"Рассказ о самых стойких" - читать интересную книгу автора (Локерман А.А.)

положение, и в 1841 году наконец-то покончили с двойным счетом: ассигнации
были изъяты из обращения, казна выкупила их, заплатив по 25 копеек за
рубль.
Во всем этом свою роль сыграли и платиновые монеты. Обходились они казне
гораздо дешевле установленной цены. Данные о их стоимости сохранились и
показывают, что труд рабочих составлял при переработке сырой платины и
чеканке монет лишь 5 процентов от всех затрат. Зато очень велик был груз
содержания "вышестоящих начальников". Например, за растворение в царской
водке 1 пуда сырой платины рабочим платили 14 рублей (по 60 копеек каждому
в день), а "вознаграждение надзирающим чиновникам" составляло 81 рубль!
Примерно такое же соотношение сохранилось и на других операциях.
Плата рабочим на Урале была еще ниже, чем в столице.
Гумбольдт во время поездки по Уралу записал, что свободный работник
обходится в половину рубля ассигнациями, а заводской крепостной в 20-28
копеек в день. И все же доходы владельцев приисков были относительно
невелики в основном из-за высокой горной подати и удержаний "на потери
металла при переделе", составляющих до 30 процентов стоимости руды.
Главные поставщики платины Демидовы и Шуваловы с этим смириться не хотели
и в 1843 году предприняли попытку защитить свои интересы. Здесь надо
отметить, что в это время в России уже находился представитель английской
фирмы "Джонсон, Маттей и К°".
Возглавил кампанию князь Волконский, один из опекунов "малолетнего
Демидова". В высоких инстанциях он доказывал, что выгоднее не затрачивать
средств на передел, а продавать за границу сырую платину, что ее аффинаж
обходится там значительно дешевле и потому в Париже и Лондоне чистый
металл продается на 10 процентов дешевле, чем стоят монеты равного веса.
В это же время распространился слух, будто бы где-то за границей,
используя разницу в ценах, делают фальшивые монеты и завозят их в Россию!
Это, конечно, вызвало переполох. От министра финансов потребовали
объяснений. Канкрин высказывался осторожно о необходимости продолжить
выяснение указанных обстоятельств, но чеканку монет не только не
прекратил, а даже усилил. Если в предшествующие 10 лет чеканка находилась
в пределах 60-100 тысяч монет в год, то в 1843 году она составила 172
тысячи; рекордный уровень был достигнут в следующем году, когда
казначейство приняло "счетом и весом" 214 512 монет на общую сумму 643 584
рубля.
Неизвестно как бы развивались дальнейшие события, если бы как раз тогда, в
1844 году, не ушел в отставку Канкрин. Он поставил своеобразный рекорд,
пробыл министром финансов 21 год, дольше всех в истории России. Для
сравнения отметим, что, например, во Франции с 1315 по 1781 год было
казнено 37 министров финансов - в среднем по одному каждые 13 лет!
Новым министром стал Ф. Вронченко, быстро переименованный народом во
Вранченко. С ним опекун Демидова, а по-видимому, и фирма "Джонсон, Маттей
и К°" быстро нашли общий язык. Не обладая способностями своего
предшественника, Вронченко всячески стремился принизить его заслуги и
укрепить свои авторитет. В статье Винклера "Из истории монетного дела в
России" (Горный журнал, т. III, 1893) приведены слова современника событий
о том, что "перед недалеким Вронченко словно кошмар носилась боязнь
подделки монет за границей. В таможни было дано секретное указание
проверять и, если у провозителя окажется 50 штук монет или более,