"К вопросу о подсознании" - читать интересную книгу автора (Юнг Карл Густав)

Обитатель африканских джунглей, например, видя днем ночное животное,
знает, что на самом деле-это деревенский шаман, временно принявший такое
обличье. Он может также посчитать зверя "лесной душой" или духом предков
одного из своих соплеменников. Какое-нибудь дерево может иметь для дикаря
жизненно важное значение. Он будет считать его имеющим душу и голос и
ощущать связь между своей и его судьбой. В Южной Америке в некоторых
племенах индейцы считают себя красными попугаями ара, хотя и вполне
понимают, что перья, крылья и клювы у них отсутствуют. Дело здесь в том, что
в мироощущении первобытных людей вещи не имеют таких отчетливых границ, как
в нашем "рациональном" обществе.

То, что психологи называют "психическим родством" или "мистическим
участием", ушло из нашего вещного мира. Однако именно этот ореол
подсознательных ассоциаций придавал столь красочный и волшебный вид
первобытному миру. Мы утратили это ощущение до такой степени, что не узнаем
его, сталкиваясь с ним. Для нас они сокрыты под порогом сознания, а при
случайном их появлении мы считаем, что это какая-то ошибка.

Ко мне неоднократно обращались за советом воспитанные и образованные
люди, чьи сны, фантазии и видения были столь необычайны, что глубоко
шокировали их. Все они считали, что человек в здравом уме не может
испытывать подобных ощущений и что видения могут являться только лицам с
патологическими расстройствами. Один теолог как-то сказал мне, что видения
Иезекииля были лишь симптомами подступающей смерти, а "голоса", услышанные
Моисеем и пророками, - галлюцинациями. Можете себе представить, какой
панический ужас он испытал, когда нечто подобное "спонтанно" произошло с ним
самим. Мы настолько привыкли к очевидно рациональной структуре нашего мира,
что едва можем себе представить происшествие, не укладывающееся в рамки
здравого смысла. Первобытный же человек при возникновении такой
исключительной ситуации не стал бы сомневаться в своих умственных
способностях, а подумал бы о фетишах, духах или божествах.

Вместе с тем, эмоции у нас те же. Более того, опасности, подстерегающие
нас в нашей далеко шагнувшей вперед цивилизации, могут быть пострашнее, чем
приписываемые в свое время демонам. Позиция современного человека иногда
напоминает мне психически нездорового пациента, лечившегося в моей клинике,
тоже врача по специальности. Как-то утром я спросил его, как он себя
чувствует. Он отвечал, что провел замечательную ночь, дезинфицируя небеса
хлоридом ртути. Хотя он очень дотошно проводил санитарную обработку, следов
Бога обнаружить не удалось. Это невроз, а может, и что-нибудь похуже. Вместо
Бога или "страха Господня" мы сталкиваемся с неврозом беспокойства или
какой-то фобией. Эмоция не изменилась, но ее объект сменил название и
содержание в худшую сторону.

Я припоминаю одного преподавателя философии, пришедшего ко мне за
консультацией по поводу своей канцерофобии. Он был убежден, что у него
злокачественная опухоль, несмотря на то, что десятки рентгенограмм не
показывали ничего подобного. "О, я знаю, что на снимках пусто, - говорил он
обычно, - но ведь могло бы и появиться?" Что привело его к этой идее?
Очевидно, страх, возникший не от зрелого размышления. Неожиданно пришедшая