II. III.  

   Заложив красивый вираж - разумеется, все в пределах правил вождения - Стас остановил новенький гравицикл у ворот особняка. Бросил взгляд на экран бортового компа, преимущественно используемый в качестве блокнота-ежедневника, сравнил указанный там адрес с надписью, красующейся на выполненной в стиле "под старину" табличке - адреса совпадали. Спрыгнув с удобного сиденья, обтянутого псеводкожей, юноша отвел машину на пару метров в сторону и направился к видеофону.

   - Представьтесь, пожалуйста, - раздался из динамика ровный, бесстрастный голос хорошо вышколенного охранника.

   - Курьер из компании "Гермес", - бодро отрапортовал Стас, демонстрируя глазку видеокамеры пластиковую карточку-удостоверение.

   - Пожалуйста, приложите карту к сканеру, - так же бесстрастно продолжил охранник - курьер даже на миг подумал, что разговаривает не с живым человеком, а с системой. Впрочем, могло быть и так. Для него это значения не имело никакого, главное - передать посылку адресату, а остальное неважно.

   Прижав пестрый кусочек пластика к сенсору, Стас дождался, пока автоматика выведет на экран стандартную цифровую клавиатуру, и ввел подтверждающий код - такой код сообщали курьерам только за пять минут до прибытия к клиенту, а после того, как работник "Гермеса" был пропущен за ворота, код сразу же меняли. Системы безопасности у воротил современного бизнеса были воистину параноидальные. Впрочем, вполне оправданно - вряд ли хоть один житель Петербурга мог похвастаться тем, что ни разу не мечтал ограбить какого-нибудь директора корпорации.

   Процедура идентификации прошла успешно. Тяжелая калитка в стороне от ворот почти бесшумно отворилась, пропуская курьера на территорию особняка, принадлежащего послу Франко-Германской коалиции стран.

   - Вы можете оставить груз мне, я передам его адресату, - навстречу Стасу вышел высокий и широкоплечий охранник, словно сошедший с рекламного плаката охранной компании.

   Но юноша отрицательно покачал головой.

   - Я получил указание передать груз лично в руки. Можете ознакомиться с документами, - он протянул верзиле микрочип с сопроводительной информацией.

   Внимательно изучив документацию, секьюрити кивнул.

   - Подождите, - и скрылся за очередной тяжелой дверью.

   Спустя минуту он вновь вышел.

   - Следуйте за мной.

   Подавив очередной вздох, Стас направился следом за мужчиной. Кто бы знал, до какой степени ему надоели эти проклятые системы безопасности! Можно подумать, что официальный курьер уважаемой компании будет что-то воровать или на кого-то нападать. Не было таких идиотов - ведь это означало в лучшем случае вылететь с работы, а потерять работу в Петербурге было почти равносильно смерти. А уж что ждало незадачливого воришку в худшем случае, страшно было даже представить.

   Его провели в просторный холл, в конце которого красовалась широкая лестница, усланная пушистым ковром.

   - Ждите здесь. Я позову господина Гильермо, - бросил охранник.

   - Конечно.

   Коротая время в ожидании клиента, Стас вытащил миникомп и принялся изучать конспект по природоведению - через месяц первый вступительный экзамен, и он должен сдать его на двенадцать баллов. Всего пять экзаменов, и на них нужно набрать в общей сложности восемьдесят пять баллов. По двенадцать за каждый экзамен и плюс еще по пять баллов за лучший результат среди абитуриентов.

   По большому счету, для поступления достаточно было набрать всего пятьдесят баллов. Вот только в таком случае его бы зачислили на платное обучение, а это десять тысяч евро за семестр! Вениамин Аркадьевич говорил, что в крайнем случае он сможет оплатить по крайней мере первый год обучения, а потом Стас снова попытается поступить на бесплатное, но парень хотел добиться высшего результата с самого начала - его и так очень раздражало то, что пожилой инженер вынужден был его кормить и одевать. Потому-то бывший бандит и пошел работать в "Гермес" - благо, кадровая политика почтового отдела корпорации основывалась помимо всего прочего на внешности соискателей: "Гермес" гордился своими курьерами, стройными белокурыми юношами и девушками в светло-синей с золотистой отделкой форме. Платили хоть и немного, всего пятьсот евро в месяц, но и такая добавка к зарплате Вениамина Андреевича была существенной. Кроме того, у Стаса оставалось достаточно свободного времени на то, чтобы подготовиться к экзаменам.

   - Вы курьер из "Гермеса"? - раздался за спиной юноши чуть взволнованный, ломкий и отчего-то смутно знакомый голос.

   - Да, у меня посылка для... - начал он, оборачиваясь...

   ...и осекся на полуслове.

   Перед ним стоял мальчишка лет четырнадцати, черноволосый и темноглазый, одетый в дорогущую рубашку явно из натурального шелка и не менее дорогие брюки, наверняка пошитые вручную в ателье какого-нибудь известного кутюрье. Но Стас помнил его совсем другим - в драных джинсах и поношенной куртке, бесшабашно улыбающегося и с вечно взлохмаченными волосами.

   - Гранд?!

   - Стек?! - глаза бывшего бродяги из трущоб на миг округлились, но он тут же взял себя в руки. - Благодарю, давайте ваш чип.

   - Э... Но... - курьер вздрогнул, но прикусил губу и полез в карман поясной сумки за чипом. Все было ясно и, надо признать, что довольно предсказуемо. Таких было немало в Свободном городе - мальчишек из богатых семей, сбежавших испробовать вольной жизни. Почти все они очень быстро этой "воли" наедались по самое не хочу и сбегали обратно... если выживали. И, разумеется, если кому-то из них не везло потом столкнуться с теми, кто знал о "трущобном" периоде их жизни, эти "золотые мальчики" старались сделать вид, что не знают своих прежних товарищей.

   - Да, конечно, возьмите, - он протянул Гранду, то есть, Алькано Гильермо, сыну посла Франко-Германской коалиции, микрочип.

   Внеся все необходимые пометки и электронную роспись, Алькано вернул чип курьеру.

   - Назовите ваше имя и адрес, - холодно проговорил он.

   Стас прищурился.

   - Зачем?

   - Вы хотите, чтобы я пожаловался на вас в вашу компанию? - хмыкнул Гильермо-младший, глядя на собеседника с тем высокомерным презрением, которое всегда отличало наделенных властью при общении с простыми людьми.

   - Станислав Вениаминович Ветровский, - начал юноша, до боли в костяшках сжимая кулаки. - Адрес...

   Записав данные курьера на диктофон мобила, Алькано кивнул.

   - Можете быть свободны. Но учтите, если в доме что-то пропало... - он многозначительно не договорил.

   Стас скрипнул зубами, коротко поклонился, и быстрым шагом вышел из дома, едва подавляя желание пуститься бегом. Хотелось оказаться как можно дальше от этого мерзкого дома и от мелкого ублюдка Гранда, который оказался настолько мерзким маленьким щенком, что посмел обвинить его в том, что он хочет что-то украсть! Уж он-то знает Стека и должен был бы...

   "Вот именно, - оборвал Стас самого себя, садясь на гравицикл и запуская систему. - Он знает Стека, бандита, грабителя, наркомана и вора. Естественно, он имел полное право уже за одно только прошлое обвинить меня в намерении его обворовать, хотя сам... А, неважно, что там было в его прошлом! Сейчас он сынок богатенького папаши, а значит, ему многое позволено... Но какой гад!".

   К счастью, эта поездка была последней на сегодня, и Стас мог спокойно заехать в офис компании, сдать документацию и отправиться домой. Посмотрев на часы, юноша достал мобил и позвонил Вениамину Викторовичу.

   - Добрый день. Я не отвлекаю?

   - Нет, что ты, - он даже на расстоянии почувствовал улыбку приемного отца. - Я сейчас как раз кофе пью.

   - Я уже освободился, осталось только сдать чип. Могу заехать на вами... то есть, за тобой, - в который уже раз поправил он себя.

   Когда три с половиной месяца назад Вениамин Андреевич пришел домой, загадочно улыбаясь и сразу же выставил на стол тортик, Стас и подумать не мог, какой именно подарок подготовил ему инженер. А при виде трех пластиковых удостоверений: паспорта, медицинской карты и страхового полиса, он и вовсе потерял дар речи. Рассказывать, чего ему стоило не просто сделать бездомному и нигде не зарегистрированному парню документы, но еще и сразу же оформить усыновление при отсутствии родителей и самого парня, Ветровский - то есть, теперь Ветровский-старший - не стал. На следующий день Стасу вживили чип под кожу, и с этого момента он стал полноправным гражданином Петербурга, имеющим право устраиваться на работу, получать образование (если денег хватит), и многое другое. В тот же день, когда инженер вручил приемному сыну документы, он попросил называть его на "ты". Стас честно старался, но до сих пор иногда сбивался на ставшее привычным за первые два месяца уважительное "вы".

   - Извини, я боюсь, что освобожусь не раньше, чем через два часа. Так что поезжай домой, а я на метро доберусь.

   Однако сам Стас оказался дома даже позже и в еще большей растерянности, нежели пребывал в момент звонка Вениамину Андреевичу. Причиной тому послужила новость, услышанная от менеджера его группы в компании во время традиционного в каждый последний рабочий день месяца "разбора полетов и падений", проще говоря - выдачи кнутов и пряников, и последующие события...

   - Ира, Костя, Максим - вы можете идти, - тучный мужчина с обманчиво мягким голосом кивнул отпущенным курьерам, и посмотрел на следующего подчиненного. - Андрей, ты оштрафован на сто пятьдесят евро.

   - Но Виктор Михайлович, я же... - худенький и какой-то полупрозрачный блондин шестнадцати лет вскочил со своего места, нервно кусая губы, казалось, он побледнел еще больше обычного.

   - Андрей, я понимаю твою ситуацию, но клиенты несколько раз жаловались, что ты опаздываешь, - все так же мягко перебил его менеджер. - Если бы ты работал в другом месте, тебе это, возможно, и сошло бы с рук, но репутация нашей компании всегда была безупречна. И учти, я не увольняю тебя только потому, что мне известна твоя ситуация и мне тебя жаль. Но если в следующем месяце это повторится... ты понимаешь.

   - Да, Виктор Михайлович, - на почти белых щеках Андрея пылали пугающе-яркие пятна. Он неловко встал, едва не уронив стул. - Я могу идти?

   - Конечно. И не опоздай завтра! - последние слова летели уже в спину выбегающему из комнаты курьеру. - Так, теперь Стас. Что ж, могу тебя поздравить - за весь месяц на тебя не поступило ни одной жалобы, больше того - твой последний сегодняшний клиент после твоего отъезда позвонил в офис и очень тебя хвалил. Надо заметить, что во-первых, это клиент очень капризный и требовательный, а во-вторых - он очень влиятельный человек, крайне важный для нашей корпорации в целом, а не только для "Гермеса". Принимая во внимание то, что работал ты безупречно, а сегодня еще и сумел так отличиться, было принято решение выдать тебе премию в размере ста евро, - Виктор Михайлович улыбнулся.

   Стас с трудом выдавил положенные слова благодарности и проявления радости от того замечательного факта, что он удостоен чести работать в этой прекрасной компании, искренне надеясь, что его замешательство спишут на волнение и радость от получения премии.

   "Последний клиент?! Но это же Гильермо! Сперва он почти что пригрозил обвинить меня в воровстве, а потом позвонил в офис и похвалил? Ничего не понимаю..."

   В очереди к финансовому менеджеру Стас оказался прямо за невезучим Андреем. Ему и правда несладко пришлось - на учебу денег не было, особого таланта, необходимого для поступления на бесплатное - тоже, отец потерял работу и спился два года назад, а на руках у внезапно оказавшегося единственным мужчиной в семье Андрея остались больная мать, с трудом отрабатывающая свою крохотную зарплату на сортировке товаров в ближайшем гипермаркете, и двенадцатилетняя сестренка, учащаяся в школе. В результате семья едва сводила концы с концами - для них ничтожная, в общем-то, сумма в полторы сотни евро, значила достаточно много.

   Дождавшийся своей очереди Андрей протянул менеджеру карту, тот быстро отстучал по клавиатуре компа нужные команды и вернул карту владельцу.

   - Шестьсот евро переведены на ваш счет, - профессионально вежливо улыбнулся он.

   - Спасибо, - пробормотал невезучий курьер, сгорбился и пошел к выходу, но по пути споткнулся о собственный развязавшийся шнурок и присел на корточки, чтобы завязать кроссовок.

   Финансист же быстро перевел причитающуюся сумму на счет Стаса и ушел. В помещении остались только пятеро курьеров - сам Стас, Максим - красавец-атлет и гроза всех девичьих сердец курьерской компании, и стажерки Ира с Наташей, работавшие в "Гермесе" всего лишь вторую неделю.

   - Шесть сотен на полуторной ставке? Чего-то маловато за твой ударный труд, - громко, чтобы все слышали, проговорил в спину направившемуся к двери Андрею Максим. В число его "достоинств" также входила любовь делать мелкие пакости, посмеяться над теми, кто не способен был дать сдачи, и спровоцировать кого-нибудь, кто слабее его, на драку - лишняя возможность покрасоваться перед девчонками.

   Андрей вздрогнул и обернулся. Стас с изумлением заметил, что в глазах уже взрослого, в общем-то, парня стоят слезы.

   - Макс, иди в задницу, - хрипло выдохнул неудачник.

   Атлет только того и ждал. Легко стряхнул с себя почти висевшую на нем Иру и, нарочито плавно двигаясь, направился к жертве.

   - Кажется, ты хамишь, - чуть ли не мурлыча, выговорил он.

   Андрей сжал кулаки.

   - Отвяжись от меня!

   - А не то что? Пожалуешься папочке? А ведь нету папочки, - Максим состроил жалостливую рожу. - Или мамочке настучишь? А что твоя больная мамочка может сделать?

   - Да пошел ты, урод! - взъярился несчастный. Худой и слабый, он прекрасно понимал, что не выстоит против белокурого красавчика и полминуты, но стерпеть оскорбление тоже не мог. - Шлюха белобрысая!

   Вот этого стерпеть не мог уже Макс. Взревев, он бросился на Андрея, и с размаху врезал ему в челюсть, потом добавил упавшему несколько раз ногами по ребрам - не так, чтобы сломать, но весьма болезненно.

   А в следующую секунду полетел в сторону, совсем некрасиво врезавшись головой в урну. Тут же вскочил, зарычал, оборачиваясь - атлет готов был разорвать осмелившегося так его опозорить неудачника в клочья прямо тут.

   Вот только вместо неспособного дать отпор Андрея перед ним стоял Стас. Стоял спокойно, смотрел презрительно, с ленцой во взгляде. Так сам Макс еще в школьные годы смотрел на младшеклассников, которые ничего не могли ему сделать и безропотно отдавали выданные родителями на школьные завтраки наличные. И задире стало не по себе.

   - Че ты лезешь, куда не просят? - прошипел он, не смея, впрочем, кидаться на неожиданного андреева защитника.

   - Пункт пятый второй части правил компании "Гермес": провокация драки, причинение ущерба имуществу компании и прочая, прочая, прочая. Карается штрафом в триста евро плюс возмещение ущерба, нанесенного компании и пострадавшим, - все с той же ленцой процитировал Стас. - У тебя будут неприятности.

   - Какого ... ты вообще в это полез? - Максим занервничал: ему-то в свое время и в голову не пришло изучать правила, он был свято уверен, что уж с ним-то ничего плохого приключиться точно не может.

   - Я уважаю компанию, в которой имею честь работать и берегу ее доброе имя, - улыбнулся юноша, краем глаза глядя в сторону находящейся сбоку от него двери. - А ты своим поведением позоришь его.

   - Ты че, больной? Да клал я с прибором на эту гребаную компанию и ее имя! - взорвался Макс, со злости пиная многострадальную урну. Удара черный пластик не выдержал, и урна разлетелась на несколько кусков.

   - Ты поэтому постоянно мешаешь Андрею работать? Видимо, для тебя личный интерес сделать гадость гораздо выше интересов компании.

   - При чем тут эти ... интересы?!

   - Из-за твоих проделок Андрей не может нормально выполнять свои обязанности. Этим ты вредишь "Гермесу". Если бы Виктор Михайлович узнал об этом, тебя бы уволили, - холодно усмехнулся Стас... а точнее - Стек.

   - Но ты же не скажешь обо всем этом борову, правда? - с ноткой страха спросил Макс, только тут замечая, что Ира и Наташа судорожно прижимаются к стене и пытаются сделать ему какие-то знаки.

   - Я не стукач. Но если ты еще раз попробуешь навредить... Ой! - парень испуганно сделал несколько шагов назад. - Виктор Михайлович, простите, я вас не заметил.

   - Ничего страшного, Стас, - менеджер улыбнулся. И эта его улыбка не обещала ничего хорошего Максу. - Андрей, Стас, Максим - в мой кабинет. Живо! Все остальные могут быть свободны. Живо!

   Через пять минут все трое стояли навытяжку перед развалившимся в кресле менеджером. А тот был в ярости... что сыграло на руку Стасу.

   Максим был оштрафован на триста евро в пользу компании и еще на двести - в пользу Андрея, и уволен с уничижительной записью в трудовом файле. Теперь ему нескоро удастся устроиться на работу. Андрей получил три оплачиваемых выходных на то, чтобы привести себя в порядок, одобрительную улыбку Виктора Михайловича, и "еще один шанс стать по-настоящему хорошим сотрудником "Гермеса"". А Стас был награжден премией в две сотни - "за защиту доброго имени компании", и ощущением глубокого морального удовлетворения. Кроме того, когда Макс, а чуть позже - Андрей, покинули кабинет менеджера...

   - Прекрасно сработано, Стас, - усмехнулся мужчина, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

   - О чем вы? - тот натурально изобразил удивление.

   - О твоей провокации. Я давно заметил, что Максим тебе несимпатичен. И могу только поаплодировать тому, как тонко ты его выставил идиотом. Прекрасная провокация. Ведь ты не всерьез возмущался, когда говорил о нанесении вреда компании и так далее?

   Юноша прищурился. Вопрос явно был непростой.

   - Я не фанатик, Виктор Михайлович. И тем более, я не идиот. Я действительно считаю действия Максима неправильными и вредными для компании, в которой я работаю, и, соответственно, вредными для меня. Но не более.

   Задав еще несколько вопросов, менеджер отпустил курьера, дав и ему выходной на завтра.

   Из кабинета шефа Стас выходил совершенно довольный собой. Но вот явно поджидающий его у двери Андрей оказался для парня неожиданностью.

   - Я это... боюсь, что Макс меня подкараулить хочет, - смущаясь, признался тот. - Можно, я с тобой до метро дойду?

   - Э... Конечно.

   - Ты извини, что я сразу не влез. Но нам ведь надо было этого придурка совсем убрать из компании, а не один разок поставить на место, - виновато улыбнулся Стас, когда они уже стояли на платформе.

   - Ну да, ты прав. Но как же нам повезло, что Виктор Михайлович пришел.

   Стек улыбнулся. Да, конечно, повезло. Как же.

   Виктор Михайлович всегда забирал свою зарплату сразу после курьеров, первым из менеджеров, и заходил он через боковую дверь. Финансист как раз в этом промежутке между выдачей на несколько минут выходил покурить. Стек знал о появлении менеджера еще в самом начале своей импровизированной сценки.

   - Да, и правда, повезло. Только, слушай, Андрей, а зачем ты вообще поддался на провокацию Макса? Ты же знаешь, что тебе нечего ему противопоставить.

   - Из-за матери, - парень опустил взгляд. - Она болеет сильно в последнее время и ей постоянно деньги на лекарства нужны. Я потому и работаю на полторы ставки. Она мало получает, а последние два месяца так совсем...

   "Ты - эгоистичный кретин. Этот человек работает с тобой два месяца, а ты даже не знаешь, что с ним творится. И ты еще хочешь стать эмпатом и сделать мир лучше?"

   Усилием воли Стас заткнул внутренний голос - что не помешало ему целиком и полностью со всем сказанным согласиться.

   - Прости, я не знал...

   - А если бы и знал? Это же ничего не изменило бы. В конце концов, это мои проблемы, не твои, - пожал плечами Андрей.

   В первый момент Стас едва не обиделся. А потом внезапно понял - парень совсем не хотел его обидеть, больше того - он даже не допускал мысли, что кому-то подобные слова могут показаться обидными. И правильно, в общем-то, делал - это было логично и понятно каждому. Беда любого человека - это беда только этого человека и тех, кто из-за этой беды как-либо страдает. Никого другого это не касается и не должно волновать. С чего вдруг кому-то должно быть дело до того, что Андрей ест в лучшем случае один раз в день, носит одни и те же джинсы уже третий год и даже не мечтает о собственном гравицикле, новом мобиле и прочих молодежных радостях? Это только его проблемы, и ничьи больше.

   "Но это неправильно!!!"

   - Андрей, ты это... правда, извини. Слушай, мне тут за всю эту историю премию дали... ну, типа за защиту компании и все такое, - пробормотал Стас, не глядя в глаза собеседнику. - И знаешь... у меня же есть деньги, немного, но есть... в общем, вот, возьми. Ты не обижайся, что я такой черствый кретин. Я и правда не знал, - он выскреб из кармана всю наличность: двести евро, полученные от Виктора Михайловича и отложенные на продукты чуть ранее триста евро, и сунул в руку Андрея.

   Тот вспыхнул.

   - Стас, я не знаю, когда смогу отдать...

   - Не надо отдавать. Это не в долг.

   Парень покраснел еще больше, в его взгляде появилась обида.

   - Я не попрошайка! И я..

   - Я знаю. А это - не милостыня и не подачка. Я просто могу помочь и я хочу помочь. Ты только потом тоже помоги кому-нибудь, если в твоих силах будет помочь. Все, удачи! - и пока оторопевший Андрей пытался что-то сказать, Стас быстро вскочил в закрывающиеся двери поезда.

   Через окно он еще секунд пятнадцать наблюдал за приятелем. Тот неверяще смотрел на деньги в своей руке и на его лице отображалась вся гамма эмоций - от недоверия и подсознательного страха, до неверия, что эти деньги и правда теперь его, что их не нужно будет отдавать, и что ему помогли. Просто так. Не "почему-то" и не с какой-то целью, а просто помогли, потому что была возможность помочь, и была необходимость в помощи.

   "А помнит ли еще кто-нибудь в этом мире о том, что существует такое понятие - помощь? Что можно помочь не для того, чтобы извлечь из этого выгоду?"