"Горошина для принцессы" - читать интересную книгу автора (Шушаков Олег)Глава девятая…Он ждал приказа о переводе со дня на день… Но прошло уже почти две недели, а его все еще не было… Заместитель Владимира, майор Черевиченко, узнав о скором отъезде командира, вздохнул, но ничего не сказал. Последнее время люди менялись на должностях с калейдоскопической быстротой. Не успеешь сработаться, глядь, а он или на повышение, или… С концами… Или сначала на повышение, а потом… С концами… Такая, вот, беда. Владимир через знакомых несколько раз пытался осторожно выяснить хоть что-нибудь о судьбе Снежкиного отца. Но так и не смог ничего толком разузнать. Только то, что следствие еще продолжается. И, стало быть, его еще не расстреляли. За неимением лучшего, это были не такие уж и плохие новости. С тех пор, как существует армия, жизнью военного человека распоряжается командование. В самом прямом смысле этого слова. И послать его на смерть имеет полное право, а в некоторых случаях даже обязано это сделать. Впрочем, в военное время человек быстро свыкается с угрозой гибели. Когда вокруг постоянно убивают, волей-неволей становишься философом и приходишь к мысли, что смерть является неотъемлемой и абсолютно неизбежной составляющей бытия. И идешь под пули, когда прикажут. Даже, если приказ кажется совершенно идиотским, а смерть - бессмысленной. Но это в военное время! А сейчас оно было, как бы, мирное… Почему же незримая коса безжалостно выкашивала ряды красных командиров и комиссаров, прореживая их круче, чем любая, самая кровавая междоусобица? Ведь, столько лет уже прошло с тех пор, как окончилась Гражданская война! Или она все еще продолжалась? Впрочем, в условиях постоянного давления и угрозы со стороны мирового империализма о спокойной жизни можно было только мечтать… И своевременно проводить регламентные работы на бронепоезде. Который стоит на запасном пути. Под парами. Как ему и положено. На всякий случай. А пока суд да дело, страна ударными темпами строила светлое будущее, и рекорды били не только стахановцы в синих фуражках с малиновыми околышами… Шахтеры выдавали тонны угля на гора. Доярки и пастухи, раз за разом, увеличивали надои и привесы. Рабочие выкатывали из цехов трактор за трактором, самолет за самолетом. А сталинские соколы продолжали штурмовать небо… В самом конце июня Владимир Коккинаки и Александр Бряндинский совершили беспосадочный перелет по маршруту Москва - Хабаровск - Спасск-Дальний, за сутки одолев на самолете ЦКБ-30 «Москва», модифицированном дальнем бомбардировщике ДБ-3, более семи с половиной тысяч километров. От Байкала до Хабаровска они летели в непосредственной близости от границы, на которой как обычно было неспокойно. Самураи вовсю бряцали оружием. И этот, казалось бы, вполне мирный перелет, преследовал совершенно определенные цели. Серийный ДБ-З нес до тонны бомб на внутренней подвеске. И не мешало напомнить кое-кому о том, что рекордные перелеты советских летчиков могли иметь и имели сугубо практическое значение… Не отставали от мужчин и женщины. Буквально через несколько дней после перелета Коккинаки и Бряндинского женский экипаж в составе Полины Осипенко, Веры Ломако и Марины Расковой установил сразу три мировых авиационных рекорда, совершив на модифицированном морском ближнем разведчике МП-1бис беспосадочный перелет по маршруту Севастополь - Киев - Новгород - Архангельск. Десять с половиной часов отважные девушки шли над сушей на летающей лодке… Страна дышала полной грудью, а Владимир жил в каком-то ином измерении. Он читал газеты. Он, как и все вокруг, радовался успехам социалистического строительства, новым рекордам и достижениям. Он подписывал бумаги, отдавал приказы и руководил полетами. И сам много летал, оттачивая свой, и без того филигранный, пилотаж… Но вся эта жизнь казалась ему какой-то ненастоящей. Она была, как декорация… Пейзаж нарисован на заднике сцены, фасад сделан из холста и фанеры, рассветы и закаты льются из-под цветной заслонки прожектора… А люди - всего лишь персонажи. И произносят слова, придуманные за них известным драматургом. Он выходил из дому и окунался в эту жизнь. Чувствуя себя, как зритель, внезапно очутившийся на сцене прямо посреди спектакля. Шекспировские страсти ошеломляли, но где-то в глубине души сидела непонятная уверенность, что все это просто пьеса. Что вечером, переодевшись и смыв грим, герой со злодеем раскупорят бутылочку красного винца и разопьют ее прямо в гримуборной, выбросив из головы заученные фразы. Лишь рядом со Снежкой Владимир ощущал жизнь во всей полноте. Только ее глаза, только ее губы, только ее руки наполняли этот мир смыслом… К этому времени у них уже выработался свой особый язык отношений. И он без всяких слов и пояснений точно знал, в каком настроении любимая… Если на ней было ее старенькое ситцевое платьице, это означало, что она или недовольна поведением Владимира, или просто чем-то расстроена, и надо быть очень осторожным, чтобы не навлечь на себя грозу, сверкающие молнии льдисто-серых глаз, неожиданные упреки, а иногда и поток, совершенно необъяснимых с точки зрения мужской логики, слез… Если Снежка была довольна жизнью, то одевала одно из платьев, которые он ей подарил. Она порхала по квартире, напевая что-нибудь веселое, и освещала ее своей улыбкой. А Владимир просто сидел и смотрел на нее, и его душа наполнялась нежностью и теплом… Если она надевала его любимое бело-синее платье в полоску с широким поясом, это означало, что Владимиру удалось ей чем-то угодить, хотя он часто и сам не знал, чем именно. Тем не менее, пользуясь выпавшей удачей, он мог добиться от нее всего, чего бы ему ни захотелось. Непокорная и поперечливая Снежка, словно по волшебству превращалась в образцово-показательную и послушную командирскую жену. Такое случалось не часто, и Владимир высоко ценил эти мгновения… Если же в коридоре его встречала прекрасная нимфа, на которой была лишь полупрозрачная шелковая рубашка (наиболее употребительная фраза их необычного языка), он без предисловий подхватывал ее на руки и уносил в дальнюю комнату. Если у него хватало терпения, конечно… Если его не хватало, то он успевал добежать только до тахты. Ясное дело, на то, чтобы снять одежду времени уже не оставалось совсем, и они яростно любили друг друга в том, в чем были… Но, если Владимир все-таки находил в себе силы донести ее до кровати, то все было иначе… Им нравилось ласкаться на этой старой армейской койке. Которая так звонко подпевала им, поскрипывая своими пружинами во время их нежных любовных игр! Владимир приносил Снежку в комнату и укладывал на кровать. Она сквозь густые длинные ресницы наблюдала, как он неторопливо снимает с форму и нижнее белье. А он любовался ее красотой, лаская взглядом чудесные изгибы и округлости ее тела, прикрытые нежным белым шелком. А потом опускался перед ней на колени, и начиналось священнодействие. Верхнюю пуговку Снежка никогда не застегивала, поэтому сначала он расстегивал нижнюю. И распахивал полы ее рубашки. И Снежка, замирая от сладкого томительного ожидания, закрывала глаза… А его ладони, медленно скользя по гладкой ткани, двигались вверх и расстегивали, наконец, вторую пуговку. После такого трудового подвига, им, конечно, требовался отдых. И они находили успокоение, лаская еще укрытые прохладным шелком груди… Немного отдохнув и собравшись с мужеством, его руки расстегивали следующую пуговку и распахивали отвороты рубашки. А мужество требовалось немалое! Потому что перед его глазами появлялось ослепительно прекрасное зрелище… Удержаться от того, чтобы поцеловать это сокровище, было совершенно невозможно! Снежка трепетала от острых и сладких ощущений. Ее руки недвижно лежали вдоль тела, хотя она едва справлялась с желанием схватить и прижать его голову к своей груди… После того, как была расстегнута последняя пуговка, Владимир, уже совершенно изнемогая, ложился рядом… Они наслаждались близостью то медленно, то страстно… Он, то безжалостно мял губами ее рот, то покрывал нежными поцелуями лоб и щеки, брови и глаза… Снежка сладко стонала, отзываясь на каждое его движение. А он из последних сил сдерживался в ожидании прекрасного мгновения, когда она взлетит до самого неба и закричит, содрогаясь и теряя сознание. И только тогда позволял себе взорваться и, уткнувшись лицом в подушку, накричаться досыта… И ничто не могло омрачить их счастья! Точнее, почти ничто… Владимир не сразу решился сказать Снежке о предстоящем переезде. А вдруг она воспротивится? И не захочет уезжать так далеко от отца, надеясь, что его вот-вот освободят. Владимир не мог, не имел права лишать ее этой призрачной надежды! С другой стороны, когда придет приказ, так или иначе придется ей все рассказать! Но должна же она его понять, в конце концов! Ведь, оставаться здесь слишком опасно! И не только для нее! Теперь это опасно и для него тоже!.. Нет, он не жалел о том, что женился! И боялся не за себя! Но, может быть, именно, этот аргумент перевесит в ее глазах все остальные? - Скоро нам придется отсюда уехать, - сказал Владимир. - Почему? - удивилась она. - Вот-вот поступит приказ о моем новом назначении… - Откуда ты знаешь? - Я подал рапорт о переводе на Дальний Восток. В Отдельную Краснознаменную Дальневосточную армию. Из-за этого мне и пришлось задержаться в Москве… - Владимир повернулся к Снежке и, обняв, подтянул к себе. - Мы сядем в поезд, запремся в купе, и будем ехать долго-долго… Целых две недели! - Ты подал рапорт? Но, почему? - недоуменно приподняла она шелковистые брови. - Что-то очень неправильное было во всей этой истории с арестом твоего отца! - тихо сказал он. - Что-то нехорошее… - Конечно, неправильное! Конечно, нехорошее! - горячо согласилась Снежка. - Нет, ты меня не поняла! - Владимир погладил ее по щеке и тихонько поцеловал. - Само собой, в аресте ничего хорошего быть не может! Но я чувствую, что за этим кроется что-то еще!.. Почему об этом так быстро сообщили в твой институт? Обычно проходит какое-то время, прежде чем… Ну, в общем, если членов семьи арестованного не забрали одновременно с ним, обычно проходит сколько-то времени, пока о происшедшем становится известно посторонним. А тут, кто-то едва утра дождался!.. Неспроста все это!.. И я не смогу чувствовать себя спокойно, зная, что кто-то спит и видит, как бы до тебя добраться! Снежка нахмурилась, и маленькая морщинка пересекла ее лоб. Владимир тут же разгладил ее губами. - Не беспокойся! Никто тебя здесь не отыщет! Никто даже и представить себе не сможет, что ты вышла замуж и сменила фамилию! - шепнул он ей на ухо. - Да, уж! - тихо сказала Снежка с неподдельной горечью. - Это точно никому не придет в голову… Что кто-то осмелится взять меня в жены после всего, что случилось! Владимир принялся целовать ее в шею, чтобы отвлечь от невеселых мыслей. А потом стал водить губами по линии скулы, играя с ней языком. - Володя, перестань! Щекотно же! - засмеялась Снежка. Она попыталась прижать щеку к плечу, но Владимир не отставал. Тогда она обхватила его голову руками, притянула к себе и припала к губам. - Ты поэтому держишь меня взаперти и никому не показываешь? - поинтересовалась она, насытившись поцелуем. - Чтобы меня у тебя не отняли?.. - А как ты догадалась? - заглянул ей в глаза Владимир. - Ведь, я так тщательно это скрывал!.. Что сойду без тебя с ума!.. Если тебя у меня отнимут! - Ты и, вправду, без меня сойдешь с ума?.. - тихо спросила Снежка. Но так и не дождалась ответа. Потому что Владимир был слишком занят, осыпая нежными поцелуями ее грудь. Она смежила веки и растаяла, погружаясь в негу… И время остановилось. Исчезли запахи и звуки. И стрелки на часах замерли. Чтобы скакнуть потом сразу через несколько делений… - Так, значит, надо собираться? - спросила Снежка, когда немного пришла в себя, вся измятая, исцелованная, изласканная… - Надо, - сказал Владимир. - А у нас даже нет чемоданов, - пробормотала она и зевнула. - Завтра куплю… Спи, моя хорошая, - погладил он ее золотистые локоны. И она уснула. Утомленная ласками, успокоенная и счастливая… Было далеко заполночь. Прохладный воздух, вливаясь в комнату сквозь распахнутое настежь окно, приятно холодил кожу… Настоящая командирская жена, думал Владимир, глядя на тихо посапывающую в его объятиях Снежку. Он ей говорит - собирайся, все бросаем-уезжаем! А она беспокоится только о том, что нет чемоданов!.. И всё!.. Ни упреков, ни слез, ни сожалений! Снежка спала, привычно закинув коленку ему на бедро. Матово-белая кожа ее обнаженного, прекрасного тела ослепляла. Золотые волосы рассыпались, а одна прядка промокла от пота и прилипла ко лбу… Он тихонько поправил ее, стараясь не разбудить любимую. Снежка почувствовала его прикосновение, и почмокала губами во сне. Владимир протянул руку и накрыл ее поясницу краешком откинутой простыни… И вздохнул. Ну, почему, когда человек счастлив, стихи не пишутся?.. Ему так хотелось бы рассказать ей о том, какое это счастье - любить ее и быть ее любимым… Но в голову лезла одна чепуха. Или поэты от счастья глупеют? И им приходится изъясняться прозой, как обычным людям? А может, все-таки попробовать?.. Может, получится!.. Владимир знал, что Снежке нравятся его стихи. Она так искренне восхищалась его жалкими попытками выразить невыразимое, что ему было даже неловко. Сам-то он отлично понимал, насколько его корявые вирши слабы по сравнению с настоящими стихами… И вместе с тем, они были ему очень дороги. Эти наивные строчки… Потому что это были кусочки его души. Маленькие кусочки огромной мозаики, которая называется Любовь… Мозаики, которую он будет складывать всю жизнь… Его губы беззвучно шевелились. А в голове одна за другой возникали из небытия безыскусные строки. Словно кто-то зачитывал их издали, откуда-то сверху. А он снова и снова повторял услышанное, чтобы не забыть поутру… И сам не заметил, как уснул. Их разбудил веселый солнечный зайчик… Снежка взмахнула ресницами, и солнце заискрилось в бесконечной льдисто-серой глубине ее глаз. Она зевнула и потянулась всем телом… А потом отбросила простыню и, не раздумывая ни секунды, принялась целовать и гладить Владимира. Ее шаловливые ладошки прошлись по нему, ничего не пропустив. И он тут же вспыхнул, как спичка… А мгновение спустя Снежка уже стонала, накрытая волной его горячего тела… Когда они оторвались друг от друга и отдышались, Владимир неожиданно спросил: - А хочешь, я тебе новые стихи прочитаю? - Да! Да! Да! - обрадовалась она, поднялась и села рядом, поджав под себя ноги. - А когда ты их сочинил? - Ночью, пока ты спала, - улыбнулся он, откровенно любуясь ею. Снежка сидела перед ним нагая и прекрасная… Как древнегреческая богиня… Она заметила его взгляд и немедленно подняла руки к затылку, якобы для того, чтобы поправить волосы… Владимир протянул ладонь, и она наполнилась упругой прохладой девичьей груди… Он гладил ее, а Снежка неотрывно смотрела ему в глаза… - Ты будешь читать или… - она плотоядно облизнулась. - Мне тебя съесть? - Съесть! - сказал Владимир. - Ишь, ты, какой хитренький выискался! А кто мне тогда будет стихи читать?! - прищурилась Снежка. - Ну, Снежка!.. Ну, Снежечка… - стал умолять он. - Съешь меня, пожалуйста! - Нет! Сначала стихи! - потребовала она и переложила его ладонь на свое округлое, гладкое бедро. Владимир покорно вздохнул, закрыл глаза и стал читать, тихо и раздумчиво: - В распахнутые окна ветер шепчет Берёзовые, белые стихи… Я обниму любимую покрепче И мне простятся все мои грехи… …Ещё чуть-чуть и засверкают звёзды, И из-за крыши выскользнет луна… У милых губ дурманный запах розы И терпкий вкус прохладного вина… …Ещё чуть-чуть… Любимая простишь ли, Что я тяну наш вечер как вино?.. Так перед бурей тянется затишье… Взорвётся бурей нежности оно!.. - И ты это сочинил сегодня ночью?.. - ахнула Снежка, прижав ладошку к губам. - Пока я спала?.. Владимир кивнул. - У милых губ дурманный запах розы… - мечтательно повторила она. - И откуда у тебя слова такие берутся?.. Он пожал плечами: - От тебя… Снежка даже зажмурилась от счастья! Господи, неужели человеку может быть так хорошо! Ведь, так не бывает!.. Внезапно ей стало страшно… А вдруг всё это только сон?! Который возьмет и закончится! Она прильнула к Владимиру. Обхватила его руками и прижалась. Нет! Этого не может быть! Они всегда будут вместе! Везде и повсюду! И тут Снежка вспомнила о предстоящем отъезде. Владимир сказал, что приказ о назначении придет со дня на день. И они сразу же уедут… Но… - Володя, - посмотрела она на него. - Мы уезжаем… А как же папа? - Мы, так и так, ничем не сможем ему помочь, - тихо сказал Владимир. - Поверь, твоему отцу будет в тысячу раз легче, если ты будешь в безопасности! Как можно дальше отсюда! Ведь, ты - его единственное слабое место!.. И только из-за тебя он может сдаться и согласиться на сотрудничество со следствием… Иначе говоря, признать предъявленные обвинения… А это - высшая мера! - Что же делать?.. - прошептала Снежка. - Твой отец - очень сильный человек! И он обязательно выстоит! - твердо сказал Владимир. - Если только ты не предоставишь следователям решающий козырь! В своем лице… Это - раз… - Что значит - раз? - глухо спросила Снежка, подавленная его словами. - Если тебя задержат, - опустил глаза Владимир. - Мне не миновать ареста… И трибунала… - Нет! - воскликнула она. - Никогда! - Конечно, нет, - обнял ее Владимир. - Мы скоро уедем, и никто ничего не узнает! - Да! Мы уедем! И как можно скорее! - Снежка вывернулась из его рук и спрыгнула с тахты. - Надо собираться! - Постой, - улыбнулся Владимир, ловя ее за талию. - Ведь, приказа еще нет! - А вдруг он сегодня уже придет! - сказала она, пытаясь вырваться. - А мы еще не собранные! У нас даже чемоданов нет! - Я сегодня же накуплю тебе столько чемоданов, сколько ты скажешь! - сказал Владимир, не выпуская ее из объятий. - Только успокойся! - Ага! Его будут арестовывать, а я - успокойся! - возмутилась донельзя рассерженная Снежка. Владимир наклонился к ней чтобы поцеловать, но она отвернулась, и вместо губ ему досталось ее маленькое ушко. Что, впрочем, его вполне устроило. Снежка тут же поняла, чем это ей грозит, и попробовала исправить свою оплошность, но было уже поздно. Она чуть-чуть потрепыхалась и смирилась… И замерла, млея от поцелуев… - Ты идешь в ванную? - спросил Владимир немного погодя. - Да, - кивнула она, когда пришла в себя. И убежала умываться. А Владимир убрал постель в шкаф и отправился на кухню, чтобы поставить чайник. Но не дошел… Потому что Снежка второпях забыла запереться в ванной. И он застыл у приоткрытой двери, не в силах оторвать глаз от фантастического зрелища… Снежка стояла под душем, закрыв глаза и подставив лицо его прозрачным струям. И ловила их губами, подняв руки и перебирая тонкими пальчиками свои потемневшие от воды волосы. А она стекала по ее спине и груди, по ее животу и длинным, стройным ногам. Владимир сам не понял, как оказался в ванной рядом с ней… Снежка ощутила его близость, но ничуть не удивилась. Только слегка подвинулась, чтобы и ему досталось немного ласки этих горячих струй. Он прижал ее к себе, и время вновь остановилось для обоих… Хорошо, что Владимир не успел поставить чайник! Не то он выкипел бы начисто… Когда он оторвался от ее губ, Снежка закрыла воду и стала сушить волосы полотенцем. А потом тряхнула головой и посмотрела на него. Пристально и призывно… И тут же воскликнула, заметив, как быстро стал разгораться Владимир: - Нет! Нет! Я просто пошутила! Она вылезла из ванны, смеясь и отбиваясь от его прилипчивых рук. Он попытался ее удержать, но Снежка уже выскочила за дверь, оставив у него в руках лишь влажное полотенце… Владимир вздохнул, повернул кран холодной воды и, стиснув зубы, встал под обжигающий ледяной поток. Придя в себя, он растерся докрасна полотенцем и стал чистить зубы. А когда вышел из ванной, по квартире уже вовсю разносился запах свежесваренного кофе… Набросив на плечи свою любимую шелковую рубашку, Снежка сноровисто готовила завтрак. Пока он ополаскивался, она успела поджарить яичницу. Нарезав хлеб и колбасу, Снежка разложила их на тарелке и повернулась к Владимиру, который тихонько сидел на табуретке, любуясь ее грациозными движениями… - Давай, устроим себе маленький праздник! - сказала она, подходя к нему и обнимая за шею. - Между прочим, ты забыл, а ведь уже ровно месяц, как мы поженились! - И ничего я не забыл, - сказал Владимир, прижимая ее к себе. - Это просто ты всегда поперед батьки отрапортовать успеваешь! - Ну, хорошо, хорошо, - потрепала его за чуб Снежка. - И что ты предлагаешь? Какие у нас планы?.. А, может, в виде исключения, возьмешь выходной? - Ну, я не знаю… - почесал в затылке Владимир. - Сегодня же понедельник… - Никаких не знаю! - отрезала Снежка, отодвигаясь. - Подумаешь, понедельник!.. Ты и так целыми неделями в бригаде пропадаешь! С утра до ночи! И в будни, и по выходным!.. А у тебя молодая жена, между прочим! И ей нужно внимание!.. - Ну, Снежка! - стал гладить ее по спине Владимир. - Не сердись!.. Я сейчас позвоню дежурному и скажу, что сегодня меня не будет до вечера! - Не до вечера, а до утра! - разошлась она не на шутку, раздосадовано отталкивая его руки. - И заму своему позвони! Они что, даже дня без тебя обойтись не могут? Хорошо устроились, однако!.. Я бы на твоем месте… - А ты не хочешь немного проветриться? - перебил ее Владимир. - Мне как раз в штаб округа надо… Снежка осеклась на полуслове и посмотрела на него широко распахнутыми глазами: - А ты не шутишь? Ты правда-правда хочешь взять меня с собой в Ленинград? Он неопределенно пожал плечами. Дескать, а почему бы и нет?.. Что тут такого? - Ой, как я хочу погулять по набережной, побродить по Летнему саду… - мечтательно закатила она глаза. - Ты не так меня поняла, Снежка, - сразу дал обратный ход Владимир. - Я имел в виду просто покататься… - Ах, просто покататься? - она прищурилась. - Подожди, подожди, попробую сама догадаться!.. Мы прокатимся до Ленинграда, а пока ты будешь болтаться по штабу, я должна сидеть в машине?!.. Владимир промычал в ответ что-то неопределенное. И кто его за язык тянул?!.. Он обругал себя последними словами за дурость и приготовился к буре, громам и молниям… - Ладно! - неожиданно смирилась Снежка. - Посижу немного… Слава Богу, обошлось! Владимир вздохнул с облегчением… - Но с одним с условием! - с вызовом посмотрела она на него. - Что после этого мы поедем в Петергоф посмотреть на фонтаны! И погулять в парке! - Конечно, конечно, - тут же согласился Владимир. - Отличная идея! Он ожидал гораздо худшего развития событий. В Петергоф, так в Петергоф! Это еще не так страшно!.. Главное, не придется гулять со Снежкой по Ленинграду, рискуя наткнуться на кого-нибудь из ее знакомых! - Фонтаны - это замечательно! - прихлебывая кофе, вслух рассуждал Владимир. - Тем более, что я до сих пор еще ни разу не был в Петергофе! Какая ты молодчина! Как здорово ты это придумала!.. - И чемоданы купим заодно… - заключила Снежка, окончательно успокоившись. До Петергофа они добрались лишь к обеду… На заднем сиденье, поблескивая металлическими уголками, петлями и замками, громоздились четыре новеньких чемодана. Два больших и два поменьше… Довольная Снежка всю дорогу то и дело посматривала на них через плечо. Она успела уже прикинуть что в какой из них уложит, и, если бы могла, тут же взялась бы за дело. Но они ехали в Петергоф… И не только за тем, чтобы полюбоваться на царские дворцы и фонтаны. До отъезда на Дальний Восток она обязательно должна была заглянуть в дупло старого дуба, которое ей показал когда-то папа. И узнать, что он ей там оставил… Они припарковались возле Ольгина пруда, у собора святых апостолов Петра и Павла, и направились прямо к Большому дворцу по центральной аллее Верхнего сада. Снежка много раз бывала с отцом в Петергофе, все здесь знала и с удовольствием изображала экскурсовода: - Посмотрите направо, - дурачась, картинно повела она рукой. - За деревьями и кустами видны Кавалерские дома. В них жили кавалеры… Немного дальше находятся Фрейлинские дома. В них жили фрейлины… Это очень грустная и романтическая история. Кавалеры, молодые и симпатичные, все как один были влюблены в молоденьких и очень хорошеньких фрейлин. А старый и вредный гофмаршал не разрешал им с ними видеться… Правда, кавалерам иногда удавалось потихоньку от злобного старикашки назначить своим возлюбленным свидание. У фонтана… Когда коварный гофмаршал узнал об этом, то приказал устроить повсюду как можно больше фонтанов… И их построили целых полторы сотни!.. Бедненькие фрейлины совсем запутались и никак не могли найти своих кавалеров! И очень страдали от неразделенной любви! - Снежка не выдержала и прыснула от смеха. Примерно в таком же духе она комментировала и все остальные местные достопримечательности… - Прямо перед вами фонтан «Дубовый»… Он так называется, потому что раньше посредине бассейна стоял дуб… - рассказывала Снежка. - Его спилили после того, как на нем повесился противный гофмаршал! - мрачно закончила она. - Вот те на! - удивился Владимир. - А чего это он повесился? - А того, что самая красивая фрейлина императорского двора, в которую он был тайно и безнадежно влюблен, встречалась у этого фонтана с одним гусарским поручиком. Встречалась, встречалась, а потом взяла и убежала с ним за границу! Вот гофмаршал от злости и повесился!.. И после этого, что бы больше никто у царя под окнами не вешался, дуб, раз, и спилили! Владимир недоверчиво посмотрел на нее: - Что, правда, что ли, повесился? - Честное пионерское! - побожилась Снежка. В ее льдисто-серых глазах, серебрились веселые искорки… - Или ты меня морочишь? - прищурился Владимир. Снежка крепилась, сколько могла, под его пристальным взглядом, но не удержалась и рассмеялась заливисто: - Ха-ха-ха!.. А ты и поверил!.. - И вовсе нет! - попытался схватить ее он. - Поверил, поверил, поверил! - пятясь и уворачиваясь от его рук, дразнилась Снежка. - Фантазерка… - проворчал, улыбаясь, Владимир. - Обратите внимание, - снова вернулась она к роли экскурсовода. - Перед вами Большой Петергофский дворец. Это композиционный центр дворцово-паркового ансамбля… Его строительство было начато еще при жизни Петра Первого, а закончено лишь в середине прошлого века… Дворец состоит из трехэтажной центральной части, Гербового и Церковного корпусов. Его северный фасад имеет длину триста метров и обращен к Финскому заливу. - Снежка вдруг перестала придуриваться, схватила Владимира за руку и потащила за собой вокруг здания. - Скорее, скорее! Сейчас ты такое увидишь!.. Такое!.. И он действительно был потрясен!.. С мраморной террасы, раскинувшейся перед дворцом, открывалась совершенно захватывающая картина!.. Аллеи и гроты, фонтаны и водопады… Зелень деревьев, сотни пенных искрящихся струй, сотни золотых и бронзовых статуй… Бюсты и гермы, барельефы и маскароны, вазы и чаши… И фонтаны, фонтаны, фонтаны… Самый грандиозный каскад фонтанов в мире, струясь и сверкая брызгами на солнце, гигантскими ступенями спускался вниз… Туда, где посредине огромного полукруглого бассейна, упираясь могучими ногами в скалу, золотой гигант разрывал пасть льву. Из которой к небу поднимался двадцатиметровый водяной столб! Где-то вдали, в просвете широкой аллеи, по всей длине обрамленной круглыми гранитными чашами с высокими струями фонтанов, серебристая лента Морского канала упиралась в море… А вправо и влево от нее, расходясь лучами от балюстрады дворца, тянулись еще два спаренных зеленых коридора с фонтанами в центре… Снежка притихла и замерла, прижавшись к Владимиру, не в силах отвести взгляд от ошеломительной перспективы… Он посмотрел на нее украдкой и в который уже раз поразился, какая она красивая… Свежий ветер играл ее золотистыми волосами, в бескрайних глазах светилось небо, нежные розовые губы манили с необыкновенной силой… Она почувствовала его взгляд и повернулась к нему… Владимира тут же качнуло к ней, но он сумел справиться с собой и удержался от страстного поцелуя… Никто не должен знать, как он ее любит!.. Только так можно уберечь свое счастье от вмешательства окружающих!.. От человеческой зависти, и черной, и белой… Одинаково опасной, что та, что другая… От скрытого недоброжелательства… И открытого… От мести, за то, что у них есть то, чего нет и никогда не будет у многих других… А, может, вообще, больше ни у кого… - Хочешь посмотреть, как жили царь с царицей? - спросила вдруг Снежка. - А нас пустят? - вопросительно поднял брови Владимир. - Пусть только попробуют не пустить! - грозно сказала Снежка. - Мы им, тогда, как покажем твое удостоверение! Сразу все станут как шелковые!.. И они пошли искать кого-нибудь из местных… Сторож, маленький седенький старичок в пенсне, сначала только замахал руками. По понедельникам музей закрыт! Но депутатский значок Владимира, его ордена и майорские шпалы, как и предполагала Снежка, оказались решающим аргументом. - Ну, хорошо, хорошо, товарищ депутат майор Герой Советского Союза!.. - бормотал сторож. - Только, ради Христа, директору ничего не говорите, что я вас пустил! А то меня уволят!.. Или чего похуже… Пожалейте уж старика! - Мы никому ничего не скажем, дедушка! - успокоила его Снежка. - Мы только посмотрим на царские палаты и все! А то нам уезжать скоро уже!.. На Дальний Восток!.. Когда еще удастся здесь побывать! - Ну, ладно, ладно! Раз, на Дальний Восток! - покачал головой старичок. - Вы походите, посмотрите, а я тут, у входа, посижу… Не заблудитесь одни-то? Тут и знающему человеку заблудиться пара пустяков!.. Мне бы, наверное, лучше вас проводить, товарищ депутат майор Герой Советского Союза!.. Я бы все вам и рассказал, и показал!.. - Не надо, дедушка! - торопливо сказала Снежка. - Отдыхайте! Мы уж сами как-нибудь! - Ну, как хотите, - сторож открыл двери и впустил их во дворец. Они бродили по залам, держась за руки, и восхищались их убранством. Врываясь внутрь сквозь высокие окна, яркое июльское солнце пронизывало все вокруг своими лучами, отражаясь в огромных зеркалах, хрустальных люстрах и золотых канделябрах. Снежка болтала без умолку, а Владимир смотрел на нее, слушал и улыбался… - Это Чесменский зал морской славы… Все картины, на которых нарисованы сражения русского флота с турками, выполнены на основе рассказов очевидцев, - Снежка повернулась к нему. - Между прочим, для того чтобы художник мог верно изобразить пожары и взрывы на кораблях, по приказу графа Орлова начинили порохом и взорвали настоящий фрегат… - И откуда ты все знаешь? - спросил Владимир, привлекая ее к себе. - Папа рассказывал, - сказала Снежка, нетерпеливо высвобождаясь из его объятий. - Идем скорее! Это еще не всё! О том, что следующий зал - Тронный, он и без Снежки догадался. Потому что у восточной стены огромного помещения под живописным панно, изображающим какой-то парад, на возвышении стоял самый настоящий трон. На который, пока Владимир озирался по сторонам, не долго думая, уселась Снежка… - Что ты! - ахнул Владимир. - Нельзя же! - Да ничего ему не сделается! - засмеялась она и повернула руки ладошками вверх, словно держала скипетр и державу. - Ну, как?.. Подходит мне это кресло?.. Она вздернула подбородок и кинула на него такой ясновельможный величественный взгляд, что пораженный Владимир не удержался и преклонил перед ней колено: - Да, ваше высочество… - Ну, какое еще высочество!.. - смутилась Снежка, спрыгнула с трона и опустилась рядом с ним. - Я же не принцесса!.. - Самая настоящая принцесса… - прошептал Владимир, поднимаясь и протягивая ей руку, и она робко улыбнулась в ответ… И они двинулись дальше по бесконечной анфиладе залов… В одном стоял гигантский стол, покрытый белой скатертью и сервированный роскошным фаянсовым сервизом на несколько десятков персон… В другом все стены были увешаны портретами прекрасных молодых девушек в национальных костюмах, наверное тех самых влюбленных фрейлин… В третьем, со стенами, обитыми алым шелком, под темно-красным бархатным балдахином с золотыми кистями стояла большая-пребольшая кровать… Царская опочивальня… - Сне-жка! - предупреждающе сказал Владимир, заметив, как сладко она потянулась, увидев кровать, укрытую атласным золотистым покрывалом. Словно специально откинутым в ожидании влюбленной пары. - Не-льзя!.. Ага! Так она его и послушалась! Подкравшись к замершему в нерешительности Владимиру, Снежка нежно обвила его шею руками и мягко потянула на себя, увлекая к этой необъятной кровати… - Снежка… - шептал он, не в силах сопротивляться. - Что ты делаешь… А она молча смотрела ему в глаза, шаг за шагом отступая к балдахину, пока не уперлась в край кровати… И тогда ее колени, неожиданно ослабев, вдруг подогнулись… Будь, что будет, только и успел подумать Владимир, падая вместе с ней на белоснежную простыню! И утонул в урагане страсти… Когда он успел ее раздеть и раздеться сам, Снежка не помнила. Она лежала, обнаженная и умиротворенная, нежась на пышной пуховой перине, и ни о чем не думала. Просто смотрела на облака за окном и слушала тишину… Наверное, поэтому первой услышала далекие шаркающие шаги и покашливание сторожа. Старичок совсем извелся от беспокойства и, решив, что товарищ депутат с супругой заблудились, отправился на их поиски… Быстро одеваться и заправлять постель Владимир научился еще в военной школе. Поэтому, когда сторож заглянул в спальню, кровать была в полном порядке, Снежка стояла у окна, а Владимир сидел рядом с ней на стуле. - Что, притомились немного, товарищ депутат майор Герой Советского Союза? - участливо спросил старичок. - Есть такое дело! - кивнул Владимир абсолютно искренне. Он посмотрел на Снежку и улыбнулся, заметив, как на ее щеках после этих слов расцвел румянец. - Ну, как? - поинтересовался у нее сторож. - Всё успели? - Да, пожалуй, - сказала Снежка, пряча свои хитрющие глаза от старика. - А теперь пойдем, погуляем в парке… На фонтаны посмотрим… Владимир поднялся. - Спасибо вам, дедушка, - сказала Снежка, подхватила Владимира под руку и повела к выходу… |
|
|