"Агония" - читать интересную книгу автора (Клейтон Эмма)

ГЛАВА 44 Золотые гробницы

Мика покидал Кейп-Рот. Черная волна горя накрыла его с головой, из правого глаза выкатилась слезинка и медленно поползла по щеке. Мика смахнул ее кончиком указательного пальца. Он думал, что плачет по Элли, оставшейся за стенами форта. К несчастью, Мика ошибался: он плакал не только по сестре, но по тысячам детских душ, которым еще только предстояло очутиться здесь, среди мрачных утесов Кейп-Рота. В тот момент, когда его аэромобиль поднялся над двойным кольцом неприступных стен, в предзакатном небе показалась целая эскадрилья грузовых самолетов. Самолеты двигались цепью, они напоминали большие черные бусины, нанизанные на одну нитку. Цепь растянулась до самого горизонта, каждый самолет нес на своем борту ценный груз — тех самых детей, которые два дня тому назад явились в игровые залы в надежде выиграть не много денег и талоны на бесплатное питание, а покинули их с имплантатами в голове. Круглые металлические диски с тончайшими электродами, вживленными в мозг детей, отныне контролировали каждый их поступок: теперь дети не могли ни говорить, ни двигаться без команды взрослых. Однако та глубинная часть мозга, которую невозможно контролировать никакими даже самыми хитроумными приборами, подавала сигналы бедствия, наполняя детские души смятением и страхом.

Мика слишком устал, чтобы плакать, из его глаза выкатилась одна-единственная слезинка, хотя ему казалось, что он готов пролить целое море слез. Он откинулся на спинку кресла, уперся затылком в подголовник и закрыл глаза. Мику охватила слабость и тоскливое желание быть рядом с Элли.

Полчаса спустя Мика открыл глаза и впервые в жизни увидел Лондон. Зрелище было настолько прекрасным, что Мика ахнул и, подскочив на сиденье, припал к окну аэромобиля. Сверкающий огнями город медленно вставал из-за темного горизонта. Издали он был похож на груду драгоценных камней, ночное небо купалось в теплом оранжевом сиянии его огней. Золотые Башни оказались настоящими великанами, гораздо более высокими, чем они выглядели на экране телевизора. Каждая башня была разделена на тысячи просторных, теплых и уютных квартир, обрамленных ожерельем из огня и света. Движение на воздушных дорогах Лондона были крайне оживленным, в небе безостановочно сновали аэромобили, оставляя за собой длинные полосы голубого света; они, точно слетающиеся к ульям пчелы, подплывали к башням и шли на снижение.

— Ничего не скажешь, красиво, — заметил водитель. — Тебе повезло, парень.

— Да, — не очень уверенно согласился Мика.

Водитель не спеша двигался над городом, ловко лавируя между башнями. Наконец, он заложил изящный вираж и опустился на улицу у подножия одной из башен. Улица была широкой, чистой и светлой. По тротуарам шли нарядно одетые люди, чтобы провести очередной вечер в театре, концертном зале или ресторане, которых в городе были десятки тысяч. Довольные жизнью, сытые и беззаботные горожане были завернуты в одежды из дорогих материалов, искусно имитирующих шелк, шерсть и мех; на руках и шеях женщин сверкали драгоценности.

Водитель открыл дверцу аэромобиля, и Мика выбрался наружу. Едва ступив на тротуар, он услышал низкий ритмичный звук: «Бум. Бум. Бум».

— Что это? — удивился Мика, глядя себе под ноги.

Звук шел снизу, он напоминал глухие удары сердца какого-то огромного зверя, как будто сказочный дракон, который должен охранять сокровища, спит под ними, вместо того чтобы собственным телом накрыть сверху эту сверкающую груду золота.

Бум. Бум. Бум.

— Царство Теней, — сказал водитель. — Неужели ты никогда не слышал о таком?

— Нет. Расскажите.

— Внизу под нами, — водитель мрачно ткнул пальцем в землю, — ежедневно умирают тысячи людей. Говорят, там у них появилась какая-то новая разновидность плесени, люди заболевают туберкулезом и мрут как мухи. Однако правительству наплевать на это, потому что им проще и дешевле хоронить людей, чем лечить их. Но люди не хотят, чтобы о них забывали, поэтому они установили строительные краны, подвесили к ним огромные каменные шары на цепях и стучат по балкам, поддерживающим Золотые Башни. Жители Царства Теней стучат день и ночь — по одному удару за каждого умершего человека. Они стучат уже вторые сутки, с вечера пятницы. Поначалу этот грохот сводил с ума тех, кто живет наверху, но постепенно люди начали привыкать. Думаю, ты тоже скоро привыкнешь.

Бум. Бум. Бум.

Однако Мика сомневался, что когда-нибудь сможет привыкнуть к этому тяжелому грохоту. Он взглянул на асфальт, представив, что происходит у него под ногами: миллионы людей, которые пытаются выжить в вечной темноте и сырости, приводят в движение огромные каменные шары, которые раскачиваются на цепях, вновь и вновь ударяясь о железные сваи.

— Кошмар, да? — сказал водитель. — Хорошо, что мы не живем в этом аду.

Бум. Бум. Бум.

Мика оглянулся. Мимо него шли нарядно одетые люди, они весело болтали и смеялись, как будто не слышали размеренного стука у себя под ногами. Его взгляд упал на женщину в меховой накидке. Остановившись возле фонаря, она достала из расшитой бисером сумочки помаду, зеркальце в золотой оправе и принялась старательно подкрашивать губы. Тяжелый грохот сотрясал землю. Неужели эта женщина в красных лаковых туфлях на высоком каблуке не чувствует идущую от земли вибрацию?

Бум. Бум. Бум.

Мика проследил взглядом за новеньким аэромобилем, который оторвался от обочины и, закладывая вираж за виражом, начал уходить вверх — туда, где в черном небе между золотыми шпилями башен висел лунный диск, похожий на большой гонг, печальный и бледный. Луна смотрела прямо на Мику, казалось, она все знает и все понимает. Мике очень хотелось быть таким же всезнающим, понимающим и невозмутимо-спокойным.

Он поднялся по широким мраморным ступеням, ведущим к его новому дому. Мрамор был натерт до блеска, так что Мика видел собственное отражение в его зеркальной поверхности. Он вспомнил о родителях и невольно схватился руками за шею. Еще утром у него на горле красовались синяки от пальцев Рубена, но перед отъездом с Кейп-Рота его ненадолго поместили в лечебную камеру, так что теперь от синяков не осталось и следа. К счастью, родители понятия не имеют о том, что произошло с ним за эти два дня. Само собой, у Мики не было не малейшего желания посвящать их в подробности своего путешествия.

На вершине лестницы стоял швейцар в голубом камзоле и белых перчатках. Вид у него был довольно нелепый, похож на оловянного солдатика, решил Мика. Швейцар следил за Никой настороженным взглядом, пока тот поднимался по лестнице.

— Ты заблудился? — спросил он, косясь на потертые джинсы и грязные кроссовки Мики.

— Нет. Я живу в этом доме, — сказал Мика.

Он сбросил с плеча рюкзак с одной оборванной лямкой, плюхнул его на мраморную ступеньку и принялся шарить в наружном кармане в поисках золотой карточки-ключа. Швейцар с пренебрежением поглядывал на согнутую спину мальчика.

— Извините, сэр, — неожиданно воскликнул швейцар, заметив среди скомканных носков Мики блеснувшую золотом карточку. — Разрешите, я возьму вашу сумку и вызову лифт.

— Спасибо, я сам, — буркнул Мика, протискиваясь мимо швейцара.

Мика оказался в просторном фойе, в центре которого шумел фонтан. Четыре мраморные нимфы сидели на мраморном парапете, опустив свои стройные ножки в бирюзовую воду фонтана. Потрясенный Мика замер на пороге. В подъезде их старого дома стены были покрыты зеленоватой плесенью, на бетонном полу вечно стояла жирная лужа, а ветер со свистом, похожим на вой обезумевшего привидения, врывался сквозь разбитые стекла дверей. Фонтан и мраморные нимфы выглядели помпезно и нелепо, они напоминали сахарные фигурки на вершине подтаявшего торта, который накренился и вот-вот обрушится. От одного взгляда на них к горлу подступала тошнота. Однако Мика подошел к фонтану и уселся на мраморный парапет. Через пару минут он поднимется наверх, позвонит в свою новую квартиру и лицом к лицу встретится с родителями. Мике требовалось время, чтобы собраться с мыслями. Он понимал, как непросто будет сдержать слово, данное Мэлу Горману. Мама и папа наверняка начнут задавать вопросы. Каким образом ему сохранить тайну и ничего не рассказать родителям о том, что случилось с ним за эти два дня — с вечера пятницы до вечера воскресенья? Синяки на шее Мики исчезли, рана на ладони тоже, но внутренне он чувствовал себя совершенно другим человеком. Сначала столкновение с Рубеном, который едва не задушил его, потом он сам чуть не убил Рубена взглядом, затем его опускают в яму к кровожадным чудовищам. Дальше — больше: он наяву встречается с людьми из своих ночных кошмаров, выигрывает соревнование, получает шикарную квартиру и, главное, находит свою сестру, которую все считают давно умершей. Мика чувствовал себя актером, который играет в мыльной опере, причем исполняет все роли сразу. И при этом ему приходится делать вид, что не происходит ничего особенного. Но и это еще не все. Сегодня в половине девятого вечера, когда по сценарию Гормана счастливые мама и папа должны праздновать новоселье, они получат сообщение, в котором говорится, что завтра утром их сыну придется вернуться на Кейп-Рот. Нетрудно представить, какая разразится буря.

«Но зато завтра я увижу Элли». Мика вздохнул. Ради нее он готов выдержать любую бурю.

Мика нашел на дне рюкзака свой мобильник и, взглянув на дисплей, обнаружил, что его ждет сообщение от Хелен. Прошло не меньше минуты, прежде чем Мика решился открыть его. Он заранее знал, что скажет его добрая наставница и подруга. Мика не хотел снова слышать ее предостережения о том, что он находится в страшной опасности и что ему нужно все бросить, забыть об Элли и спасаться самому. Даже если бы он захотел последовать советам Хелен, уже слишком поздно. Отступать некуда.

Мика глубоко вздохнул.

— Лилиан, покажи мне запись.

На дисплее появилось лицо Хелен. Как и в прошлый раз, она была одета в старомодно-аккуратное платье с кружевным воротником и точно так же пряталась, только теперь под кроватью. Кровать тоже выглядела старомодной: из-под края вязаного покрывала выглядывали массивные ножки, оканчивавшиеся блестящими железными шарами.

— Привет, Мика, — быстрым шепотом произнесла Хелен. — Слушай меня внимательно. Я только что узнала, что эти звери собираются сделать с тобой. Ты в ужасной опасности! Сейчас я дам тебе адрес, вы вместе с родителями должны немедленно отправиться по этому адресу. Запоминай…

Хелен запустила руку в отороченный мелким рюшем рукав своего платья, как будто бумажка с адресом была спрятана в глубине этих оборок, но тут откуда-то сверху раздался грубый женский голос:

— Миссис Гелт! Что это вы делаете под кроватью? И не прикидывайтесь, что вас там нет, я отлично вижу ваши ноги! Вылезайте немедленно! Честное слово, вас ни на минуту нельзя оставить одну.

— Я просто искала сеточку для волос, — громким писклявым голосом ответила Хелен. — Сейчас, сейчас, уже вылезаю.

Мика увидел жирную лапу, которая откинула свисающий конец покрывала; затем позади Хелен возникло лицо женщины с красными мясистыми щеками.

— Интересно, где вы раздобыли это, — женщина с подозрением уставилась на мобильник в руке Хелен. — Вот ведь чуяло мое сердце, вы снова что-то замышляете.

Женщина нагнулась пониже. На дисплее крупным планом возникла ее жирная лапа, раздался треск, шум, и запись оборвалась. В течение нескольких секунд Мика в недоумении пялился на потемневший дисплей, затем швырнул телефон на дно рюкзака и, поднявшись с мраморного парапета, направился к лифту.

Может быть, Хелен и вправду рехнулась, и ее заперли в сумасшедший дом? Нет. Мика замотал головой. Хелен была самым здравомыслящим человеком из всех, с кем ему когда-либо доводилось встречаться. Ну что же, по крайней мере, в своем заточении Хелен не померла от скуки.

Мика вздохнул. На душе было тяжело, ему очень хотелось, чтобы, когда они с Элли вернутся домой, Хелен была рядом.

Мика позвонил в дверь их новой квартиры. Дверь распахнулась, на пороге стояла мама. До конца жизни Мика не забудет этой картины: Аша — босая, с распущенными волосами, в небесно-голубом сари стояла на мягком бежевом ковре. Позади нее за огромным, во всю стену окном их новой гостиной сияли огнями Золотые Башни.

— Мика! — Аша бросилась к нему, обняла и прижала к себе. Мика вдохнул теплый запах маминых волос, к горлу подступили слезы, внутри все сжалось от любви к ней. Затем Аша отстранилась, чтобы получше рассмотреть сына. — Ты изменился, — сказала она, вглядываясь в лицо Мики своим зорким взглядом.

— Мам, меня не было дома всего два дня, — Мика выдавил улыбку. — Или ты хочешь сказать, что я снова подрос?

— Ты был ранен? — Глаза Аши сузились.

— Нет, с чего ты взяла? — Мика отвел глаза.

— Не знаю. Просто ты… стал каким-то другим. Я так рада, что ты наконец дома.

— Я тоже.

— О, Мика, я только что произнесла это слово «дом». — Лицо мамы озарилось улыбкой. — Это просто чудо! Мне до сих пор не верится. Нет, ты посмотри, какой вид.

Аша сделала широкий жест рукой, указывая Мике на сверкающий огнями город, который был виден за стеклянной стеной гостиной. Мика заметил дверь, ведущую на просторный балкон, и отца. Дэвид с бокалом вина в руке стоял на балконе, облокотившись о перила. Мика вышел на балкон и встал рядом с отцом.

— Поверить не могу, что ты выиграл все это, — покачивая головой, произнес Дэвид. Он развернулся и, взглянув на Мику, расплылся в счастливой улыбке, — Я горжусь тобой, сынок.

.— Спасибо. — Мика перегнулся через перила, разглядывая улицу.

— Мама уже показала тебе остальные комнаты? — спросил Дэвид.

— Нет еще.

— О, ну, значит, покажет, — Дэвид усмехнулся.

— Ей нравится? — осторожно спросил Мика. — Здесь, в Лондоне?

— Откровенно говоря, мы были в шоке, когда два часа назад к нам явились люди из КОРДа и объявили, что мы переезжаем. Но, должен признаться, Лондон мне по душе, и до Барфорд-Норда всего двадцать минут поездом. Ты же понимаешь, работа, друзья, все там осталось… Правда, этот шум… — Дэвид замолчал, прислушиваясь к доносившемуся из-под земли ритмичному стуку.

Бум. Бум. Бум.

— Не уверен, что когда-нибудь смогу привыкнуть к этому. Я чувствую себя виноватым: мы здесь, наверху живем в шикарных квартирах, а там под нами люди… Ты видел, в лифте стоит автомат с газировкой! Представляешь, мы пьем газированную воду, катаясь в лифте, а внизу люди живут по колено в затхлой воде и умирают от туберкулеза…

— Мика, — раздался из глубины квартиры голос Аши, — иди, посмотри кухню.

Дэвид улыбнулся и отхлебнул вина.

— Иди, тебя ждет незабываемая экскурсия. Удивительно, как много человек может рассказать о шкафчиках для посуды и баночках для специй.

Гостиная была отделена от кухни раздвижной дверью; если дверь сложить, то получалось огромное пространство, нечто вроде банкетного зала. Мика терпеливо следовал за мамой, позволив Аше показать ему километры полок для посуды, гигантский холодильник с сенсорной панелью управления, до отказа забитый шампанским и продуктами, столешницы из полированного камня, симпатичные сияющие хромом краны, посудомоечную машину и прочую бытовую технику, которой была напичкана кухня.

— А кондиционер! — воскликнула Аша, показывая на панель управления. — Смотри, мы можем выбрать из трех ароматов: цветущий луг, морской бриз и хвойный лес.

В гостиной было еще две двери. Одна вела в комнату Мики, вторая — в родительскую спальню, к каждой спальне примыкала своя отдельная ванная комната. Комната Мики по размерам была такой же, как вся их старая квартира в Барфорд-Норде. Здесь, как и в гостиной, вместо окна была стеклянная стена, за которой открывался великолепный вид на город. Стены комнаты были обиты панелями, имитирующими дерево; под потолком мягким светом горели встроенные светильники, на полу лежал толстый бежевый ковер; ванная сияла кафелем, зеркалами и золотом — краны, кольца для полотенец, держатель для туалетной бумаги — все было золотым.

— А мебель где? — спросил Мика, оглядывая пустую комнату.

— Мебели нет, — сказала Аша. — И телевизора тоже. Все, что мы смогли привезти, — наш старый диван и пару стульев.

— Ничего страшного, — махнул рукой Мика, — я могу поспать и на полу, тут у них такие ковры… мягче, чем моя старая кровать.

— И пол с подогревом. Да, кстати, обрати внимание, здесь имеются платяные шкафы, так что теперь нет необходимости раскидывать вещи по комнате. А еще они присылают горничных убирать квартиру, представляешь, как в отеле. А внизу есть бассейн, и тренажерный зал, и ресторан… хотя, наверное, мы не можем себе это позволить… Ой, чуть не забыла, — Аша распахнула дверцу одного из стенных шкафов, — смотри, шкаф-прачечная! Вешаешь в него грязную одежду, а через пятнадцать минут достаешь все чистое. Почему бы тебе не воспользоваться этой штукой, почисти свои джинсы и рубашку, пока гости не пришли. Мы решили устроить новоселье у нас…

Аша вздохнула и опустилась на пол.

— В чем дело, мам? — спросил Мика. — Что-то не так?

— Нет, ничего. Просто все так неожиданно. Сегодня днем мы вернулись из магазина, я готовила на кухне чай и думала, остались ли у нас мороженые овощи на ужин, как вдруг раздался звонок в дверь. И вот два часа спустя мы здесь. Думаю, я пока не успела прийти в себя. Здесь так…

— Здорово, — закончил за нее Мика. — Как будто мы снова в отпуске на курорте, но только навсегда.

Мика пошевелил пальцами на ногах, ступни утопали в мягком ворсе ковра.

— Фу, — сморщила нос Аша. — Думаю, твои носки тоже не помешает отправить в шкаф-прачечную.

Мика снова почувствовал на себе изучающий взгляд мамы.

— Что произошло, Мика? — спросила она, — С тобой что-то случилось?

— Я выиграл соревнование, — Мика старался не смотреть на маму. — Только и всего.

Аша ушла на кухню готовить праздничный ужин. Мика сбросил с себя одежду, затолкал ее в шкаф-прачечную, затем притушил свет и уселся на пол перед стеклянной стеной. Скрестив по-турецки ноги, он стал смотреть на улицу. Мимо окна то и дело проносились аэромобили, внизу по тротуарам сновали прохожие; они были похожи на муравьев, которые суетятся вокруг своего золотого муравейника. Мика услышал знакомый звук — рев двигателей, стекло начало вибрировать. Он вскочил на ноги и успел заметить два черных силуэта, промелькнувших в небе на фоне луны. Истребители. Самолеты двигались синхронно, вот они дружно накренились на правое крыло, заложили крутой вираж, затем вскинули вверх свои острые носы и понеслись навстречу луне. Мгновение — и оба исчезли в облаках. Мика остался стоять у окна. Он вглядывался в ночное небо в надежде снова увидеть самолеты, но они больше не возвращались. Вместо истребителей Мика увидел полицейский аэромобиль, который висел между шпилями соседних башен. Он оглядел небо в поисках других наблюдателей. Всего Мике удалось насчитать пять полицейских аэромобилей, посланных Мэлом Горманом следить за победителями соревнования. Но это открытие ничуть не удивило Мику. Странно, когда три месяца назад под окном его комнаты впервые появились полицейские, Мика испугался не на шутку, а теперь они совершенно перестали его беспокоить. Главное, он нашел сестру. Теперь все, что от него требуется, — провести одну-единственную ночь в новой квартире, не выходя из нее и ничего не объясняя родителям, а потом они снова будут вместе. Мика жалел, что вынужден молчать. Если бы он мог сказать родителям, что Элли жива!

«Представляю, какой бы шумной получилась у нас вечеринка».

Но Мика даже предположить не мог, насколько шумным окажется сегодняшний вечер и насколько трудно ему будет сдержать слово, данное Мэлу Горману.