"Работы по психиатрии" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

кататонические симптомы встречаются, как указывают многие исследователи, и
при органических расстройствах, например, таких, как паралич, опухоли
головного мозга и т. п. Физиология мозга, а особенно, известные опыты
Гольца, доказывают, что у позвоночных удаление головного мозга вызывает
состояние крайнего автоматизма. Опыты Фореля над муравьями (разрушение
corpora quadrigemina) доказывают, что автоматизм наступает по удалении
наибольшего (и лучше всего дифференцированного?) скопления мозговой ткани.
Лишенное мозга животное становится "рефлексной машиной"; оно остается сидеть
или лежать в каком-либо предпочтительном положении, пока внешнее раздражение
не стимулирует его на какое-либо рефлекторное действие. Несомненно, что
смелой аналогией является сравнение известных случаев кататонии с подобной
"рефлексной машиной", хотя сравнение это порой просто навязывается; но
вникая глубже в этот вопрос и принимая во внимание, что при этой болезни
комплекс овладевает почти всеми областями ассоциаций и упорно удерживает их
под своей властью, что комплекс этот совершенно не поддается психологическим
раздражениям, что он, следовательно, отщеплен от всех внешних влияний - мы
должны признать, что упомянутая выше аналогия имеет, пожалуй, некоторое
основание. Комплекс, благодаря своей интенсивности, захватывает в сильнейшей
степени деятельность головного мозга, так что весьма большое количество
импульсов направляется в другие области. Поэтому легко себе представить, что
преобладание и застывание одного комплекса создает состояние мозга,
функционально равнозначное разрушению более или менее обширной области
головного мозга. Правда, эта гипотеза недоказуема, но она могла бы объяснить
многое из того, что недоступно психологическому анализу.


Заключение

Истерия содержит в самой своей сущности комплекс, который никогда не
может быть полностью преодолен; психика в известной степени остановилась,
уже не будучи в состоянии освободиться от него. Большая часть ассоциаций
идет по направлению к комплексу, и психическая деятельность ограничивается,
главным образом, его разработкой во всевозможных направлениях. Этим субъект
должен все в большей мере (при хроническом развитии болезни) отдаляться от
адаптации к окружающим условиям. Сны-желания и бред-желание истериков заняты
исключительно исполнением желаний комплекса. Многим истеричным людям
удается, спустя некоторое время, снова достигнуть равновесия путем
преодоления комплекса и при отсутствии новых травм.
При раннем слабоумии мы также находим один или несколько комплексов,
фиксированных на продолжительное время, которые нельзя было преодолеть. Но в
то время как при истерии нельзя не видеть причинного отношения между
комплексом и болезнью (предположив известное к ней предрасположение), при
раннем слабоумии нам еще совершенно неясно, был ли это комплекс, который
вызвал или дал последний толчок к болезни при существовавшем ранее
предрасположении к ней, или бывший уже налицо в момент заболевания комплекс
лишь детерминировал симптомы болезни. Чем глубже и тщательнее мы анализируем
симптомы, тем яснее видим, что во многих случаях у истоков болезни находится
сильный аффект, положивший начало развитию болезни. В таких случаях
появляется соблазн приписать комплексу каузальное (причинно-следственное)
значение, хотя с уже упомянутым ограничением, согласно которому комплекс,