоснованности этого коллективного творчества, пусть, слыша о малом, он
увидит весомое.
- И ты с планчиком! - воскликнул досадливо генерал-лейтенант. - У нас
без тебя тут прожектеров уймища ходит. Вот, брат, надумал! Начало разговора
и тон генерала Долинину не [132] понравились, но подумав: "Пусть прежде
посмотрит, а потом уж и порассуждает", он достал из полевой сумки свои
записки, развернул исчерченную им, Терентьевым и Пресняковым карту, разложил
ее на столе.
Генерал вынул очки из замшевого футлярчика, аккуратно завил железные
дужки за уши и, то и дело сверяясь с картой, принялся читать объяснительную
записку.
Когда его карандаш упирался в какую-нибудь лесную опушку или овраг, а
губы делали странные жевательные движения, Долинин принимал это за знаки
сомнения и спешил пояснять. "Наш народ места знает; что еще надо - партизаны
уточнят", - говорил он, или: "Можно на местность выехать, посмотреть..."
- Чудак ты, товарищ секретарь, ей-богу чудак! - С этими словами генерал
закончил изучение плана и снял очки. - Ну как, скажи, пожалуйста, можно
лезть в тыл противнику, не обеспечив флангов?
- Да мы только в общих чертах... - попытался возразить Долинин.
- Будь ты командиром, - перебил его генерал нетерпеливо и снова налил в
стакан из пузатого белого чайника, - будь ты командиром, - повторил он, - мы
бы тебя за такой безграмотный планец в рядовые разжаловали. Если всерьез
воевать хочешь, учись!
Долинин уехал обозленный. "Уставы уставами, - говорил он сам себе по
дороге, - а жизнь жизнью. А то: прожект!"
Он был расстроен, обескуражен и почти не обратил внимания на то, что
"эмка" снова закапризничала и встала посреди дороги. Ползунков опять
продувал какие-то трубки, отплевывался от бензина, попадавшего в рот, "искал
искру", разжигал свои неизменные тряпки.
Шофер чувствовал, что беспокоить Долинина нельзя, и не просил о помощи,
как делал обычно. Он только недоуменно и сочувственно косился на Долинина. А
тот полуприлег на потертые подушки, насупленный, с закрытыми глазами, -
казалось, дремлет.


4

В райкоме Долинин застал Терентьева. Пуша рукою усы, начальник милиции
рассказывал Вареньке какую-то историю, очевидно смешную: Варенька громко и
весело смеялась.
Когда Долинин, едва кивнув на его приветствие, быстро прошел в кабинет,