"Поцелуй смерти" - читать интересную книгу автора (Пендлтон Дон)

Глава 2

Лейтенант Ал Уотерби неподвижно застыл в кресле, вперив отсутствующий взгляд в кучу опостылевших ему докладов и отчетов, громоздившихся в центре его рабочего стола. Уотерби закусил губу, и одним рывком подняв из кресла свои 200 фунтов тренированных мышц, направился к двери. На полдороге он остановился, снова вернулся к столу и вытащил из кучи бумаг один-единственный листок. Перечитав его, лейтенант пробурчал себе под нос что-то невразумительное и, подойдя к двери, ударом кулака распахнул ее настежь.

- Эй, Джек, - позвал он, - пусть войдет этот военный!

Оставив дверь открытой, лейтенант уселся в кресло за столом и, закурив, снова с отчаянием воззрился на гору неразобранных документов. В кабинет вошел полицейский, сопровождаемый незнакомым в военной форме. Уотерби смерил взглядом рослого военного и скорчил жуткую гримасу, которую надо было понимать как дружескую улыбку.

- Мне остаться, лейтенант? - спросил полицейский. Уотерби отрицательно мотнул головой, протянув посетителю руку.

- Я лейтенант Уотерби, - произнес он. - Садитесь, сержант Болан.

Мужчины обменялись крепким рукопожатием, и посетитель опустился на стул, затем положил руки на колени и слегка подался вперед, внимательно изучая лицо детектива. Уотерби подождал, пока закроется дверь за выходившим полицейским, и снова сделал героическую попытку улыбнуться.

- Шикарная коллекция, - отметил он, придвигаясь ближе, чтобы получше рассмотреть награды Бодана. - Смотри-ка! Вот это - "Пурпурное Сердце" и снайперская медаль и... Ах да! Бронзовая медаль! Остальные совсем новые, я их даже не знаю. Вы хорошо разбираетесь во многих видах оружия?

Болан спокойно выдержал острый взгляд детектива:

- Я владею практически любым стрелковым оружием.

- А вы могли бы выпустить пять пуль скорее чем за пять секунд точно в цель, да еще на расстоянии.., скажем, метров ста?

- Это зависит от оружия, - невозмутимо ответил Болан - Нечто подобное я уже делал.

- Вы пользовались автоматической винтовкой?

- Во Вьетнаме нет такого оружия.

- Ясненько...

Уотерби затянулся сигаретой и с шумом выдохнул синий дым:

- Я пообщался по телексу с одним из моих старых друзей, он находится сейчас в Сайгоне. Вы знаете майора Харрингтона?

Болан отрицательно качнул головой.

- Он служит в военной полиции в Сайгоне. Мы дружим уже давно. Так вот, он рассказал мне много занятного о вас, сержант.

Уотерби раздавил окурок в пепельнице, и его лицо приняло официальное выражение. Испытующим взглядом он уставился на Бодана:

- Мне сказали, что во Вьетнаме вам дали кличку Палач. Как по-вашему, сержант, почему вас так прозвали?

Болан слегка шевельнулся на своем скрипучем стуле, и его глаза скользнули по лицу детектива. Помолчав пару секунд, он ответил вопросом на вопрос:

- Если вы собираетесь играть в какую-то игру, лейтенант, то, может быть, вы объясните мне ее правила?

- Игра называется убийство, - отрезал Уотерби.

- Все те люди, которых я убивал во Вьетнаме, стали мертвецами, потому что я получал соответствующие приказы.

- Мы не во Вьетнаме! - взревел Уотерби. - И такой снайпер, как вы, не имеет права шляться по улицам этого города и решать, кому жить, а кому подохнуть!

Болан пожал плечами:

- Если вы намекаете, будто я замешан во вчерашнем убийстве.., и основываетесь на том факте, что я снайпер...

- Не только... - ответил полицейский. - Послушайте, Болан... Вчера здесь вы устроили скандал капитану Говарду из-за тех типов из "Триангл"... Вы говорили, что они виновны в смерти ваших родных, так как именно они вызвали роковой приступ ярости вашего отца...

- Не вы ли, случайно, занимаетесь расследованием этого дела? - прервал его Болан. - Я имею в виду смерть моих родителей и сестры.

Уотерби открыл было рот, но тут же решил, что лучше пока воздержаться от комментариев.

- Тогда, - спокойно продолжал сержант, - вы знаете, как все произошло. И никто ничего не предпринял против этих сволочей? Во всяком случае, до вчерашнего вечера. Наконец-то нашелся смельчак, решивший действовать. Ну и кто на него пожалуется? В газетах пишут, что речь идет о войне между бандами. Раз дело сделано, то не все ли равно теперь, чьих оно рук?

Уотерби бросил на Бодана убийственный взгляд и, окончательно растерзав в пепельнице окурок, закурил новую сигарету. Затем вздохнул и произнес подчеркнуто примирительным тоном:

- Мне не все равно, Болан. Это правда, что правосудие несовершенно в нашей стране, но пока тем не менее оно действовало весьма эффективно, черт побери! И мы не можем позволить, чтобы у нас под носом шлялись вооруженные до зубов убийцы, считающие себя судьями, присяжными и палачами в одном лице. В конце концов, мы же не во Вьетнаме!

- Если вы выдвигаете против меня обвинение, то следовало бы соблюсти некоторые формальности, не так ли? - спросил с жесткой улыбкой Болан.

- Вас никто не обвиняет, - ответил лейтенант, - пока. Но я точно знаю, что произошло, Болан. Поймите это. Я знаю, что 18 августа кто-то проник в оружейный магазин и похитил карабин "Марлин-444" и точнейший оптический прицел. Затем этот неизвестный пристрелял карабин в старом карьере за городом. 19 августа в два часа ночи он снова побывал в карьере и произвел три серии по пять быстрых выстрелов, точнее сказать, очередей, с трех дистанций: сто метров, сто десять и сто двадцать. Сторож не придал этому особого значения, пока не увидел вчерашних утренних газет.

Затем двумя днями позже неизвестный снайпер взобрался на четвертый этаж Делси и устроился перед окном в одном из пустых офисов. Он курил, между прочим, "Пэлл Мэлл", как и вы, и пользовался крышечкой от бутылки "Кока-колы" в качестве пепельницы. В 18 часов он всадил по пуле из своего чудовищного ружья в головы пятерым служащим "Триангл Индастриэл Файнэнс", чем и вызвал преждевременный крах этой фирмы... Сержант поудобнее устроился на скрипучем стуле:

- Если вам все известно, то почему вы не предъявляете мне обвинения?

- Вы хотите заявить о чистосердечном признании?

- Ну что вы! Надеюсь, пока рано меня арестовывать.

- Вы прекрасно понимаете, что оснований для вашего ареста нет.

- Ну тогда нам не о чем разговаривать, - усмехнулся Болан.

- Вы что-то затеваете!?

- Абсолютно ничего. - Сержант простодушно развел руками.

- Когда вы возвращаетесь во Вьетнам?

- Никогда, - ответил Болан, добродушно улыбаясь. - Вчера я получил соответствующий приказ: меня перевели на новое место службы.

- Куда? - быстро спросил Уотерби.

- Сюда. Инструктором по стрельбе в общественную школу Питтсфилда.

- О-о-о черт! - простонал полицейский.

- Это из-за моего младшего брата, - робко добавил Болан. - Я ведь его единственный родственник.

Уотерби вскочил с кресла и в возбуждении стал метаться по кабинету между дверью и столом, пытаясь пережить очередной удар судьбы.

- Ну вот! Опять эти проклятые осложнения! - заявил он наконец. - А я-то, дурак, рассчитывал, что вы в самом скором времени снова окажетесь среди джунглей, и ваш след здесь простынет!

- Могу гарантировать, что вьетнамский фронт в ближайшее время покажется вам самым спокойным местом на земле. - И указательным пальцем лейтенант подчеркнул весомость каждого своего слова.

- Что-то я вас не совсем понимаю, - с беспокойством произнес Болан.

- Да что тут понимать! Не прикидывайтесь дурачком! Я говорю о мафии, об организации, не забывающей подобных вещей. А также о некоем типе по прозвищу Палач, который, вполне возможно, прикончил пятерых их людей. И еще об улицах моего города, рискующего скоро превратиться в тир, а я даже не смогу вмешаться в события, потому что не имею достаточных на то оснований.

Я не шучу, сержант. Поймите меня. Вы пропали, и неважно, виновны вы или нет! А по вашей физиономии видно, что это ваших рук дело! Может быть, для правосудия улик и недостаточно, но мафии этого хватит. Вполне возможно, что они не прикончат вас ни сегодня, ни завтра, но такой день наступит. А у меня связаны руки. Я ничем не смогу вам помочь, даже если очень захочу. Что тогда будет с вашим братом, а? Что станет с ним, когда вы окажетесь в сточной канаве с выпущенными кишками?

- Что вы мне предлагаете? - спросил Болан, внимательно вглядываясь в собеседника.

- Сознаться. Только тогда правосудие сможет защитить вас. Болан иронически усмехнулся:

- Странная защита! Вплоть до электрического стула. Брату-то от этого легче не станет, не так ли, Уотерби?

- Ну не думаю, что дело зайдет так далеко. Кроме всего, есть еще и смягчающие обстоятельства.

- Конечно, есть, а как же, - съехидничал Болан, поднимаясь со стула Надеюсь, что вы вдоволь наигрались в свою игру. Если я свободен...

- Послушайте, сержант, - вспыхнул полицейский, - у меня нет против вас никаких улик. Как вы считаете, я искренен с вами или нет? Где вы найдете другого такого честного полицейского? Я не собираюсь таскать по судам героя войны только лишь на основании каких-то совпадений и собственных подозрений. Нет даже достаточных доказательств для выдвижения против вас обвинения. Но я никогда не смогу забыть, что где-то по городу ходит парень вроде вас с единственным желанием: побольнее ущипнуть мафию. И не забывайте ни на секунду, что мафия также помнит о вас.

- Ну ладно! Спасибо за искренность, - Болан опять улыбнулся. - До скорого!

Он открыл дверь и вышел, кивнув головой дежурному, а когда обернулся, то увидел детектива, стоявшего у двери своего кабинета. Нахохлившись и сунув руки в карманы форменных брюк, Уотерби с сожалением и непонятной печалью смотрел Маку вслед. Ледяные мурашки пробежали у Болана по спине, и на мгновение его охватила легкая паника. Неужели он переоценил себя? Сможет ли он один победить такую могучую организацию, как мафия? Затем он пожал плечами и пошел вниз по лестнице. Война уже объявлена. Он, Болан, перешел Рубикон.