"Рассказ о самых стойких" - читать интересную книгу автора (Локерман А.А.)

священно.
Вот как со времен Аристотеля были прописаны металлы в небе: золото -
Солнце, серебро - Луна, медь - Венера, железо - Марс, олово - Юпитер,
свинец - Сатурн, ртуть - Меркурий. Тем, кто произвел такую "прописку"
металлов, никак нельзя отказать в наблюдательности и поэтичности.
Догмы о семи (или о шести) металлах вошли в сознание так прочно, что все
им противоречащее отметалось. Поэтому во всем мире мышьяк считали
"незаконнорожденным полуметаллом", а известные с древности минералы сурьмы
и висмута рассматривали как разновидности серебра и не стремились
отделить. Вследствие этого многие старинные монеты содержат значительную
их примесь, являются в определенной мере фальшивыми (что выявлено уже в
наше время спектральным анализом).
Довольно расплывчатый термин "полуметалл" получил распространение после
того, как швед Г. Бранд в 1730 году открыл кобальт.
Противоречить церковным канонам он, по-видимому, не хотел и, подметив, что
ковкость, плавкость и некоторые другие свойства у металлоподобных веществ
выражены неодинаково, выдвинул такую гипотезу: так же, как есть шесть
видов металлов, есть шесть видов полуметаллов. К ним, кроме кобальта, он
отнес мышьяк, сурьму, висмут, цинк и ртуть.
Стройность этой схемы сохранялась недолго. В 1741 году ученик Бранда А.
Кронштедт обнаружил еще один полуметалл - никель, а в дальнейшем и для
платины не нашлось "законного" места.
Как отметил академик Вернадский, платине в научной литературе середины
XVIII века уделено внимания больше, чем любому другому веществу. Это
отражает заботы и волнения, которые она доставила, выскочив на арену
жизни, словно джинн, спутав все карты алхимии и религии.
Но и для тех немногих, кто ушел из-под власти догматических представлений,
утверждение Шеффера не выглядело убедительным.
Металлы плавки, ковки. Что общего у них с этими зернами, равнодушными к
самому сильному жару?
Вероятно, все было бы по-другому, если бы Шеффер продемонстрировал
полученный им металл и способ его получения в Париже, Лондоне и других
научных центрах, но он имел для опытов так мало вещества, что был вынужден
ограничиться лишь публикацией в малораспространенном журнале Академии
наук. Предложенное им название не привилось, да и само открытие
практических последствий не имело.
Серебришко оставалось серебришком, навечно приговоренным к утоплению,
бесовским соблазном, нарушившим веру в самое святое - чистоту и
неподдельность золота.
Но французская энциклопедия, изданная в 1758 году, уже содержит серьезную
статью о платине. В ней сказано, что расплавить песчинки из Колумбии
по-прежнему не удается даже в фокусе огромного зажигательного зеркала с
применением различных флюсов, не говоря уж о других более старых методах.
Спор о составе руды тоже не завершен, имеются различные мнения: новый
металл (Шеффер), природный сплав железа и золота (Бюффон) и т. д. Лишь в
практическом использовании загадочного вещества отмечены некоторые
достижения, основанные на способности его частиц прочно слипаться с
золотом, серебром и некоторыми другими металлами при остывании расплава.
В результате дальнейшей обработки таких "сплавов" - при резком
преобладании тонкоизмельченной платины в их составе - некоторым