"Преображения" - читать интересную книгу автора (Король Андрей)

3

— Что случилось, Самаэль?

— Вышел с моим помощником Ламехом из вашей комнаты в 10.40. Направились в камеру с желеобразным Другом. Андрей был обеспокоен. Ваш разговор с ним ему не помог. Его мучили какие-то страхи. Загадки таились за каждой стеной с дверью. Он искал выход из этого состояния. Ламех решил помочь и заговорил с ним:

— Вы сталкивались в своей жизни с чем-то необъяснимым?

— Необъяснимым для меня? — Голос его был сух.

— Да, с загадкой, тайной?

— Нет.

— Иррациональные сигналы проникают в тело каждого создания. Сейчас вы встретились с одним из них.

— Вы имеете в виду случай в комнате? Но… но откуда вы это можете знать? Вас же там не было. Или прослушивали?

— Об этом сообщил мне Самаэль. Он — не человек. Хотя вы и видите плоть, ровные зубы, синие глаза, прямой нос, выдающийся подбородок, атлетическое телосложение. Это все вырастил мой отец. Самаэль прогнозирует ваши реакции. В данном случае все это вам незнакомо. Из этого следует, что вы чувствуете страх или неудовольствие. Мы пришли. Я хотел бы познакомить вас с моими Друзьями, Братьями, Сестрами.

Мы остановились перед камерой с Желеобразным Другом. Его тело искрилось в ванне. Желтая слюда с пунцовыми искрами. Бугорки неровной поверхности желе перетекали в канальца его существа. Человек этого не мог разглядеть. Как и движение часовой стрелки, состояние Друга менялось гораздо медленнее, чем можно себе представить. При этом не так медленно, будто его нельзя и вовсе не заметить. Движение не было и плавным, хотя и без резкости. Комки, бугорки, неровности, слоенности, шарики, похожие на шарики, квадратики, пентагоны, гексагоны, различные многоугольники, стремящиеся к идеальному кругу, колбочки, палочки, жгутики, формы знакомые животному миру и нечто иное, — все это исчезало, растворялось друг в друге, утопало в невидимом движении желе, сколах, разрывах, выступах, морях, реках теплой плоти моего Друга. Так он изъяснялся. Андрей этого не видел.

— Я вижу глыбу желатина и только.

— Пройдите и дотроньтесь до этой глыбы.

— Это безопасно для людей?

— Да, конечно. Друг может подарить вам наслаждение, закрытое для мириадов живых существ. Его не стоит бояться или опасаться. Прикоснитесь к нему и вы поймете, что я не лгу.

Ламех покинул камеру.

Андрей нерешительно дотронулся до пленки Друга. Остановил руку, не решаясь проникнуть дальше поверхности. Его колебание передалось и ниточкам Друга. Они пронзают всю его аморфную сущность. Это больше, чем просто нейроны, хотя именно так их и можно было бы назвать. При этом это более простые по своей структуре коммуникативные передатчики, чем нейроны человека. Волнение Андрея передалось Другу. Сам Друг не испытывает никаких эмоций, пока ему не предложит кто-нибудь сделать это. Вмещать эмоции — самое главное его свойство, для чего он и был создан. Он не эволюционирует и не является пептидным творением.

Друг заколыхался так, что это смог различить и Андрей. Палец стал проникать дальше границы тела. Погрузилась вся кисть. Потом Андрей её резко выдернул. Друг его не обжег, так как ток был мал для этого.

— Я знаю, что нужно от меня.

Андрей проговорил это тихо. Смотрел внимательно за тем, что стало происходить с Другом: из него появился указательный палец и затем вся кисть, сжатая в кулак. Был ли это слепок самой руки Андрея? Сходство наблюдалось. Друг может воссоздать любой образ. Андрей схватил руку. Она была достаточной твердой, чтобы не разлететься от такого сильного рукосжатия. Желе начало втягивать в себя Андрея. Человек не оказал ни какого сопротивления, потому что был спокоен и уверен в том, что знает намерения Друга. Это чувство передалось ему возможно сразу, как он вошел в комнату. Быть может, эфирные масла желеобразной плоти сыграли тут главную роль. Значительным могло оказаться и прикосновение. Все эти факторы могли быть причиной того, что Андрей спокойно нырнул в желтую плоть, как в материнское нутро. Желе поглотило все тело. Соки и тепло начали проникать в Андрея, затекали в уши, горло, нос, анус, член, поры. Верхний слой Друга не высказывал волнения или напряжения. Появилась голова. Глаза были приоткрыты. Вслед за этим веки распахнули горящие зрачки. Вскинулись руки, и желе комьями ударилось о стены. Одним движением Андрей покинул свое ложе, где был недолго счастлив. Ведь там с ним произошло самое главное событие в его короткой жизни.

Обнаженное тело было напряжено и готово к чувственной схватке. Он уже знал о том, что она грядет. Следы желе блестели и выдавали его рождение. Сверкали белки глаз и острые зубы. Бледные губы, слегка тронутые усмешкой, источали песнь. Сжатые кулаки, готовые для убийств. Член стоял и ждал приказа войти в плоть врага. Колено правой ноги слегка согнуто. Блики кружили в танце. Тело готовилось к нему.

Вошли дети: мальчики. Эти пятеро ангельских созданий устремили свои глаза на Друга. Он был для них величественным океаном.

Андрей резко дернул за кудри самого маленького. Тот начал визжать и брыкаться, как бычок. Его кулачки размашисто ударили по члену, пальчики вцепились в шерсть лобка и начали тянуть вереск волос. Андрей рванул мальчика за волосы, тот выдернул клок с мошонки. Свисая с руки, он не переставал вопить и пытаться ударить по подживотью атлета из лона Друга. Все было тщетно. Андрей заревел, забулькал в смехе, видя беспомощность противника. Белая пена летела с зардевшей зари его губ. Вторая рука схватила мальчика за письку и оторвала этот жалкий комок мясца. Кровь хлынула ручьем из раны, напоминая о речушках мочи тех времен, когда член был еще цел. Писюн был втиснут в открытый рот кричащего. Затем Андрей кинул раненное создание и прыгнул ему на тоненькую шейку. Хрип уснул в крови.

Второго он ударил кулаком по носу. Мальчишка без крика боли плюхнулся в лужу ржавой крови. Третий получил по животу и заревел. Четвертый, гогоча, убежал в угол и стал там иступлено прыгать. Последний из пятерых подростков ринулся, оскалив зубки, на кулак. Получив по челюсти, шмякнулся задком о пол и в исступленье завыл.

Андрей поднял за ягодицы сбитого в живот и кинул его в угол. Гогот сменился хрустом хрупких костей. Злые зубки ревущего накинулись на Андрея. Последний вонзил кулак в искривленный оскалом рот. Падение малютки возвестил визг. Он продолжал визжать и бить в мускулы рук, пока мужчина выдавливал большими пальцами дикие глаза. Виноградины рассказали о своем разрыве соком. Зубы вцепились в горло мальчугана и начали его рвать. Соленая река бурно вошла в рот.

Увидел Андрей, что ребятня не шевелится, и издал вопль радости. Победа над ними переполняла все его существо. Не менее громко он заорал, когда заметил, что в углу кто-то шевелится. Ринулся в прыжке на еще живых сучат. Мазжил о пол головы двух мальчиков до визга костей. Мясо хлюпало, дети пытались ручонками остановить сильные руки. Они что-то пытались говорить, но только фыркались пузырями крови. Андрей не слушал их мольбы, и они скоро затихли. Убийца встал и начал мочится на раздробленные черепа и вытекшие червями розовые мозги. Потом плюнул и обернулся к Другу.

Желе не колыхалось ни в одной своей части.

Вбежали обнаженные девочки и девушки. Белокурая, еще без пушка на лобке, скривила ротик в ужасе. Шатенка, пискнув, сжала свою руку. Меднососковая девчушка закричала и сбила с ног толстозадую и круглолицую девчонку. Они обе на карачках прижались к прямой фигуре шатенки. Немые рты дрожали в испуге. Жирные пизденки источали вонь страха. Самая младшая из них, не приседая, испражнялась бледно-желтым поносом.

Член Андрея снова набух. Янтарная головка устремилась в сторону изгадившей свою попку малышке. Ее карие глаза смотрели на лужи крови, поэтому она вздрогнула, когда рядом оказался он. Подхватил за налитые холодным потом подмышки. Маленькая и испуганная она не сводила взгляд с анемонов ран и луж темной крови. Член вошел грубо, она чувствовала боль от долбежки в ее девственное лоно, крик замертвел в иссохшем горле. Закапали слезы. Фаллос, словно стальное дилдо, рвал ее вагину, долбя до самой матки, из нее стекала охрой кровь. Пизденка чмокала от необоримой силы и цикличных равномерных вхождений хуя насильника. Тревожный взгляд девочки обратился с мольбой к его глазам. Полуоткрытые веки плевались огнем безумной страсти. Чмок, чмафк, чмак, чмяфк, чмявь, чавк, чмак. Струится кармин по узким бедрам, смешиваясь на ляжках с горчичным поносом.

Неожиданно толстозадая заверещала и вскочила на одну ногу. Вторую вытянула вбок. Меднососковая девчушка ошалело оглянулась на нее и впилась зубами в брюхо. Толстозадая запустила в ее волосы свои короткие пальцы. Мотая голову противницы, коленкой стукнула по маленьким грудкам. Та беспомощно заскулила и отпустила теплое мяско толстозадой. Скулеж только усилил злость, и все крупное тело навалилось на поверженную. Клоки густых волос сыпались на охру крови. Гулкие удары по животу, бочкам, сиськам, подбрюшью нарушал мерный хлоп о створки раскуроченной пизденки.

Только, когда упала на холодный и скользкий от поноса и кровь пол, завопила от боли белокурый ангелочек. Лучась квазарами страсти, мучитель нежно наступил на корсет ее ребер. Тельце задергалась в кукурузной жиже.

— Афар ав варвавр ваарааааааа!

Взахлеб булькала девица, источая горький пурпур из невинного рта.

Андрей, заметив отсутствие шатенки, принялся наносить толстозадой удары ногами по крестцу. Коралл еще не брызнул семенем в женское нутро. Девка загоготала от пинков и повернулась красным лицом. Эта былая ее ошибка. Получив коленом, по жирному лицу, она свалилась на забитую ее девчонку. Волосатая пизда зияла язвой на рубин коралла. Пахло мясным паром и дерьмом.

Андрей стянул за ноги последнюю жертву. Она потеряла сознание, даже сломав руки и ноги, обагренный кровью герой, не услышал от нее песнь страдания. После этого он выпрямился и, сжигая глазными котлами пепел мертвых тел, изнывал от видений. Нектарники с зернистыми стручками вились в яйцах огня. Лопались они, сливая обглоданные ключицы, ребрышки, бедрышки, косточки в пламя синей сыпью. Замыкались ядра на местных горизонтах. Их слюна и гавкалки пробудили его.

Побрел он вон.

Его ступни жгли черные угли. Руки свисали терракотовой плетью.

Автоматически открылась дверь в мой Сад.