"Возвращение живых мертвецов" - читать интересную книгу автора (Савина Екатерина Ивановна)Глава 11– Ничего сделать нельзя было, – слушал Славик голос в телефонной трубке, – совсем ничего. Так еще совпало удачно, что тогда, когда явился я, к Чернобурову зашел мусор. Типа – показания снимать. Я, конечно, прогнал телегу, застремал его… Они все – мусора – друг друга бояться. Ну короче, мы все вместе – еще врач был – и двинулись к больному. По дороге врач нес туфту какую-то про чудеса и все остальное, но когда я этого психа увидел, я поняла, что ничего из него вытянуть нельзя будет. Он – полный псих, я отвечаю! Совсем не сечет, что вокруг него происходит. Слюни изо рта льются рекой… На вопросы не отвечает. Короче, полная поганка с этим делом. Я не подписываюсь дальше работать. Я не врач, все-таки… – Не горячись, Серый, – устало проговорил Славик, – твоей вины нет, ты всегда нормально работал. За риск я тебе заплачу, но всей суммы, извини, дать не смогу. Ты меня понимаешь. – Понимаю, – отозвался Серый, – с бабками завтра разберемся. – Ну, бывай, – сказал Славик и отключил телефон. После разговора он несколько минут сидел, уставясь в стенку совершенно невидящими ничего глазами, будто решая что-то очень важное. – К черту, – хрипло проговорил Славик, – так дело не пойдет… Никакой нитки к Захару у меня не осталось, а Армен явно подлянку задумал против меня. И явно с чертовщинкой с какой-то… Душок нехороший идет от всего этого дела – точно… Если первым удар не нанести, тогда, в натуре, сожрут меня… Он порывисто вскочил с кресла и пробежался по комнате взад-вперед. – Надо разборку устроить, – остановившись посреди комнаты, вслух проговорил он, – жесткую разборку… Если Армен хочет войну, то он получит войну. Если по-хорошему получится поговорить – его счастье. Славик схватился за телефонную трубку, как за пистолет. Набрал номер. – Алло! – закричал он в трубку. – Алло!! Гарпун, собирай пацанов. Разборка будет. Сегодня вечером. С кем? Армен подляны кидает – видать войны хочет. Нет, никого к нему посылать не надо. Сами придем. Без приглашения. А то я этих черножопых знаю – еще растяжку на дороге поставят – так вообще до места не доедем… Понял? Дождавшись утвердительного ответа, Славик отключил телефон. И, заложив руки в карманы халата, выпрямился посреди комнаты. – Вот так, – проговорил он и глаза его сверкнули, – кто хочет войны, тот ее получит. А ждать нам ни к чему. Сами первыми приедем в гости. Эх, Армен, Армен… А еще другом себя называл… Под потолком горела синяя лампочка. Включали ее каждую ночь, и ее тусклый неприятный свет отчего-то очень напоминал запах хлорки. Я осторожно подняла голову. Вроде, все мои соседи по палате спят. Девушка со стриженной головой, кажется, последний раз кричала часа полтора назад. Значит, у меня еще есть время – выбраться отсюда, пока она не завопит. Конечно, на ее вопли никто давно внимания не обращает, но все-таки… Я выскользнула из своей койки и на цыпочках добралась до двери. Никто из моих соседей не посмотрел в мою сторону, никто даже не шевельнулся. Может быть, никто ничего не заметил, но скорее всего – всем было наплевать на то, куда я иду и зачем. Осторожно приоткрыв дверь, я вышла в коридор. Дежурный, как всегда, спал. Спуститься на первый этаж мне удалось без проблем. Дежурный на этом этаже – здоровенный бородач – поднялся со своего места и двинулся было ко мне со словами: – Эй, ты куда, красавица… – но тут же, повинуясь моему взгляду, осекся на полуслове и, приоткрыв рот, медленно вернулся за стол. «Вот и все, – подумала я, – теперь часа два он посидит спокойно… Пока естественным способом не выйдет из транса. Никакого вреда ему от этого не будет. Вряд ли он даже вспомнит о том, что с ним произошло. А если и вспомнит, то… будет уже не важно…» Определив номер палаты, где находилась койка Чернобурова, я подошла к двери и отодвинула засов. Антон Владимирович выскочил из палаты, как черт из коробочки. – Я уж думал, Оленька, что вы не придете! – заголосил он с ходу. – Изнервничался весь… Вы не поверите, как здесь страшно… Если уж нельзя так, чтобы законным путем, так лучше бежать… Нам ничего за это не будет – у меня есть влиятельные друзья и… Я легонько прихлопнула ему рот ладонью. – Тише! – прошипела я. – Перебудите всех. Еще не так уж и поздно. Санитаров в корпусе полно, да и больные не все еще спят. Антон Владимирович заткнулся немедленно. Только успел пробормотать, когда я отняла ладонь от его губ: – Так зачем же тогда нам надо было бежать именно в это время? Можно было и подождать, пока все улягутся. Рано утром, например, можно было сбежать… – Дурак! – едва не закричала я на него. – Да рано утром тебя уже в живых не было бы! Я точно вижу смерть, сгустившуюся над твоей головой. И точно знаю, кто пожелал твоей смерти – Захар. Мой злейший враг. И твой – теперь – смертельный враг. А враг моего врага, как известно, мой друг… – Ладно, – сказала я вслух, – неважно. Не возвращаться же теперь в палату… Антон Владимирович оглянулся назад и его передернуло. – Нет, – сказал он, – туда больше не вернусь. Это когда я в бессознательном состоянии был, тогда я мог там жить. А сейчас… когда я все понимаю… Это просто невыносимо. Они же самые настоящие психи! – Ладно, – снова проговорила я и дернула Антона Владимировича за рукав, – пойдемте быстрее… Мы выбрались через служебный вход. Миновать такую серьезную преграду, как четырехметровый забор с колючей проволокой наверху, нам, конечно, вряд ли удасться, поэтому я, увлекая за собой бормочущего что-то себе под нос Антона Владимировича, двинулась прямо к главному входу. Там только один охранник, а он мне не помеха – поспит часика два на своем месте, как и дежурный с первого этажа – и ничего с ним не случится. И ничего он не вспомнит. – Как же мы идти по городу-то будем? – гнусил позади меня Антон Владимирович. – Мы же не в нормальной одежде, а в больничных пижамах… Нас же в милицию заберут. – Стой! Наткнувшись на мою спину, Антон Владимирович остановился, как вкопанный. – Оленька, это вы сказали «стой»? – дрожащим голосом осведомился он. – Это я, – сквозь зубы процедила я, – машина подъехала к воротам главного входа. Ого… милицейский «воронок…» А ну-ка, срочно в кусты! Я схватила тоненько вскрикнувшего Антона Владимировича за талию и изо всех сил толкнула его по направлению к ближайшим зарослям кустарника. – Что случилось? – пискнул он, когда мы уже спрятались. – Милиция? Это кого она ищет? Не нас, да? – Помолчите! – сдерживая из последних сил эмоции, прошипела я. – Помолчите ради бога, хоть несколько минут. Вы же представляете, что будет, если нас обнаружат здесь? – Нет, – тут же ответил Антон Владимирович, – совершенно не представляю… А что будет? У меня есть влиятельные друзья, и они… Ой, молчу, молчу… – Какое отделение? – донесся до нас хриплый со сна голос охранника. – Одиннадцать часов, все спят уже давно! Завтра приезжайте! – Открывай, кому сказано! – прогудел тут же откуда-то очень знакомый мне голос. – Вот ордер на арест опасного преступника. Знаешь, что тебе будет за препятствие аресту? Открывай по хорошему! – Вас двоих пущу, – не уступал охранник, – а машину – нет. У меня тоже инструкции. А я работы лишаться на хочу. Проходите… Удостоверение только покажите мне. – Да пожалуйста… – А опасный преступник – это кто? – шепотом спросил меня Антон Владимирович. «Опасный преступник? – честно говоря, я не знала, что и думать. – Голос милиционера, разговаривающего с охранником, я узнала. Это тот самый мент, который приходил сегодня в больницу и странно пялился на меня… Но кого он пришел арестовывать? Меня? Но за что? Ночью… Да, нет, здесь какая-то ошибка. Ничего противозаконного я никогда не совершала. Ну, почти… Ага! Их двое в машине. Так, кажется, я знаю, как нам выбраться с территории больницы и не светиться на улицах в больничных пижамах. Когда менты пройдут через проходную, они наверняка пойдут мимо кустов, где спрятались мы с Антоном Владимировичем. Вот тут-то я их и встречу. Пускай арестовывают»! – Зачем нужно было тащиться ночью сюда, ты мне объясни… – все еще ворчал Олег Петрович, – приехали бы утром, подняли бы эту… Калинову Ольгу Антоновну с постели – тепленькую – и привезли бы к нам в отделение. – Как ты не понимаешь! – в который раз возмутился Олег Владимирович. – Все эти таинственные исчезновения крупных бизнесменов – дело рук одной банды. И, следовательно, все эти дела нужно объединить в одно. Все три дела. – Два дела, – поправил Олег Петрович, – Федоров Петр Иванович, которого якобы похитили первым, уже вернулся домой, забыл, что ли? Оказалось, никто его не похищал. Просто забухал мужик и все. Дело закрыто. Правда, жена его прибегала вчера. Вся в слезах, соплях… Говорит, моего мужа – словно подменили. Какой-то не такой стал – чужой. Почти все свои деньги перевел на новый – только что открытый – счет… Всех своих давних партнеров послал, теперь работает с совершенно незнакомыми людьми, шофера уволил, который у него уже двадцать лет работал… Просит она меня – сделайте, хоть что-нибудь! А что я могу сделать? Профилактические беседы с этим хмырем проводить? Да он только пальцем шевельнет и меня уволят – так же, как его шофера, с которым я столько мучился. – О чем я и говорю! – энергично кивнул Олег Владимирович. – Очень странно все это. И потерпевшие, и свидетели – один за другим в психушку попадают. То исцеляются, то снова того… с катушек сползают. Не-ет, тут медлить нельзя. Лучше взять ночью эту твою девицу. И поговорить с ней по душам. Глядишь, может, что и выясниться. А наряд все-таки надо было взять. – Ты бы еще ОМОН пригласил, – хмыкнул Олег Петрович, – да кто бы тебе его дал? Даже водителя и того на месте не оказалось. Сам машину веду… Куда сворачивать, сюда, что ли?.. – Ага, – сказал Олег Владимирович, – все. Приехали. Эй! – крикнул он охраннику. Открывай быстрее! Милиция! – Какое отделение? – прохрипел из своей будки охранник. – Одиннадцать часов, все спят уже давно! Завтра приезжайте! – Открывай, кому сказано! – рявкнул Олег Владимирович. – Вот ордер на арест опасного преступника. Знаешь, что тебе будет за препятствие аресту? Открывай по хорошему! – Вас двоих пущу, – охранник, заявил охранник после небольшой паузы, – а машину – нет. У меня тоже инструкции. А я работы лишаться на хочу. Проходите… Удостоверение только покажите мне. – Да пожалуйста… – вылезая из автомобиля, проговорил Олег Петрович, – вот мое удостоверение. Олег Владимирович, предъяви товарищу… – Направо вам, – хмуро подсказал охранник и добавил, с трудом подавив зевоту, – там спросите у вахтера… Только, наверное, надо с главврачом согласовывать. – С врачом уже согласовали, – соврал Петр Владимирович, – странно, что он тебе инструкции не дал. Ну, ладно, мы с ним тоже разбираться будем… Свернув в аллейку, милиционеры быстрым шагом направились к белеющему в темноту корпусу больницы. – Вот так… – приговаривал Олег Владимирович, тиская в руках наручники, – сейчас мы ее – в браслеты и в машину. А там поговорим… Что это шуршит в кустах? – Там кто-то есть, – удивленно проговорил Олег Петрович, останавливаясь, – они вылезают… Два человека… Мужик и баба… – Чернобуров! – воскликнул Олег Владимирович. – Калинова! – воскликнул Олег Петрович. – Ольга Антоновна, вы арестованы. – Нет, – сказала я и дотронулась двумя пальцами до его лба, – это вы двое арестованы. Впрочем, наручники на нас – в целях конспирации – можете надеть. – Руки разведи в стороны, – скомандовала Даша, – вот так. Теперь сделай глубокий вдох. Закрой глаза. И думай о чем-нибудь хорошем. – О чем, например? – спросил перемазанный с ног до головы жабьей кровью Армен, зябко поджимая босые на земляной полу подвала. – О девушке, – предложила Даша. – А-а… О Тамаре буду думать, – сообщил Армен и, широко улыбнувшись, закрыл глаза. Васик тут же нетерпеливо звякнул наручниками, пытаясь привлечь к себе внимание Даши. Она обернулась. Васик выразительно качнул головой и подбородком указал на одежду Армена. – В левом кармане куртки… – беззвучно, одними губами прошептал он, – ключи от наручников… Освободи меня. Я его вырублю и… – Даже и не думай, – тоже – совершенно не слышно – прошелестела губами Даша, – он вон какой здоровый, а ты избитый и слабый. К тому же – за дверью двадцать человек бойцов. Армен широко улыбался, закрыв глаза и раскинув в сторону руки – будто плыл на спине в теплых водах тропического моря. Он даже что-то стал мурлыкать себе под нос, совершенно не обращая внимание на то, что происходит в подвальной комнате. «Вот дура! – злобно подумал Васик. – Сама-то освободилась, а я… Надо дать по башке этому хачику и приковать его самого к трубе – пускай повисит, гад. И кляп в рот вставить. А потом… Гм… да… двадцать человек бойцов за дверью – это серьезно. Да ладно! Мне бы теперь только наручники снять с себя… А Армен этот – просто долдон. Неандерталец. Но даже неандерталец рано или поздно поймет, что его дурят. И за такое унижение его персоны, нам придется умереть мучительно смертью. Очень мучительно, как мне почему-то кажется…» – Положи правую руку себе на живот, – проговорила Даша, – а левую на грудь. Та-ак… Теперь вытяни обе руки вперед и потри ладони друг об друга. Сильнее! Сильнее!! – Вот так? – Отлично. Не открывай глаза! А теперь вытяни вперед правую руку. Я касаюсь твоей руки кончиками своих пальцев. Чувствуешь мое тепло? Это моя энергия начинает переходить к тебе… – Чувствую! – восторженно воскликнул Армен. – Бля буду, чувствую!! Я уже скоро стану колдуном? – Очень скоро, – подтвердила Даша, – но сначала нужно еще… Накинь на себя шкуру барана. Открывай глаза. Вставай на четвереньки… Васик вздохнул и обвис на наручниках. «Конец нам, – тоскливо подумал он, – когда Армен поймет, что его просто дурят, он нам кишки выпустит. И чего Даша время тянет… Лучше бы уж правда – сразу. Ольга! – беззвучно и отчаянно позвал он, – Ольга! Помоги нам, пожалуйста! Если ты меня слышишь, Ольга! Помоги нам…» Он вдруг замер, почувствовав, как в его сознание начинает проникать солнечная энергия. «Спокойно, – зазвучал в его голове знакомый-знакомый голос, – я тебя слышу, Васик… Где вы находитесь? Я вам помогу. Спокойно…» Хотя время близилось к полуночи, телефонный звонок не разбудил Захара. Захар протянул руку с кресла и поднял трубку. – Темный это! – затрещала трубку. – Тут такое дело, Захар… – Ты выполнил, все, о чем я тебя просил? – перебил его Захар. – Да нет, все дело в том, что мой корешок… Который должен был все сделать, позвонил мне пять минут назад и сказал, что Чернобуров сбежал из больницы. Причем, странно так сбежал… Приехали какие-то люди, которых никто, кроме охранника не видел, представились ментами и… Дежурный по коридору и охранник спят до сих пор. Их пытаются разбудить – бесполезно. Как мертвые, даже не дышат… – Каталепсия… – сквозь зубы проговорил Захар. – Что? – Неважно. Что еще известно? – Вместе с Чернобуровым сбежала еще девица какая-то. Такая… симпатичная, черненькая… Ну, в общем, я ее не видел, мне мой корешок описывал. Вот такие дела… – Понятно, – сказал Захар и, не медля, положил трубку. Откуда-то, очевидно, соткавшись из плотной завесы комнатной темноты, в руках Захара возникло зеркало. Захар легонько дунул на зеркальную поверхность – и стекло затуманилось. Затем туман стал понемногу расходиться, обнажая медленно вырисовывавшуюся в зеркале картинку. – Каталепсия… – бормотал Захар, – темноволосая девица… Не каждая темноволосая девица обладает способностью вводить людей в состояние каталепсии. Неужели?.. Захар минуту смотрел в зеркало и по истечению минуты лицо его страшно исказилось. Зеркало полетело в угол, а сам Захар вскочил на ноги. – Сука! – заревел он. – Этого не может быть! Этого просто не может быть! Опять она встала на моем пути! Опять она!!. Сука!! Внезапно Захар замолчал. – Ладно, – пробормотал он, потирая длинные белые ладони, – нужно прибегнуть к старому испытанному средству. Бороться с Ольгой мне сейчас не с руки. Слишком много дел, да и сил отнимет эта борьба слишком много. Все так удачно было. Моя задумка осуществлялась быстро и почти без сбоев, и надо же было случиться тому, что в самом-самом конце… Прибегнем к старому, испытанному средству, – повторил Захар, – мои старые знакомые Васик и Даша, наверное, рады будут видеть меня. Да и Ольга – решит, что лучше оставить меня в покое, если она, конечно, не хочет получить в посылке головы ее лучших друзей… Выяснить, где сейчас конкретно находятся Васик и Даша – для меня – не составит никакого труда. Захар шагнул в угол, поднял свое зеркало и снова уставился в него. – Западный район, – прошептал он, напряженно вглядываясь, – улица Тархунова, дом 234… Подвал дома… Интересно, что они делают в подвале дома… Впрочем, это я сейчас выясню. – Ольга! Помоги нам, пожалуйста! Если ты меня слышишь, Ольга! Помоги нам… Я думала о них. Я думала о них – о моих друзьях и поэтому, зазвучавший в моей голове голос не был для меня неожиданностью. Желание Васика выйти со мной на телепатическую связь совпало с моим желанием выйти с ним на телепатическую связь. И, благодаря моим экстрасенсорным способностям, связь состоялась. Услышав, все, что я должна была услышать, я резко развернула машину, и, свернув на соседнюю улицу, мы покатили в новом направлении. Мои друзья в беде! Вовремя в решила бежать из психиатрической больницы! Теперь – только бы успеть. Кроме нужной мне информации я прочитала в мозгу Васика отчаянную просьбу о помощи. По всей видимости, пока меня не было, они успели вляпаться серьезно. Только бы успеть… – Ольга! – шепотом позвал меня сидящий рядом Антон Владимирович. – Что мы делаем? Куда мы едем? Что происходит? Почему мы так резко свернули? – А что вам, собственно, не нравится? – сквозь зубы осведомилась я, выкручивая руль, – я спасла вас от верной смерти. Пока вы находитесь рядом со мной, вы в полной безопасности. – А… – Антон Владимирович опасливо обернулся назад – туда, где на заднем сиденье, прижавшись друг к другу, лежали два милиционера. – А что с ними? Они сначала надели на нас наручники, потом провели через вахту и усадили в машину. Охранник, когда меня увидел, начал возмущаться. Говорить про какой-то ордер, который был выписан на одного человека, а тут два, но ты как-то странно на него посмотрела и он тут же заснул. И эти двое – как только мы отъехали от больницы, освободили нас от наручников, залезли на заднее сиденье и тоже послушно заснули… Ольга, вы кто? Как это у вас получается? Вы что – гипнотизер? – Что-то в этом роде, – ответила я, – а теперь вам, Антон Владимирович, лучше пристегнуть. Дорога – хоть и почти пустая – но скорость с которой мы движемся… А за этих голубчиков не беспокойся. Через два часа они проснуться и чувствовать себя будут прекрасно. Милицейская машина летела по ночной улице, а с другого конца города приземистый черный автомобиль мчался почти с такой же скоростью к тому же месту назначения. Автомобиль нес в своем чреве моего смертельного врага – Захара. Но я пока об этом ничего не знала. В железную дверь подвала снаружи забарабанили и Армен тут же вскочил на ноги и сбросил с себя баранью шкуру. – Что случилось? – заорал он, повернувшись к двери. – Я же просил не мешать мне! – Шеф! – приглушенно донеслось из-за закрытой двери. – Там непонятка начинается какая-то… Подъехал Славик со своими бойцами и тебя зовет! Разбор чинить хочет какой-то!.. – Какой разбор? – ошарашенно пробормотал Армен, – он что – сбрендил? Я недавно с ним говорил, все было в порядке. Мы коньяк пили… – Я не знаю, – гудело из-за двери, – но Славик психует! Стволом размахивает, кричит про каких-то колдунов, и про то, что ты… это… типа беспредел творишь и хочешь его замочить… Братва волнуется. И Славика братва тоже волнуется. Того и гляди стрелять начнут. Ты бы вышел, побазарил с ним. Глядишь, и по мирному разошлись бы… Еще несколько голосов загудели. Видимо, с улицы принесли последние сведения. – Братва в рукопашную пошла! – взволнованно заревел гонец, – за стволы пока не хватаются, но… Гиви голову прутом проломили… Кажись, не выживет… – Не выживет! – заорал Армен, мгновенно меняясь в лице. – Славик сам беспредельщик! Если он хочет войны, то он ее получит! Падла! Сейчас я выйду! Подвал запереть и охранять, как… как… Короче, если эти двое сбегут, я вам всем жопу поразрываю! Армен, оттолкнув Дашу, бросился к своей одежде. Окрестности заброшенного дома, в подвале которого томились, прикованные наручниками к трубе парового отопления Даша и Васик, наполнились шумом и криками. Две группировки агрессивно настроенных бандитов стояли друг напротив друга. Между ними неподвижно лежал здоровенный кавказец. Наголо бритая его голова была к крови. Когда к собравшимся выбежал Армен, крики стали потихоньку стихать. Армен подошел к бездыханному телу Гиви и негромко позвал: – Славик. Толпа расступилась, выпустив невысокого мускулистого мужичонку в распахнутой на груди пестрой пляжной рубашке. На жилистой шее мужичонки болтался массивный золотой крест, а в руке мужичонка сжимал металлически поблескивающий в давно сгустившихся сумерках пистолет. – Армен, я не хотел войны, – начал говорить Славик, – но ты сам все испортил. Зачем ты за моей спиной крутил махинации с Захаром? И это после того, как мы договорились насчет него… – Тебя обманули, Славик, – покачал папахой кавказец, – я не знаюсь с Захаром. Я давно его не видел и не знаю – городе он или нет. – Врешь! – крикнул Славик. – Я не слепой, я все вижу! Ты предал наш союз и, следовательно, тоже стал творить беспредел. Ты нарушил законы! А наши законы – это святое! Каждый должен отвечать по понятиям! – Я отвечу, Славик, – проговорил Армен и глаза его вспыхнули недобро, – я тоже, кажется, начал понимать, чего ты хочешь. Ты всю эту историю с Захаром придумал только для того, чтобы подставить меня. Чтобы перед братвой меня беспредельщиком выставить! Это ты хочешь войны, а не я. И война уже началась! У тебя есть шанс прекратить ее сейчас. Выдай нам того, кто убил Гиви – и все закончится. – Все закончится? – взвизгнул Славик, – не-ет, гад, ты меня не обманешь… Это ты начал войну. Еще до того, как я приехал сюда на разборку. Ты за моей спиной крутил всякое… а прикидывался другом. А Гиви твоего правильно завалили. Он двум моим браткам челюсти повыбивал. А Гарпун из-за него пяти минут назад лишился глаза – твой Гиви ему так двинул, что Гарпун до сих пор в отключке… А его глаз на красной ниточке висит… – Отдай нам того, кто убил Гиви, – повторил Армен, – и разойдемся на сегодня. А завтра встретимся и поговорим, как люди. На свежую голову нужно такие вопросы решать, чтобы не нервничать. – Я тебе сейчас покажу, как я нервничаю… – задыхаясь от злобы, пробормотал Славик и передернул затвор своего пистолета. Армен отступил назад. Заскрежетали затворы и курки. С обеих сторон друг на друга глянули слепые оружейные дула. Армен заметно побледнел. Славик оскалился так, что обнажились нечистые багровые десна. Скрип тормозов заставил его обернуться. Обернулся и Армен. Приземистая черная машина остановилась почти вплотную к собравшимся в две кучки бандитам. Четыре десятка глаз уставились в непроницаемые тонированные стекла автомобиля. На несколько секунд повисла не нарушаемая ничем – мертвая – тишина. Такая же неподвижная и жутковатая, как грузный труп несчастного Гиви. Левая передняя дверца черного автомобиля открылась, и на землю ступил высокий человек, одетый в какую-то странную черную хламиду, ниспадающую до его пят. – Привет честному собранию, – медленно проговорил Захар, – здравствуй, Армен. Здравствуй, Славик. Простите меня, я, кажется, не вовремя, но у меня здесь дела. К вашим делам никакого отношения, судя по всему, не имеющее. Позвольте пройти. Славик сморгнул и перевел взгляд на Армена, с открытым ртом, уставившегося на напряженно оглядывавшегося вокруг Захара. – Что ты теперь скажешь? – прохрипел Славик. – Непонятка вышла, да? Нехорошо-о… Нехорошо старых друзей обманывать. Успел своего нового друга на стрелку вызвать? А тот, как всегда, тумана напускает? Ну все, гады! Это дело до завтра не терпит. И Славик, договорив, несколько раз выстрелил из своего пистолета в Захара. Но, прежде чем, Славик успел вскинуть свое оружие, Захар взмахнул рукой – и сумерки, лежащие над заброшенным домом мгновенно превратились в непроглядную тьму, немедленно наполнившуюся криками, выстрелами, глухим стуком падающих тел и стонами, полными смертной муки и невыносимой боли. У меня было такое ощущение, что мы с Антоном Владимировичем на милицейском машине влетели в черное облако. Ничего вокруг не было видно – вообще ничего. Зато шум стоял такой, что не было слышно даже воя сирены, которую я, действуя почти машинально, включила немедленно, как только все вокруг погрузилось в кромешную тьму. Что здесь происходит? – Ложись на заднее сиденье с этими голубчиками и лежи тихо! – скомандовала я Антону Владимировичу. – Л-ладно… – лязгая зубами, едва выговорил он, – м-ма-ма… Времени, чтобы разобраться в том, что здесь происходит, у меня не было. Явно не детский утренник. И где-то здесь находятся мои друзья – Васик и Даша. Мои друзья, которых мне нужно во что бы то ни стало отсюда вытащить. Я вылезла из машину и, пригибаясь к земле, побежала туда, откуда летели отчаянные сигналы о помощи. Васик уже знал, что я рядом – я несколько раз еще связывалась с ним, используя свои телепатические способности. Мне было очень трудно двигаться – телепатический канал связи с моим другом то и дело прерывался – слишком много чужой и враждебной энергии было вокруг. Слишком много… И тут – сквозь обилия разнородных энергетических струй – я почувствовала присутствие злой силы – словно ледяной ком пробил сквозистую мишуру снегопада. – Захар! – догадалась я. – Кто же еще?! Он уже здесь. И, значит, не избежать мне последней битвы. Как только последняя мысль родилась в моем сознании, кто-то большой и тяжелый с криком сбил меня с ног – я рухнула на землю. Над моей головой застучали выстрелы, а мой лоб обагрился кровью – я крепко приложилась о какой-то случайный кирпич, валяющийся на земле. Голова закружилась сразу и сильно. Я попыталась подняться, но вдруг почувствовала, что неведомая сила скручивает мое тело, бросая меня куда-то в черное жерло чудовищной воронки… Чудовищной воронки очередной галлюцинации. Теперь вокруг меня было космическое пространство. Мне даже казалось, что кое-где я различаю мерцание далеких звезд. Но первое, что я увидела – было множество людей, вращающихся в состоянии невесомости вокруг меня. Некоторые из них безвольно шевелили мертвыми руками, открывая и закрывая пустые – на телах этих людей отлично были заметные пулевые ранения, кровь из которых толчками выкатывалась наружу и, стекаясь в шарики, разлеталась прочь. Но большинство из людей, оказавшихся не по своей воле в пространстве моей галлюцинации, были еще живы, они кричали, размахивая пистолетами и автоматами – явно не понимая почему и как они оказались в этом странном месте. «Да это я утащила с собой в галлюцинацию и всю тусовку, – подумала я, – как обычно… Значит, где-то здесь и Васик, и Даша… И Захар». Как только я мысленно произнесла это имя, надо мной возник силуэт огненной птицы. Я взглянула на оскаленную морду и поняла… Захар взмахнул пылающими крыльями и сотни раскаленных перьев, со свистом рассекая ледяной вакуум, понеслись ко мне. Я нырнула вниз и вбок – туча стрел пролетела мимо меня, поразив колыхавшуюся в безвоздушном пространстве черную приземистую машину, на месте которой немедленно возник огненный шар. Засмотревшись на догорающие обломки машины, я едва не пропустила новую порцию смертельных стрел. На этот раз мне с большим трудом удалось уйти в сторону – но одно из перьев все-таки коснулось моей ноги. Я закричала от мгновенной и невыносимой боли. Захар захохотал, широко разевая огромный клюв. И снова взмахнул крыльями. Еще одна туча стрел в мою сторону – еще один ослепительный сноп пылающих перьев. Я дернулась вправо и смертельная туча прошла всего в нескольких сантиметрах от меня, обдав мое тело жаром. – Что-то не так? – загрохотал сверху голос Захара. – Тебе, сука, что-то не нравится? Я гораздо сильнее тебя! И теперь тебе конец, тварь! Я разделаюсь с тобой! Так же, как и с твоей сестрой, падаль! Еще одна туча стрел. И еще, и еще… У меня совершенно не было времени, чтобы сконцентрироваться и нанести Захару ответный удар. Все силы уходили только на то, чтобы не оказаться на пути огненной стаи. – Не можешь же бегать от меня вечно! – снова услышала я голос страшной птицы. – Когда-нибудь ты устанешь и я достану тебя. В таком случае, ты навсегда останешься в этом мире. Как и все эти придурки со своими пукалками. Как и твои вонючие друзья! Никто не смеет мешать мне заниматься своими делами! – грохотал голос. – Никто не смеет мешать мне – Захару! Мысли прыгали и путались в больной моей голове. «Постойте! – вдруг подумала я. – Ведь это моя галлюцинация! Захар сильнее меня – его экстрасенсорный дар на порядок выше… К тому же у него сейчас больше сил, чем когда либо… Но ведь это моя галлюцинация! И пусть я практически не имею над ней контроля, но пространственное перемещение на любое расстояние – это мне под силу… А если…» – новая мысль пришла мне в голову и я решила немедленно воплотить ее в действительность, хотя действительность, окружающая меня, сходила с ума у меня на глазах. Я не стала дожидаться очередной смертельной порции огня. Когда Захар снова взмахнул крыльями, я оказалась как раз над ним. Огненные стрелы, которые Захар, направлял силой мысли, фокусируя их в той точке пространства, в которой находилась я, вместо того, чтобы полететь вниз, где меня уже не было, взмыли вверх – ведь я переместилась мгновенно и Захар, конечно, этого заметить не успел. Огненные стрелы взмыли вверх, но на их пути ко мне была преграда – сам Захар – я находилась в аккурат у него над головой. Безумный вой расколол пространство, когда сотни пылающих перьев вонзились в того, кто их послал. Захар заверещал и метнулся в сторону. Языки пламени пожирали его тело, и он бил крыльями по своим бокам, чтобы хоть немного сбить магический огонь. Сконцентрировав в свое ладони энергию, я запустила в извивающегося от боли Захара энергетическую струю такой силы, на которую только была способна. Я вложила всю мощь своего экстрасенсорного дара в этот удар. И только когда этот удар достиг цели, поняла, что ошиблась. Столп огня невероятной силы ударил в корпус чудовищной птицы-Захара и, пройдя насквозь, разодрал ткань пространства, открыв проход в тот мир, где я родилась. Захар заверещал, прижимая крылья к громадной дыре с обугленными краями в своей груди. Подчиняясь вселенским законам, пространство начало скручиваться в воронку и вышвырнуло дико визжащую птицу в мой мир. Люди, трупы людей, автомашины, я – все начало медленно вращаться, втягиваясь в жерло воронки умирающего пространства галлюцинации. Дыра становилась уже и уже – притяжение усиливалось – и скоро меня, вместе с десятками трупом и полутрупов, швырнуло на истоптанную землю моего родного мира. – А у меня особенных повреждений и вовсе нет! – широко улыбаясь, заявил кто-то невидимый. – Только руку вывихнул. У меня же руки были скованы наручниками, когда началась вся эта карусель. Вот Даша – та здорово грохнулась о землю. У нее нога сломана. Она сейчас в соседней палате лежит. Я у нее только что был. Она тебе привет передает. Я открыла глаза и увидела склонившегося надо мной Васика. – Привет, – сказал он, – ты спала или не спала? А я решил, что ты не спала и тебе рассказывал тут… – Я не спала, – сказала я, – а где я, кстати? – Как это где? – усмехнулся Васик. – В больнице, где же еще… Это я тебя устроил сюда. Крутая лечебница – для банкиров и политиков. Ну, и папаша мой постарался, ты же знаешь, что он к вам с Дашей нормально относится. А с ментами у вас особых проблем не будет. Так – для проформы допросят и все. За вас мой папаша поручился… Ну, ты Ольга, даешь! Я всегда знал, что ты крута… Но чтобы такое устроить… Я, честно говоря, даже не представлял себе. Там ведь стрелка была бандитская. Полсотни ублюдков собралось. А мы с Дашей в подвале сидели и думали, чем это все кончится. Я даже молился, чтобы ты успела нас спасти… Слушай, а как это у тебя выходит со мной связываться со мной так… ну, как это… от моего сознания – твоему сознанию. Нет, я понимаю, конечно, что ты экстрасенс, но все-таки… Может быть, я освоил бы технологию и тоже так смог, а? Это гораздо круче мобильника… Тут Васик осекся и посмотрел на часы. – Новости сейчас передавать будут, – озабоченно проговорил он, – эта разборка в городе столько шуму наделала. Меня менты уже допрашивали, а одна корреспондентка обещала интервью взять. Васик достал откуда-то пуль управления и включил телевизор, стоящий на полочке прямо напротив койки, где лежала я. – С каждым часом мы выясняем новые подробности чудовищной бойни между крупнейшими московскими преступными группировками, которая состоялась вчера ночью, – сурово глядя на меня с телеэкрана, проговорил диктор. – Как вам уже известно, лидеры группировок. Вячеслав Федорович Бубликов, по кличке Славик и Армен Дуджиевич Сабаридзе мертвы. Кроме них в перестрелке погибло еще пятнадцать человек. Все остальные участники разборки получили травмы разной степени тяжести. Сегодня прошло награждение сотрудников милиции, Петерсона Олега Владимировича и Доильникова Олега Владимировича. Офицеры милиции первыми прибыли на место происшествия и мужественно вступили в бой с озверевшими бандитами… Васик оглушительно засмеялся. – Да знаю я все, знаю! – отсмеявшись, проговорил он. – Я общался с твои Чернобуровым. Он мне много чего порассказал. И как ты его вылечила, и как вы с ним бежали из психушки… А менты эти, которых в собой прихватили, теперь национальными героями стали. А на самом деле – они, как чурбаны, провалялись все веселье, а, уже когда все закончилось, очнулись. Ну, а там и мусора подъехали, то-се… Васик замолчал на минуту, вздохнул и продолжал: – Чернобуров снова в психушке. Он сам туда пришел. Сдался, так сказать. Он считает, что все, что с ним случилось – не самом деле, а как бы… вымысел. Я и сам-то не все понимаю и все знаю. Ты мне расскажешь? – Расскажу, – сказала я и снова закрыла глаза, – только чуть позже. Мне ужасно хотелось спать. Мысли текли медленно, будто липли одна к другой. «Навсегда ли я уничтожила Захара? – думала я. – Конечно, это была моя ошибка, что я вышвырнула его из пространства своей галлюцинации. Если бы я оставила его там, то могла бы с полной уверенностью сказать, что навсегда от него избавилась. А теперь… Не знаю. Но мне кажется, что мне еще придется поездить по городу – когда буду здоровой, конечно – и, используя свои экстрасенсорные способности, поискать пострадавших от его черных замыслов. Ну, или по психушкам пройтись. Наверняка, Чернобуров – не единственная жертва. Уверена, что теперь я смогу разыскать то место, где скрывался Захар, может там, что обнаружу… Мысли путаются… Спать, спать… Однако, как хорошо, что все закончилось. Интересно, Васик починил свои чудо-машину или еще нет? Впрочем, это не так важно…» |
|
|