Норд-ост, 35 миль

4 октября 1963 года в два часа по московскому времени второй радист рыболовного траулера «Быстрый» принял самую спокойную вахту: предстояло только два сеанса связи — с портом приписки Мурманском и с рыболовецкой базой, которая находилась где-то в районе Шпицбергенской банки. Все остальное время можно было читать «Золотого теленка», взятого у механика, или слушать хорошую музыку.

Радист закурил, подправил волосы под оголовье наушников и отодвинул шторку иллюминатора.

Ночь была темная и тихая, только едва уловимое дрожанье пола под ногами да неожиданный всплеск волны за толстым стеклом напоминали о том, что маленький траулер движется среди этой тьмы и что внизу, в жарком и светлом машинном отделении, работает вахта машинистов, а наверху, на закрытом мостике, выдерживая курс, стоит у штурвала рулевой Арсен Гобедашвили.

Радист включил станцию и взглянул на часы.

Хронометр показывал два часа одиннадцать минут по московскому времени.

Радист слегка усилил громкость приема и начал медленно поворачивать ручку настройки приемника. И сразу же стали слышны голоса Земли.

Обрывки музыки, неоконченные разговоры, такты песен, сотни спешных радиограмм, тысячи позывных летели над темной водой Баренцева моря. В пластмассовых кружочках наушников, перебивая друг друга, пищали слова, составленные из точек и тире.

Радист еще немного усилил громкость приема и прислушался.

— СТ21К... СТ21К... — пело в наушниках тонким комариным голоском.

«А! Опять этот радиолюбитель из Танжера вышел в эфир на свободный поиск. Интересно, с кем он сегодня познакомится? — подумал радист. — Эх, взяться бы сейчас самому за телеграфный ключ да поболтать с кем-нибудь. Спросить, какая у них погода, что за фильмы идут в кино.

Жаль, что нельзя вести любительские разговоры при помощи корабельной радиостанции. Сиди, слушай, не мешай другим... Ты на вахте, а они отдыхают. Знакомятся, делятся новостями, после удачной связи посылают Друг другу красивые карточки QSL с видами городов, верблюжьих караванов в желтых песках и белых самолетов над зелеными островами. От карточек пахнет добротной типографской краской и дальними странами, и при взгляде на них кажется, будто во всем мире гремит яркий, нескончаемый праздник».

— СТ21К... СТ21К... — продолжает выстукивать танжерец.

И вот наконец в тонкий комариный звон врывается басовитое гуденье шмеля:

— СТ21К, СТ21К, я — УР23А. Слышу вас хорошо, три балла. Готовы ли вы к приему?

— УР23А, УР23А! — радостно отстукивает танжерец. — Вас понял, вас понял. К приему готов. Говорите! Говорите!

— Я — Таллин, я — Таллин, — гудит УР23А. — Меня зовут Антс. Передатчик пятнадцать ватт. Антенна диполь. Как слышите?

— УР23А, вас понял. Слышимость четыре. Меня зовут Роберт Дрэйк. Передатчик десять ватт. Антенна всенаправленная.

Радист чуть-чуть поворачивает ручку настройки.

Говорит остров Гуам. Какая-то Джин Споук жалуется через половину земного шара Ральфу Сильвестру с Гернсея:

— У нас второй месяц ни капли дождя. Носа не высунуть из бунгало. Сижу у передатчика, опустив ноги в таз с водой...

— Я — Дик Диксон из Окинавы, — вмешиваются в разговор решительные точки и тире. — Джин, ты помешалась на погоде. Расскажи о чем-нибудь другом.

— О чем? — тоскливо спрашивает Джин.

Легкий поворот ручки, свист обрезанных волн — и в наушниках громкие, похожие на барабанную дробь слова:

— Мексиканская Гвадалахара. Говорит Луис Морагрега.

— Алло, я тебя слышу, Луис. Три балла. Дэвид Паккард из Манагуа.

— Дэвид, дружище, я уже пять минут пытаюсь связаться с тобой. Если встретишь Монику Росу, передай, что ее брат Грегорио ушел на Галапагосы на экспедиционной яхте «Антей».

«Эти хорошо знают друг друга», — думает радист, прислушиваясь к нарочито небрежной и в то же время профессиональной работе ключами. Так работают только любители высокого класса, умеющие установить связь с любым районом земного шара за несколько минут.

— У меня целая гора новостей, Дэвид. Вчера в четырнадцать восемнадцать по Гринвичу удалось принять передачу русского спутника. Записал ее на магнитную ленту. Хочу...

И тут в наушники вошел новый сигнал, быстрый и громкий, как пулеметная очередь. Он состоял всего из трех повторяющихся букв, но это были такие буквы, что у радиста захватило дыхание и он весь подался вперед, налегая грудью на выдвижной столик. Рука замерла на ручке настройки.

Но сигнал оборвался так же неожиданно, как и возник, и в наушниках осталось только слабое гудение тока и где-то в невероятной дали чуть слышное потрескивание морзянки.

Радист взглянул на хронометр. Два часа тридцать три.

Он прижал левый наушник ладонью, чтобы лучше слышать, и повернул рукоятку громкости до упора.

Гул усилился, и на фоне этого гула кто-то тягуче выстукивал длинные ряды цифр — сводку погоды.

Радист знал, что такой сигнал никогда не посылается в эфир один раз. Его всегда повторяют. Повторяют до тех пор, пока рука в состоянии лежать на ключе. Он ждал, машинально читая сводку: «Облачность три, осадки двенадцать, ветер четыре...»

Резиновая заглушка наушника отпотела, он слегка сдвинул ее и потянулся за папиросами, и в тот же миг в эфире вновь вспыхнули и понеслись три страшные повторяющиеся буквы:

«SOS — SOS — SOS — SOS — SOS!»

И по той быстроте, с которой выстукивал их неизвестный радист, по тону сигнала, звенящего, как готовая лопнуть струна, было понятно, что это не обычное «просим помощи из-за поломки машины» или «помогите, сели на мель». Это был крик корабля, застигнутого страшной бедой.

— SOS!.. SOS!.. SOS!.. — кричал корабль. — Я — «Сверре». Я — «Сверре»... 74°12' северная широта, 25°17' восточная долгота... Я — «Сверре»... погибли шкипер и почти вся команда... SOS!.. SOS!.. Именем бога помогите... Я — «Сверре»... умоляю — не медлите... ниже ватерлинии 7... 7... 7 ... ж... ж... ж...

...И опять в наушниках только ровное гуденье тока. И ночь за медной обоймой иллюминатора. И два часа срок одна минута на светящемся циферблате часов.

Радист осторожно повернул ручку настройки вправо и влево, но эфир молчал. Тогда, сдерживая дрожь в пальцах, он записал радиограмму на бланк и включил внутреннюю переговорную линию.

— Арсен, дорогой! — сказал он в микрофон. — Ты меня слышишь? Разбуди капитана. Нужно аврал. Я только что принял SOS.

Потом он развернул карту и нашел точку с координатами 74°12' северной широты и 25°17' восточной долготы.

Она лежала в тридцати пяти милях северо-восточнее от курса «Быстрого» в районе Западного Желоба.