"100 великих актёров. Справочное пособие" - читать интересную книгу автора

Поражает творческий диапазон актрисы. С равным успехом Ермолова играла римскую императрицу Мессалину в пьесе Аверкиева «Смерть Мессалины», еврейку с пламенной душой — Юдифь в трагедии Гуцкова «Уриэль Акоста» и молодую школьную учительницу Верочку Лонину в комедии Островского и Соловьева «На пороге к делу». У Марии Николаевны был «от природы поставленный талант», дававший ей возможность переходить от горных вершин трагедии к цветущим долинам комедии.
И все-таки Ермолова была больше актрисой героико-романтического плана. Она выступала в пьесах Шекспира (Офелия, Джульетта, Катарина, леди Анна, Дездемона, Гонерилья, Имогена, леди Макбет), Шиллера (Мария Стюарт), Гюго (Мария Тюдор)... Однако актриса возразила С.Н. Дурылину, когда тот с восторгом назвал ее «дочерью Мочалова, его единственной наследницей»: «Какая я Дочь Павлу Степановичу! Уж пусть я буду его падчерицей, но тогда нужно Непременно добавить: Ермолова — внучатая племянница Михаилу Семеновичу Щепкину и живет в доме Щепкина».
«Мария Николаевна Ермолова — это целая эпоха для русского театра, а для Нашего поколения — это символ женственности, красоты, силы, пафоса, искренней простоты и скромности, — писал К.С. Станиславский. — Ее данные были Исключительны. У нее была гениальная чуткость, вдохновенный темперамент,
112
100 ВЕЛИКИХ АКТЕРОВ
большая нервность, неисчерпаемые душевные глубины. Не будучи характерной артисткой, она в течение полувека, почти не выезжая из Москвы, чуть ли не ежедневно жила на сцене и действовала от своего лица, сама себя выражала. И, несмотря на это, в каждой роли М.Н. Ермолова давала всегда особенный, духовный образ, не такой, как предыдущий, не такой, как у всех...
М.Н. Ермолова творила свои многочисленные и духовно разнообразные создания всегда одними и теми же, специфически ермоловскими приемами игры, с типичным для нее многожестием, большой порывистостью, подвижностью... с вспышками вулканической страсти, достигающей крайних пределов, с изумительной способностью искренне плакать, страдать, верить на сцене.
Внешние данные Марии Николаевны были не менее замечательны. У нее было превосходное лицо с вдохновенными глазами, сложение Венеры, глубо-j кий, грудной, теплый голос, пластичность, гармоничность, ритмичность даже в ] метании и порывах, беспредельное обаяние и сценичность, благодаря которым ] самые ее недостатки обращались в достоинства».
Ермолова на сцене была искренней, трагически правдивой Надев костюм! Сафо, Марии Стюарт или королевы Анны, она с этой минуты жила жизнью j только этой женщины, видела все только ее глазами, слушала только ее сердцем.',
Однажды на репетиции пьесы Шекспира «Ричард III» Ермолова — Анна ; стояла у гроба горячо любимого мужа. Слезы застилали ей глаза, она вся —' скорбь. Анна с необыкновенным проникновением произносит прощальные слова, устремив свой взор на лицо покойного. Актеры, служащие сцены, замерев, ; слушают и смотрят на изумительную игру великой артистки.
В перерыве усталая Ермолова садится на стул у кулисы. Вдруг к ней подбегает режиссер и, падая на колени, просит прощения. Мария Николаевна испуганно спрашивает, поднимая его с колен: «Что такое? Что случилось?» — «Простите, каким-то образом в гробу очутилась львиная шкура». — «Я не видела! — ; отвечала Ермолова.
Всем великим актерам свойственны сомнения и неуверенность в своих си-, лах. О застенчивости и скромности Ермоловой знала вся Москва. «Предложит, кто-нибудь Ермоловой сыграть новую роль, — рассказывает Станиславский, —¦' и Мария Николаевна вспыхнет, вскочит с места, покраснеет, замечется по комнате, потом бросится к спасительной папиросе и начнет нервными движениями закуривать ее, произнося отрывисто своим грудным голосом' «Что это вы! Господь с вами! Да разве я могу? Да у меня ничего нет для этой роли' Зачем это я сунусь не в свое дело'7 Мало ли молодых актрис и без меня1? Что это вы?1»
К концу 1890-х годов Ермолова стала чувствовать непосильную усталость от работы в Малом театре Даже летом стала уезжать в скромные городки немецких курортов и жила там в уединении, наслаждаясь природой и тишиной.
Болезнь дочери в 1898 году заставила ее прожить три летних месяца в Крыму. Она поселилась с дочерью и сестрой мужа в местечке Олеиз. Ермолова страстно любила море, южную природу Крыма, его живописные места...
В Крыму Ермолова познакомилась с доктором медицины Леонидом Валентиновичем Срединым. Образованный, тонко понимавший искусство, он был знаком со многими выдающимися писателями, художниками, музыкантами. Его другом был А.П. Чехов. «За последние двадцать лет я таких людей не встречала...», — признавалась Ермолова в одном из писем.
Дружба Марии Николаевны со Срединым продолжалась до его смерти. В 1908 году она писала Леониду Валентиновичу: «У меня одна мечта— поехать весной в Ялту, забраться к вам на террасу и вместе с вами вспоминать все то
ЕРМОЛОВА МАРИЯ НИКОЛАЕВНА
113
хорошее, что мы пережили». Этой мечте не удалось осуществиться... Средин был болен туберкулезом и умер, когда ему было всего 49 лет...
В 1907 году Ермолова решила взять продолжительный отпуск. Ровно через год она снова появилась перед публикой в пьесе Островского «Без вины виноватые»- Это был не спектакль, а настоящий триумф актрисы. Зрители стоя приветствовала Ермолову. Спектакль не раз прерывался овациями.
Москва стремилась на «Без вины виноватые», восторженно встречая Марию Николаевну, а она скромно сообщала о себе Федотовой: «Я опять играю, как вам известно, «Без вины виноватые», очень устаю, сил совсем нет, но удовлетворяет одно, что публика с удовольствием смотрит, и плачет, и смеется».
Ермолова была чрезмерно перегружена работой. В течение многих лет она играла почти ежедневно. Одновременно со спектаклями почти все время шли репетиции. Только по субботам вечером полагался отдых. В свободное время Ермолова предпочитала посещать симфонические концерты. Из русских композиторов она любила М. Глинку. Новые веяния принимала с трудом. У Модеста Мусоргского она видела «отсутствие таланта», а про «Бориса Годунова» писала: «По-моему, это падение, если в музыке слышны проселочные дороги и топот лошадей». В опере Н. Римского-Корсакова «Моцарт и Сальери» ею отмечались лишь холодные идеи. «Мне ненавистно это новое направление, это изображение беспросветного мрака и ужаса жизни. Этой голой правды, одной страшной правды, одним словом, этот «ибсенизм».
Мария Николаевна много читала. Пушкин, Некрасов, Гоголь, Островский... Никогда у нее не было «страсти коллекционирования». Только разве изображения Жанны д'Арк во всех видах: статуэтки, бронза, гравюры, рисунки, которые ей дарили.
Личная жизнь актрисы складывалась непросто. Отношения с мужем Н. Шу-бинским свелись к необходимости жить в одном доме ради дочери... Ее большой любовью был известный в Европе ученый. Но оставить семью ради призрачного счастья она не захотела. Много лет спустя, когда дочь Марии Николаевны выросла и вышла замуж, ее возлюбленный опять предложил соединить с ним судьбу, но, так как эту перемену он связывал с ее уходом из театра, Ермолова отказалась. Все осталось по-старому Мария Николаевна еще больше замкнулась в себе, встречалась только со старыми друзьями.
В 1920 году был торжественно отпразднован 50-летний юбилей сценической деятельности Ермоловой. Накануне она играла сцену из «Марии Стюарт» (свидание Марии с королевой Елизаветой) Ей первой было присвоено звание «Российской Народной Артистки». Правительство передало ей дом на Тверском бульваре, в котором она прожила большую часть своей жизни. Актриса получила сотни поздравлений со всех концов страны.
После юбилея Мария Николаевна продолжала работать, невзирая на уговоры близких беречь себя. «Разве такое теперь время, чтобы думать о себе?» — отвечала она.
В январе 1921 года Мария Николаевна заболела. По распоряжению Нарком-здрава актрисе были предоставлены необходимые лекарства и продукты питания. Ее лечили лучшие профессора, поклонники буквально осаждали дом, чтобы справиться о ее здоровье, и каждый приносил ей все. что мог.
Ермолова поправилась и в декабре 1921 года вышла на сцену в «Холопах». Это был ее последний спектакль.
Актриса все реже появляется на сцене. Накануне своего 70-летия Еромлова писала А.И Южину: «...Я хочу только одного, чтобы в этот вечер все мои товарищи были со мной вместе. Я есть только единица, а надо, чтобы было целое...»
114
100 ВЕЛИКИХ АКТЕРОВ
С каждым годом здоровье актрисы ухудшалось. 12 марта 1928 года в 7 часов 14 минут Марии Николаевны Ермоловой не стало.
ДУЗЕ ЭЛЕОНОРА
(1858—1924)
Итальянская актриса. Выступала с огромным успехом во многих странах мира. Играла в пьесах А. Дюма-сына, Г. Д'Аннунцио, М. Метерлинка и др.
Элеонора Джулия Амалия Дузе роди-
,;" - ''.%'"„ лась 3 октября 1858 года в гостинице «Зо-
лотая пушка» в Виджевано, ломбардском городке, находившемся в то время в подчинении у Австрии.
Дед Элеоноры, Луиджи Дузе, был последним из крупных представителей комедии дель арте. Отец Элеоноры, Винченцо Алессандро, страстно любил театр и живопись. Его жена, Анджелика Каппеллет-то, происходившая из крестьянской семьи, никогда не выступала на сцене. Лишь выйдя за Алессандро, она стала иногда участвовать в спектаклях.
Маленькой труппе, к которой принадлежали Алессандро Дузе и его жена, приходилось все время кочевать с места на место, голодать и переживать вечную неустроенность бродячей жизни бедняков-актеров.
В семь лет Элеонора Дузе уже изъездила вдоль и поперек Ломбардию, Пьемонт, Венецианскую область, Истрию и Далмацию. Еще не научившись как следует говорить, она уже сделала первые шаги на сцене. Дузе выступала в роли Козетты в «Отверженных» Гюго. После смерти матери двенадцатилетней Элеоноре, как дочери капокомико (руководителя группы), пришлось заменить ее в театре.
Окончательное утверждение молодой актрисы на сцене произошло 1 августа 1879 года после исполнения ею роли Терезы Ракен в одноименной мрачной драме страстей Эмиля Золя. В мае 1881 года Элеонора вышла замуж за актера Тебальдо Кекки.
Некоторые критики сравнивали Дузе с Эме Дюкле, исполнительницей пьес Дюма-сына. Элеонора сразу почувствовала в ней родственную душу и загорелась желанием продолжать ее деятельность, прерванную преждевременной смертью. Дузе возобновила «Жену Клода», «Свадебный визит» Дюма-сына. Затем добилась постановки «Сельской чести» Верга. Эта лаконичная драма привлекла ее простотой формы и глубокой поэзией чувств: «...Две женщины— торжествующая соблазнительница и маленькое доверчивое существо — соблазненная. Вина наглая и вина стыдливая, жестокость красоты и бессилие доброты. Двое мужчин, и ни один из них не встает на защиту жертвы». Премьера спектак-
ЭЛЕОНОРА
115
ля состоялась на сцене театра «Кариньяно» 14 января 1884 года. Многочисленные зрители были охвачены неописуемым восторгом.
Через год, во время гастролей в Риме, граф Примоли прочитал актрисе новую драму Дюма-сына «Дениза». Дузе показалось, что героиня пьесы — это она сама, целомудренная, замкнутая девушка-подросток. Она тотчас приступила к репетициям.
«Дениза» была поставлена на сцене театра «Балле». По окончании последнего спектакля перед театром собралась толпа зрителей, встретившая появление актрисы криками: «Да здравствует Дузе! Да здравствует наша Дузе!» Шумная процессия с бенгальскими огнями проводила триумфаторшу до самого дома.
Летом она с труппой Чезаре Росси отправилась в Южную Америку. Этими первыми заграничными гастролями начались для Дузе бесконечные скитания по свету. Рио-де-Жанейро, Монтевидео, Буэнос-Айрес... Когда у нее спрашивали, какую страну она предпочитает, актриса отвечала: «Переезд».
В это время на долю Элеоноры выпало тяжелое испытание. Чувство, соединившее ее и актера Флавио Андо, неизбежно привело к разрыву с мужем. Тебальдо Кекки остался в Аргентине. Она пообещала погасить его долги и заботиться о содержании маленькой дочери, которая осталась на попечении отца.