"Берег бесконечности" - читать интересную книгу автора (Брин Дэвид)

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

ИЗ ЗАПИСЕЙ ДЖИЛЛИАН БАСКИН

Хотела бы я представиться Олвину. Мне кажется, я уже знаю этого парня: ведь я прочла его дневник и подслушивала разговоры с друзьями.

Они так превосходно владеют идиомами англика двадцать третьего века, их горячий энтузиазм так отличается от того, как ведут себя хуны и уры, которых мы встречали до прилета на Джиджо, что половину времени я почти забываю, что слушаю речь чужаков. Конечно, если не обращаю внимания на необычную интонацию и ударения, которые они считают само собой разумеющимися.

Но потом один из них начинает рассуждать с такой необычной логикой, что я сразу вспоминаю: это не человеческие дети, одетые в костюмы для Хеллоуина и похожие на краба, кентавра и головоногое в инвалидном кресле.

Занимая время, они гадают (и я не могу их в этом винить), гости они в подводном убежище или пленники. Рассуждения ведут к дискуссиям на самые разные темы, к сравнению разных форм плена, известных по литературе. У них очень своеобразное представление о литературе. Например, Ур-ронн считает, что история Ричарда II — это рассказ о законном захвате власти, а Болингброк — настоящий помощник короля.

Красный квуэн Острые Клешни считает, что героя хроники Фенг Хо против воли держали в императорском гареме, хотя там к его услугам были восемьсот красавиц и он мог уйти из гарема в любое время. Наконец Гек объявляет, что ее раздражает: Шекспир так мало внимания уделил злой жене Макбета, особенно ее попытке искупить грех и найти избавление в предразумном состоянии. У Гек есть идея продолжения «Макбета», в этом продолжении должно описываться «возвышение жены Макбета из невозделанного состояния». Она полагает, что в состоянии написать такую книгу о предательстве и судьбе, которой не будет равных в Пяти Галактиках.

Меня поражает, как здесь, на Джиджо, общество неграмотных изгнанников неожиданно оказалось затоплено письменной литературой поселенцев с Земли. Эта ироническая картина прямо противоположна земной ситуации, когда нашу собственную туземную культуру едва не подавило знакомство с сокровищами Великой Галактической Библиотеки. Поразительно, но если Гек и Олвин типичные представители, Община Шести Рас восприняла новое уверенно и жизненно.

Я желаю успеха их эксперименту.

Признаю, мне все еще трудно понять их религию. Концепцию Избавления путем регресса они считают как бы само собой разумеющейся, но мне непонятна ее привлекательность.

К моему удивлению, наш корабельный врач говорит, что очень хорошо понимает ее.

— Каждый дельфин вырастает, слыша этот призыв, — сказала мне Макани. — Во сне наше сознание по-прежнему погружается в обширные песенные пространства Мечты Китов. Когда стрессы разумности становятся слишком сильными, они манят вернуться в нашу естественную среду.

Экипаж дельфинов больше трех лет находится в состоянии непрерывного стресса. Штат Макани вынужден присматривать за двумя десятками пациентов, которые уже «избавились», как сказали бы жители Джиджо. Эти дельфины «вернулись в свое естественное состояние». Иными словами, мы потеряли их как товарищей и опытных коллег так же безвозвратно, как если бы они умерли.

Когда Макани обнаруживает симптомы регресса, она пытается с ними бороться и сохраняет философское спокойствие. Она даже выдвинула теорию, объясняющую, почему эта идея вызывает у меня такое отвращение.

Сформулировала она ее примерно так.

— Возможно, вы, люди, боитесь этой жизненной тропы, потому что вашей расе тяжело досталась разумность, вам приходилось завоевывать ее в тяжелой борьбе на протяжении тысяч поколений.

Мы, дельфины — и эти уры, и квуэны, и хуны, и вообще все остальные галактические кланы, — все получили разум в дар от каких-то предшественников. И ты не можешь ожидать, что мы будем держаться за этот дар так же цепко и отчаянно.

Привлекательность так называемой Тропы Избавления сродни стремлению бросить школу. Есть что-то соблазнительное в мысли о том, что можно сдаться, отказаться от строгой дисциплины и труда, который необходим для поддержания разума. Если откажешься, что с того? Твои потомки получат новый шанс. Новый старт на тропе возвышения, с новыми патронами, которые покажут дорогу.

Я спросила Макани, не находит ли она эту мысль особенно привлекательной. Мысль о новых патронах. Будут ли дельфины более счастливы с другими спонсорами, а не с Homo sapiens?

Она рассмеялась и ответила на великолепно двусмысленном тринари:

Этот разговор с Макани заставил меня снова задуматься о происхождении человека.

На Земле большинство не торопится высказывать мнение по вопросу о том, помогла ли людям какая-то разумная раса своим вмешательством в их гены еще до начала века науки, а затем контакта. Упрямые дарвинисты по-прежнему настаивают на своем, но мало кому хватает мужества утверждать, что галактические эксперты ошибаются, когда говорят, что единственный путь к разуму — Возвышение. Многие земляне верят им на слово.

И поэтому продолжается спор — в популярных медиа-шоу и в частных разговорах людей, дельфинов и шимпов, — спор о том, кто же мог быть отсутствующим патроном человечества. Перечисляется не менее шести дюжин кандидатов — от тувальянцев и летани до солнечных призраков и путешественников во времени из какого-нибудь невероятного девятнадцатого измерения.

Мало кто из дельфинов верит в отсутствующих патронов, большинство подобно Макани. Они считают, что мы, люди, проделали это самостоятельно, сражались во тьме без малейшего постороннего вмешательства.

Как это однажды выразил капитан Крайдайки? О да, вот как.

«Существует расовая память, Том и Джилл. Воспоминания, которые доступны путем напряженных размышлений и сосредоточенности. В наших подобных снам легендах постоянно возникает один образ — обезьяноподобное существо плывет по морю на стволе дерева, размахивает каменным топором, кричит, что оно завоевало море, и требует у равнодушного космоса поздравлений со своим подвигом.

И я спрашиваю у вас: какой приличный патрон позволит клиентам вести себя таким образом? Быть таким нелепым?

Нет. Мы с самого начала могли сказать, что вы, люди, выращены любителями, то есть самими собой».

Во всяком случае, так я запомнила слова Крайдайки. Том считал их простой шуткой, но мне кажется, капитан не все нам сказал. Было еще что-то, и он берег это на другой раз.

Только этого другого раза не будет.

Мы ужинали с Крайдайки тем вечером, а «Стремительный» в это время направлялся кружным и тайным путем в Мелкое Скопление.

День или два спустя все изменилось.

Уже поздно, и мне пора кончать записки. Попытаюсь немного поспать.

Ханнес докладывает о смешанных результатах работы инженерной группы. Ему с Каркаетттом удалось найти способ удалить часть углеродного нароста на корпусе «Стремительного», но более тщательная работа только ослабит наши и без того непрочные борта, так что пока мы работу прекращаем.

С другой стороны, контрольные параметры, которые я сумела выудить у библиотечной ячейки, помогли Суэсси и его команде вернуть к жизни несколько из брошенных «мусорных» кораблей! Конечно, это устаревший хлам, иначе буйуры забрали бы их с собой, когда улетали. Но длительное пребывание в ледяной воде как будто не причинило им вреда. Возможно, один или два из них еще удастся использовать. И во всяком случае это дает инженерам возможность чем-то заняться.

Теперь, когда «Стремительный» кажется попавшим в очередную ловушку, нам нужны отвлечения. Галактические крейсеры снова начали погоню за нами в самые отдаленные уголки вселенной, стремясь завладеть нашими жизнями и нашими тайнами.

Но как?

Снова и снова я возвращаюсь к этому. Как им удалось выйти на наш след?

Курс мимо Измунути казался так хорошо замаскированным. Этим путем раньше успешно уходили другие. Например, предки Шести Рас.

Это должно было сработать.

Я смотрю на освещенную ярким лучом маленькую фигуру в противоположном углу помещения. С ухода Тома это мой самый близкий сосед.

Херби.

Наша добыча из Мелкого Скопления.

То, что принесло нам надежду и жестокие неудачи.

Может, это проклятие обширного флота полупрозрачных кораблей, который мы обнаружили в этой странной дыре в пространстве? Когда Том нашел способ пройти через их защитное поле и прихватил в качестве сувенира Херби, принес ли он с ним несчастье, которое будет нас преследовать, пока мы не вернем этот проклятый труп в его миллиарднолетнюю могилу?

Раньше эта древняя мумия зачаровывала меня. Его почти гуманоидная усмешка казалась такой причудливой, эксцентричной.

Но теперь я ненавижу ее, ненавижу пространство, через которое нам пришлось убегать после находки мумии.

Я все бы отдала, только бы Том вернулся. Чтобы последних трех лет не было. Чтобы вернулись те невинные прежние дни, когда Пять Галактик были просто очень-очень опасными и еще существовала такая вещь, как дом.