"Пока смерть не заберет меня" - читать интересную книгу автора (Крушина Светлана Викторовна)

Пролог

Бело-желтый особняк в неоклассическом стиле недавно лишился своего хозяина, но даже не заметил этого. И прежде он казался таким же тихим, спокойным, с вечно занавешенными окнами, почти нежилым. Правда, ведущую к крыльцу асфальтированную дорожку кто-то расчистил от снега, и это было единственное изменение, бросившееся Кристиану в глаза. Дом был обитаем, а внешняя оболочка его являлась такой же обманкой, как и маска, которую носил при жизни его прежний хозяин. Вперив взгляд в дорожку, Кристиан усмехнулся. Вопреки распространенному мнению, нынешние жильцы отнюдь не летали по воздуху на нетопыриных крыльях, и не просачивались в щели туманом, а ходили по земле, как простые смертные. Иначе никто не стал бы тратить время на уборку снега.

Кристиан поднялся на крыльцо и остановился. Не вынимая руку из кармана, он несколько минут задумчиво играл ключами, затем решительно надавил на кнопку звонка.

Дверь открыла молодая женщина лет двадцати пяти. Ее светлые, пшеничного цвета волосы струились вдоль лица, румяные губы изгибались в такой красивой и душевной улыбке, которая могла обмануть кого угодно. Но не Кристиана. Он-то знал, чего эта улыбка стоит.

— Здравствуй, Хэтери, — сказал он холодно.

Улыбка стала еще душевнее, жемчужинами блеснули белые ровные зубы.

— Проходи, Кристо, — сказала Хэтери, отступая в сторону. Чуть наклонив голову, Кристиан вошел в дом и поразился заполнявшей его тишине. Вопреки внешней заброшенности, он ожидал найти в доме совсем иное. — Сюда, в гостиную, пожалуйста, — сладким голосом проворковала Хэтери, взяв его за руку и увлекая за собой.

Кристиан ожидал увидеть все высшее общество в полном составе. Но в гостиной сидел один только Алан, погруженный в просмотр какого-то глянцевого журнала. Он встал навстречу Кристиану и протянул ему узкую смуглую руку.

— Хорошо, что ты пришел, Кристо. Есть серьезный разговор.

— Где остальные? — спросил Кристиан, пожимая руку Алана.

— Больше никого нет. Зачем нам кто-то еще? Поговорим втроем.

Алан, улыбаясь, смотрел на гостя. В отличие от Хэтери, он не был красив, но его смуглое, составленное как будто из одних острых углов, лицо обладало какой-то особенной притягательностью. В нем был шарм. Кристиан ответил Алану долгим пристальным взглядом. Ему не нравилось, что разговаривать придется именно с этими двумя, хотя расклад "один против двух" был лучше, чем "один против десятерых". Лучше, но ненамного. Эти двое стоили всех остальных, вместе взятых. Самые сильные, самые старые, самые опасные.

— Хочешь чего-нибудь выпить, Кристо? — спросил Алан. — Есть вино, вермут, джин.

— Вермут, пожалуй, — сказал Кристиан и сел на один из стульев, расставленных вокруг круглого стола, вытащенного на середину комнаты. Черт знает что, устроили из гостиной зал советов. Круглый стол, подумать только. Лючио, увидь он это, хохотал бы до колик.

— Чистый или разбавить? — Алан быстро вынимал из бара стаканы и бутылки. — Здесь есть апельсиновый сок и тоник.

— Чистый.

— Боже мой, Кристо, как ты можешь пить такую гадость? — Хэтери сморщила изящный носик. — Налей мне вина, Алан. Я видела, там есть красное.

Абсурд какой, думал Кристиан, наблюдая, как Алан быстрыми и точными движениями наполняет стаканы. Они обращаются со мной, как будто я все еще один из них. А ведь когда мы впервые собрались вместе, у них явно чесались клыки перегрызть мне горло. Отступников никто не любит. Что изменилось?

Я должен понять, что они задумали, размышлял Кристиан. Много лет я отворачивался от этого, но все-таки надо признать: я такой же, как они, и от этого не уйти, не спрятаться, как бы мне ни хотелось отказаться от своей природы. Я такой же, и надо только вспомнить, как они мыслят. Они очень практичны, и никогда ничего не будут делать напрасно. А значит, им что-то от меня надо.

Кристиан почувствовал холодок в сердце. Впрочем, не первый раз за последние несколько дней.

Алан и Хэтери не были тем, чем казались. Они выглядели как люди, но людьми не являлись. Они были высшими носферату, и очень старыми. Насколько старыми, Кристиан даже не знал. Но достаточно было и того, что Алан, в отличие от большинства сородичей, выглядел не как двадцатилетний юноша, а как тридцатипятилетний мужчина, и в волосах его даже пробивалась седина. Это само по себе говорило о многом. Хэтери была моложе, но Кристиан точно знал, что ей, по меньшей мере, триста лет. С хозяином дома, в котором они теперь находились, их связывали особые, можно сказать, деловые отношения. Лючио — так звали хозяина, — возглавлял местный вампирский клан; точно так же как Хэтери и Алан, которые были правителями других кланов, каждый в своем городе. Высшие носферату, хоть и не питали друг к другу особой любви, все же поддерживали между собой связь, обусловленную, не в последнюю очередь, родством крови. Когда Лючио нашли мертвым, Кристиан счел необходимым известить об этом остальных хозяев. Ему самому этот вселенский «съезд» грозил серьезными неприятностями, и причин тому было несколько. И не последними в списке числились странные обстоятельства смерти Лючио, который вообще не мог умереть. Во всяком случае, естественной смертью.

Собственно похороны прошли спокойнее, чем Кристиан мог ожидать. Собравшихся можно было разделить на две группы: на тех, кто знал только о человеческой части природы Лючио, и на тех, кто знал его как не-человека. Последних было меньше, всего десять человек, не считая Кристиана. Или, вернее, десять носферату. Для них происходящее имело совершенно особенное значение, хотя едва ли кто-нибудь из них испытывал скорбь. Скорее, им всем было не по себе. Что до людей, пришедших проводить Лючио, — его знакомых по клубам, партнеров по бизнесу, — то они, пожалуй, испытывали даже облегчение от того, что избавились от человека, который оттягивал на себя слишком много внимания окружающих.

После похорон носферату не спешили возвращаться в свои владения, и Кристиан решил, что теперь-то и начнутся настоящие неприятности. И не ошибся. Его сородичей очень интересовали причины странной смерти Лючио, а так же степень участия в этой смерти Кристиана. Кристиан же не мог сделать вид, что не имеет к ней никакого отношения: ложь была бы слишком очевидна. Все слишком хорошо знали, как и чем были связаны Лючио и Кристиан. На следующий день после похорон Кристиан получил от Алана записку, в которой тот настаивал на личной встрече. Отказать и не придти Кристиан не мог. Он знал, что просто так носферату все равно его в покое не оставят. Лучше было покориться добровольно.

Хэтери взяла у Алана стакан и изящно опустилась на стул, поджав под себя одну ногу. Она выглядела по-детски очаровательной, совсем девочкой. Только глаза выдавали ее возраст.

— Ты совсем поседел, Кристо, — сочувственным тоном обратилась она к Кристиану. — Трудно жить по человеческим законам?

— Не труднее, чем по законам носферату, — ответил Кристиан. — Чего вы хотите от меня?

— Фи, Кристо, зачем же так грубо? — с искренним негодованием вскричала Хэтери. Кристиан смолчал.

— В самом деле, Кристо, погоди так кидаться, — спокойно сказал Алан. — Нам, в самом деле, кое-что от тебя нужно, но это — небыстрый разговор. Ты знаешь, как взволновала всех нас смерть Лючио, и теперь нам нужно время, чтобы собраться с мыслями.

— Ты о себе говоришь во множественном числе? — осведомился Кристиан.

Алан улыбнулся.

— Все такой же колючий. Помню, помню, с тобой всегда было непросто договориться.

— Это смотря о чем…

— О чем бы то ни было. Поверишь ли, до сей поры о твоем упрямстве ходят легенды. Многие искренно не понимают, как Лючио мог столько лет терпеть тебя; мало того — сотрудничать с тобой. Впрочем, Лючио обладал своеобразным складом характера. Настолько своеобразным, что в течение жизни не переставал удивлять всех нас своими вывертами. Удивил и смертью. Очень удивил.

Алан сделал многозначительную паузу, явно дожидаясь комментариев от Кристиана, но тот снова промолчал.

— Мы пригласили тебя затем, чтобы обсудить несколько вопросов, связанных именно с его смертью, — продолжал Алан. — Уверен, тебе многое известно. Из всех нас ты был наиболее близок с Лючио.

— Мы давно разорвали все отношения, — возразил Кристиан.

— Это неправда. Да, я знаю, вы поссорились, и ты покинул клан, но носферату всегда остается носферату и не может освободиться от своей сущности и своих собратьев по крови полностью. Ты понимаешь, о чем я. Друзья или враги, вы с Лючио продолжали наблюдать за жизнью друг друга. Скажешь, что я неправ?

— Не скажу, — после долгого молчания ответил Кристиан.

Алан удовлетворенно кивнул. Черные глаза его заблестели.

— Хорошо. Мне нравится, что ты не пытаешься лгать.

Кристиан усмехнулся. Обмануть Алана мог бы попытаться лишь тот, кто плохо его знал. Одним из его носфератских талантов было умение читать чужие мысли. Это, правда, требовало с его стороны некоторых умственных усилий, да и Кристиан мог бы выстроить неплохую защиту, но все-таки лгать телепату было то же самое, что играть с огнем. Без острой необходимости Кристиан ни за что не решился бы на такое. Необходимости же такой он не видел. Напротив, считал, что пора уже расставить все точки над "i".

— Так вот, о Лючио, — вступила Хэтери. — Его смерть породила множество толков, о многом пришлось переговорить — и, поверь, шум тут стоял до небес, — но осталось три вопроса, на которые нам не удалось ответить самостоятельно. Мы очень надеемся, что ты нам поможешь прояснить их, Кристо.

Кристиан молча смотрел на нее, сложив руки на столе перед собой.

— Почему Лючио решил убить себя? — спрашивая, Хэтери чуть подалась вперед, в глазах ее горело жадное любопытство. Она и впрямь не понимала, но горячо желала понять. Кристиан перевел взгляд на Алана, чьи глаза так же выражали любопытство. Он тоже не понимал. И, вероятно, никто из носферату не понимал. Почти вечная, с точки зрения обычного человека, жизнь ценилась ими слишком высоко. Бывало, право на нее приходилось отстаивать с оружием в руках, а то и буквально рвать противнику горло зубами. Отказаться от такого подарка судьбы добровольно? Неслыханно! Не говоря уже о том, что организовать самоубийство высшему носферату было очень и очень непросто. Слишком сильны были механизмы регенерации, а самому себе голову не отрежешь, чтобы уж умереть наверняка. За более чем триста лет жизни Кристиан не слышал ни об одном случае самоубийства среди носферату. Да что там, даже среди младших вампиров, которые обычно умирали в ходе разборок между кланами или, гораздо реже, от старости.

Кристиан решил, что слишком долго и муторно будет объяснять собеседникам мотивы поступка Лючио, тем более что он и сам не до конца понимал их. И он сказал только:

— Вы сами знаете, что Лючио был эмоционально нестабилен.

— Да, — согласился Алан. — Но не настолько же, чтобы вдруг убить себя.

— Иногда он поступал как настоящий безумец.

— Сумасшедший носферату? — хмыкнула Хэтери. — Звучит дико.

— Уверен, безумцев среди нас больше, чем мы можем вообразить, — серьезно сказал Кристиан.

— Допустим, это действительно так, — помолчав, сказал Алан. — Но это не объясняет способа, которым Лючио лишил себя жизни…

— Вы разве не проводили собственного расследования? — слегка удивился Кристиан. Многое прошло мимо него, во многое его не сочли нужным посвятить, но все же он знал точно, что собравшиеся носферату не удовлетворились результатами официального вскрытия и исследовали мертвое тело по-своему. Они просто не могли поступить иначе.

— Проводили, — ответил Алан. Утвердил локти на столе, сцепил пальцы в замок и оперся на них подбородком. Удивительно, но речь его от этого не стала невнятной. — Дерек внимательно изучил отчеты о вскрытии и сам осмотрел тело. Взял анализы некоторых тканей, и крови тоже. Но, ты ведь понимаешь, Кристо, слишком много времени прошло. Кровь давно умерла. Трудно понять что-либо. Дерек сказал только, что обнаружил в крови следы некой жидкости, которую он даже не смог идентифицировать. А если Дерек не может идентифицировать какое-либо вещество, значит, этого вещества не существует. Однако, он считает, что именно эта жидкость стала причиной смерти Лючио.

— И мы задаемся вопросом, — подхватила Хэтери, — что это за снадобье и где Лючио раздобыл его.

— И… добровольно или нет он выпил эту жидкость? — закончил Алан, пристально глядя в глаза Кристиану.

Кристиан, не дрогнув, выдержал его взгляд и ответил твердо:

— Это было собственное решение Лючио и его воля.

— Ты уверен?

— Да, — сказал Кристиан и подумал: может быть, напрасно он скрыл от них записку Лючио? Тогда он рассудил, что для них записка не может иметь никакого значения, тогда как для него… это было последнее слово, написанной рукой Лючио, может быть, последняя его мысль.

Алан мог бы спросить, почему он с такой уверенностью берет на себя ответственность за поступки Лючио. Но не спросил. Молчала и Хэтери, поедая его глазами. Кристиан все пытался разгадать ее взгляд: она медленно и едва ли не сладострастно ощупывала глазами каждую черточку его лица и как будто никак не могла налюбоваться. Что такое она пытается отыскать?

— Ты так много знаешь, Кристо, — странным голосом проговорил Алан. — Может быть, ты знаешь и ответ на второй вопрос, который нас очень волнует: как Лючио убил себя? Что это за жидкость? Где он раздобыл ее?

Колебался Кристиан недолго. На самом деле, еще только обзванивая носферату с тем чтобы известить их о смерти одного из братьев, он решил рассказать все, что знает. В сохранении тайны нет нужды, раз Адриен и Лючио оба мертвы, а никому больше эта тайна навредить не может.

— Возьмите это, — сказал Кристиан и извлек из кармана маленькую флеш-карту. Протянул ее Алану. Тот взял ее и, с недоумением во взгляде, покрутил в пальцах.

— Что это такое?

— Объяснение смерти Лючио. Передай это Дереку. Уверен, он найдет там много для себя интересного и сможет растолковать лучше, чем я. Терминами я не владею…

— И все же нам хотелось бы получить объяснения от тебя, Кристо, — чуть нахмурился Алан.

— Это долгая история…

— Мы никуда не торопимся, — возразила Хэтери. — Говори, Кристо.

Несколько дней Кристиан размышлял, как рассказать историю так, чтобы в ней не прозвучали имена Илэра и Агни. Носферату совершенно необязательно было знать о существовании этих молодых людей-полукровок, притом что юноша, к тому же, предположительно являлся сыном Лючио. Без участия этих двоих история выходила до оскорбительного короткой и прямолинейной. И, возможно, не слишком убедительной. Но деваться было некуда. Кристиан решился ознакомить Алана и Хэтери с урезанной версией событий, помня однако, что умалчивание важных фактов еще может ему аукнуться.

Он рассказал о человеке по имени Адриен Френе, с которым в течение двадцати лет его связывали дружеские отношения. О том, как Френе угораздило влюбиться в вампира из клана Лючио, и как он загорелся фанатичной идеей освободить возлюбленную от «проклятия». Лючио, который знал о своих подопечных все, прознал от его возлюбленной и о его работе. Сначала он с любопытством следил за продвижением Френе в его исследованиях, зная, что тот может добиться успеха: Френе занимался преподавательской деятельностью при кафедре генетики и микробиологии местного университета, а в дальнейшем возглавил ее, и был известен как серьезный ученый. Ради этих исследований нетерпеливый Лючио пошел на сближение с человеком, но вскоре понял, что его к результатам работы подпускать даже не собираются: слишком велика была ненависть Френе к "чудовищу"-кровопийце. Любопытство же Лючио росло, поскольку окольными путями ему удалось узнать, что параллельным результатом работ Френе стало открытие формулы "универсального яда". Много лет Лючио миром пытался добиться от Френе разрешения ознакомиться с отчетами исследований, но раз за разом получал отказ, сформулированный более чем оскорбительно. Наконец, "эмоциональная неустойчивость" Лючио дала о себе знать, и оставалось удивляться, почему это не произошло раньше. Лючио послал к Френе убийц с наказом раздобыть ему отчеты. Френе был убит, а отчеты, после некоторых перипетий, попали-таки в руки Лючио. Вычитав формулу универсального яда, Лючио без труда синтезировал это вещество, и немедленно опробовал на себе.

— М-да, — проговорил Алан, выслушав краткий рассказ Кристиана. — История чудная. Не знаю даже, что и сказать. Лючио повел себя очень странным и непредсказуемым образом. Несмотря на все его психические выверты, я от него такого не ждал.

— Я тоже, — сказал Кристиан.

— А откуда тебе известны все эти подробности? — спросила Хэтери. — От Френе?

— Да. И частично от Лючио. Он… обращался ко мне.

— За помощью? — удивилась Хэтери.

— Да. Не найдя отчетов в доме Френе и в его рабочем кабинете при кафедре, Лючио хотел знать, где еще Френе мог их прятать.

— И ты?..

— Отдал ему флеш-карту. Адриен попросил спрятать ее незадолго до того, как его убили. Он понимал, что рискует, что терпение Лючио на исходе.

Алан недоверчиво прищурился.

— Вот так просто ты отдал карту Лючио? После того, как он убил твоего друга? Слабо верится.

— Тем не менее, это так, — не моргнув глазом, ответил Кристиан. — Лючио не успокоился бы, пока не нашел бы карту. Были бы другие трупы, это уж точно. Он совсем уже свихнулся, убивал бы людей, не задумываясь.

— Как похоже на тебя, Кристо, — кривовато улыбнулась Хэтери. — Заботиться о жизни чужих людей и забывать про собственные чувства.

Кристиан промолчал.

— Или же, — задумчиво проговорил Алан, — Лючио вовсе не убивал себя. Как знать, может быть, это Кристо обманом заставил его выпить яд? Что скажешь, Кристо? Обвинение серьезное.

Обвинение и впрямь было серьезнее некуда. Отступник, да еще убийца высшего носферату, предавался смерти. Кристиан, впрочем, не слишком беспокоился по этому поводу. Но Алану он ответил:

— Скажу, что это чушь. Я никогда не смог бы изготовить яд даже по самой точной формуле.

— У тебя мог быть готовый, — возразил Алан. — Впрочем, это дело требует отдельного разбирательства.

— Ваше право.

— Ты говоришь так, будто готов признать вину и умереть прямо сейчас, — заметил Алан.

Кристиан снова промолчал.

— Впрочем, ты должен был умереть еще сто лет назад. Удивительно, как это Лючио отпустил тебя с миром! Видно, он очень любил тебя. Послушай, Кристо… дело серьезное, разбирательства не избежать и, скорее всего, тебя обвинят в убийстве. Уж очень неубедительно звучат доводы о психической неустойчивости Лючио: всем известно, что он был ублюдок себе на уме. Девяносто процентов из ста, что тебя приговорят к смерти.

Кристиан не мог удержаться от улыбки.

— Не пугай меня, Алан. Все равно я умру лет через двадцать-тридцать.

— А ты не держи меня за идиота, — сухо сказал Алан. — Будь ты по-прежнему носферату, тридцать лет были бы для тебя ничто. Но ты почти человек. Посмотри в зеркало, Кристо, ты почти старик по человеческим меркам! Двадцать лет для тебя вечность.

— Тебе не понять меня, Алан.

— Возможно. Но…

— Погоди, — вмешалась Хэтери. — Ты не с той стороны заходишь, Алан. С Кристо нельзя так. Всем известно: чтобы добиться от Кристо чего-либо, нужно угрожать не его безопасности и не его жизни, а безопасности и жизни окружающих его людей. Лучше всего — его близких. Беспроигрышный вариант.

Глаза Алана вспыхнули. Они знают, понял Кристиан, и похолодел внутренне.

— Но у Кристо нет близких людей, — с напускным сожалением заметил Алан.

— Ошибаешься, милый. Мне, например, достоверно известно, что в городе проживает некая Агни Лэнгли, милая семнадцатилетняя девчушка…

— Что вам нужно?! — не выдержал Кристиан.

Хэтери торжествующе улыбнулась и перевела взгляд на Алана.

— Вот видишь. С Кристо нелегко договориться, но только если не знать, где у него слабое место.

С некоторым трудом Кристиан подавил дрожь и заставил себя оставаться на месте. Нужно сначала узнать, чего от него хотят. Пока что он не мог даже догадаться.

— Что вам нужно? — повторил Кристиан. Голос его дрожал от гнева.

Носферату не торопились отвечать. Хэтери, довольно блестя глазами, потянулась на своем стуле, как кошечка, а Алан встал и снова подошел к бару.

— Хочешь чего-нибудь еще, Кристо? — любезно осведомился он. — О, вижу, ты даже не притронулся к своему стакану. В чем дело? Вермут, насколько я могу судить, неплох. Может быть, налить тебе вина? Красного?

— Очень хорошее вино, — поддержала его Хэтери. — Густое, сладкое… почти как кровь. Ты еще помнишь вкус крови, Кристо? — она отпила вина, медленно облизнула полные губы и захохотала.

— Зачем я вам понадобился? — глухим голосом спросил Кристиан.

— А это третий вопрос, который нас занимает, — улыбнулся Алан. С двумя стаканами вина он вернулся к столу. Один поставил перед собой, а второй протянул Кристиану. Двигаясь как автомат, Кристиан принял стакан. — После смерти Лючио клан остался без управления, а ты сам знаешь, как ломает младших братьев, лишившихся хозяина. Ты знаешь, что сейчас происходит в городе? Видел криминальные сводки?

Кристиан помолчал.

— Разве нет никого достаточно сильного, кто мог бы возглавить клан?

— Таких, как мы, можно пересчитать по пальцам, — наставительно сказала Хэтери, легонько постукивая пальцем по краю своего стакана. — И у всех своих забот полон рот. Никто не полезет в чужой город усмирять чужих вампиров, ополоумевших после потери хозяина. А усмирить их необходимо, иначе все они рано или поздно погибнут.

Ну конечно, подумал Кристиан. Их занимают только вампиры. Человеческие жертвы не в счет. Да и с какой стати с ними считаться? Это же всего лишь люди.

Однако, Алан и Хэтери знали, о чем говорили. Вампиры из клана Лючио проходили сейчас период ломки и больше всего напоминали стаю одичавших собак. Со смертью Лючио мир их пошатнулся, восприятие реальности сместилось, и они перестали воспринимать что-либо помимо захватившей их жажды крови. Лишившийся хозяина младший вампир опаснее высшего носферату, поскольку по разумности не превосходит дикого зверя. Волна убийств, прокатившаяся по городу, не имела в прошлом никаких аналогов, причем многие убийства отличались особой жестокостью: у многих жертв было разорвано горло, некоторые несчастные были вовсе растерзаны на части. Кристиан видел полицейские сводки, упомянутые Аланом, и они ужаснули его. Он только не знал, как может остановить этот ужас. Если только самолично взять тесак и отправиться убивать вампиров?.. Теоретически, он мог бы, хотя все существо его содрогалось при мысли об убийстве. Вот только… Вот только Алан явно имел в виду нечто другое.

— Это твой город, Кристо, — медовым голосом проворковала Хэтери. — И это твои дети. Кто-то из них, помнится, был даже привязан к тебе?

— Никаких связей уже давно не существует! — резко ответил Кристиан. — Я уже не носферату и не несу ни за кого ответственности! Все это в прошлом. Я отказался от себя.

— От себя нельзя отказаться, — заметил Алан. — Верно, ты ослаб, Кристо, прежде ты был сильнее. Но… все можно вернуть.

Кристиан стремительно поднялся, резко, с грохотом, отодвинув стул.

— Нет!

— Нет? — Хэтери улыбалась ему сладко и нежно. — Нет? А как же сотни невинных людей, которые погибнут по твоей вине? А как же твоя милая нежная дочь, которую однажды могут найти в переулке, с разорванным горлом? Я не говорю уже о том, что по вине какого-нибудь свихнувшегося кровопийцы она сама может стать вампиром? Она ведь, должно быть, полукровка? Что ты скажешь на это?

Почему они просто не убьют меня? — с тоской подумал Кристиан. Впрочем, этот выход был бы хорош только для меня. А Агни? А Илэр?..

— Невозможно вернуть прошлое, — едва слышно сказал он.

— Нет ничего невозможного, — наставительно подняла палец Хэтери. — Так что же, Кристо, ты готов вернуться к нам?

— Могу я подумать?

Алан покачал головой.

— Нет, не можешь. И без того много времени упущено. Да или нет? Но учти: ответишь «нет», и никто не сможет гарантировать безопасность маленькой Агни. Особенно после того, как тебя осудят за убийство Лючио.

На несколько секунд Кристиан прикрыл глаза, потом взглянул прямо в оливково-смуглое лицо Алана. Тот улыбался краешками тонких губ.

— Хорошо, — только и сказал Кристиан и, словно это маленькое слово лишило его всех сил, тяжело опустился на стул и оперся на стол локтем.

Хэтери резво вскочила с места.

— Это нужно отметить! Алан, вина! Хотя, нет, погоди, вино после, теперь оно не годится. Мари! — крикнула она вдруг, хлопнув в ладоши. — Иди сюда!

На зов в комнату робко вошла молоденькая русоволосая девушка. Улыбаясь, Хэтери поманила ее к себе, и девушка, неуверенно ступая, приблизилась. Вид у нее был одурманенный, ее слегка пошатывало, а на губах блуждала лунатическая улыбка. Кристиан, сам как во сне, отстраненно смотрел на нее, удивляясь тому, что ничего, абсолютно ничего не чувствует.

Хэтери взяла девушку за руку и откуда-то из одежды извлекла миниатюрный ножик. Требовательно посмотрела на Кристиана.

— Иди сюда, Кристо.

По-прежнему ничего не ощущая, Кристиан повиновался. Алан тоже подошел поближе. Глаза его возбужденно заблестели, быстрым змеиным движением он облизнул губы. Поглядев по очереди на обоих мужчин, Хэтери полоснула ножом по нежному запястью девушки — та едва заметно вздрогнула, но не издала ни звука, — и протянула руку Кристиану:

— Пей скорее! И добро пожаловать обратно в семью.

Сильно побледнев, Кристиан принял руку, по-прежнему держа ее запястьем вверх. Глаза его были прикованы к стекавшим по нежной коже струйкам крови. Алан нетерпеливо кашлянул.

— Не тяни, Кристо. Ты хочешь залить тут все кровью?

Кристиан судорожно вздохнул и, решившись, прижался губами к кровоточащему порезу. Девушка вздрогнула сильнее, глаза ее расширились, рука напряглась. Кристиан сделал несколько глотков. По телу разливалось давно забытое ощущение силы, счастья, ощущение почти божественной вседозволенности. Но вместе с тем к горлу подкатил привычный тошнотворный комок, и Кристиан поперхнулся, закашлялся и оттолкнул руку девушки.

— Пей, Кристо! — велел внимательно наблюдавший за ним Алан. — Пей еще! Тебе нужно больше!

И Кристиан, преодолевая отвращение, стал пить дальше. Голова его кружилась. Скоро ему было уже все равно, и остановился он, только когда Хэтери отняла у него руку девушки.

— Довольно! — мягко сказала она. — Оставь и нам немного.

Она второй приникла к ране. Бледный как бумага, едва дыша, Кристиан отошел в сторону. Его шатало. Но спустя минуту краски вернулись на его лицо, дыхание выровнялось, и Кристиан подумал, что давно уже не чувствовал себя так хорошо. Только в голове безостановочно крутился один и тот же страшный вопрос: господи, что же я наделал?!

С некоторым сожалением Хэтери оторвалась от жертвы и передала ее руку Алану, который неподвижно, сложив на груди руки, стоял все это время в стороне. Нетерпение его выдавал только пробегающий время от времени по губам язык. Девушка уже едва стояла на ногах и дышала прерывисто, с трудом. Глаза ее закрывались. Алану пришлось обнять ее, чтобы она не упала. Кристиан остановившимся взглядом наблюдал, как он насыщается.

— Ну, ну, Кристо, не надо делать такое трагическое лицо, — подошла к нему улыбающаяся Хэтери. — Что такого страшного произошло? Ты просто вспомнил, наконец, кто ты такой есть на самом деле.

Кристиан не отвечал. Тогда Хэтери обвила руками его шею и заставила немного наклониться, так что его волосы упали ей на лицо.

— Ты всегда нравился мне, Кристо, — промурлыкала она тихонько ему в ухо. — Ты великолепен даже сейчас, когда низведен почти до уровня обычного человека. Я очень рада, что ты вернулся.

Она крепко прижала свои губы к его и поцеловала. Поцелуй был долгий, со смыслом. Кристиан не сопротивлялся, но и не отвечал. Когда он выпрямился, то увидел, что комната полна людей. Непонятно откуда появились вдруг все, кого он ожидал увидеть с самого начала. Среди них стоял и Алан, довольно улыбаясь окровавленным ртом. У его ног бессильно лежала лишившаяся чувств — или, быть может, мертвая, — девушка-жертва. Остальные носферату тоже улыбались, и при виде их улыбок любой нормальный человек немедленно пожелал бы оказаться где угодно, хоть на краю света, лишь бы от них подальше. Кристиан знал, что выглядит сейчас не лучше, но все равно предпочел бы увидеть вместо всех этих улыбающихся, обаятельных, сияющих молодостью лиц ощеренные звериные морды.

Больше всего на свете Кристиан желал избежать объяснений с Илэром. Но это было совершенно невозможно.

Каждый день, в течение последних нескольких недель, при встрече с Кристианом юноша вперял в него настороженный, ждущий, вопрошающий взгляд. Не надо было родиться носферату, чтобы прочесть в дымчато-серых глазах Илэра мучительную тревогу и вместе с тем надежду на скорое окончание всех бед. Тревожился он не за себя, — этот порог он давно уже перешагнул, — а за Кристиана. И, как оказалось, не без оснований.

После ритуального распития крови в компании с Хэтери и Аланом возвращаться домой Кристиан не спешил. В голове шумело, как после хорошей пьянки, да и общее состояние очень походило на сильное опьянение. Однако же он сел за руль своего «шевроле» и рванул загород. Он знал, что теперь может хоть в лепешку расшибиться о ближайший фонарный столб, смертью это ему не грозит. Максимум, несколько сломанных костей, которые быстро срастутся. Молодая горячая кровь начала свою чудесную работу в его организме.

Сначала Кристиан направился в сторону дома Лючио, но на половине дороги подумал, что все-таки не хочет соваться туда прямо сейчас. Все равно с распустившейся сворой Лючио ему пока не совладать. Сила возвращается не сразу, на это требуется время. Конечно, еще одна ночь — это еще несколько смертей в городе, но… Кристиан нахмурился при этой мысли. Что он может сделать прямо сейчас? У него есть все шансы стать очередной жертвой, если на него накинутся сразу несколько вампиров. А в доме их больше, чем несколько.

— Они кинули меня на растерзание этой своре… — пробормотал Кристиан, решительно разворачивая «шевроле». — Хотят посмотреть, кто кого… Сами не желают мараться. Да нет, чушь, — одернул он сам себя. — Не нужна им моя смерть…

Домой он вернулся уже в темноте, все еще чувствуя себя сильно пьяным. Странно, никогда раньше несколько глотков крови не оказывали на него такого действия. Наверное, дело было в долгом воздержании.

Сидевший в гостиной Илэр в изумлении воззрился на него, когда он, пошатываясь, вошел в комнату и без сил повалился в кресло.

— Что с тобой, Крис? — в тревоге вскочил Илэр.

Кристиан сделал отрицательный жест рукой. Если бы только голова не кружилась так сильно! Как в таком состоянии найти силы для серьезного разговора?

— Ты пьян? — продолжал расспросы Илэр. — Никогда тебя таким не видел…

— Успокойся, — с некоторым трудом выговорил Кристиан, выпрямляясь в кресле. — Сядь. Я все объясню сейчас.

Настороженно глядя на него, Илэр вернулся на место.

— У нас какие-то неприятности?

— Да, — слабо усмехнулся Кристиан. — Что-то вроде того. Только не у нас, а у меня.

Глаза Илэра блеснули.

— Это они? — спросил он возбужденно. — Они, Крис?..

— Они. Только… не то, что ты думаешь. Сегодня я согласился вернуться в клан Лючио и возглавить его, — сказал Кристиан неожиданно спокойным даже для себя тоном.

— Что? — закричал Илэр, вскакивая. — Что?! Но ведь для этого ты должен был…

— Да, — сказал Кристиан. Головокружение понемногу проходило, но тело казалось бесчувственным, а мысли — бесцветными, лишенными какой-либо эмоциональной окраски.

— Скажи, что ты шутишь! — в отчаянии вскричал Илэр, умоляюще на него глядя. — Пожалуйста, Крис!

— Какие уж тут шутки, — сказал Кристиан без всякого выражения.

Несколько секунд Илэр молчал, лицо его заливала прозрачно-мраморная бледность. Казалось, он вот-вот лишится чувств от потрясения. Но вместо этого он сказал медленно, четко выговаривая каждую букву:

— Много раз Лючио повторял, что ты такой же, как он. Как они все. Я не верил, защищал тебя, говорил, что ты — человек. Но, выходит, Лючио был прав? Ты не человек, а носферату, и никогда не был ни кем иным.

— Наверное, это так, — безразлично согласился Кристиан.

— Господи, — сказал Илэр, опустился в кресло, закрыл лицо руками и сидел так несколько минут. Кристиан подумал, что он, должно быть, плачет, но не хочет, чтобы его слезы видели. Но когда Илэр отнял руки, глаза его были сухими, а лицо почти спокойным, только очень бледным.

— Тебя, наверное, заставили, Крис? — спросил он тихо.

— Это неважно, — ответил Кристиан.

— И ничего нельзя сделать?

— Ничего. Не будем обсуждать это… малыш.

На последнем слове голос его слегка дрогнул, а сердце болезненно перевернулось в груди. Лучше бы продолжать ничего не чувствовать!.. Взгляд Илэра причинял боль. На мне кровь, думал Кристиан, снова кровь, и этого уже не изменить. Мне больше не уйти от этого, не от кого уходить, и некуда, разве только последовать примеру Лючио… Хорошо ему: бросил все на произвол судьбы, пусть кто хочет, тот и разгребает. А ему, видите ли, надоело… Кристиан сжал зубы. Удерживать в повиновении свору вампиров — от такой жизни, пожалуй, хлебнешь яду.

— Не будем обсуждать… — сквозь зубы повторил Илэр. — Послушай, Крис, если это из-за меня, то ты не должен был…

— Это не из-за тебя, — перебил его Кристиан. — Причин и без тебя достаточно, но я действительно не желаю обсуждать их.

— Но как же так, Крис? Ведь ты говорил мне — помнишь? — что никогда, ни при каких обстоятельствах не желаешь и не будешь больше пить кровь! Как же так?.. Чего стоит твое слово после этого?

Кристиан молчал. Как объяснить шестнадцатилетнему юноше то, чего не понимал он сам, носферату трехсот сорока четырех лет от роду?

— Знаешь что? — сказал вдруг Илэр решительно. — Ты должен превратить меня. Раз уж ты снова носферату, какой смысл мне оставаться человеком.

— Ты что это выдумал? — изумление Кристиана было так сильно, что пробило даже стену безразличия. Он знал, насколько велико отвращение Илэра к вампирской природе. Юноша готов был позволить Лючио превратить себя в вампира, но только ради спасения Агни. Но чтобы просто так…

— Ну да, превратить меня. Только так я смогу остаться с тобой.

Илэр говорил решительно, но видно было, что ему не по себе. Вероятно, ему вспомнилось, как Лючио пил его кровь, намереваясь привязать к себе. На его шее все еще можно было увидеть отметки клыков носферату.

— О чем ты говоришь? — спросил Кристиан нарочито резко. — Что значит "остаться со мной"? Ты вообще понимаешь, о чем просишь? Понимаешь, что на несколько лет, а то и десятилетий станешь рабом того, кто тебя превратит? Понимаешь, что такое вообще быть вампиром? Что такое боязнь света? Что такое вечная жажда? Вечный страх? Вечное пресмыкание перед более сильным?

— Я все понимаю, Крис…

— Ничего ты не понимаешь! — крикнул Кристиан, резко мотнув головой. — Ничего! И не смей просить меня об этом, слышишь? Никогда! Не смей даже думать об этом!

Илэр вспыхнул.

— Не кричи на меня! Если я чего-то и не понимаю, так только того, почему ты не хочешь, чтобы я стал таким же, как ты!

— Ты никогда не станешь таким же, как я. И хватит об этом. И без того головной боли достаточно.

— Ах так… — тихо проговорил Илэр. — Значит, ты имеешь право делать все, что захочешь, можешь менять решения, пересматривать взгляды, забывать собственные принципы, а я — только лишняя головная боль? Так, носферату?

Поджав губы, Кристиан молча смотрел на него. Этот взгляд Илэр знал очень хорошо: непроницаемый, темный, леденящий душу. Так Кристиан смотрел на тех, от кого хотел отгородиться, кого считал врагами или, по крайней мере, противниками. Никогда до этой минуты он не смотрел так на Илэра. В этот момент Илэр вдруг окончательно, сердцем и разумом понял, что Кристиан, если и был раньше человеком, теперь — не человек. Носферату. Убийца. Может быть, он уже убил сегодня кого-нибудь. Один день, даже несколько часов, изменили все. Понимание этого было так болезненно, невероятно, убийственно, что Илэр испытал почти физическую боль. Ему захотелось броситься на пол, зарыдать, завыть по-звериному. Но даже это ничего не могло изменить.

— Носферату, — повторил он. — Ты, значит, будешь носферату, а я останусь человеком. Хорошо, пусть так. Только, в таком случае, я не хочу оставаться больше в этом доме. И в этом городе. Ясно? Я уезжаю.

— Куда? — спросил Кристиан.

— Какая тебе разница? — зло осведомился Илэр. — Ах да… ты же мой опекун. Может быть, пользуясь правом своего опекунства, ты даже запретишь мне уезжать? Если да, то учти, что тогда я…

— Ты можешь ехать, куда хочешь, — безжизненным голосом сказал Кристиан. — Но я посоветовал бы тебе пока пожить у тети Эрики.

— Может быть, — Илэр встал и, закусив губу, посмотрел на него. — И это все? Больше ты мне ничего не скажешь?

— Лучше тебе уехать поскорее, Илэр.

— Да, пожалуй.

Не прощаясь, Илэр ринулся прочь из комнаты и в дверях натолкнулся на Лорену. Ахнув от неожиданности, она отскочила в сторону.

— Что у вас тут стряслось? — испуганно спросила она, заглядывая в гостиную. — Вы так кричали… Илэр? Кристо?

— Я уезжаю, — зло ответил Илэр и бросил на Кристиана испепеляющий взгляд. — А ты, Лорена, можешь радоваться: у тебя теперь появился новый господин.