"Работы по психиатрии" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

Как обычно, мы обнаруживаем у пациентки наряду с комплексом величия и
комплекс ущерба. Но к ущербу относится и нормальная корректировка
причудливых идей величия. Существование второй корректировки кажется
возможным априорно, ибо мы находим у больных, которые умственно и психически
сохранились значительно хуже, чем наша больная, некоторые остаточные
признаки более или менее развитого сознания болезни. Корректировка,
разумеется, противоположна совершенно заполняющему сознание комплексу
величия; должно быть, поэтому она галлюцинаторно влияет из вытесненного
состояния. Представляется, что дело именно так и обстоит - по крайней мере,
некоторые наблюдения говорят в пользу такого утверждения. Когда пациентка
говорила мне о том, каким несчастьем явилась бы для всех людей ее смерть,
как "владетельницы мира", до "выплаты" - "телефон" внезапно сказал: "вовсе
не было бы жалко; в таком случае просто выбрали бы другую владетельницу
мира".
При ассоциировании неологизма "миллион Гуфеландов" пациентке постоянно
мешало отключение мыслей, и я, вследствие этого, долго не мог разобраться в
ее словах; тогда "телефон" внезапно воскликнул: "пусть доктор не мучается
над этим!" При подборе ассоциаций к слову "Zaehringer", который тоже давался
пациентке с трудом, "телефон" сказал: "она смущена и поэтому не может ничего
сказать". Когда пациентка однажды во время анализа заметила, что она -
Швейцария, и я при этом не мог удержаться от смеха, телефон сказал: "это уж
слишком". При неологизме "Мария Тереза" у пациентки особенно часто случались
задержки, так что я долго не мог ее понять. Дело оказывалось положительно
слишком сложным. И тут произошел следующий диалог. Телефон: "Ты ведь водишь
доктора по всему лесу!" Пациентка: "Да, потому, что это так далеко заходит".
Телефон: "Ты слишком уж умна".
При неологизме "император Франц" пациентка начала говорить шепотом, что
она часто делала, и тогда я ошибочно понимал ее слова. Поэтому ей
приходилось громко повторять многие свои фразы. Это меня раздражало, и я
нетерпеливо велел ей говорить громче; пациентка так же раздраженно ответила.
В эту минуту телефон воскликнул: "теперь они еще вцепятся друг другу в
волосы!"
Однажды пациентка с пафосом сказала: "я - замыкающий камень свода,
монополия и Колокол Шиллера". Телефон заметил: "это так важно, что от этого
распадутся все ярмарки".
В приведенных примерах телефон играет роль иронически комментирующего
зрителя, который убежден в малой значимости болезненных фантазий и поэтому
свысока насмехается над утверждениями пациентки. Эти голоса напоминают
олицетворение иронии, направленной против нее же самой. К сожалению,
несмотря на все мои усилия, я имею в своем распоряжении слишком мало
материала, чтобы точнее охарактеризовать эту интересную отколотую личность.
Но скудный материал все же позволяет предположить, что наряду с комплексами
величия и ущерба существует еще некий комплекс, сохранивший определенную
нормальную критику, но оттесненный от воспроизведения комплексом величия,
так что непосредственные отношения с ним невозможны. (У сомнамбул, как
известно, можно, например, при помощи автоматического письма установить
прямые отношения с подобными отколовшимися личностями.)
Эта кажущаяся тройственность заставляет задуматься не только над
психологией, но и над клиникой раннего слабоумия. В нашем случае общение с
внешним миром зависит от комплекса величия. Оно может быть почти случайным.