"Жизнь животных, Том II, Птицы" - читать интересную книгу автора (Брэм Альфред Эдмунд)
А. Э. Брэм Жизнь животных
Том II, Птицы ПРЕДИСЛОВИЕ СОСТАВИТЕЛЕЙ К ТОМУ «ПТИЦЫ»
Птицы, пожалуй, самые распространенные животные, с которыми сталкивается современный человек. Неудивительно, если учесть, что по данным английского орнитолога Джеймса Фишера на нашей планете обитает более 100 млрд птиц, т.е. примерно в 25 раз больше, чем людей. Своеобразный облик, особенности выращивания потомства, окраска оперения и, главное, способность к полету, издревле привлекали к себе внимание исследователей. Яйцо птицы и ее зародыш были описаны еще Аристотелем (384-322 до н.э.), римские патриции обладали богатыми коллекциями живых экзотических птиц, Фридрих П Германский (1194-1250) написал трактат о соколиной охоте, да и сейчас наблюдение за птицами – увлечение многих миллионов людей.
Такое широкое распространение птиц можно объяснить их высокой экологической пластичностью, которая позволила им освоить практически все существующие среды обитания – от приполярных морей до экваториальной пустыни. Отчасти численность птиц поддерживается их высокой, по сравнению с пресмыкающимися, эффективностью размножения, способностью высиживать и выкармливать птенцов, что обеспечивает высокую выживаемость потомства. Вообще поведение птиц достаточно сложно, по сравнению с поведением низших позвоночных, и сравнимо разве что с поведением млекопитающих. Птицы характеризуются высокой подвижностью нервных процессов, легкостью образования условных рефлексов и зачатками рассудочной деятельности. Высокоразвитые органы чувств также помогают им полнее воспринимать окружающую среду. Специалисты по поведению птиц насчитывают свыше сотни элементов акустических и оптических сигналов, при помощи которых птицы общаются между собой. Благодаря этому возможны такие сложные формы поведения как стайные перелеты, совместные гнездовые колонии, выкармливание птенцов «супружескими» парами и т.д. Благодаря своему широкому распространению птицы вошли в жизнь человека, став для него элементом окружающей среды, объектом охоты, домашними животными и даже объектом эстетического наслаждения. Неудивительно, что зоолог и просветитель Брем уделил птицам особое внимание.
Трудности, с которыми сталкивается комментатор Брема уже упомянуты нами в общем предисловии. Все это относится и к тому «Птицы». Сюда следует отнести и неизбежную путаницу в систематике, которая со времен Брема и по сию пору не раз уточнялась и пересматривалась, и прагматизм Брема, идущий от механицизма, свойственного науке Х1Х века, и антропоморфизм, когда тому или иному виду приписываются чисто человеческие особенности характера. Тем не менее, в комментариях к этому тому следует учитывать и некоторые, специфические особенности и частности.
Некоторые палеонтологические данные, касающиеся эволюционного прошлого птиц, были известны уже во времена Брема (в частности, уже были описаны ископаемые останки археоптерикса), однако палеонтология как наука получила свое развитие только в ХХ веке. В связи с этим многие версии о возникновении этой систематической группы подверглись пересмотру. В частности, происхождение этой группы, вероятно, намного древнее, чем это полагали зоологи во времена Брема – что подтверждается некоторыми палеонтологическими находками. Археоптерикса же, которого во всех учебниках эволюции приводят как пример переходной формы между разными систематическими группами, следует, по последним данным, считать скорее, тупиковой ветвью эволюции, чем «настоящим» птичьим предком.
Вообще и в происхождении, и в особенностях биологии птиц до сих пор много невыясненных моментов – некоторые ученые даже считают птиц «оперенными динозаврами», сохранившими большинство особенностей строения своих загадочных предков. Следует также помнить, что знаменитые птеродактили и остальные летающие ящеры к нынешним птицам не имеют никакого отношения. Птицы произошли от бегающих рептилий археозавров и сохранили некоторые их черты – такими «живыми ископаемыми» по мнению некоторых ученых, являются в частности, страусы, не утратившие, как это считалось ранее способности к полету, а никогда ими не обладавшие. За бортом «Жизни животных» осталась и история ископаемых видов, таких, как рыбоядные ныряющие «первоптицы» ихтиорнисы и гесперорнисы, хищные бегающие формы – диатрима и фороракос, гигантские страусы моа, дожившие практически до наших дней. Мало того, палеонтология предоставляет нам все новые и новые находки – при строительстве аэропорта в городе Чарльстон (США) в пластах песчаника возрастом 30 миллионов лет найдены останки огромной морской птицы, родственной пеликанам и бакланам. Вес ее равнялся 40 килограммам, а размах крыльев составлял более 5,5 метра. Еще крупнее была ископаемая хищная птица аргентавис, жившая когда-то на территории Южной Америки, – ее размах крыльев был 6-8 метров, рост – 1,6 метра, а вес – до 80 килограмм! Предполагается, что она летала по принципу современного дельтаплана, используя восходящие потоки воздуха, а замечая жертву, обрушивалась на нее всей массой, оглушая ее и забивая насмерть крыльями и могучими лапами – ведь клюв у нее был довольно слабый.
Все эти данные интересны сами по себе, но они также помогают лучше понять существующую ныне иерархию и систематику в мире птиц.
С систематикой свои сложности – со времен Брема она не раз пересматривалась, причем некоторые виды птиц перемещали из семейства в семейство по несколько раз, в результате при сравнении систематики, которой пользовался Брем и современной систематики наблюдается определенная путаница. Мало того, сам Брем жаловался на головоломную систематику в царстве пернатых и на ученых, которые никак не в состоянии окончательно «определиться»! Так что приведенные здесь современные русские и латинские наименования иногда – лишь одни из нескольких возможных, систематика птиц до сих пор пересматривается и присутствует в нескольких равноправных версиях. Мы для комментариев использовали систематику, приведенную в современной отечественной «Жизни животных» (том «Птицы», составленный крупнейшими нашими специалистами) и в «Фауне мира», том Птицы (1991).
В издании 1902 года взятом нами для комментариев представлена не просто систематика старого образца, но и недостаточно твердо соблюдены принятые в современной научной литературе жесткие правила наименования таксономических групп. Поэтому в томе "Птицы" Брема мы встречаем в латинских названиях окончания не соответствующие рангу группы. Еще одна специфика систематики в томе "Птицы" Брема – обратный, по сравнению с ныне принятым порядок перечисления таксонов. Брем идет от наиболее молодых Эволюционно (высших) к более примитивным (древним), тогда как сейчас принято давать систематику следуя филогенезу таксонов.
Следует также учитывать, что многие данные Брема, касающиеся поведения птиц, просто неверны – и не по вине Брема, разумеется. Птицы – животные с ярко выраженным территориальным инстинктом, в клетках с ограниченной территорией ведут себя совсем иначе, чем в природе, проявляют заметно более выраженную агрессивность к противнику или сопернику (часто кончающуюся плачевно, поскольку противник не в состоянии убежать). Мало того, искусственное соединение в одной вольере птиц, никогда не встречающихся «лицом к лицу» в природных условиях, также может привести к искаженному поведению, результатом которого часто является трагедия. Нужно помнить, однако, что этология как наука развилась лишь в середине ХХ века, а до тех пор поведением животных занимались лишь зоологи-любители, что привело к субьективному, часто несправедливому подходу.
Наблюдения птиц в природе, как ни странно, получили развитие лишь с середины XIX века. До этого основное внимание уделялось рассказам охотников и обработке трофеев. В ХХ веке наблюдение за птицами приняло массовый характер и стало почти профессиональным увлечением миллионов людей, благодаря которым удалось узнать много нового о поведении птиц в природе. Естественно, развитие оптики во многом способствовало таким наблюдениям. Появление телескопических объективов, приборов ночного видения, видеосъемки продвинуло науку о поведении птиц далеко вперед. Один из новейших методов наблюдения за миграциями и передвижением птиц – телеметрия, наблюдения с воздуха, радиолокация. Не только не потерял своего значения, но и продолжает развиваться метод кольцевания, впервые примененный в 1740 году. Ныне существует несколько международных центров обработки данных, получаемых при кольцевании. В настоящее время только в США и Канаде более двух тысяч человек ежегодно кольцуют около 600 тысяч птиц. Число птиц, ежегодно кольцуемых во всем мире исчисляется миллионами.
Субъективный подход – самый настоящий «конек» Брема. Современный исследователь порой становится в тупик, столкнувшись с такими эмоциональными определениями птиц, как «самый совершенный», «тупой», «недружелюбный», и т.д., причем часто эти качества приписываются пернатому населению планеты весьма произвольно. Часто «тупыми» Брем называет птиц, не отличающихся певческими способностями (хотя это качество у птиц – как и у людей, вовсе не обязательно признак ума), или плохо и неохотно приручающихся (следует помнить, что приручаются в основном виды, ведущие стайный, социальный образ жизни, так что «нелюдимость» птицы вовсе не является недостатком ее характера, а просто одной из особенностей ее биологии). Как результат, хороши оказываются те виды, которые способны прижиться в клетках и радовать человека своим пением, что, конечно, свидетельствует об определенном оценочном прагматизме.
Птицы – существа, обладающие сложным поведением, часто жестко инстинктивным, часто – вполне рассудочным, причем эти качества у них переплетаются самым причудливым образом. Способность и потребность петь, например, является жестко инстинктивной, но тем не менее, каждая птица одного и того же вида вырабатывает свою, сугубо индивидуальную манеру, способна обучаться, перенимать опыт, совершенствоваться и т.д. (об этом будет сказано отдельно в разделе «певчие птицы»). Некоторые их действия более обусловлены врожденным инстинктом, чем другие – так, по мнению видного зоолога Конрада Лоренца, наиболее подчинено инстинкту вскармливание потомства (поскольку личный опыт здесь, особенно для короткоживущих птиц, бесполезен). В классе птиц, как и среди млекопитающих есть свои гиганты мысли (их особенно много среди всеядных птиц со стайным поведением), а есть и «середнячки», однако каждый биологический вид изыскивает свои способы процветания, и далеко не всегда они связаны с умственными способностями. Тем более, что современные исследования показали, что по уровню умственного развития птицы в целом не уступают млекопитающим. Так по способности к обучению в некоторых опытах голуби не уступают крысам, а вороны, сороки, майны и попугаи превосходят голубей. Способность мыслить у птиц обеспечивается не корой больших полушарий, а сильно развитыми базальными ядрами. По решению некоторых пространственных задач куры и голуби превосходят низших приматов.
Это разделение видов на «умные» и «глупые», с «хорошим» и «дурным» характером, бытующее во времена Брема привело еще к одному печальному последствию – исчезновению некоторых видов с лица земли. Истребление многих видов (гигантские эпиорнисы, существовавшие на острове Мадагаскар были, по всей видимости, полностью уничтожены туземцами) ради еды или сырья существовало всегда, но во времена Брема и позже оно приняло драматический размах. Птицы в этом смысле пострадали особенно сильно – печальный список насчитывает около 100 видов, среди которых такие печально известные, как странствующий голубь, дронт, бескрылая гагарка – аналог пингвина, обитавшая в северном полушарии и т.д. Нельзя сказать, чтобы все эти виды целенаправленно истреблялись за «глупость» или «вредность», хотя и такие примеры можно привести – об участи воробьев в коммунистическом Китае будет рассказано в примечаниях – но общий подход к живым существам, как к чему-то необязательному, заменимому, не имеющему абсолютного, ни от чего не зависящего права на существование вырисовался уже тогда. Печальные последствия этого подхода человечество расхлебывает и по сей день.
Экзотические птицы в изложении Брема выглядят гораздо «благородней» «наших» – поскольку рассказы путешественников о них содержат в основном сведения о «привлекательных» или «романтичных» сторонах их биологии. Вообще, отношение Брема к птицам сугубо личностное – стоит только прочесть раздел, посвященный синицам. И глупые они у него, и свирепые, и даже невзрачно окрашенные! И гнездо строят неряшливое, и с другими птицами ладить не умеют. Возможно, эти несправедливые обвинения вызваны как раз широким распространением синиц – частые пленницы в тесных клетках и вольерах зоологов-любителей, эти живые энергичные птицы, имеющие во время гнездования строго охраняемую территорию, на огороженном пространстве, набитом потенциальными врагами, действительно проявляли в стрессовых условиях немотивированную агрессию. Но, в природе эти птицы разумны, контактны и даже по своему «ксенофильны» – недаром их кормящиеся стаи часто смешиваются со стаями птиц других видов. Такое личностное отношение, конечно, украшает книгу и предает ей особый шарм, но оно же мешает использовать сведения, предоставляемые Бремом в качестве справочного материала.
Многие стороны биологии птиц, как ни странно, остаются загадкой и по сей день – например, причины возникновения перелетов (часто – с материка на материк), которые порою объясняются даже дрейфом континентов, способность птиц ориентироваться в пространстве во время тех же перелетов, способность их ощущать запахи, различать цвета и т.д.
Для объяснения навигационных способностей птиц выдвигались гипотезы о различных механизмах, включая ориентацию по элементам ландшафта, таким как реки и горы, или по солнцу и звездам, восприятия, магнитных полей, и поляризованного света. Однако ни один из этих факторов, видимо не имеет универсального значения. Многие ученые полагают, что раскрыть тайну первопричины миграции птиц или способности ориентироваться в пространстве мы в ближайшее время не сможем.
Разумеется, данную книгу вообще нельзя рассматривать как справочник – многие сведения неполны, многие – устарели. Возможно, предложенные нами комментарии помогут лучше разобраться в современном состоянии науки о птицах и о том, как продвинулась зоология со времен Брема. Для таких комментариев мы использовали труды современных специалистов в области различных отраслей биологии (с особым упором на те ее отрасли, которые во времена Брема практически не существовали – в частности, науку о поведении (этологию), экологию (взаимоотношения организма с окружающей средой) и охрану природы. В этом нам помогли следующие литературные источники: Жизнь животных. Т. 6. Птицы. Под ред. проф. В.Д. Ильичева, проф. А.В. Михеева. М., «Просвещение», – 1986; Конрад Лоренц. Оборотная сторона зеркала. М., «Республика», 1998; Конрад Лоренц. Кольцо царя Соломона. М., «Знание», 1970; Борис Сергеев. Мои питомцы и другие звери. М., Армада, 1998 Ильичев В.Д., Карашев Н.Н., Шилов И.А. Общая орнитология. М. "Высшая школа". 1982; Птицы СССР. История изучения. Гагары, поганки, трубконосые. М. Наука. 1982; Птицы СССР. Курообразные. Журавлеобразные.М. Наука. 1987; Бредбери У. Птицы морей, побережий и рек. М. Мир. 1983; Птицы. М. Мир. 1983; Фауна СССР. Птицы Т.III. Вып. 1. Потапов Р.Л. Отряд Курообразные; Формозов А.Н. Спутник следопыта. М. Изд-во МГУ. 1989; Фауна мира. Птицы. Под ред В.Д. Ильичева. М. Агропромиздат. 1991; Журналы «Охота и охотничье хозяйство», 1991-2002;. «Nature», 1991-2002; «Природа» 1991-2002; «Science» 1991-2002,
Птицы – настолько разнообразная и изменчивая группа животных, что в области классификации птиц до сих пор нет общепринятой системы – разные исследователи выделяют разное количество отрядов. Однако у всех классификаций есть один общий принцип:
Птицы составляют класс Aves типа хордовых (Chordata), включающего всех
позвоночных животных. Класс подразделяется на отряды, а те, в свою очередь, – на семейства. У названий отрядов окончание «-iformes», у семейств – «-idae».
Одну из таких современных классификаций мы приводим. Данный список включает все современные отряды и семейства птиц, а также ископаемые и вымершие сравнительно недавно группы.