"Собака - телохранитель" - читать интересную книгу автора (Круковер В. )

человеческого пота, кожи. В магазине, создав искусственную толчею, немцу
сделали мгновенный укол этого состава в ягодицу.
Естественно, немец тут же помчался в посольство, где его тщательно
осмотрели, сделали различные анализы, но никакого яда не обнаружили. Жил
немец в отдельном коттедже, и была у него великолепно обученная, свирепая
овчарка - первейший его друг. Когда он вернулся домой, собака его загрызла.
Люди, живущие скученно в бараках, камерах, питающиеся однообразно,
носящие одну и ту же одежду, пахнут специфически. Запах зека резко
выделяется из всех прочих. Любой человек, впервые попадая в зону, ощущает
этот своеобразный запах тюрьмы.
Охрана лагерей - это прежде всего пронюхивание всех грузов, вывозимых
из зоны. Тут собаки незаменимы. В грузовиках, железнодорожных вагонах,
контейнерах, среди опилок, металла, различных изделий пес безошибочно найдет
заключенного. Множество попыток к побегу удается предотвратить именно
благодаря собакам.
А вот когда дело касается "выборки", то есть поиска конкретного
человека среди других людей по запаху его вещи, - тут в зоне собаки часто
подводят. "Запах толпы", зоны, на который они сориентированы прежде всего,
мешает им идентифицировать запах конкретного человека.
Кинологи Интерпола давно имеют собак, работающих по так называемому
"усилителю запаха". В составе этого вещества содержится множество
компонентов, среди них - - выделения течкующей суки. А для того чтобы
унюхать течкующую суку, кобелю достаточно одной молекулы запаха на
квадратный метр. О научных достижениях западного полицейского собаководства
мы еще расскажем.
Принадлежащие НКВД псы, конвоировавшие заключенных, были практически
лишены сдерживающих рефлексов. Они буквально висели на поводках, сжигаемые
одной страстью: разорвать зека на части. В книгах, написанных заключенными
ГУЛАГа, мне ни разу не попадались подробности, связанные с собаками. И о
том, что в северных зонах собак кормили человечиной, я сперва узнал от
спившегося пенсионера, в комнате которого висели портреты Сталина и Берии.
В Комсомольске-на-Амуре, который, как известно, строили "комсомольцы",
я получил подтверждение этим фактам.
Один из строителей-комсомольцев, за кружкой пива вспоминая о трудностях
стройки, рассказывал: - Тяжело было. Ты же сам видишь, какой тут ветер. А
зимой! Поверх шинели тулуп наденешь - все равно продувает. Не поверишь,
винтовка к рукам сквозь рукавицы примерзала, а эти, сволочи, в одних
телогрейках пашут - и ничего: аж пар от них идет. Но мерли. Все равно мерли,
куда ж тут денешься. На хоздворе порой штабелями их складывали, не хоронить
же - земля-то мерзлая, рвать надо взрывчаткой. Отрубишь, бывало, там от туш
что помягче: лопатку, ягодицы хорошо увариваются. Хоть и тощее мясо, но
собаки ели с удовольствием.
Начальник небольшого концлагеря в Прибалтике герр Вольф Штаунберг
каждое утро выводил своего холеного дога на плац. Дог сам выбирал в строю
заключенного, загрызал его и с аппетитом поедал в обед мягкие части. После
освобождения лагеря заключенные распяли пса, брошенного спешно
ретировавшимся хозяином, на деревянном заборе, невольно "прославив" этот
скорбный факт.
Защищая честь собак, я хочу дополнить эту историю небольшим
отступлением. В подобной же ситуации точно такой же дог, только в другом