"Дорога без возврата" - читать интересную книгу автора (Лернер Ма)

Аннотация: Один из читателей меня упрекнул, что если пишешь жанр фантастика, то простого изменения в истории мало. Не надо волноваться, будут вам и другие планеты и эльфы с оборотнями. Будут и мечи с пулеметами. Такая техномагия.  Смотрите продолжение ниже

  Глава 3. Знакомство с жителями


   Я шел по широкой совершенно безлюдной пыльной улице иногда оживляемой деловито гуляющими гусями. Собственно вся деревня представляла собой одну вытянувшуюся вдоль реки улицу. Из-за заборов время от времени доносилось довольное хрюканье, а у порогов возились, зарываясь в золу куры. За домами блестел на солнце пруд, в котором стояло стадо коров, непринужденно справляя надобности. Я все еще никак не мог отделаться от ощущения, что нахожусь в Подмосковье. Даже дома были хорошо знакомые с крыльцом и наличниками на окнах. Иногда с односкатной, иногда с двухскатной крышей.

   На одном из заборов сидела ворона и пристально следила за тем как я подхожу ближе. Видимо сделав какие-то свои вороньи выводы о моем поведении, она вопросительно каркнула, когда поравнялся с ее насестом. Я посмотрел на нее и, пожав плечами сообщив, что понятия не имею что ей надо, зашагал дальше. Ворона слетела с забора и сев на землю прямо передо мной требовательно заорала.

  - И чего тебе надо? — спросил я. — Жрать у меня нет.

  Ворона наклонила голову на бок и, явно выругавшись по-своему, сорвалась с места, уходя на бреющем полете в сторону первоначального места.

  - Вороны здесь тоже разумные? — спросил я сам себя, поправил рюкзак и зашагал дальше, шаря взглядом по воротам.

   Еще через десять минут я обнаружил примету, о которой говорил Борис, когда рассказывал, куда мне идти. Очень реалистично нарисованного цветными красками пирата. Один глаз у него был завязан черной лентой, но именно к нему он приставил подзорную трубу. В позе было такое напряжение, что казалось из широко раскрытого рта, сейчас раздастся крик «Земля».

   Я толкнул калитку и вошел во двор. Дом стоял в глубине двора, радуя взор резными наличниками и картинами на стенах. Очень неплохо было нарисовано, вот только напоминало некоторые картины Дали. Видно, что художник умеет, но в нормальной природе таких зверюг просто не бывает. Хотя, кто его знает, что здесь бывает, а что нет. Может, вот такая помесь обезьяны с крокодилом и с крыльями за плечами совершенно нормальная вещь. А может галлюцинации местного наркомана.

  Вплотную к дому примыкало несколько строений, образуя квадрат, но заглядывать в сараи не тянуло.

  - Эй, есть, кто дома? — крикнул я в пространство, чувствуя себя идиотом. Еще не хватает, чтобы приняли за вора. Судя по рассказу Даши, могут и пристрелить, а фамилию только потом спросят.

  Из двери сарая вышла женщина, причем даже не так. Впереди ее вышел здоровый живот. Она была явно не то на восьмом, не то на девятом месяце беременности и, прикрывая глаза рукой, чтобы солнце не слепило, внимательно осмотрела меня.

  - Я Рафика ищу.

  - А, ты Леха? «Рязань» пришла?

  - Да, — ответил я сразу на оба вопроса.

  - А я Лена Штурман. Давай, вещи занеси в дом, помойся с дороги, я сейчас приду — распорядилась она и ушла в сарай.

  Я поднялся на высокое крыльцо по ступенькам и автоматически вытер ноги о половичок у двери. Изнутри изба выглядела гораздо просторней, чем снаружи и было заметно, что за порядком в ней тщательно следят. Чисто вымытые полы и окна. Мягко, без малейшего скрипа открывающиеся двери. Мебель вся была сделана вручную и стол, и стулья, и шкафы. На полу в спальне, куда заглянул, проходя мимо, лежала шкура медведя. Из деревенского стиля выбивались только две стойки с разнокалиберным оружием. Тут были два АК, один с нормальным деревянным прикладом, второй с раскладывающимся. Оба еще 7,62мм. Двойник моего СВД, карабин Симонова, Сайга с оптическим прицелом и явно сделанный из мосинки обрез. Было еще несколько пустых мест. Все ухоженное на вид и готово к действию.

  Душевая и туалет явно пристраивались позже и выглядели вполне по-городскому. Не какая-нибудь пошлая дырка, на которую нужно садиться орлом, а честный стульчак с крышкой. А в душе из шланга шла горячая вода, так что вышел я слегка распаренный и вполне довольный.

   — Рафик должен вернуться через пару дней, — рассказывала хозяйка, ставя на стол тарелки. На плите жарилась картошка и котлеты. А на столе уже красовался большой набор овощей и бутылка с содержимым явно собственного производства. Сдвигая в сторону кухонное полотенце, чтобы освободить место для стаканов я неожиданно обнаружил под ним ТТ в потертой кобуре. — Не обращай внимания, — сказала Лена, — я даже в сарай с оружием хожу, потому и до сих пор живая.

  Его и дома-то не было, когда про тебя отстучали из города. Рафик про тебя часто говорил, все-таки это ты его вытащил и потом на себе тащил. Такие вещи не забываются. У нас имеется радио, но с городом мы все больше морзянкой общаемся. В совете есть специалист. Так что я сразу к Борису обратилась, ехать в город не в моем положении, сам понимаешь…

  При ближайшем рассмотрении было ей не больше 25 и смотрелась она очень симпатично. Чистое лицо с курносым носиком и короткая стрижка каштановых волос. Вот про фигуру ничего сказать было нельзя, фигуры там не было. Было только большой живот. Но руки были сильные и с длинными артистическими пальцами.

   — Там места много раз хоженые, надо просто проводить переселенцев, хотят новый хутор ставить, продолжала она рассказывать. — Нормальные люди, получив назад ампутированные ноги, очень бережно относятся к своему здоровью, а у него словно шило в заднице. Неделю дома посидит и снова в дорогу. Рейдер из него получился очень приличный, но муж отвратительный. Впрочем, я знала, на что шла…

  Она, наконец, выключила плиту и стала раскладывать еду на тарелки.

  - Ну, долго тебя еще ждать? — спросила Лена, осторожно усаживаясь на стул и глядя на дверь. Из темного проема бесшумно выскользнуло маленькое существо. Роста в нем было меньше метра, весь покрыт серой шерстью и только лицо очень похожее на человеческое оставалось гладким. Уши были круглые и большие как у микки мауса в мультфильме и постоянно двигались. А на талии был застегнут кожаный ремень, на котором висел нож и какие-то футлярчики. Собственно это и была вся его одежда.

  - Познакомьтесь, — сказала Лена. — Это Алексей, друг Рафика. А это Зоя. Совсем не чебурашка, хотя и похожа. Это домовая — она девочка. Я обалдело произнес "Очень приятно" и пожал протянутую мне маленькую лапку. В этот момент я совершенно точно понял, что ей тоже очень приятно и она хочет чтобы я помог ей влезть на стул, хотя вслух ничего не прозвучало и наклонившись подсадил ее.

   Зоя деловито взяла стакан и выжидательно уставилась на меня.

  - Наливай, чего уж там, — сказала Лена. — Ей можно, только в пропорции с весом. Она ведь не маленькая, по нашим меркам взрослая женщина, давно пора рожать. Домовая фыркнула и опять стало ясно, что шутки она понимает, но не ваше человечье дело лезть в ее дела. — Мне нельзя, я себе водички. Мы чокнулись и выпили. Зоя ела очень аккуратно, пользуясь маленькой вилкой, сделанной под ее руку и совсем не маленьким ножом.

  - Они не говорят, но прекрасно общаются, а если что-то сказать надо таким тупым как мы, то руками как глухонемые объясняются. Только они это не любят. Вот она и есть настоящая хозяйка. За всем присмотрит, если надо сделает, починит или скажет где проблема, если сама не может. Чужим показываться не любит, но лучше любой собаки охраняет. Она как-то видит намерения и если уж ей человек не понравился, значит точно что-то с ним не в порядке. И совсем они не так безобидны, как кажется с виду. Могут и убить опасного чужака. Есть у нее свои способы.

  Дом и люди в нем проживающие — это их собственность. Да, да. Именно так. Поэтому защищать свою территорию и своих почесывателей шерсти она будет до последней капли крови. Им очень нравится, когда их причесывают. Когда собираются на собственные посиделки долго и старательно работают гребешком.

  А вот нового жильца может и отказаться принять. Хоть и вредная, но член семьи, ничего не поделаешь, приходится считаться с ее мнением. Зоя довольно улыбнулась и погладила ее по руке.

  - И что в каждом доме домовые живут?

  - Нет, они сами выбирают, где и с кем им жить. Рожают они не часто, так что в городе их почти нет, а в многоквартирных домах вообще не селятся. Пару лет маленькие живут с матерью, а потом перебираются в другой дом. Причем очень придирчиво выбирают новое местожительства. Сами ходят посмотреть на хозяев, других домовых спрашивают. Зато если уж поселятся, никаких проблем с хозяйством, с утра до вечера пашут как заведенные и ничего им не надо кроме кормежки и ласки.

   Домовая между тем хлопнула третью стограммовку, закусила огурцом и, похлопав меня по плечу, мягко спрыгнув на пол и без прощания удалилась.

  - Есть у нас тут один профессор-зоолог с Земли, — понизив голос, сказала Лена. — Большой энтузиаст изучения пограничной фауны. Он на домовых слегка сдвинулся и все мечтает о них побольше узнать. А они с ним принципиально общаться не желают. Как появляется, так они моментально исчезают, фиг найдешь. Был бы опасный, давно бы заработал нож под ребра, но они его не трогают, просто прячутся. Так он говорит, что домовые положительными эмоциями питаются. Поэтому всяких скандалистов и алкашей не переносят. Только таких теоретиков, — уже нормальным голосом продолжила она, — у нас полным полно. Никто толком не знает, что такое вокруг происходит. Кушают они совсем не воздух, мисочкой с молоком не отделаешься, а иногда и выпить не против.

   — Спасибо, — отвалившись от стола и чувствуя приятную тяжесть в желудке, сказал я.

   — Но-но, — погрозила она пальцем. — Ты Леха у нас не гость, а хороший друг. Поэтому спасибо не отделаешься, собирай посуду, вымоешь ее, а я посижу.

  - Так без проблем, — отозвался я и встал. — Это я привычный, могу еще чего по хозяйству.

  - По хозяйству — это мы завтра. Сегодня пойдешь, выспишься, у нас еще и сдвиг по времени с Землей, так что отдохнешь. Завтра начну тебя эксплуатировать. Как коня запрягают в телегу, знаешь?

  - Нет. Я городской, — ставя тарелки в раковину. — Вот машину чинить и ездить, другое дело.

  - Будет тебе и машина в починку — это я обеспечу. А как с лошадью обращаться тебе Зоя покажет. Лошадь здесь главный транспорт. Никаких дорог, а по старым вообще лучше не ходить неизвестно куда заведут. Поедем мы завтра в Форт к Борису. Мы ему много чего заказывали. И заедем по дороге к Художнице. Надо ей помочь, а то она сама попрется ящики таскать. Совершенно не приспособленная к деревенской жизни, но упрямая ужасно.

  - Художница — эта та кто стены изрисовала? А Штурман, тогда не фамилия?

  - Не-а. Здесь фамилии редко в ходу. Обычно клеят прозвище. Иной раз как назовут, человек не знает, как отмыться. А штурман, потому что прокладываю правильный курс.

  Вот, — погладив живот, сообщила она, — из-за этого в последнее время никуда из поселка не отлучаюсь. И моментально Лях навернулся. Нарвались на гопников которые поджидали рейдеров с границы поживиться. Выстрелят из засады, Вещи по мешкам и уйдут в Город, потом попробуй докажи сами они нашли или у убитых взяли. Самые гадкие людишки. В рейды ходить ссут, а людей не жалеют. Таких если поймают, сразу без разговоров кончают, но всегда находятся сильно умные, готовые рискнуть за большие деньги.

  - А что такое эти ваши Вещи?

  - Это легко. Вот, в нижний ящик загляни.

  Я открыл дверцу под мойкой. Кроме ведра с косо прилепленной бумажкой, на которой синей краской было написано «Мусор» в нем ничего не было.

  - Вот оно самое. Доставай только осторожно, оно тяжелое.

  Я взял за дужку и, вытянув наружу, поставил на пол. Оно действительно оказалось неожиданно тяжелым, как будто набитым до краев, хотя ничего в нем не было.

  - А теперь смотри внимательно.

  Она взяла со стола огрызок огурца, демонстративно подмигнула и картинно-медленно кинула в ведро. Огрызок упал в ведро и исчез. Я уставился на него и, сообразив, быстро полез рукой внутрь. Ведро было пустое, но рука неожиданно провалилась ниже пола сквозь дно ведра.

  - Глубоко не лазь, — насмешливо сказала Лена, — там все-таки не брильянты, а разные объедки.

  Я поспешно вытащил руку.

  - Молодец догадался. Эта и есть Вещь. Называется «фляга». Можно внутрь положить, что угодно и будет храниться вечно, не портясь и не разлагаясь. Нальешь молочка из-под коровы и через десять лет оно свежее. Форма у них бывает самая разная, но всего три вида. Дело в том, что вложить внутрь можно до определенного предела. Двадцать килограмм, сто и двести. То есть на самом деле не совсем так, но приблизительно. Чем больше вложил, тем скорее цвет изменится. Видишь, сейчас светло-серый. Когда фляга пустая — белый, когда полная — черный.

  - Так это, наверное, больших денег стоит?

  - Не так чтобы очень, их достаточно много, но стоит. 8 тысяч, 18 и 25 в зависимости от размера. В качестве мусорного ведра только в таком доме как наш, где рейдеры живут стоять может. Но это средняя цена. Если вид у фляги удачный можно и больше получить. А то попадается такой, как трубка диаметром пять сантиметров и длиной в три метра, на что приспособить никто не знает. Изменить у фляги форму нельзя, если слишком стараться просто расколется. Определяется достаточно просто. На горлышке у него всегда резьба и крышкой закрывается.

   Ну, что у меня еще под рукой имеется? А! Вон рядом со стаканами стоит железная коробочка. Взял… теперь поднимаешь крышку…

  Я открыл и увидел внутри матовый кругляш, размером с шарик для игры в настольный теннис. Потрогал его и автоматически отдернул палец. Шарик был холодный, как бутылка водки после морозилки.

  - Это называется «Льдинка». Используется вместо холодильника. В закрытом деревянном ящике или погребе поддерживает постоянную температуру в районе нуля по Цельсию. Время работы зависит от размера помещения, где он хранится и количества продуктов находящихся там. Чем больше, тем естественно срок работы меньше. На объем холодильника хватает месяца на три. Чтобы вернуть в рабочее состояние, требуется положить в холодное место и он вытягивает из окружающей среды необходимое количества. Опять же по цвету определятся. Так что использованные хранят до зимы и тогда подзаряжают. Если положить в закрытую металлическую коробку, как он до сих пор лежал, кстати, положи назад, расхода не происходит. Лежит себе и хранится пока не понадобится. Стоит в районе тысячи трехсот единиц. Их достаточно много.

   А еще есть около двухсот разных Вещей разной ценности и направленности, входящих в общедоступный список. Потом почитаешь. В Зоне имеется что-то вроде платного Интернета, оригинально называемого Тутнет. Стационарные пункты при отделениях эльфийского банка, где можно обмениваться информацией. Вот зря трепаться в нем не будут, слишком дорогое удовольствие. В списке имеется все что угодно, начиная от ткани, которая принимает вид и цвет окружающей среды и маскирует как хамелеон и кончая разными Вещами, влияющими на человека. Увеличение силы, выносливости, быстрое выздоровление и тому подобное.

   Общедоступный список — это те Вещи, что свободно продаются. Бывают Вещи, которые мы обязаны продавать эльфам и такие, с которыми связываться не стоит. Есть, к примеру, черная пыль. Хуже любой наркоты. При употреблении становишься помесью Конана-варвара с берсерком. Не чувствуешь боли, реакция как у компьютера и сила бульдозера. Проблема в том, что после третьего, максимум четвертого раза мозги превращаются в кашу. Официально запрещено и, как водится, находятся такие, что не прочь попробовать.

  А бывает, притащат что-нибудь, явно Вещь, вот только неизвестно на что годная. Можно толкнуть эльфам по дешевке, а можно положить в сарай в надежде, что когда-нибудь выясниться, что это и с чем едят. Тут как повезет, можно озолотиться, а можно годами ходить и ничего не иметь. Нюх нужен.

  Я вот девять с лишним лет в рейды ходила и погибших в нашей группе очень мало было. Всегда прокладываю правильный путь. Я Рафику говорила: "Уймись, подожди меня", а его все тянет на подвиги.

  - Десятый год? — с расстановкой переспросил я.

  - А что? А, ты об этом… Так я бессрочница. Мне 25 в прошлом месяце стукнуло, на пару лет старше тебя буду. А вот за что и почему, — наставительно сказала она спрашивать не принято. — Зона она зона и есть. Хоть уголовная, хоть инопланетная. Все, что было там — там и осталось. Здесь судят за поступки, а не за прошлые грехи и достижения.

   Хотя я тебя понимаю, сроки не совпадают. А ты ведь с Дашкой должен был общаться, неужели в голову не стукнуло? Ей-то уже шестнадцатый пошел, а дети сюда не попадают. Эти десять лет присутствия пришельцев на Земле версия для публики. Сколько они там ошивались пока не решили засветиться может разные ЦРУ с ФСБ знают. А может и нет. Заводы, которые в зоне работают, ставили на оборудовании, вывезенном еще из СССР в самый разгар перестройки. Тогда можно было по дешевке скупить все что угодно. А есть старожилы, которые еще раньше поселились. Вот Кулак из таких будет.

   Э?

  - Борис. У него прозвище с двойным значением. И за то, что в свои под пятьдесят любого буйного пришибет и за то, что натуральный кулак по Ленину. Он у нас очень специфический случай. Тот, которого не бывает. Анекдот про еврея-колхозника знаешь?

  - Почему анекдот, водятся такие в Биробиджане, если все в Израиль не уехали. Раньше точно были.

  - Обычно других вспоминают, которые начальники. А вот Борис был токарь очень высокого уровня. К нему инженеры бегали советоваться. Годик проработал на только что открытом заводе, когда каждый специалист был на вес золота и вдруг пошел выяснять, что у нас вокруг происходит. Три года в рейды ходил, про него в наших специфических кругах до сих пор легенды рассказывают. Мало ведь Вещь нарыть, надо еще и догадаться, что от нее польза будет и какая, а то некоторые лучше вообще не трогать — плохо кончится. А про некоторые в жизни не догадаешься что это Вещь.

   А потом он нашел Форт. Одно из немногих мест Ушедших, которое прямо на реке стоит и сохранился. Сотни людей мимо ходили, ни одному в голову не стукнуло заглянуть полюбопытствовать, тут и нужен нюх рейдера. Там много любопытного внутри, только посторонних на пушечный выстрел не пускают.

  И тогда он снова резко поломал свою жизнь и осел. Привез полячку, настругал пятерых детей и превратился в местного колхозника, который очень быстро вырос в олигарха по здешним понятиям. Собственные мастерские, мельница, маслобойня, колбасный цех, молокозавод, строительный цех, сыродельня, пасеки, поля, теплицы, завод по разведению коней, молочное стадо, 70 рабочих лошадей, 40 пар волов, фруктовый сад и магазин. Справедливости ради, половина работы на Зосе была. Она еще та девка — своего не упустит. Чистый домовой — что за порогом ее владений волнует только в том месте, где касается ее семьи и собственности.

   А работнички у них, самый натуральный интернационал. Спиро ты должен был видеть, есть еще семейка орков, два десятка бибизян и под сотню разного меченого народа.

  - А подробнее? — спросил я, ставя последнюю помытую тарелку ребром на подставку.

  - Бибизяны — это местные аборигены, вроде питекантропов. Приклеилось к ним, по-другому не называют. Завтра полюбуешься. Только близко подходить не стоит, мыться они не любят и изрядно пованивают. Собиратели-охотники. Дальше дубины и обожженного на костре дрына не продвинулись. Тупые до безобразия, но очень сильные и если поручать простую работу, замечательные работники. Только надо постоянно контролировать, чтобы отдыхать не уселись. Как люди появились, часть просекла, что при нас кормежка гораздо лучше и перебралась поближе к фермерам. Они работают, мы кормим. Только они всегда большими семьями ходят и поэтому не каждый на работу возьмет. Так что они нередко селятся по соседству и прекрасно заменяют батраков на простых работах. Проводниками еще подрабатывают, если договориться сумеешь и объяснить, куда тебе надо. Это оседлые. А есть и дикие. Как ходили по степи и лесам, так и ходят. Мы их не трогаем, они нас. Хотя при случае могут и своровать на поле, но обычно не связываются с людьми. Знают, что могут серьезно по ушам получить.

   С мечеными сложнее. Тут по всякому бывает. Дикое поле на всех по-разному действует. Бывает люди физически изменяются, превращаясь в зверей или уродов. Бывает, просыпаются разные странные способности, вроде умения поджигать взглядом или лечить не хуже эльфов. А бывает, что с психикой что-то происходит. Был человек, а стал зверь мечтающий вцепиться в горло любому без всякой причины. Своих же друзей убьет и глазом не моргнет. Не любят меченых нормальные люди и очень часто за дело. Вот только большинство-то меченых ни в чем не виноваты и ничего плохого не делали, а всегда найдутся придурки с претензиями. Так что если кто чувствует за собой что-то такое, обычно не афиширует. Но это когда снаружи не видно, а если у тебя вместо носа свиной пятачок и клыки торчат изо рта — тут не спрячешься. Выживут обязательно, хорошо еще никто до инквизиции не додумался с кострами, мы все-таки просвещенные люди и в Сатану, в отличие от инопланетян не верим. Инопланетян все видели, а вот черта пока нет. А Кулак таких спокойно к себе берет. У него там давно не семья, а клан. Его не волнует поляк, русский или болгарин. Урод или красавец, православный или католик. За своего моментально стеной встанут. Нормальных православных священников у нас на всю зону трое. Есть разные сектанты, но редко буйные. Таких отстреливают. Так что служба по канону только в городе и у поляков в Новой Варшаве, а остальные и так прекрасно обходятся.

   Она помолчала.

  - В нашей Нахаловке где-то две тысячи жителей, если без Форта считать. И не меньше четверти в рейды ходили. Тут с самого начала селились либо те, кого Борис знал и приглашал, либо по знакомству. А приятели у него такие же рейдеры были. Есть неофициальная статистика, чем больше по Дикому полю ходишь, тем больше шанс меченым стать. Обычно можно только догадываться, но у нас их должно быть много. И не вздумай это вслух говорить, тем более при чужих, но чтобы понятно было — Кулак сам меченный и особо не скрывает. Он не хуже домового иногда видеть может. Борис редко советы дает, но если сказал, вот с этим дела не иметь, значит так и есть. Проверено неоднократно. Обязательно будут неприятности.

   — Так если он такой крутой, да с кучей работников, почему сам на барже ходил?

  - А за оборудованием. Хочет наладить химическую лабораторию. Там ему всякого разного добра под заказ привезли. Надо проверить, чтоб не подсунули чего неподходящего. Расширяется наш Кулак.

   В общем, хорошего понемногу, — сказала она, — Все это надо переварить, иди-ка ты спать. Утро, как известно, вечера мудренее.


   Рыжая кобыла по кличке Зорька, была запряжена в телегу Зоей. Это было проделано дважды, чтобы я понял, куда и в какой последовательности нужно пристегивать ремни упряжи. Домовая явно веселилась, производя необходимые действия и я теперь твердо знал, что Зорька у них высокая красавица со светлой волнистой гривой мягкой как щелк. Выносливая и с приятным характером. Что два ее жеребенка ушли приличным людям за серьезные деньги. Что храп у кобылки тонкий на солнце красный. А ноги сухие и в белых носочках и на лбу звездочка. И она полностью здорова и не прочь пробежаться и еще она соскучилась за жеребцом, который должен скоро вернуться.

   Какого цвета кобыла и ее ноги я и так прекрасно видел, а вот объяснить, откуда знаю про жеребят или что ноги именно сухие и разные прочие подробности при всем желании бы не смог. Зоя четко транслировала не слова, но какие-то образы и что она хочет сказать, было понятно сразу и без проблем. Действительно, тут и язык не нужен.

   Художница оказывается не только картины рисовала. Она работала в здешней школе учительницей и жила в пристройке. Собственно она особо не перетруждалась, потому что на троих учителей детей школьного возраста было не больше двух десятков, но подрастало новое поколение и скоро их число должно было изрядно увеличиться. Так что ехала она за разными учебными пособиями и учебниками. Как оказалось, была середина июля и скоро должен был начаться новый учебный год. То же отличие с Землей. Там уже осень на исходе.

   Художницу звали Ольга и была она маленькая полная женщина изрядно за сорок, с длинными желтыми от курения пальцами. Мы как раз застали впечатляющую сцену кормления свиньи с несколькими поросятами, визжавшими так громко, что Художница даже не услышали нашего приезда. Свиньи вели себя исключительно по-свински, отталкивая друг друга от корыта и кусаясь. Даже пинки ногами их не успокаивали и подсвинки отлетев в сторону с новыми силами кидались в свалку. Мне при виде этого зрелища совершенно расхотелось выращивать домашнюю живность. На столе, в жареном виде она выглядит гораздо симпатичнее.

   При виде гостей она тут же побросала своих свинок и радостно залезла на телегу. Действительно, меньше всего ей хотелось заниматься подобной работой. Теперь женщины сидели сзади и обсуждали какие-то местные дела и последний мордобой в здешней забегаловке. Ольга рассказывала подробности с глубоким знанием дела, явно присутствовала. Совершенно не стесняясь нового человека, она рассказывала, употребляя слова и выражения из армейского языка. Дело насквозь привычное, но все-таки женщина. Хотя, если подумать, здесь должен наблюдаться явный перекос в мужскую сторону. Женщин немного и они в цене. Тут как разговаривать не станешь, за спиной все равно целый шлейф кобелей появится.

   Телега миновала неспешно бредущее стадо коров, за которым шел явно не выспавшийся пожилой пастух в запачканной телогрейке, время от времени щелкавший кнутом и старательно изображавший непосильный труд. Коровы, похоже, прекрасно знали, куда им идти и без него и не обращали внимания на понукания. Я в очередной раз подумал, что зрелище более чем странное. Стоило отправляться на другую планету, чтобы заниматься такими делами.

   Сразу за деревней дорога поднималась на высокий холм, крутясь как спираль между деревьев, растущих у обочины. На втором витке мне стало изрядно неуютно, сработали старые рефлексы. Идеальное место для засады и расстрела колонны. Плоские низкие камни, наваленные чуть выше дороги, лежали так, что казалось, из амбразуры сейчас ударит пулеметная очередь. Я невольно взялся за винтовку, с которой не расставался. Да и обе подружки имели под рукой калаши, хотя ехать всего ничего.

  - Что, — спросила Лена, — почувствовал?

  - Там что действительно стоит пулемет? — обернувшись, спросил я.

  - А весь холм и есть Форт, он глубоко в землю уходит и отсюда можно легко перекрыть дорогу. Там наверняка если не ствол, так наблюдатель сидит. А может, что и посерьезнее ручного пулемета имеется. Береженого Бог бережет.

   Через четверть часа показался въезд. Вся верхняя часть холма была срезана и представляла из себя огромную плоскую площадку. Два длинных плоских строения стояли прямо у дороги, заваленные землей и давно заросшие кустами. Между ними протянулась трехметровая стена со спиралями колючей проволоки по гребню и гостеприимно распахнутые ворота, которые никто не охранял. Внутри было достаточно большое пространство с площадью в центре, окруженной явно построенными по одному архитектурному плану стандартными деревянными избами на кирпичном фундаменте и несколько длинных каменных строений, стоявших чуть в стороне и используемых в производственных и складских целях. Прямо перед воротами, так что проехать можно было только вокруг него, стояло двухэтажное здание конторы, с плоской бетонной крышей, откуда торчало дуло крупнокалиберного пулемета.

   Мы завернули налево и остановились у одного из складов. В темном помещении с забитыми разнокалиберными ящиками полками нас обижено приветствовал хозяин. Он долго что-то бухтел на тему необязательности и позднего приезда. По его словам, надо было самим разгружать с баржи еще вчера как другие и не заставлять его делать двойную работу, сначала затаскивая, а потом вытаскивая со склада. Все это произносилось с большим темпераментом и казалось, что сейчас у него из ушей пойдет дым. Впрочем, убедившись, что можно свалить на меня труды по кантовке и переноске он моментально успокоился и только давал указания, что и где брать. Тележка для перевозки ящиков на складе присутствовала и особых проблем не было.

  Лена ходила со списком и время от времени демонстративно проверяла, что там в ящиках лежит, приговаривая про учет и контроль. Кладовщик каждый раз страшно обижался, но не препятствовал. Ассортимент был самый разнообразный, от патронов нескольких видов до гвоздей. Телега изрядно просела под тяжестью. Пока они разбирались с грузами подъехало еще несколько телег и встали в очередь. Возчики собрались кучкой и что-то лениво обсуждали, дожидаясь своей очереди.

  Ольга стояла у двери, прикуривая, когда в дверь вихрем ворвался здоровый мужик и, буквально снеся ее с ног, помчался дальше. Совершенно автоматически я ухватил его за рубашку с воспитательными намерениями и только тут сообразил, в чем странность. На плечах у мужика была волчья голова. "Ничего себе, различные физические изменения", оторопело подумал парень, вспоминая лекцию про меченых.

  - Ну, — недружелюбно спросил странный тип, — и чего тебе надо? Голос был вполне нормальный, но с неистребимым гортанным кавказским акцентом.

  - Ты бы извинился перед женщиной.

  - А не надо стоять на дороге, — сообщил тот. — Рубашку-то отпусти, я тороплюсь.

  - Придется задержаться, — раздраженно сказал я. Подобный акцент после армии у меня всегда вызывал неприятное чувство и желание съездить по морде, а сейчас очень хотелось разрядиться за все прошлые и будущие проблемы сразу.

  - А! — радостно воскликнул меченый, — ты меня желаешь заставить извиняться. Ну, пойдем, выйдем.

  - Эй, Леха, — встревожено сказала Ольга, — ничего страшного не случилось. Все в порядке.

  - Нет уж, — заявил псоголовый, — раз сказал, надо отвечать за свои слова. Ты отвечаешь?

  Я молча повернулся и пошел к выходу из склада.

  - Давно я не разминался, — сообщил последовавший за мной меченый, снимая рубашку. Тело у него жилистое без всяких следов соцнакоплений и вполне человеческое, хотя и заросшее шерстью. Он потянулся, демонстрируя играющие мускулы и сказал:

  - Ничего особо страшного не произошло, так что деремся по нормальным правилам. Просто выясним, что тут у нас новенький из себя представляет. По яйцам не бить, глаза не выдавливать и не кусаться. При этом он громко щелкнул зубастой пастью и рассмеялся. — Кастеты, ножи, палки и камни в ход не пускаем.

  К ним подтянулись разом замолчавшие возчики и встали кругом. За их спинами мелькнула Лена.

   — Начали? — с утвердительной интонацией сказал меченый и пошел на меня. Два быстрых удара он принял локтями, от удара в печень явственно охнул, но коронка из двойного в солнечное сплетение и челюсть не прошла. Уж больно непривычная была морда и правильного удара не получилась. Резко разорвав дистанцию меченый сплюнул красной слюной. На периферии сознания я слышал вопли собравшихся вокруг.

  Я прыгнул вперед, стремясь закрепить успех и неожиданно получил страшный удар по левой голени. Нога сразу онемела и едва устоял. Меченый ухмыльнулся, даже на волчьей морде можно было прочитать удовлетворение и ударил по ноге снова. Удар был вскользь, потому что я уже понял чего ждать, но пользы от этого было мало. Боксерские навыки здесь не помогали слишком низко он бил. Я понял, что еще парочка таких ударов и двигаться уже не смогу. Прихрамывая, попытался сократить дистанцию, но меченный немедленно сдвинулся в сторону. Я еще успел увидеть несущийся ко мне кулак, а потом свет погас.

  - Я тебе что сказал? — раздавался у меня над головой недовольный голос. — Позвать человека на разговор. А ты что сделал?

  Я с трудом разлепил глаза и попытался сесть. Голова дико болела и плавно кружилась. Тут меня подхватила сильная рука и помогла подняться. С трудом сфокусировав взгляд я обнаружил Бориса, рядом торчали Ольга с Леной с сочувствием разглядывая меня и меченый с видом умирающего лебедя, глядящий себе под ноги. Немаленькая толпа успевшая собраться на представление куда-то рассосалась. Борис прислонил меня к телеге и деловито ощупал, потом внимательно разглядел лицо, поворачивая в разные стороны и с облегчением в голосе сообщил:

  - Вроде ничего не сломано.

  И обращаясь к меченому:

  - Совсем ты оборзел. Хочешь подраться, мотай в трактир, а здесь делом надо заниматься. Вот хотел я с ним поговорить, ты думаешь, он способен сейчас нормально соображать?

  - Так никто не хочет, боятся — сообщил в пространство тот. — А тут новый человек и он сам прицепился.

  - Знаю я как он сам. Просто ему еще не успели объяснить, как ты знакомишься. Надо все-таки один раз тебя выпороть всерьез.

  - Но-но, — быстро отодвигаясь, сказал тот, — я буду паинькой. Он сделал паузу: — Первым не начну, но не терпеть же мне хамство? А поскольку в данном случае он был прав, я приношу искренние извинения уважаемой Художнице. Он снова подумал, — но только за то, что не помог подняться. Кто ж мог подумать, что она встанет прямо на входе?

   Борис демонстративно махнул рукой и отвернулся.

  - Найду я, пожалуй, тебе занятие, чтобы людей не встречал. Ну, Леха, — пришел в себя?

  - Вроде да, — проверяя на месте ли челюсть, ответил я.

  - Я с Ленкой говорил, она тебе объяснит, что к чему. Вы уже загрузились, так что езжайте потихоньку. Лучше тебе спокойно полежать, легкое сотрясение мозга он тебе обеспечил.

  - Так это прекрасно, — фальшиво обрадовался меченый. — Теперь все точно знают, что у него есть мозг. А то большинство приезжих явно страдают его отсутствием.

   Борис резко повернулся к нему.

  - Я тоже, — поспешно сказал тот. — Иначе бы меня, да еще в таком виде здесь не было бы.

  - Ты меня достал, — серьезно сказал Борис. — Пойдем, работы у нас много, а ты явно дурью маешься, я тебе подыщу что-нибудь похуже. До свиданья, — вежливо сказал он остальным и зашагал от склада. Меченый послушно двинулся за ним.

   — Залазь на телегу, — сказала Лена. — Поедем домой.

  - И кто это мне говорил, что кавказцев здесь нет? — спросил я в пространство, забираясь на ящики и пытаясь сесть поудобнее.

  - Это нет тех, кто на Кавказе проживает. А если в России, то очень даже есть. Немного правда, — сообщила Ольга, разворачивая лошадь. — Это Волк. Его хлебом не коми, дай прицепится к кому-нибудь. Так он вполне нормальный и даже не слишком религиозный, хоть и считается мусульманином, но никто не видел, чтобы он намаз делал. Он как-то сказал, что за отсутствием Мекки на планете молиться в пустоту смысла нет. Но вот есть у него такой бзик каждому новому человеку дать по лбу. Один раз доиграется, что башку оторвут. За начальника только Бориса и признает. Говорят, тот его отмудохал по полной программе в свое время, вплоть до больницы, вот он его и зауважал. Борис при желании может. Он однажды бибизяну кулаком приложил, так тот помер. Жаль, что ты на них не посмотрел. Это все равно, что гориллу пришибить. Все остальные у Волка проходят по разряду кто сколько против него продержался. Ты еще в число лучших попал.

  Может на него волчья сущность влияет, хочет доминантность продемонстрировать. А может, он всю жизнь такой был. И терпят его только потому, он вроде Ибрагима из Угрюм-реки. За хозяина и его семью всем горло перегрызет. И не фигурально, а очень натурально.

  - А что там Борис говорил, что ты мне объяснишь?

  - А, это про твои диски. Он просит дать на время посмотреть, что там такого интересного есть, — сказала Лена. — Я вечером посидела, просмотрела кое-что. Там кроме всякой ерунды приличные вещи имеются. Разные справочники лекарственных растений и анатомии человека, простейшие технологии производства на коленке полезных вещей и каталоги оборудования. Может пригодиться. Даже если просто издать в его типографии многие купят. Он обещал, что если сможет пользу извлечь 25 % от прибыли отдаст.

  - А не слишком ему жирно будет?

  - Нормально. И процент божеский и тебе ничего делать не надо. Там сначала нужно хорошие деньги вложить, чтобы что-то поиметь, а у тебя все равно ничего нет. Так что дело твое, но мой совет — соглашайся. В таких вещах он не обманывает. Кулак — это, — она замялась, подыскивая слова, — бренд. Все его знают и чтоб не портить себе репутацию, он иногда в твою пользу сыграет, не только себе в карман.

  - Кулак — это мафия, — вмешалась Художница. — Мы все от него зависим, так или иначе. Производство почти все его или доля в нем, лошади его, магазин тоже его. И полсотни головорезов готовых сделать все что угодно по его слову, включая этого самого Волка. И мэра с шерифом в Нахаловке выбирают только с его одобрения и, суд наш самый справедливый в зоне сделает, что он скажет. Скажешь не так?

  - Так. Только в Городе гораздо хуже. Там все давно поделили и заводской клан с речным постоянно отношения выясняют, в основном за счет посторонних. А крестьян в округе всех давно долгами опутали и они пикнуть бояться. Не видела ты, что там творится. А в Новой Варшаве самую настоящую инквизицию для ловли меченых и не правильно верующих организовали. А в Болоте человечину почти в открытую едят. А на Дунае пираты балуются. И еще много всякого разного по темным углам творится. Мы, в сравнении с ними всеми ангелы небесные. Борис в тарелки не лазит с целью проверки содержимого по катехезису и долю от прибыли не требует.

  - Вот дождемся, что Волк кого-нибудь убьет без причины и будем любоваться, как Кулак его отмазывать начнет.

  - Поживем, посмотрим…