Глава 18.

Наркомат среднего судостроения был с виду совершенно неприметным зданием на границе Бульварного кольца в Москве. Сюда с раннего утра до поздней ночи сходились и расходились, порою за полночь офицеры в темно-синей форме. Знаки различия радовали глаз разнообразием. Здесь легко можно было встретить как молодого старлея - летчика морской авиации, так и опытного, прошедшего не одно море каперанга.

Пока только немногие посвященные знали, что в этом здании находится сердце авианосных сил СССР, твердыня и база самого Петра Алексеевича Самойлова. Великого энтузиаста и мечтателя, поставившего перед собой цель: ни много, ни мало - однажды вывести строящиеся на растущих как грибы советских верфях корабли в Великий Мировой Океан. И не просто вывести, но так, чтобы "Советский Флот" звучало так же весомо и значимо как "Королевский Флот".

К моменту начала войны кучка энтузиастов обрела поддержку сверху, обросла сторонниками и железом. Авианосцы, бороздившие Балтику и Белое море, еще воспринимались как диковинка, но само слово не резало слух. Дескать, есть у нас и такие - несомненное достижение социалистического строя, дань прогрессу, новые идеи идущие на смену стальному броненосному оскалу империализма.

Кабинет самого наркома с адмиральским званием располагался на втором этаже и был сравнительно невелик. Столы, покрытые зеленой тканью, стоящие буквой "Т", три окна выходящие на маленькую улочку, аккуратно расставленные стулья и карта, на которой дежурный офицер каждое утро обновлял положение главных сил флота.

Сам хозяин кабинета выглядел значительно моложе своего возраста. Сказывались твердый распорядок дня, привычке к работе и физической культуре, а также решительный отказ от табака и спиртных напитков. Курение не приветствовалось даже среди пилотов палубной авиации. На краю стола, рядом с привезенной из Китая лампой аккуратной стопкой лежала стопка документы - беспорядок на рабочем месте Петр Алексеевич почитал за первый признак разгильдяйства и неорганизованности. Из нерабочего на столе был лишь поднос с тремя стаканами горячего чая в металлических подстаканниках. Разумеется, без сахара… "Сладенькое - для девочек и сухопутчиков", любили бравировать советские мареманы.

Напротив Самойлова сидел генерал-лейтенант морской авиации Фролов Алексей Михайлович. Человек добрейшей души, энциклопедических познаний и могучего, прямо таки атлетического сложения. На вид - опытный военно-морской волк, продубленный всеми ветрами на всех широтах мира. Лихие закрученные усы, чуб, широкие плечи и сильные руки с большими кулаками. На деле он лишь считанные часы провел на корабельном мостике и налетал считанные часы на борту самолета. Алексея Михайловича штормило и укачивало иногда даже в поезде. Сказывались старые болячки, заработанные в начале тридцатых на китайской границе. Тогда молодого капитана просто хотели списать из армии, спасла только природная любознательность. Знающие люди были нужны как воздух, едва выписавшись из госпиталя, он попробовал переучиться на техника в молодых красных ВВС, попал в Военно-Воздушную академию имени Жуковского. После чего жизненный путь был определен раз и навсегда.

- Ну, так что, Алексей Михайлович, расскажите, куда наш практик подевался? - прогудел Фролов. Голос его вполне подходил к внешности. Говорят библиотекарши поначалу с непривычки падали в обморок, когда бравый офицер пытался объяснить им, что хочет прочитать новую работу академика Крылова.

- Да кто же его знает. Носится с этим немцем как с писаной торбой. Небось, опять пикировщик рисуют, - слегка рассеянно ответил Самойлов, думая о своем.

- Петр Алексеевич, не томите, что из Кремля привезли?

- Погоди. Грохот слышишь? Идет - грядет.

Дверь резко распахнулась, едва не сбив с ног часового, влетел новоиспеченный генерал-майор. Как всегда, больше похожий на взъерошенного воробья перед схваткой, нежели на степенного представителя высокопоставленного офицерства.

Да, недаром ему так нравятся Яки, подумал Самойлов. Эх, ну какой из него генерал? Как был мальчишкой, так и остался. Что голубей гонять, что шашкой махать перед британскими империалистами. Все задорно, с огоньком и по-наполеоновски - ввязаться в драку и вперед, до победного конца. Потому что не победный - это для кого-то другого, кого угодно, но не для него.

Вошедший Кудрявцев резко махнул рукой, нужно было обладать большой фантазией, чтобы принять это за положенное по уставу приветствие. Впрочем, нравы на авианосцах в силу особенностей их создания были по армейским меркам более, чем демократичные. Подчиненные Самойлова прекрасно чувствовали грань и понимали, когда можно отдаться здоровому демократизму, а когда нужно вытянуться во фрунт и поедать начальство взглядом.

- Петр Алексеевич, прибыл. Будем начинать совещание?

Самойлов вздохнул. Фролов ехидно ухмыльнулся:

- Эх, Владимир, тебя что, снова устав учить заставить? Так ведь на следующий день забудешь. Как вас таких в серьезные учреждения пускать - ума не приложу, - погрустил Петр Алексеевич.

- А вы и не пускайте. Лучше в море.

Кудрявцев бросил шинель на свободный стул, рядом кинул фуражку. Самойлов подвинул ближе к краю стола поднос с чаем. Кудрявцев разместился напротив Фролова, всем видом показывая, что готов слушать, бодро прихватил стакан.

Петр Алексеевич еще раз вздохнул, досчитал про себя до десяти, а потом вытащил из лежащей рядом стопки тонкий лист бумаги с парой казенных печатей и витиеватой росписью.

- Ну что же раз все в сборе то приступим. Знаем мы друг друга давно. На формальности время терять не будем. Все, что я сейчас скажу, должно остаться в стенах этого кабинета. До поры до времени. Того, кто шепнет слово на сторону, хоть любимой, хоть закадычному другу, я истреблю лично как классово чуждое явление.

- Обижаешь. Петр Алексеич, - заметил Кудрявцев.

- Не обижаю. Информирую. Как на курсах боевой подготовки - все всё понимают, все знают. А прошнурованную тетрадь с конспектами, печатью и подписью изволь сдать. Понятно?

Кудрявцев мгновенно посерьезнел, подобрался. Кивнул.

- Вот и славно, - подытожил Самойлов. - Теперь к делу. Сначала преамбула.

- Как вы прекрасно знаете, за последние три дня было несколько расширенных совещаний Ставки. Решался вопрос о перемирии. Завтра в газетах напишут, что стороны заинтересованы в нем и идет взаимный зондаж позиций при посредничестве Соединенных Штатов Америки. В-общем, все как обычно, уже не первую неделю.

Самойлов значительно поднял палец, призывая все внимание собеседников.

- Теперь самое главное. Перемирия не будет.

- Опаньки… - вырвалось у Кудрявцева. Фролов засопел как паровоз, но сдержался.

Самойлов неотрывно и молча буравил обоих глазами, как будто ожидая реакции.

- Значит, окончательное решение английской проблемы… Ну, не то, чтобы это была такая уж ошарашенная новость, - осторожно начал Кудрявцев после минутной паузы, - к тому все и шло. Но как-то это очень уж…

- Неожиданно, - пробасил Фролов. - Ни козлом обозвать, ни в морду дать. Только вроде переговаривались, а теперь - кабзец переговорам.

- И флаг над Тауэром, - с легкой ноткой мечтательности протянул Кудрявцев.

- Да, тебе бы конечно хотелось туда своего храброго "Тишку" воткнуть, - заметил Самойлов. - Или недостаточно хороши англичане, недостойны котика, а?

Кудрявцев невольно улыбнулся. Фролов трубно захохотал во весь голос.

- Ладно, посмеялись, и будет, - сказал, наконец, как отрезал Самойлов. - Продолжим.

- Итак, какое то время переговоры еще будут идти своим чередом. Что-нибудь напишут газетчики. И все такое. Но окончательное решение принято, и оно неизбежно как гибель капитализма.

Самойлов обвел взглядом обоих офицеров.

- Что скажете, товарищи красные командиры?

- Но как же так? - теперь, когда схлынуло первичное веселье и шок новости, Фролов выглядел обескураженным. - Одно дело, взвесить им мешок пенделей на суше. Отловить пару-другую соединений на задворках моря. Это нам по силам. Но штурмовать сам остров… Там же флот, там сила!

Полной противоположностью ему был Кудрявцев, он выпрямился как струна, сложил сжатые в кулаки кисти и выдвинул нижнюю челюсть. Даже очки сверкали очень зловеще, почти как знаменитое пенсне у Берии. Он, казалось, был готов немедленно сорваться с места, чтобы схватится один на один со всем Флотом Метрополии.

- Этой свалке металлолома самое место на дне Северного моря.

Самойлов посмотрел на обоих строгим учительским взглядом.

- Тихо оба. Нашли о чем спорить. Теперь самое важное - высадка будет. Не просто блокада, не налеты и ультиматумы. Десант и полноценное вторжение.

В кабинете воцарилась тишина. Слова прозвучали подобно раскату грому. Как будто где-то совсем близко раздался залп главного калибра страны - новейшего линкора "Советский Союз".

- Текущий расклад вам описывать? Ладно, повторимся. Главные силы флота Нового Мира на североморском ТВД у нас такие…

Германский флот Северного моря - четыре линкора и два авианосца, еще три линкора находятся в постройке, возможно один или даже два к концу года будут вводиться в строй. У нас на Балтике четыре линейных крейсера тип "Измаил", новейшие "Советский Союз" и "Кронштадт", а также два авианосца "Скорый" и "Быстрый". В высокой степени готовности находятся линкор "Советская Бесарабия" и авианосец "Шустрый". Устаревшие линкоры и авианосцы не считаю. Формально сила грозная. Особенно если подсчитаем легкие и тяжелые крейсера, эсминцы, подводные лодки. Я ничего не забыл?

- Воюют не отдельные корабли. Воюют соединения. А как обстоит дело со сплаванностью нашего флота, и на каком уровне стоит выучка в сравнении с британцами, мы знаем, - сказал осторожный Фролов.

- Все ты знаешь, - в голосе Кудрявцева звучал металл. - Работать нужно, тогда и выучка будет. И взаимодействие не хуже английского.

- Дети мои, еще раз поясню, вопрос о том "быть или не быть" не ставится. - веско сказал Самойлов. - Нас не спрашивают. Нам дают вводную и требуют решения. Поэтому твой пессимизм, Алексей Михайлович, не к месту. Твой оптимизм, Владимир Александрович, так же, кстати. Будет высадка. Соответственно, будет и ХоумФлит в полном комплекте. Флот Метрополии в случае необходимости может выставить в море восемь линейных кораблей и четыре авианосца. В постройке находятся четыре линейных корабля типа "Лайон" и еще четыре авианосца. Возможно кто-то из "Лев" в обозримом будущем даже войдет в строй. У британцев, к сожалению, этот процесс происходит быстрее, чем у нас. Авианосцы уже практически на плаву. Как господство на море завоевывать будем?

В комнате воцарилось молчание. Кудрявцев в задумчивости потягивал чай из кружки. Фролов взял графин с водой, налил в граненый стакан и, глубоко вздохнув, выпил его залпом.

- Сроки? - спросил он.

- Три-четыре месяца, - немедленно ответил Самойлов, - собственно, операция должна завершиться до осенних штормов.

- Нет, никак, - прямо на глазах сник Кудрявцев, - невозможно! Да о чем они там…

Самойлов резко поднял ладонь, обрывая его.

- Не спеши, горячий повелитель моря. И запомни, они там - отнюдь не дураки. И если что-то делают, значит, на то есть веская причина. У нас есть срок - четыре месяца максимум. Он согласован, - последнее слово Самойлов отчетливо выделил, - поэтому пока будем обсуждать его. А там… Там видно будет. Ну, так что, неужели никто из вас не предложит ничего дельного?

Оба подчиненных переглянулись.

- Ну, давай, Владимир, удиви нас.

- Авиация Петр Алексеевич. Только авиация, - уверенно сказал Кудрявцев, - Иначе не справимся с супостатом.

- Одна авиация не поможет, - Фролов наконец то преодолел сомнения и растерянность и активно включился в обсуждение - В Северном море толку от нас было - один эсминец потопленный.

- Именно! - воскликнул Кудрявцев, Самойлов поморщился, уже понимая, что будет дальше.

- Переоснащать авианосцы нужно. "Сухие" никак на борт не поставят. Все отработкой поведения на пикировании мучаются. А истребителя на палубу просто нет. Смотрел у Яковлева. Хорошая машина. А ходу ей не дают. Засел в наркомате ВВС один ретроград, все свои летающие ужасы на палубу предлагают. Никак не поймет, что "ишак" уже вчерашний день. Надо "Яшек" и побольше!

- Думаешь, переоснастим и дело в шляпе?

- Нет, не думаю.

Кудрявцев подошел к карте, взял указку.

- Петр Алексеевич, смотрите сами. Вот Северное море. Вот Англия. У них там аэродром на аэродроме. Хорошо если сами отобьемся и линкоры прикроем. Мне недавно один горе-специалист сказал, что летают, дескать, британцы на таких самолетах, что иначе, как авоськой не назовешь, а "ишак" по сравнению с ними убийца летающий. Но прилетят к нам в гости совсем не авоськи, а современные истребители - эти, как их, "огневержцы" или "ураганы" какие-нибудь. И что я с ишаками против них делать буду? Оборонительный круг строить? Срочно нужен истребитель. И не как у англичан. Лучше, быстрее, сильнее.

Он умолк, переживая нешуточную внутреннюю борьбу, и с явным усилием закончил:

- А решат исход боя все одно большие калибры. Нет, покуда такой сноровки этих мастодонтов топить.

Самойлов взял со стола остро заточенный цветной карандаш из набора тактика и что-то черкнул в блокноте.

- Алексей Михайлович, сколько времени потребуется, чтобы довести линейные силы по уровню подготовки до нашего авианосного соединения?

- Это лучше Кудрявцева спрашивать. Он у нас практический специалист.

- Что скажет Кудрявцев, я и так знаю. Меня интересует именно твое мнение.

- Думаю, года при интенсивной подготовке будет достаточно. Только спать не будем.

- Вот и отлично, "покой нам только снится". Приступай к составлению плана. Работать придется всем. И нам и линейным и немцам. План боевой подготовки должен лежать у меня послезавтра. Кудрявцев, составишь перечень всего необходимого. Можешь и за немцев подумать. Пока думаем из расчета четырех месяцев. Там поглядим…

Самойлов задумчиво еще раз посмотрел на карту.

- Сегодня было принято решение о моем назначении на должность командующего военно-морскими силами СССР во время высадки. Наш опыт, наконец, признан и рекомендован к использованию. Работы непочатый край. Жду послезавтра обоих к двум часам с готовыми предложениями. Все свободны.

- Так как насчет "яков"?

Фролов уже встал и собирался уходить, но Кудрявцева, похоже, это мало волновало.

- Володя, как же ты мне надоел со своими "яками", - проникновенно, с искренней душевной болью сказал Самойлов. - Иди с глаз моих. Готовь предложения.

Два генерала шли по коридору наркомата.

- Слушай, Алексей, а это серьезно, как думаешь?

- Ты про что?

- Про назначение Самойлова.

- Так сам посуди. Кого еще ставить. Флотоводцев с таким опытом и званием нет ни у нас, ни у немцев. Исаков сейчас на Черном море. И вряд ли его оттуда выдернут. А Николая Герасимовича просто никто не отпустит.

- Ну, раз так, будем работать. Ты знаешь, когда план работ писать будешь, удели внимание отработке ПВО. Мы все о пушках да торпедах беспокоимся. А как отражать воздушные атаки, порой такая импровизация царит, смотреть страшно.

- Да не волнуйся. Не забуду. И вообще надо завтра выкроить пару часиков и сверстать все, скоординировать. Давай созвонимся с утра.

- Так и сделаем. Вот нравится мне наш командир, кинул как котят в воду - а подать мне через два дня план по утоплению Англии! И чтоб в четыре месяца. Завтра договоримся. Ну, бывай.

- До встречи!

И они разошлись в разные стороны широкого светлого коридора.