"Медведь и Дракон" - читать интересную книгу автора (Клэнси Том)Глава 14 (Dot) comНомури провёл бессонную ночь. Сделает она это? Поступит так, как он сказал ей? А вдруг расскажет о дискете офицеру службы безопасности и затем след приведёт к нему? Может быть, её застигнут с дискетой CD-ROM, когда она придёт на работу, и расспросят о ней? Если случится такое, то поверхностная проверка покажет, что это музыкальный компакт-диск с записью музыкального сопровождения Билла Конти кинофильма «Рокки» – низкокачественная имитация американского диска, являющаяся нарушением закона об интеллектуальной собственности. Впрочем, в КНР это было распространённым явлением. Однако более тщательная проверка установит, что первая – расположенная на поверхности металлического диска – линия данных даёт команду считывающему устройству компьютера, что ему следует перейти на определённое место CD-ROM, которое содержит не музыку, а бинарный код, причём очень эффективный бинарный код. Компакт-диск не содержал вирус как таковой, поскольку вирус циркулирует главным образом по компьютерным сетям, незаметно входя в компьютер, как болезнетворный микроорганизм проникает в живое существо. Однако этот войдёт через парадный вход, и после того как его прочитает считывающее устройство CD-ROM, на экране компьютера появится единственная линия-подсказка, и Минг, быстро оглянувшись по сторонам в своём офисе, подведёт мышкой стрелку к подсказке, кликнет команду «Ввести», и все немедленно исчезнет. Введённая таким образом программа начнёт осматривать жёсткий диск почти со скоростью света, распределяя каждый файл по категориям и устанавливая собственный индекс, затем сожмёт информацию в маленький файл и спрячет его у всех на виду. Этот файл будет опознан любой программой сортирования диска как файл с совершенно невинным названием, с ссылкой на функцию, осуществлённую абсолютно другой программой. Таким образом, только самый тщательный и направленный поиск, производимый опытным экспертом по компьютерам, сможет всего лишь обнаружить, что здесь находится что-то постороннее. Определить, что это за программа, можно только с помощью её однозначного прочтения, а это почти неосуществимо. Такая попытка была бы похожа на попытку выяснить, что случилось с одним-единственным листком на одном-единственном дереве в огромном лесу, где все деревья и листья не отличаются друг от друга, за исключением того, что этот лист выглядит чуть меньше и неприметнее, чем большинство других. ЦРУ и АНБ больше не могли брать на работу лучших американских программистов. В промышленности гражданской электроники вращалось слишком много денег, чтобы правительство могло успешно конкурировать на этом рынке. Но их можно было нанимать для осуществления какого-то конкретного задания, и сделанная ими работа была такой же высококачественной. А если щедро заплатить им – как ни странно, оказалось, что можно платить за временную работу гораздо больше, чем собственным сотрудникам, – они никому не расскажут об этом. К тому же они просто не знали, над чем в действительности работали. В данном случае существовал ещё один дополнительный уровень сложности, возникший более шестидесяти лет назад. Когда немецкие войска оккупировали Нидерланды в 1940 году, они создали очень странную ситуацию. Здесь они обнаружили одновременно самую послушную, готовую на сотрудничество нацию изо всех завоёванных ими стран и в то же самое время страну, создавшую у себя самое жестокое движение Сопротивления против захватчиков. С одной стороны, среди голландцев был самый высокий процент по отношению к численности всего населения вступивших в ряды германских войск, чем в любой другой стране, – их оказалось достаточно, чтобы сформировать собственную дивизию СС «Нордланд». Зато, с другой стороны, голландское движение Сопротивления стало самым эффективным в Европе. В его составе оказался блестящий математик и инженер, работавший до войны в национальной телефонной компании. Во втором десятилетии двадцатого века система телефонной связи зашла в тупик. Дальнейшее развитие по прежнему направлению стало невозможным. Когда вы поднимали телефонную трубку, вас немедленно соединяли с оператором, которому вы сообщали, с кем вам нужно связаться. Затем девушка вставляла штифт в соответствующее гнездо, и, таким образом, происходило соединение абонентов. Эта система успешно действовала только при ограниченном количестве абонентов, но скоро телефонная связь оказалась настолько удобной, и число абонентов выросло до такой величины, что система уже не справлялась с работой. Поразительным является то, что решение этой проблемы принадлежит владельцу похоронного бюро с американского юга. Недовольный тем, что местный оператор на телефонной станции посылает родственников умерших к его конкуренту, он изобрёл электромеханический переключатель, позволяющий абонентам звонить по нужному им номеру с помощью простого вращения диска на телефоне. С тех пор эта система служила миру верой и правдой, но она потребовала развития целой новой области математических знаний, известной под названием «теории сложности», систематизированной американской компанией ATamp;T в тридцатых годах. Через десять лет голландский инженер, участник движения Сопротивления, просто прибавил дополнительные цифры к системе набора телефонных номеров и применил, таким образом, теорию сложности к подпольным операциям. В результате этого возникали теоретические каналы, проходящие через систему переключения, что давало возможность участникам движения Сопротивления звонить другим абонентам, не имея представления, кому они звонят, и даже не зная телефонного номера абонента. Этот вид электронного обмана был впервые замечен офицером из подразделения Британских специальных операций, или БСО. Обнаружив всю его заманчивость, офицер обсудил такую систему с американским коллегой за кружкой пива в лондонском пабе. Американский офицер, который служил в ОСС – Офис стратегических служб, – подобно большинству офицеров, завербованных Диким Быком Биллом Донованом, был по профессии адвокатом и оказался, в данном случае, очень дисциплинированным человеком. Он записал разговор и направил его наверх, своему начальству. Донесение о работе голландского инженера попало в офис полковника Уильяма Фридмана, который был в то время лучшим американским специалистом по взлому кодов. Несмотря на то что сам он не был специалистом по механическим системам, Фридман понимал значение чего-то полезного, когда оно попадалось ему на глаза. Он знал, что, когда война закончится, его агентство – впоследствии преобразованное в Центральное разведывательное управление – будет по-прежнему заниматься взломом кодов и шифров других стран, создавая, в то же самое время, собственные коды и шифры. Способность вести тайные переговоры с помощью относительно несложной математической хитрости казалась даром небес. В сороковых и пятидесятых годах Агентство национальной безопасности получило возможность брать на работу лучших американских математиков. Им было поручено, совместно с ATamp;T, разработать универсальную телефонную систему, пользуясь которой офицеры американской разведки могли вести тайные переговоры. В то время телефонная компания ATamp;T была единственным соперником АНБ и имела возможность брать на работу талантливых математиков. Помимо этого, компания всегда являлась главным подрядчиком практически для каждого правительственного агентства США. В 1955 году им удалось решить эту задачу, и, за удивительно небольшой гонорар, ATamp;T обеспечила мир образцом телефонных систем, принятых затем почти во всех странах мира. Небольшой размер гонорара объяснялся желанием американской компании сделать эти системы совместимыми для каждой страны, что поможет упростить международную связь. В семидесятых годах появились телефоны, на которых набор номеров осуществлялся нажатием кнопок. Эти телефоны направляли звонки электронным методом с помощью кодов с контролируемой частотой. Электронные системы пользовались такими кодами с ещё большей лёгкостью, их было несравненно проще содержать, чем прежние электромеханические переключатели, которые когда-то сделали владельца похоронного бюро очень богатым человеком. Кроме того, они отвечали всем требованиям, которые АНБ предъявляло компании ATamp;T. Действующие системы, впервые переданные телефонным компаниям мира, были разработаны в исследовательской лаборатории ATamp;T в Парсиппани, штат Нью-Джерси, и постоянно совершенствовались, по крайней мере, раз в год, ещё более повышая эффективность телефонных систем мира. Лаборатория работала настолько успешно, что практически не было ни одной телефонной компании в мире, которая не пользовалась её разработками. И в эту всемирную действующую телефонную систему были незаметно внесены шесть линий бинарного кода, концепция которых возникла в годы нацистской оккупации Нидерландов. Минг закончила установку, извлекла диск и выбросила его в мусорную корзину. Самый простой способ вынести секретные материалы состоит в том, чтобы это сделал твой противник, причём через парадный вход, а не через заднюю дверь. В течение нескольких часов ничего не происходило. Минг выполняла свою обычную канцелярскую работу, а Номури навестил три коммерческие фирмы, чтобы продать им свои мощные настольные компьютеры. Все это изменилось в 7.45 вечера. В это время Минг была уже дома. Номури получил свободный вечер, чтобы восстановить силы; Минг нужно побыть со своей подругой по комнате, что поможет избежать подозрения – они будут смотреть местное телевидение, болтать друг с другом, а Минг будет думать о своём любовнике. Едва заметная улыбка на её лице объяснялась причиной, не затрагивающей её сознания. Её настольный компьютер, произведённый фирмой НЭК, давно погрузился в автосон, экран монитора тёмный и чистый, лампочка индикатора в нижнем правом углу пластикового корпуса компьютера светилась янтарным светом вместо зелёного, когда включали компьютер для работы. Программа, которую Минг утром ввела в компьютер, была специально спроектирована для машин, выпускаемых компанией НЭК, и он, подобно всем таким компьютерам, имел запатентованный код источника питания, разработанный только для такого типа машин. Код источника был, однако, известен в Агентстве национальной безопасности. Сразу после установки программа «Призрак» – так её назвали в Форт-Мид, штат Мэриленд, – спряталась в специальной нише оперативной системы НЭК, новейшей версии Майкрософт Виндоуз. Эта ниша была создана служащим компании «Майкрософт», чей любимый дядя погиб над Северным Вьетнамом, когда сидел за штурвалом истребителя-бомбардировщика Е-105. Этот программист исполнял свой патриотический долг, не поставив об этом в известность компанию, в которой работал. Она также идеально совпадала с кодом НЭК, благодаря чему была практически незаметна даже при самом тщательном осмотре программистом-экспертом всего кода внутри компьютера, строка за строкой. «Призрак» сразу принялся за работу, создав указатель, который рассортировал документы в компьютере Минг, сначала по дате их создания/модификации и затем по типу файла. На некоторые файлы, такие как оперативная система, он не обратил внимания. Он также не обратил внимания на созданную в НЭК программу транскрибирования, которая превращала латинские буквы, а фактически английские фонемы разговорного мандаринского наречия в соответствующие иероглифы, однако «Призрак» не игнорировал файлы с графическим текстом, возникшие на основе этой программы. Их он копировал вместе с телефонными индексами и другим текстовым файлом на своём накопителе ёмкостью в пять гигабайт. На всю эту процедуру компьютеру, действующему под руководством «Призрака», потребовалось семнадцать и четырнадцать сотых секунды, причём в результате остался большой файл, существующий сам по себе. Машина замерла на полторы секунды, затем началась новая деятельность. Настольные компьютеры НЭК имели встроенные высокоскоростные модемы. «Призрак» привёл их в действие, причём одновременно отключил внутренние мини-динамики, для того чтобы никто не мог услышать процесс передачи. Обычно динамики оставались включёнными, что являлось мерой предосторожности. Вспыхивающие огоньки, говорящие об их работе, были спрятаны, потому что в этой модели компьютера модем находился внутри корпуса машины. Затем компьютер набрал (этот термин каким-то образом уцелел после кончины вращающихся дисков на телефонах) номер из двенадцати цифр вместо обычных семи, которыми пользовались в телефонной системе Пекина. Дополнительные пять цифр послали сигнал поиска по аппаратуре центрального коммутационного компьютера, и он появился в месте, выбранном две недели назад инженерами в Форт-Мид. Они, разумеется, не имели представления, для чего все это делалось, или где это произойдёт, или кого это касается. Зазвеневший номер – по сути дела, там не было никакого механического или электронного звонка – означал специализированный канал модема, который выходил из стены у письменного стола Честера Номури и заканчивался в обратной стороне его высокотехнологичного лэптопа. Этот портативный компьютер не был произведён компанией НЭК, потому что здесь, как и в большинстве областей применения компьютеров, лучшими аппаратами по-прежнему оставались американские. В этот момент Номури сидел у телевизора, хотя в его случае это был канал CNN, передающий международные новости. Ему хотелось узнать, что происходит дома. Затем он переключился на японский спутниковый канал, потому что это составляло часть его прикрытия. Сегодня вечером передавали фильм о самураях. Номури нравились такие фильмы, потому что они напоминали вестерны, заполнившие американское телевидение в пятидесятых годах. Несмотря на то что он был образованным человеком и офицером-оперативником, Номури любил бессмысленные развлечения, как и многие другие. Негромкий звук «бип» заставил его оглянуться. Несмотря на то что его портативный компьютер был снаряжён такой же программой, как и компьютер в офисе Минг, он имел звуковую подсказку, говорящую о том, что в него что-то поступило. На экране лэптопа вспыхнул код из трех цифр, информирующий Номури, что это и откуда пришло. Да! Восторг офицера ЦРУ был неописуемым. Его правый кулак ударил по левой ладони с такой силой, что стало больно. Да. Теперь у него есть свой агент в этом проклятом месте, а в компьютере содержится информация по операции Ну что ж, Чёт, ты действительно умеешь продавать товары, сказал про себя Номури по пути в кухню. Он решил, что заслужил выпивку в награду за такое достижение. Вернувшись обратно, Номури увидел, что загрузка все ещё продолжалась. Проклятье. Сколько же информации она посылает? Затем он понял, что текстовые файлы, поступающие на его лэптоп, в действительности представляют собой графические файлы, потому что компьютер Минг не сохранял иероглифы как буквы, а скорее как рисунки, которыми они и являются. Это означало, что в файлах хранится огромный объём информации. Номури понял, насколько он велик, когда через сорок минут загрузка закончилась. На дальнем конце электронной цепочки программа «Призрак» на первый взгляд закрылась, но на самом деле она спала подобно тому, как спит собака, с одним ухом всегда приподнятым, и она всегда чувствовала течение времени. Закончив передачу, «Призрак» сделал пометку на своём внутреннем индексе файлов. Он передал всю информацию, содержащуюся в памяти компьютера до сегодняшнего дня включительно. Отныне он будет передавать только ту информацию, которая является новой. Это означает, что каждая передача будет намного короче и станет осуществляться гораздо быстрее. Но это будет происходить только вечером и только после девяноста минут полного бездействия компьютера. До этого момента «Призрак» будет находиться в стадии автосна. Этого требовали профессионализм и осторожность, включённые в программу. – Черт побери, – выдохнул Номури, увидев объём полученной информации. В виде рисунков это могли быть порнографические фотографии или почти каждая проститутка Гонконга. Но его работа выполнена только наполовину. Он включил компьютер со своей собственной программой и выбрал файл «Предпочтений», который контролировал её. Номури уже вывел на экран прямоугольник для автошифрования. В любом случае практически все в его компьютере было зашифровано. Это объяснялось просто как торговые и промышленные секреты – японские компании славятся своей приверженностью к секретности проводимых ими операций – но некоторые файлы были зашифрованы в значительно большей степени, чем другие. Материалы, прибывшие от «Призрака», получили самую тщательную шифровку, сначала с помощью математически разработанной системы транскрипций с 512 битами в ключе плюс дополнительный беспорядочный элемент, который Номури не мог дублировать. Все это делалось вдобавок к его личному численному паролю – 51 240 – номер дома на улице в Восточном Лос-Анджелесе, где он впервые добился успеха у девушки. Наконец пришло время передать добытую информацию. Эта программа была близким родственником программы «Призрак», которую он передал Минг. Но она набрала номер местного провайдера Интернета и послала информацию с помощью длинного письма по электронной почте по адресу, именуемому «[email protected]». «Brownienet» было мнимым названием сети, созданной для кондитерских и кондитеров, профессиональных и дилетантов, которые любили обмениваться рецептами, часто высылали фотографии созданных ими изделий для желающих загрузить это в свой компьютер. Это служило объяснением для передаваемых время от времени длинных файлов. Фотографии всегда отличались тем, что нуждались в огромном числе байтов и большом объёме на диске. Между прочим, Мэри Патриция Фоули послала свой в высшей степени удовлетворительный рецепт французского яблочного пирога, сопроводив его фотографией старшего сына, которую она сделала с помощью электронной камеры «Эппл». Этот поступок объяснялся не столько желанием создать хорошее прикрытие, сколько женской гордостью своими кулинарными способностями. До этого она провела целый час однажды ночью, изучая рецепты, присланные на информационную панель другими любителями. Несколько недель назад она попробовала рецепт, присланный женщиной из Мичигана, и пришла к выводу, что он совсем неплох, но не выдающийся. В течение будущих недель Мэри-Пэт хотела попробовать некоторые рецепты выпечки хлеба, показавшиеся ей многообещающими. В Америке было утро, когда Номури загрузил свою электронную почту, направив донесение в адрес кондитерской Пэт, которая была совершенно реальным и законным предприятием, расположенным в трех кварталах от здания законодательного собрания в Мэдисоне, штат Висконсин. Эта кондитерская принадлежала бывшей служащей управления науки и техники ЦРУ. Теперь она находилась на пенсии и недавно стала бабушкой, хотя считала себя слишком молодой, чтобы посвятить своё время вязанию. Она создала домен Интернета, внесла номинальный взнос и затем «забыла» о нем, как забыла почти все, чем занималась в Лэнгли. – К вам поступила почта, – сообщил компьютер, когда Мэри-Пэт включила свою почтовую службу Интернета, в которой применялась новая программа электронной почты, носившая название «Пони экспресс». Она включила программу загрузки и увидела, что почта прибыла от «cgoodjadecastle. com.». Имя пользователя было взято из сериала «Дым из ствола». Калеку-партнёра маршала Диллона звали Честер Гуд. ИДЁТ ЗАГРУЗКА – появилась надпись на экране компьютера. Там же указывалась продолжительность предстоящей загрузки – 47 МИНУТ!.. – Сукин сын, – выдохнула заместитель директора по оперативной работе, подняла телефонную трубку, нажала на кнопку и подождала секунду, пока не ответил знакомый голос. – Эд, лучше подойди и посмотри сам, что я получила… – О'кей, милая, подожди минуту. Директор Центрального разведывательного управления вошёл в кабинет с утренней чашкой кофе в руке. Там он увидел свою жену, с которой жил двадцать три года. Она откинулась на спинку кресла, отодвинувшись от компьютера. Редко приходилось видеть, чтобы Мэри-Пэт отступала от чего-то. Это было не в её характере. – От нашего японского друга? – спросил Эд у жены. – Так мне кажется, – ответила МП. – Каков объём информации? – Судя по всему, очень большой. Полагаю, что Честер отлично проявил себя в постели. – Кто готовил его? – Кто бы это ни был, нам нужно притащить его задницу на Ферму, чтобы он передал всё, что ему известно. Между прочим, – добавила она изменившимся голосом, подняв голову и посмотрев в глаза мужа, – может быть, ты сам мог бы провести ревизию этого курса, милый зайчик. – Это жалоба? – Всегда существует возможность совершенствования – да, о'кей, мне тоже нужно сбросить пятнадцать фунтов лишнего веса, – поспешно добавила она, чтобы не дать возможности директору ЦРУ ответить на её язвительное замечание. Ему не нравилось, когда она так поступала. Но не сейчас. Его ладонь нежно коснулась её щеки, когда на экране появилась подсказка, что до конца загрузки осталось ещё тридцать четыре минуты. – Кто этот парень в Форт-Мид, который создал программу «Призрак»? – Они обратились в предприятие, занимающееся компьютерными играми, так что это, по-видимому, парень, который разрабатывает игры, – поправила себя миссис Фоули. – Ему заплатили за работу четыреста пятьдесят кусков. – Это было больше, чем зарабатывали вместе директор ЦРУ и его заместительница с ограничениями, не позволяющими любому федеральному служащему получать больше конгрессмена, а члены конгресса боялись повысить своё содержание, чтобы не вызвать неудовольствия избирателей. – Позвони мне, когда загрузка закончится, бэби. – Кто у нас лучший специалист по Китаю? – Джошуа Сиэрс, доктор философии, получил эту научную степень в Беркли. Он заведует китайским отделом в разведывательном управлении. Однако я слышал, что в АНБ есть парень, который лучше разбирается в разговорных нюансах. Его зовут Виктор Ванг. – А мы можем доверять ему? – спросила МП. Недоверие к этническим китайцам достигло высокого уровня в американских организациях, занимающихся вопросами национальной безопасности. – Не знаю, черт побери. Дело в том, что нам приходится доверять кому-то, а Ванг подвергался проверке дважды в год в течение последних восьми лет. Китайцы не могут скомпрометировать каждого американца китайского происхождения. Этот Ванг – американец в третьем поколении, был офицером ВВС, специалистом по электронной разведке, работал, по-видимому, на Райт-Паттерсона и только что получил самую высокую степень в АНБ. По мнению Тома Портера, он отличный специалист. – Ладно, я подумаю над этим, затем поручим Сиэрсу проверить полученный материал и, может быть, поговорим с этим Вангом – если возникнет необходимость. Не забудь, Эдди, в конце этой цепочки находится наш офицер по имени Номури и иностранка, у которой два глаза… Муж прервал её взмахом руки. – И два уха. Да, бэби, я знаю. Мы тоже там были. Мы тоже занимались этим. – Он не мог забыть о прошлом, как не могла забыть и его жена. Забота о жизни агентов так же важна для разведчика, как сохранение первоначального капитала для инвестора. В течение двадцати минут Мэри-Пэт не обращала внимания на компьютер и занималась рутинной работой с донесениями, доставленными курьерами из «Меркурия», находившегося в подвале старого здания штаб-квартиры ЦРУ. Это было совсем непросто, но тем не менее необходимо, потому что оперативная сеть ЦРУ руководила агентами и операциями во всем мире – или, по крайней мере, пыталась, поправила себя Мэри-Пэт. Её работа заключалась в том, чтобы перестроить оперативное управление, восстановить агентурную разведку, в которой работали люди. Агентурная разведка была почти уничтожена в конце семидесятых годов и теперь медленно восстанавливалась. Это была нелёгкая задача, даже для признанного эксперта в этой области. Но Честер Номури принадлежал к числу её любимчиков. Она заметила его несколько лет назад на Ферме и увидела в нём талант, незаурядные способности и мотивацию. Для Честера шпионаж был таким же призванием, как служение господу для священника, нечто важное для его страны и одновременно забава, не меньшая, чем для Джека Никлауса[31] попадание в лунку с пятидесяти футов на поле для гольфа в Огасте. К этому нужно добавить незаурядный ум и чувство опасности, свойственное парню, выросшему на улице. Уже в то время Мэри-Пэт пришла к выводу, что он далеко пойдёт. И теперь, по всей вероятности, Номури оправдал её ожидания. Он поднялся в высшую лигу шпионажа. Впервые в истории ЦРУ удалось заполучить агента, действующего внутри китайского Политбюро, и придумать что-то лучше этого невозможно. Наверно, даже у русских нет такого агента, хотя нельзя быть уверенным в этом и ты рискуешь крупно проиграть, делая ставки против разведывательных служб России. – Файл закончен, – раздался наконец электронный голос компьютера. Мэри-Пэт повернулась в кресле. Прежде всего она перевела только что сформированный файл на второй жёсткий диск и затем сохранила его на диске «тостер» – он носил такое название, потому что вводился в компьютер и затем выскакивал из него как ломтик хлеба. Закончив с этой работой, Мэри-Пэт впечатала код дешифровки – 51 240. Она не имела представления, почему Номури выбрал это число, но знать это ей не требовалось, пока никто другой тоже не имел представления о нем. После того как заместитель директора ЦРУ по оперативной работе напечатала пять этих цифр и нажала на клавишу «Возврат», иконки файла изменились. Они уже выстроились по порядку поступления в компьютер, и Мэри Пэт выбрала самую старую. Из принтера выползла страница китайских иероглифов. Далее МП подняла трубку своего внутреннего телефона и нажала на кнопку, соединяющую её с секретарём. – Доктор Джошуа Сиэрс, Разведывательное управление, китайский отдел. Попросите его немедленно прибыть ко мне. Ожидание длилось шесть бесконечных минут. Требовалось что-то исключительное, чтобы заставить дрожать Мэри Патрицию Камински-Фоули, но это был именно такой случай. Изображение на экране выглядело таким образом, словно кто-то намазал чернилами ноги нескольких пьяных петухов и заставил их бродить по листу чистой бумаги. Но она знала, что внутри этого изображения таились слова и мысли. Секретные слова и скрытые мысли. Это походило на выигрышную ситуацию победителя всемирного чемпионата по покеру в Лас-Вегасе, только было несравнимо более важным. С помощью этого можно выигрывать войны и менять историю, уводя её с проторённой тропы, определённой самыми важными игроками, и в этом заключалась ценность шпионажа, весь смысл работы разведывательного сообщества, потому что судьбы наций действительно зависели от таких вещей – и потому что судьбы наций зависели от пениса Чета Номури и от того, насколько хорошо он пользовался им, думала миссис Фоули. В каком безумном мире мы живём! Как можно передать важность соблазнения какой-то безымянной секретарши, мелкой служащей, современной работницы, которая всего лишь транскрибировала мысли важных личностей. Но поскольку агент другой державы скомпрометировал её, она сделала эти мысли доступными для других и, таким образом, изменила ход истории так же уверенно, как повёрнутый руль меняет курс огромного корабля. Для Мэри-Пэт, заместителя директора Центрального разведывательного управления, это был момент исполнения желаний, равный по значению моменту рождения её детей. Весь смысл её жизни заключался в этих черно-белых иероглифах на экране монитора компьютера – а она не могла прочитать эти чёртовы буквы. Мэри-Пэт владела языками настолько хорошо, что могла читать курс русской литературы в Московском государственном университете, но её знание китайского языка ограничивалось названиями нескольких блюд в китайском ресторане. – Миссис Фоули? – Дверь приоткрылась, и в ней показалась мужская голова. – Я Джош Сиэрс. – Ему было примерно пятьдесят лет, высокий, начал лысеть, редеющие волосы были седыми. Карие глаза. Наверно, слишком много времени проводит в кафетерии на первом этаже, подумала заместитель директора по оперативной деятельности. – Заходите, доктор Сиэрс, мне нужно, чтобы вы перевели кое-что для меня. – Конечно, – ответил он, подвинул кресло и опустился в него. Он наблюдал за тем, как заместитель директора ЦРУ достала несколько страниц из своего лазерного принтера и передала ему. – О'кей, здесь написано, что дата двадцать первый день марта прошлого года, и место в Пекине – гм, здание Совета министров, а? Министр Фанг беседует с министром Чангом. – Взгляд Сиэрса пробежал по странице. – Миссис Фоули, это исключительно важный документ. Они говорят о том, что Иран – нет, прежняя Объединённая Исламская Республика – собирается захватить все нефтяные месторождения в районе Персидского залива и как это повлияет на Китай. Чанг проявляет оптимизм, но осторожный оптимизм. Фанг относится к этому скептически… о, это памятная записка, не так ли? Заметки Фанга о его частном разговоре с Чангом. – Эти имена говорят вам о чём-нибудь? – Оба являются министрами без портфелей. Они оба члены Политбюро без непосредственных министерских обязанностей. Это означает, что председатель, премьер КНР, Ху Кун Пяо, доверяет им. Они находятся в руководстве КНР больше тридцати лет, ещё со времён Мао и Чжоу. Как вы знаете, в Китае принято иметь продолжительные отношения между руководителями. При этом развивается – нет, не дружба, как мы это понимаем, а связи, близость общения. По сути дела, эти отношения на уровне комфорта, удобства связей. Вроде тех, какие развиваются за карточным столом. Вы знаете манеры и особенности других, а это способствует продолжительной спокойной игре. Возможно, много вы не выиграете, но и не проиграете последнюю рубашку. – Но они ведь не играют в карты? – Данный документ показывает это. Как мы подозревали, КНР поддержала аятоллу Дарейи в его игре, но они приложили все усилия, чтобы их поддержка не стала достоянием общественности. Я бегло просмотрел этот документ, и у меня создалось впечатление, что именно Чанг был инициатором этого – а также мер, предпринятых японцами. Мы пытались создать досье на этого Чанга – и Фанга тоже – увы, без особого успеха. Что мне нужно знать? – спросил он, поднимая страницу. – Это кодированное слово, – ответила МП. В соответствии с федеральным законом «совершенно секретно» являлось высшим уровнем секретности, но на деле были вещи, более секретные, чем это. Их называли «программы особого допуска», и они обозначались присвоенными кодированными словами. – Эта операция называется – О'кей, – кивнул Сиэрс. – Что вы можете сказать мне? – Мы получили краткое содержание разговоров между Фангом и Чангом и, возможно, их разговоров с другими министрами. Нам удалось пробиться в хранилище их документов. По нашему мнению, они подлинные, – закончила МП. Сиэрс поймёт, что ему не сказали всю правду относительно источников и методов получения информации, но знает, что этого следовало ожидать. Высокопоставленному служащему разведывательного управления известно, что его работа заключается в оценке материалов, переданных ему из различных источников, в данном случае от заместителя директора ЦРУ. Если полученная им информация недостоверна, он представит плохую оценку на её основании, но из того, что ему только что сказала миссис Фоули, он понял, что его не будут винить за недостоверную информацию. Но он поставит под вопрос подлинность документов в одном или двух внутренних меморандумах, хотя бы для того, чтобы прикрыть свой зад. – В таком случае у нас в руках настоящий динамит. Мы подозревали это, но теперь получили подтверждение. Это означает, что президент Райан поступил совершенно правильно, когда дал указание о дипломатическом признании Тайваня. КНР следовало ожидать этого. Они явились участником заговора о ведении агрессивной войны, а поскольку мы оказались вовлечёнными в эту войну, можно сказать, что они были участниками заговора против нас, причём дважды. Посмотрим, может быть, в другом документе такого рода идёт речь о японской авантюре. Вы помните, конечно, что японские промышленники говорили об участии Чанга, называя его по имени. Это не было достоверным на все сто процентов, но если это найдёт своё подтверждение в одном из этих документов, то все станет настолько определённым, словно мы можем представить это в суд. Миссис Фоули, у нас появился отличный источник информации. – Ваша оценка? – Мне кажется, что информация подлинная, – сказал аналитик, снова перечитывая страницу. – Создаётся впечатление, что это разговор. Я имею в виду, что собеседники говорят откровенно, не выбирая слов. Это не официальный дипломатический язык и даже не беседа между министрами. Таким образом, это представляется мне именно тем, чем кажется с первого взгляда, – неформальная политическая дискуссия между двумя высокопоставленными коллегами. – У нас есть способ провести перекрёстную проверку? – спросила МП. Сиэрс сразу покачал головой. – Нет. Нам мало известно об этих двух министрах. Впрочем, что касается Чанга, у нас есть его оценка, сделанная Государственным секретарём Адлером – помните, во время челночной дипломатии, после того как был сбит аэробус, – и его оценка почти полностью совпадает с тем, что сказал этот парень Ямата японской полиции и нашим агентам из ФБР. Он говорил, что китайцы заставили их пойти на конфликт с нами, а также почему. КНР смотрит на Восточную Сибирь жадными глазами, – напомнил ей Сиэрс, демонстрируя свои знания о политике и целях КНР. – Что касается Фанг Гана, у нас есть фотографии, на которых он пьёт мао-тай на приёмах, одетый в куртку Мао и добродушно улыбается, как это делают все министры. Мы знаем, что он поддерживает тесные отношения с Ху, ходят слухи, что он не прочь позабавиться со своими секретаршами – но это делают многие из них, – и это все. Сиэрс сделал благородный жест, не напомнив ей, что забавы с секретаршами не являются недостатком, присущим только Китаю. – Итак, каково наше мнение о них? – О Фанге и Чанге? Ну, оба являются министрами без портфеля. Таким образом, они представляют собой нечто вроде полузащитников, может быть, даже помощников тренера. Премьер Ху доверяет их мнению. Они присутствуют на заседаниях Политбюро как полноправные его члены с правом голоса. Они все слышат и голосуют по всем вопросам. Они влияют на политику КНР, не то что бы делая её, а скорее формируя. Их знает каждый министр, и эти двое знают всех остальных. Они были в составе руководства в течение длительного времени. Обоим близко к семидесяти или даже больше, однако китайцы с возрастом не становятся добрыми и простодушными, как бывает у нас в Америке. Оба убеждены в правильности своих идеологических принципов. Это означает, что они, по всей вероятности, преданы коммунистическим идеалам. Из этого вытекает, что им присущи определённая жестокость и безжалостность, к этому нужно прибавить их возраст. В семьдесят пять лет смерть становится вполне реальной вещью, стучится, так сказать, в дверь. Вы не знаете, сколько времени вам осталось, а эти парни не верят в жизнь после смерти. Таким образом, какие бы цели перед ними ни стояли, в этом возрасте их необходимо достигнуть как можно быстрее. – Марксизм не слишком тесно связан с человечностью, правда? Сиэрс покачал головой. – Это разные понятия для них. К этому следует добавить, что в китайской культуре человеческая жизнь ценится намного ниже, чем в нашей. – О'кей. Отличный инструктаж. Вот, – сказала она, передавая ему десять печатных страниц. Мне необходима письменная оценка этих документов ещё до ланча. Чем бы вы ни занимались в настоящее время, все отложите в сторону – Это означало, что произошло его переподчинение седьмому этажу. Отныне он будет работать непосредственно на директоров ЦРУ. Ну что ж, у него уже есть личный кабинет и компьютер, не подключённый к телефонным каналам, даже к местной телефонной сети, как большинство компьютеров ЦРУ. Сиэрс положил свёрнутые страницы в карман и вышел из кабинета заместителя директора ЦРУ. Мэри-Пэт, оставшись одна, смотрела в окно, заменяющее всю наружную стену, от пола до потолка, и размышляла о том, как поступить дальше. Вообще-то такое решение должен принимать сам директор ЦРУ, но подобные вопросы принято решать коллегиально, особенно когда директор является её мужем. На этот раз она пойдёт к нему. Кабинет директора Центрального разведывательного управления был длинным и относительно узким. Стол директора стоял недалеко от двери, на порядочном расстоянии от расставленных стульев. Мэри-Пэт опустилась в кресло, напротив директора. – Как ты оцениваешь полученную информацию? – спросил Эд, догадываясь о причине визита жены. – Мы с тобой обладали даром предвидения, назвав эту операцию Поскольку донесения Рихарда Зорге, посылаемые из Токио в Москву, должны были спасти Советский Союз в 1941 году, глаза Эда Фоули расширились. – Кто ознакомился с ними? – Сиэрс. Между прочим, он произвёл на меня отличное впечатление. Раньше мне не доводилось разговаривать с ним. – Он нравится Гарри, – заметил Эд, имея в виду Гарри Холла, занимающего сейчас должность заместителя директора ЦРУ по разведывательной работе. В настоящее время он был в Европе. – Значит, Сиэрс говорит, что информация очень ценная? Мэри-Пэт кивнула. У неё было серьёзное лицо. – Да, Эдди. – Покажем её Джеку? – Они не могли не ознакомить президента с полученной информацией. – Может быть, завтра? – Согласен. – Будучи государственными чиновниками, они всегда могли найти время в течение его или её рабочего дня, чтобы поехать в Белый дом. – Эдди, кого можно ознакомить с этими материалами? – Хороший вопрос. Джека, разумеется. Может быть, вице-президента. Мне он нравится, – сказал директор ЦРУ, – но обычно вице-президента не посвящают в такую информацию. Государственного секретаря, министра обороны, но решение относительно обоих не окончательное. Бена Гудли, опять-таки не окончательно. Мэри, ты ведь знаешь, насколько это сложная проблема. Действительно, это была самая старая и наиболее часто возникающая проблема, касающаяся по-настоящему ценной разведывательной информации самого высокого уровня. Если ознакомить с ней слишком многих, возникала опасность поставить её под угрозу – что означало одновременно гибель источника, а вместе с ним смерть курицы, несущей золотые яйца. С другой стороны, если вы не воспользуетесь этой информацией, то от золотых яиц не будет никакой пользы. Ограничение числа людей, допущенных к ней, являлось самой деликатной операцией в области разведки, и вы никогда не знаете, где следует провести черту. Приходилось также беспокоиться о методах распространения информации. Если вы пошлёте её из одного места в другое в зашифрованном виде, вас не оставляет мысль: а вдруг плохие парни проникли в вашу шифровальную систему? АНБ клялось, что его шифровальные системы, особенно «Чечётка», не поддаются чужой расшифровке, но ведь немцы тоже считали свою систему «Энигма» абсолютно надёжной. Почти столь же опасной была передача информации, даже из рук в руки, высокопоставленному правительственному чиновнику. Эти шельмецы слишком много болтают. Они живут разговорами. Они живут тем, что организуют утечку информации. Они живут благодаря тому, что демонстрируют людям, какие они важные, а важность в округе Колумбия означает, что вам известно то, о чём не знают другие. В этой части Америки информация является королевским талером. Правда, президент Райан понимает это, что является хорошей новостью. Он служил в ЦРУ и занимал там должность заместителя директора, так что великолепно понимает ценность безопасности. Наверно, это же самое можно сказать о вице-президенте Джексоне, бывшем морском лётчике. Он, вероятно, видел, как гибнут люди из-за ненадёжных разведданных. Скотт Адлер – дипломат и, по-видимому, тоже знаком с этим. Тони Бретано, министр обороны, пользуется уважением, он тесно сотрудничал с ЦРУ, как приходится поступать всем министрам обороны, и ему тоже, наверно, можно доверять. Бен Гудли является советником президента по национальной безопасности, и потому его нелегко исключить из списка посвящённых. Итак, каков конечный результат? Двое в Пекине. В Лэнгли – директор ЦРУ, заместитель директора ЦРУ, заместитель директора по разведывательной деятельности и заместитель директора по оперативной работе, а также Сиэрс из Управления разведки. Итого семь. Затем президент, вице-президент, государственный секретарь, министр обороны и Бен Гудли. Всего двенадцать человек. А двенадцать человек – это слишком много для такой операции, особенно в городе, где широко распространено изречение: – Выбери имя для источника, – сказал Фоули, обращаясь к жене. – Пусть будет пока «Певчая птичка». – Называть агентов по породам птиц было для МП данью сентиментальности, воспоминанием об агенте по имени «Кардинал»[32]. – Ну, хорошо. Дай мне посмотреть перевод документов, ладно? – Можешь не сомневаться, милый зайчик. – Мэри Пэт наклонилась через стол мужа, поцеловала его и затем направилась в собственный кабинет. Войдя в кабинет, МП посмотрела на экран компьютера. Файл Номури рано проснулся в своей пекинской квартире, и его вторым действием стала проверка электронной почты, полученной за ночь. Вот оно, письмо под номером семь из [email protected]. Он выбрал систему дешифровки и напечатал ключ… итак, все страницы прибыли по назначению. Это хорошо. Номури перетащил отправленное им донесение в корзину «стереть информацию», где Нортон Ютилитиз не только стёрли файлы, но и электронным образом пять раз очистили сегменты диска, на которых они находились в течение непродолжительного времени. Отныне файлы невозможно восстановить, какими искусными ни будут эти попытки. Далее он устранил запись о посылке электронной почты в brownienet. Таким образом, не осталось ничего, что могло бы указать на его активность прошлым вечером, если только не прослушивался его телефонный канал, что Номури считал маловероятным. И даже в этом случае данные были произвольно искажены, полностью зашифрованы и потому восстановить их невозможно. Нет, теперь опасности подвергалась только Минг. Поскольку он всего лишь руководил шпионскими действиями, его участие было защищено методом, при котором настольный компьютер вызывал его. Отныне эти донесения будут посылаться в brownienet автоматически и так же автоматически стираться по прошествии нескольких секунд. Теперь, чтобы поймать Номури, понадобится провести очень сложную и искусную контрразведывательную операцию. |
||
|