"Выстрел" - читать интересную книгу автора (Чайлд Ли)

Глава 15

Франклин отодвинул свое кресло подальше, чтобы остальные могли подойти и посмотреть на экран компьютера. Ричер и Хелен Родин оказались стоящими плечом к плечу. От нее больше не исходило враждебности. Их объединило возбуждение охотника, преследующего дичь.

Большая часть документа состояла из кодовых сокращений и ссылок на источники информации. Буквы, цифры, время, место. Само сообщение оказалось довольно коротким. Два месяца назад миссис Олайн Арчер написала заявление в полицию, в котором сообщала об исчезновении своего мужа. Его звали Эдвард Страттон Арчер. Он ушел из дома на работу рано утром в понедельник, но не вернулся и в среду вечером, когда и было написано заявление в полицию.

— Его не нашли? — спросила Хелен.

— Нет, — ответил Франклин. Он показал на букву «А» в одном из кодов на экране. — Дело до сих пор не раскрыто.

— Значит, нам нужно поговорить с друзьями Олайн, — сказал Ричер. — Нам необходима информация.

— Прямо сейчас? — спросил Франклин.

— У нас всего двенадцать часов, — ответил Ричер. — Мы не можем терять время.

Франклин записал имена и адреса двух женщин, коллеги и соседки Олайн Арчер, и передал листок Энн Янни, поскольку именно она оплачивала его услуги.

— Я останусь здесь, — сказал Франклин. — И попытаюсь раскопать все, что возможно, о муже Олайн Арчер. Не исключено, что это совпадение. Может быть, у него есть вторая жена в другом штате. Такие вещи случаются.

— Я не верю в совпадения, — сказал Ричер. — Так что не тратьте зря время. Лучше найдите для меня телефонный номер. Фамилия этого человека — Кэш. Он бывший морской пехотинец. Владелец стрельбища, где тренировался Джеймс Барр. В Кентукки. Позвоните ему от моего имени.

— И что я должен сказать?

— Назовите мое имя. А потом попросите, чтобы он сел в свой «хаммер» и приехал сюда сегодня вечером. Скажите, что здесь состоится новый Открытый чемпионат.

— Открытый чемпионат?

— Он поймет. И пусть захватит с собой «М-двадцать четыре» с ночным прицелом. И еще что-нибудь, что у него найдется под рукой.

Ричер спустился по лестнице вместе с Энн Янни и Хелен Родин. Они уселись в «сатурн» Хелен, женщины — впереди, Ричер — сзади. Конечно, они бы предпочли «мустанг», но в нем имелось всего два свободных места.

— К кому едем сначала? — спросила Хелен.

— А кто ближе живет? — поинтересовался Ричер.

— Ближе коллега.

— Значит, к коллеге.

— Что ж, начнем с нее.

Машин на улицах было много. В нескольких местах велись дорожные работы. Ричер нетерпеливо переводил взгляд с медленно двигавшихся машин на часы. Темнело. Приближался вечер. Время неумолимо утекало.

Коллега Олайн Арчер жила в пригороде, к востоку от города. Улицы здесь были прямыми. По обеим сторонам дороги тянулись скромные длинные одноэтажные дома с пологими крышами. Перед ними — небольшие стоянки, на шестах развевались флаги, над дверями гаражей виднелись баскетбольные кольца, возле кирпичных труб крепились спутниковые тарелки. Деревья на обочине были украшены выцветшими желтыми лентами. Ричер догадался, что они символизируют солидарность с солдатами, которые служат за океаном. Вот только какой военный конфликт имелся в виду, Ричер не понял. Он прослужил за океаном большую часть из тринадцати лет, но не встретил ни одного человека, интересовавшегося лентами, которые привязывают на деревьях возле его дома. До тех пор, пока солдаты регулярно получали чеки, пищу, воду и боеприпасы, а жены сохраняли им верность, большинство их были довольны военной жизнью.

Солнце садилось. Хелен медленно вела машину, чтобы видеть номера домов. Наконец она нашла нужный дом и поставила свой автомобиль рядом с небольшим новым седаном. Ричер прочел на нем знакомый рекламный лозунг, который видел на четырехполосном шоссе: «Лучшее американское качество!»

Коллега Олайн Арчер оказалась усталой и встревоженной женщиной тридцати пяти лет. Она распахнула дверь, вышла на крыльцо и закрыла ее за собой, чтобы отсечь шум, доносившийся из дома, — казалось, там резвится дюжина детей. Она сразу узнала Энн Янни и даже заглянула ей за спину, полагая, что там должен быть оператор.

— Да? — сказала женщина.

— Нам нужно поговорить об Олайн Арчер, — сказал Ричер.

Женщина ничего не ответила. Она колебалась. Наверное, подумала, что ей не следует говорить с журналистами о жертвах трагедии. Однако соблазн пообщаться с такой знаменитостью, как Энн Янни, был слишком велик.

— Хорошо, — согласилась женщина. — Что вы хотите узнать? Олайн была прекрасным человеком, и всем, кто работает в нашем офисе, ее ужасно не хватает.

Природа случайных чисел, подумал Ричер. «Случайно» всегда убивают людей, про которых потом говорят хвалебные слова. Никто никогда не скажет: «Она была подлой тварью, похожей на крысу, и я рад, что она мертва. Тот, кто ее прикончил, оказал нам большую услугу». Такие вещи никогда не происходят.

— Нам нужно узнать о ее муже, — сказала Хелен.

— Я никогда его не видела, — ответила женщина.

— Миссис Олайн о нем что-нибудь рассказывала?

— Совсем немного. Кажется, его звали Тед.

— Чем он занимается?

— Бизнесом. Я точно не знаю каким.

— Олайн рассказывала вам, что он исчез?

— Исчез?

— Два месяца назад Олайн заявила в полицию, что ее муж не вернулся домой.

— Ее что-то встревожило. Кажется, у Теда были какие-то проблемы с бизнесом. Теперь я припоминаю, что они начались год или два назад. Именно по этой причине Олайн вернулась на работу.

— А она не всегда работала?

— О нет. Мне кажется, раньше она работала, а потом бросила. Но ей пришлось вернуться. Так сложились обстоятельства. Ну, нечто противоположное ситуации «из грязи, да в князи».

— От богатства к бедности, — сказал Ричер.

— Да, именно так, — согласилась женщина. — Ей нужна была работа — из-за денег. Мне кажется, она этого стеснялась.

— Но она не рассказывала никаких подробностей? — спросила Энн Янни.

— Олайн очень неохотно говорила о своей личной жизни, — ответила женщина.

— Что еще происходило с ней?

— Она стала рассеянной. Это было на нее не похоже. Примерно за неделю до того, как Олайн погибла, она отсутствовала на работе все утро. Такого с ней прежде не бывало.

— Вы знаете, что она делала?

— Нет, она мне не рассказала.

— Все, что вы сумеете вспомнить о ее муже, нам поможет.

Женщина покачала головой.

— Его звали Тед. Больше ничего определенного я не могу о нем сообщить.

— Ладно, спасибо, — сказала Хелен.

Она повернулась и пошла к машине. Янни и Ричер потянулись за ней. Женщина осталась стоять на крыльце, огорченно глядя им вслед, словно провалилась на экзамене.

Энн Янни сказала:

— Первый промах. Но не беспокойтесь. Так всегда случается. Иногда мне кажется, что всегда следует вычеркивать первый номер из списка. Они никогда ничего не знают.

Ричеру было неудобно сидеть сзади. Карман его брюк оказался под ним, и ребро монеты впивалось в бедро. Он извернулся, поправил брюки и вытащил монету, новенький блестящий двадцатипятицентовик. Джек с минуту на него смотрел, а потом сунул в другой карман.

— Согласен, — сказал он. — К ней не следовало ездить. Моя вина. Можно было предположить, что коллега знает мало. Люди не склонны откровенничать с сослуживцами. В особенности богатые люди, для которых наступили трудные времена.

— Соседка наверняка знает больше, — сказала Янни.

— Будем надеяться, — ответила Хелен.

Они застряли в очередной пробке. Машины медленно ползли от восточных пригородов к западным. Ричер вновь принялся поглядывать на часы. За спиной у них сгущались сумерки.

Время неумолимо утекало.

Розмари Барр пошевелилась на стуле и попыталась высвободить запястья, крепко стянутые клейкой лентой.

— Мы знаем, что это сделал Чарли, — сказала она.

— Чарли? — переспросил Зэк.

— Так называемый друг моего брата.

— Ченко, — поправил ее Зэк. — Его зовут Ченко. Да, это сделал он. Именно таким был его план. И он хорошо его осуществил. Несмотря на непохожесть их фигур. Ему пришлось надеть ботинки твоего брата поверх своих, подогнуть брюки и подвернуть рукава куртки.

— Мы все знаем, — сказала Розмари.

— Кто знает? Конкретно?

— Хелен Родин знает.

— Ты откажешься от ее услуг. Она больше не будет представлять вас с братом. Хелен Родии не сможет огласить то, что она узнала, поскольку отношения между адвокатом и клиентом остаются тайной. Лински, я правильно говорю?

Лински кивнул. Он находился в шести футах, сидел на диване, давая отдохнуть болевшей спине.

— Таков закон в Америке, — заявил он.

— Франклин и Энн Янни знают, — сказала Розмари.

— Показания с чужих слов, — возразил Зэк. — Теории, предположения, косвенные свидетельства. У них нет никаких существенных улик. Им не поверят. Частные детективы и телевизионные репортеры всегда подвергаются насмешкам, когда дают собственные объяснения событиям. Такие случаи уже для всех стали привычными. Будет даже странно, если они не произойдут. В этой стране более сорока лет назад был убит президент. А некоторые люди до сих пор утверждают, что они знают правду, хотя она до сих пор никому не известна.

Розмари не ответила.

— Ты дашь очень четкие показания, — продолжал Зэк. — Пойдешь к Родину и под присягой расскажешь, что твой брат давно задумал это преступление. И он сообщил тебе, что собирается сделать. Подробно. Время, место и все остальное. И ты добавишь, что всю жизнь будешь сожалеть, что не поверила ему. Ну а потом какой-нибудь жалкий адвокатишка, которого назначит суд, использует твои показания. А твой брат признает себя виновным.

— Я не стану этого делать, — сказала Розмари. Зэк пристально посмотрел на нее.

— Ты все сделаешь, — сказал он — Я тебе обещаю. Через двадцать четыре часа ты будешь умолять, чтобы мы разрешили тебе дать такие показания. Будешь сходить с ума от страха, что мы передумаем и не позволим тебе это сделать.

В комнате наступила тишина. Розмари смотрела на Зэка так, словно ей было что сказать. Потом она отвернулась. Тем не менее Зэк ответил. Он догадался, какие слова не были произнесены вслух.

— Нет, нас не будет в суде, когда ты будешь давать показания, — сказал он. — Но мы узнаем, что ты там скажешь. Через несколько минут. И не думай, что ты сумеешь добраться до автобусной остановки. Во-первых, мы убьем твоего брата. Во-вторых, нет такой страны во всем мире, где мы бы тебя не нашли.

Розмари молчала.

— Давайте не будем спорить, — сказал Зэк — Это бесполезно и бессмысленно. Ты скажешь им то, что мы прикажем. Ты и сама уже понимаешь, что все скажешь. Вот видишь. Ты будешь сгорать от нетерпения, будешь жалеть, что мы не организовали для тебя более раннюю встречу в суде. Оставшееся время ты проведешь на коленях, умоляя нас выслушать, как прочно ты все усвоила. Именно так обычно и происходит. Мы очень хорошо знаем свое дело. Мы учились у настоящих мастеров.

— У моего брата болезнь Паркинсона, — сказала Розмари.

— И когда же ему поставили такой диагноз? — спросил Зэк, которому был известен ответ.

— Болезнь развивается постепенно. Зэк покачал головой.

— Вряд ли это вам поможет. Кто с уверенностью скажет, что болезнь не явилась результатом недавних травм? А если даже и нет, то кто будет утверждать, что болезнь могла помешать ему при стрельбе с такого маленького расстояния? Если общественный защитник вызовет своего эксперта, Родин пригласит трех. Он найдет врачей, которые под присягой покажут, что Энни Окли[26] страдала болезнью Паркинсона с самого детства.

— Ричер знает, — сказала Розмари.

— Солдат? Утром он будет мертв. Мертв или в бегах.

— Ричер не сбежит.

— Значит, он будет мертв. Сегодня ночью он придет за тобой. Мы готовы к встрече.

Розмари не ответила.

— К нам уже и раньше приходили ночью, — сказал Зэк. — Много раз, в самых разных местах. Тем не менее мы все еще здесь. Да, Лински?

Лински снова кивнул.

— Мы все еще здесь, — повторил он.

— Когда он придет? — спросил Зэк.

— Я не знаю, — ответила Розмари.

— В четыре часа утра, — сказал Лински. — Он американец. Их так обучают, и они полагают, что четыре часа утра — идеальное время для неожиданной атаки. Направление? Лучше всего наступать с севера. Фабрика станет для него удобным укрытием, в результате ему останется преодолеть всего двести ярдов открытого пространства. Однако я думаю, что солдат попытается устроить двойной блеф. Он не нападет с севера, хотя это наиболее выгодное направление.

— Но только не с запада, — сказал Зэк. Лински покачал головой.

— Точно. Не со стороны подъезда. Там слишком открыто. Он придет с юга или с востока.

— Поставь у мониторов Владимира и Соколова, — сказал ему Зэк. — Пусть внимательно наблюдают за югом и востоком. Но им не следует забывать о севере и западе. Они будут видеть все четыре направления. На всякий случай.

Ченко должен находиться наверху, в коридоре, с винтовкой. Он успеет занять позицию у нужного окна. Ченко уложит солдата одним выстрелом.

Потом Зэк повернулся к Розмари Барр.

— А пока мы поместим тебя в безопасное место, — сказал он. — Твое обучение начнется сразу после того, как похоронят солдата.

Западные пригороды служат спальным районом для работающих в городе людей, поэтому движение машин в обратном направлении оставалось напряженным. Дома здесь были гораздо более дорогими, чем на востоке. Два этажа, разная архитектура, хорошее состояние, большие парковки, бассейны и зеленые лужайки. В последних лучах заходящего солнца эти дома напоминали фотографии из рекламного проспекта.

— Скромный средний класс, — сказал Ричер.

— К чему мы все стремимся, — ответила Янни.

— Они не захотят говорить, — заметил Ричер. — Не в их обычае.

— Будут говорить, — сказала Янни. — Со мной говорят все.

Они медленно проехали мимо дома Арчеров. Под почтовым ящиком висела на цепочке металлическая табличка с надписью «Тед и Олайн Арчер». За большой зеленой лужайкой виднелся безмолвный темный дом. Большое здание в стиле Тюдоров. Темно-коричневые балки, кремовая штукатурка. Гараж на три машины. «Дома никого нет», — подумал Ричер.

Соседка, которую они искали, жила на противоположной стороне улицы, через одну парковку к северу. У нее был такой же большой дом, как у Арчеров, но в итальянском стиле. Отделка камнем, маленькие башенки с бойницами, темно-зеленые навесы от солнца на окнах первого этажа с южной стороны. Вечерний свет сменялся темнотой, и за зашторенными окнами зажигались лампы. Вся улица казалась уютной, комфортной и вполне довольной собой. Ричер негромко произнес:

— «Они спокойно спят в своих постелях, потому что сильные люди готовы ночью встретить тех, кто попытается принести насилие в их дома».

— Цитируете Джорджа Оруэлла. Вы его читали? — спросила Янни.

— Я посещал колледж, — ответил Ричер. — Формально Вест-Пойнт является колледжем.

— Существующий социальный порядок во многом является мошенничеством, а основы любимых верований общества — не более чем иллюзия, — сказала Энн Янни.

— Ни один мыслящий человек не способен жить в таком обществе, не имея желания его изменить, — согласился Ричер.

— А я уверена, что здесь живут милые люди, — сказала Хелен.

— Но станут ли они говорить с нами?

— Станут, — заверила Янни. — Все говорят.

Хелен свернула на известняковую подъездную дорожку и припарковалась в двадцати футах от импортного внедорожника с большими хромированными колесами. Входная дверь была сделана из древнего посеревшего дуба с железной окантовкой — шляпки гвоздей имели величину с мяч для гольфа. Казалось, стоит войти в такие двери, и ты перенесешься в эпоху Возрождения.

— Собственность — это кража, — заметил Ричер.

— Прюдом27],[ — сказала Янни. — Собственность желаема и является позитивным благом мира.

— Авраам Линкольн, — отозвался Ричер. — Из его первого послания «О положении страны»[28]. Дверь украшала железная морда льва с кольцом в пасти. Хелен приподняла кольцо и постучала. Затем она увидела малозаметный звонок и нажала кнопку. Из дома не доносилось никаких звуков. Тяжелая дверь, толстые стены. Она еще раз позвонила и не успела убрать палец, как дверь начала плавно отходить назад, как в сейфе. В дверном проеме стоял мужчина, держа ладонь на внутренней ручке.

— Чем могу помочь? — спросил он.

Ему было немногим больше сорока, солидный, преуспевающий, почти наверняка член гольф-клуба, возможно «Лоси»[29], или ротарианец[30]. Он был одет в вельветовые брюки и украшенный узором свитер — из тех людей, которые сразу переодеваются, как только приходят домой.

— Ваша жена дома? — спросила Хелен. — Мы бы хотели поговорить с ней об Олайн Арчер.

— Относительно Олайн? — спросил мужчина, который смотрел на Энн Янни.

— Я — адвокат, — сказала Хелен.

— А что можно рассказать про Олайн?

— Не исключено, что несколько больше, чем вы думаете, — заметила Янни.

— Вы не адвокат.

— Я здесь присутствую в качестве репортера, — пояснила Янни. — Но сейчас речь идет вовсе не об истории, которая будет интересна публике. Тут не пахнет сенсацией. Возможно, совершена ошибка. Вот почему мы пришли сюда.

— Какого рода ошибка?

— Возможно, арестован вовсе не тот человек, который стрелял. Вот почему здесь я и все мы.

Ричер смотрел на хозяина дома, который стоял, не выпуская ручку двери и пытаясь принять решение. Наконец он вздохнул и отступил назад.

— Тогда вам лучше войти.

Он провел визитеров по желтому коридору в гостиную, просторную и безупречную. Обшитая плисом мебель, маленькие столики из красного дерева, мраморный камин. Телевизора не было: для него, видимо, имелась специальная комната. Отдельная уютная гостиная или домашний кинотеатр. Не исключено, что здесь вообще не смотрят телевизор. Ричер видел, как Энн Янни обдумывает разные варианты.

— Я позову жену, — сказал мужчина.

Через минуту он вернулся с красивой женщиной немного моложе его. Она была одета в выглаженные джинсы и желтую спортивную фуфайку под цвет стен в коридоре. На ногах — кожаные туфли с плоскими каблуками. Носки она не надела. Дорогая стильная прическа выглядела сейчас слегка небрежной. Среднего роста, стройная, женщина, видимо, придерживалась строгой диеты и регулярно занималась аэробикой.

— Что вас интересует? — спросила она.

— Тед Арчер, — сказала Хелен.

— Тед? А мне показалось, будто вы сказали моему мужу, что пришли поговорить про Олайн.

— Мы полагаем, что может существовать связь между происшедшим с ним и с ней.

— Но какая может быть связь? Не вызывает сомнения, что Олайн погибла совершенно случайно.

— Возможно, это не так.

— Я не понимаю.

— Мы подозреваем, что убийцу интересовала именно Олайн, а остальные четыре жертвы потребовались только для того, чтобы скрыть его истинные цели.

— Но разве этим не должна заниматься полиция? Хелен немного помолчала.

— На данный момент полицию устраивает ход расследования.

Женщина посмотрела на мужа.

— Тогда я не уверена, что нам следует это обсуждать с вами.

— Со всеми или только со мной? — спросила Янни.

— Я не хочу, чтобы нас показывали по телевизору.

Ричер мысленно улыбнулся: «Другая сторона медали».

— Речь идет только о некоторых деталях жизни Арчеров, — сказала Янни. — Если вы не пожелаете, мы не станем ссылаться на вас.

Женщина присела на диван, а ее муж устроился рядом. Ричер вновь мысленно улыбнулся. Они интуитивно заняли это положение — так сажают супругов, когда у них берут телевизионное интервью. Два лица, расположенные рядом в рамке камеры, — идеальная картинка. Янни сразу это поняла и села в кресло напротив, на самый край, наклонившись вперед и опираясь локтями в колени. На ее лице появилась располагающая искренняя улыбка. Хелен заняла соседнее кресло, а Ричер отошел к окну и слегка сдвинул в сторону штору. На улице совсем стемнело.

Время неумолимо утекало.

— Расскажите нам о Теде Арчере, — попросила Янни. — Пожалуйста.

Простая просьба, всего несколько слов, но Янни всем своим видом показывала: «Я считаю вас самыми интересными людьми в мире и хотела бы стать вашим другом». На мгновение Ричеру показалось, что Янни перестаралась. Но он тут же подумал, что из нее получился бы отличный полицейский.

— У Теда были проблемы с бизнесом, — сказала женщина.

— Он исчез именно но этой причине? — спросила Янни. Женщина пожала плечами.

— Так сначала считала Олайн.

— Но?

— Потом она изменила свое мнение. И думаю, была права. Тед не из тех, у кого возникают подобные проблемы. Его действительно очень сильно обманули, он пришел в ярость и отчаянно сражался. А люди, которые сражаются, не убегают.

— Что значит «его обманули»?

Женщина посмотрела на мужа. Тот подался вперед, пробурчав: «Мужские дела», — и продолжил рассказ:

— Главный клиент Теда перестал делать у него закупки. Такие вещи случаются. Рынок меняется. Тогда он предложил составить новое соглашение, по более низким ценам. Ничего не получилось. Тед сделал еще более выгодное предложение. И вновь наткнулся на отказ. Он даже был готов пойти на убытки, так Тед мне сказал. Однако клиенты опять не согласились.

— И как вы это объясняете? — спросила Янни, всем своим видом поощряя его продолжать.

— Коррупция, — заявил муж. — Принуждение. Это не вызывало сомнений. Один из конкурентов Теда предложил взятку его клиенту. Честному человеку невозможно бороться с такими людьми.

— Когда все это началось?

— Около двух лет назад. У них возникли серьезные проблемы, и они очень быстро оказались в затруднительном финансовом положении. Прекратились денежные поступления. Тед продал свою машину. Олайн пришлось пойти работать. Более выгодное место ей было бы трудно найти. Примерно через месяц ее сделали инспектором. Еще год, и она бы всем там управляла. Олайн стала бы заведующей отделом.

— А как вел себя Тед? Какие шаги он предпринимал?

— Он пытался выяснить, кто является его конкурентом.

— И ему удалось?

— Мы не знаем. Он очень долго этим занимался, а потом исчез.

— Олайн написала об этом в своем заявлении?

Мужчина откинулся на спинку дивана, а его жена подалась вперед и покачала головой.

— Олайн не захотела. Во всяком случае, тогда. Ничего нельзя было доказать. У нее имелись только предположения. Она не собиралась никого понапрасну обвинять. И не видела никакой прямой связи. Это сейчас все кажется таким очевидным. Я хочу сказать, что Тед не был Шерлоком Холмсом. Он не занимался этим каждый день по двадцать четыре часа в сутки. Тед продолжал жить обычной жизнью. Разговаривал с разными людьми, задавал вопросы, сравнивал цены, пытался понять, что происходит. Так продолжалось два года. Какие-то не слишком частые встречи, телефонные звонки, запросы, ну и все в таком же роде. Тогда это совсем не казалось опасным.

— А Олайн с кем-нибудь об этом говорила? Может быть, позднее?

Женщина кивнула.

— Два месяца после исчезновения Теда она мучилась. Мы с ней беседовали. Она несколько раз меняла решения. Наконец пришла к выводу, что какая-то связь должна существовать. Я с ней согласилась. Она не знала, что делать. Я сказала, что ей следует позвонить в полицию.

— И она это сделала?

— Олайн не стала звонить. Она пошла туда сама, поскольку полагала, что они отнесутся к ней более серьезно, если разговор будет происходить лично. Судя по всему, в полиции не обратили внимания на ее заявление. Ничего не предприняли. Словно бросаешь камень в колодец, но всплеска так и не слышишь.

— Когда она обратилась в полицию?

— За неделю до стрельбы на площади, в прошлую пятницу.

Все помолчали. Затем очень мягко и доброжелательно Энн Янни задала напрашивающийся вопрос:

— И вы не увидели здесь никакой связи? Женщина покачала головой.

— Но почему? Все выглядело как совпадение. Ведь стреляли по случайным людям. Вы сами это сказали в телевизионных новостях. Мы слышали ваше выступление. Пять случайных жертв, оказавшихся не в том месте и не в то время.

Наступило долгое молчание. Ричер отвернулся от окна.

— Чем именно занимался Тед Арчер? — спросил он.

— Простите, я думал, что вы знаете, — сказал мужчина. — Он владел карьером. Огромным карьером, который находится в сорока милях отсюда. Цемент, бетон, щебень. Комплексное производство, чрезвычайно эффективное.

— И кто был его основным клиентом, отказавшимся покупать?

— Город, — ответил мужчина.

— Крупный клиент.

— Да, крупнее не бывает. Строительство, которое идет сейчас, — настоящая манна небесная для тех, кто этим занимается. Город продал за прошлый год на девяносто миллионов муниципальной собственности, чтобы покрыть расходы. Ну а если добавить неизбежное в таких случаях увеличение расходов, то кто-то получил куш из девяти цифр.

— Какую машину продал Тед?

— «Мерседес-бенц».

— И на чем он после этого ездил?

— Он пользовался грузовиком с работы.

— Вы видели эту машину?

— Каждый день в течение двух лет.

— Как она выглядела?

— Это пикап. Кажется, «шевроле».

— Старый коричневый «сильверадо»? Простые стальные колеса?

Мужчина удивленно посмотрел на Ричера.

— Откуда вы знаете?

— И еще один вопрос, — сказал Ричер. — Вашей жене.

Та взглянула на него.

— После того как Олайн пошла в полицию, рассказала ли она вам, с кем говорила? Быть может, это был детектив по имени Эмерсон?

Женщина отрицательно покачала головой.

— Я сказала Олайн, что ей следует пойти в участок, если она не хочет звонить. Но она ответила, что это далеко, а у нее слишком короткий перерыв для ланча. Лучше она пойдет к окружному прокурору. Его офис гораздо ближе к ее работе. Олайн всегда была такой. Она предпочитала обращаться на самый верх. Она встречалась с самим Алексом Родиным.

Когда они ехали обратно в город, Хелен Родин молчала. Однако ее трясло. Она сжала губы, щеки запали, глаза оставались широко раскрытыми. Ее молчание не давало возможности Ричеру и Янни говорить. Казалось, из машины выкачали воздух и осталась лишь черная дыра тишины — такой пронзительной, что становилось больно.

Хелен вела машину, как робот, аккуратно, не слишком быстро, вовремя реагируя на желтый свет и знаки. Она припарковалась возле офиса Франклина, но не стала выключать двигатель.

— Вы идите к Франклину. Я не могу в этом участвовать.

Энн Янни вышла из машины и направилась к лестнице. Ричер остался в машине и наклонился вперед.

— Все будет в порядке, — сказал он.

— Не будет.

— Хелен, выньте ключи из зажигания и держите хвост пистолетом. Вы — представитель правосудия, и ваш клиент в беде.

Потом Ричер распахнул дверцу и выбрался из машины. Обогнув багажник, он увидел, что Хелен ждет его у подножия лестницы.

Франклин, как обычно, сидел возле своего компьютера. Он сообщил Ричеру, что Кэш уже выехал из Кентукки, не задав ему ни единого вопроса. Франклин рассказал, что не нашел никаких особых данных на Теда Арчера. И тут только заметил тягостное молчание.

— Что случилось? — спросил он.

— Нам осталось сделать один шаг, — ответил Ричер. — Тед Арчер занимался производством бетона, однако город перестал делать у него закупки, поскольку появился конкурент, который давал взятки. Тед попытался это доказать, должно быть, он был близок к успеху. Конкурент с ним расправился.

— И вы можете это доказать?

— Только при помощи цепочки умозаключений. Мы никогда не найдем его тела, для этого пришлось бы вскрыть Первую улицу. Однако мне известно, где его грузовик. Он в сарае у Джеба Оливера.

— Как он там оказался?

— Они использовали Оливера в тех случаях, когда не собирались сами пачкать руки. Когда не хотели, чтобы их кто-нибудь увидел. Вероятно, Арчер их знал. Он не стал бы входить с ними в контакт. Однако Оливер был обычным местным жителем. Возможно, он сделал вид, что у него лопнула шина, и попросил его подвезти. Арчер, конечно, попался в такую элементарную ловушку. Потом плохие парни избавились от тела, а Оливер спрятал грузовик.

— И Олайн Арчер ничего не заподозрила?

— Через некоторое время у нее возникли подозрения, — ответил Ричер. — Она ждала два месяца, а потом сделала естественный вывод. После этого она начала бить тревогу, но спустя неделю была мертва. Они разыграли этот спектакль, потому что обычное убийство жены через два месяца после исчезновения мужа вызвало бы слишком много вопросов. Но до тех пор, пока гибель тех людей можно было считать случайной, ни у кого не возникало подозрений.

— И к кому обратилась Олайн? К Эмерсону? Ричер не ответил.

— Она пошла к моему отцу, — сказала Хелен Родин. И вновь надолго воцарилось молчание.

— И что мы будем делать теперь? — спросил Франклин.

— Вам нужно еще немного постучать по клавиатуре, — сказал Ричер. — Тот, кто заполучил городские контракты на строительство, и есть плохой парень. Поэтому нам необходимо знать, кто он такой. И где базируется.

— Это открытая информация, — ответил Франклин.

— Ну так найдите ее для нас.

Франклин повернулся к монитору, и его пальцы забегали по клавишам. Прошла минута. Наконец он получил ответ.

— «Специализированные службы Индианы», — сказал он. — Они владеют всеми текущими контрактами на цемент, бетон и щебень. Много, много миллионов долларов.

— И где они расположены?

— Это была хорошая новость.

— А какая плохая?

— Нет никаких документов. Есть трастовый фонд, зарегистрированный на Бермудах. Они ни перед кем не должны отчитываться.

— Что за странная система? Франклин не ответил.

— Трастовый фонд на Бермудах здесь должен представлять адвокат, — сказала Хелен.

Ее голос прозвучал тихо, спокойно и отрешенно.

Ричер вспомнил табличку перед офисом А. А. Родина, после его имени шли буквы, означавшие, что он имеет право работать адвокатом. Франклин вновь застучал по клавишам.

— Вот номер телефона, — сказал он. — Больше ничего нет.

— Прочитайте его, — попросила Хелен. Франклин назвал номер вслух.

— Это не моего отца! — воскликнула Хелен. Перейдя в другой файл, Франклин набрал тот же номер.

Через мгновение на мониторе высветились имя и адрес.

— Джон Мистров, — прочел он.

— Русская фамилия, — сказал Ричер.

— Наверное.

— Вы его знаете?

— Не слишком хорошо. Он занимается завещаниями и трастовыми фондами. Работает один. Я никогда не имела с ним дела.

Ричер посмотрел на часы.

— Вы можете найти его домашний адрес?

Франклин напечатал фамилию и получил домашний адрес.

— Может, позвонить ему? Ричер покачал головой.

— Мы нанесем ему визит. Когда время поджимает, лучше поговорить с человеком при личной встрече.

Владимир спустился на первый этаж. Соколов сидел в кресле с колесиками перед длинным столом, на котором были установлены четыре телевизионных монитора. На каждом слева направо располагались таблички: «Север», «Восток», «Юг» и «Запад», что вполне логично, если изучать окружающий мир по часовой стрелке. Соколов медленно, отталкиваясь от стены, перемещался в кресле вдоль стола от запада к северу. На всех четырех экранах преобладал зеленый туман, поскольку окрестности погрузились в ночную тьму. Изредка на экранах появлялась яркая точка, которая стремительно перемещалась. Возможно, какое-то ночное животное: лиса, скунс, енот, сбежавшая кошка или потерявшаяся собака. Северный монитор озаряло сияние фабрики. Оно потускнеет, когда выключенные машины остынут. В остальное время фон оставался темно-зеленого цвета, поскольку вокруг расстилались лишь поля, непрерывно орошаемые ирригационной системой.

Владимир взял второе кресло на колесиках и уселся слева от Соколова, чтобы наблюдать за севером и востоком. Теперь Соколов сможет сосредоточиться на юге и западе. Таким образом, каждый из них будет отслеживать одно основное направление и другое — второстепенное. Что ж, разумное распределение задач и обязанностей наблюдателей.

Наверху, в коридоре третьего этажа, Ченко заряжал свою винтовку. Десять патронов калибра 0,308. Одна из немногих вещей, которые американцы умеют делать хорошо, — это патроны. Ченко распахнул двери всех спален, чтобы при необходимости можно было быстро менять позицию и стрелять на север, юг, восток или запад. Он подошел к окну и включил ночной прицел. Установил его на семьдесят пять ярдов и решил, что получит сообщение, когда солдат окажется в ста пятидесяти ярдах от дома. Таков был предел действия камер. Он подойдет к нужному окну и ранит цель, когда та будет находиться в ста ярдах. Затем немного подождет. Даст солдату приблизиться. А когда расстояние между ними составит семьдесят пять ярдов, убьет его.

Ченко поднял винтовку. Проверил изображение, которое было ярким и четким. Посмотрел, как лисица бежит по открытой местности — с востока на запад. «Хорошей охоты, дружок», — пожелал он лисе, вернулся в коридор, прислонил винтовку к стене и сел на стул с прямой спинкой. Теперь ему оставалось только ждать.

Хелен Родин заявила, что останется в офисе Франклина. Поэтому Ричер и Янни поехали на «мустанге». На темных улицах было тихо. Янни сидела за рулем. Она хорошо знала дорогу. Адвокат жил на верхнем этаже старого склада, перестроенного под многоквартирный дом. Склад находился между речным причалом и железнодорожной станцией. Янни сообщила Ричеру, что здесь осуществляется первый этап новой стратегии развития города и что местный Сохо[31] перемещается в центр. Она сказала, что сама хотела купить себе здесь квартиру.

— Нам бы следовало приглядывать за Хелен. Она может покончить с собой.

— С ней все будет в порядке, — сказал Ричер.

— Вы думаете?

— Я совершенно уверен.

— А если бы это был ваш отец?

Ричер не стал отвечать. Янни притормозила, они подъехали к большому кирпичному зданию, выступающему из темноты.

— Давайте вы будете с ним говорить, — сказал Ричер. — Если он не ответит, спрошу я.

— Он ответит, — сказала Янни. — Они все отвечают.

Однако Джон Мистров не захотел говорить. Он был худощавым человеком примерно сорока пяти лет, выглядевшим как жертва недавнего развода. Вареные, слишком тесные джинсы, черная футболка, босые ноги. Он в одиночестве поглощал ужин из китайского ресторана. Сначала Мистров обрадовался, увидев Энн Янни. Может быть, встречи со знаменитостями являлись частью гламурного стиля жизни, который ему обещало новое строительство. Но его энтузиазм быстро испарился. И он окончательно помрачнел, когда Янни объяснила ему, что их интересуют имена людей, возглавляющих фонд.

— Я не могу вам их назвать, — ответил он. — Вы меня должны понять — адвокат обязан хранить тайну. Правило — всем известное.

— Мне известно и другое: совершено тяжкое преступление, — сказала Янни. — И это тоже нужно понять. Вам необходимо выбрать, на чьей вы стороне, прямо сейчас, пока факты не станут достоянием общественности.

— Без комментариев, — буркнул Мистров.

— Вам нечего бояться, — мягко сказала Янни. — Мы хотим узнать имена людей, которые завтра будут в тюрьме. И никто из них не вернется.

— Без комментариев, — упорствовал Мистров.

— Вы хотите оказаться рядом с ними? — съехидничала Янни, а потом резко продолжила: — Как сообщник. Или вы рассчитываете вынырнуть с самого дна? Что ж, ваш выбор. В любом случае завтра вечером вы будете в новостях. Либо как соучастник, либо как свидетель — я лишь хотела вам помочь.

— Без комментариев, — сказал он в третий раз.

Громко, четко, самодовольно.

Янни сдалась, пожала плечами и искоса посмотрела на Ричера. Тот бросил взгляд на часы. Время истекало. Он подошел поближе.

— У тебя есть медицинская страховка?

Мистров кивнул.

— Она распространяется на дантиста? Джон кивнул снова.

Ричер ударил его по зубам правой рукой. Короткий сильный боковой удар.

— Теперь она тебе пригодится.

Джон Мистров согнулся, закашлялся, по подбородку потекла кровь. Рассеченные губы. Шатающийся зуб.

— Имена! — потребовал Ричер. — Сейчас. Или я разберу тебя по частям.

Мистров колебался. И с его стороны это было ошибкой: Ричер снова его ударил. Тогда адвокат назвал все шесть имен, а также адрес. Он сделал это, лежа на полу, и его речь звучала не вполне внятно, потому что кровоточил рот.

— Они все говорят, — произнес Ричер, взглянув на Янни.

Когда они ехали обратно, Янни сказала в темноте салона «мустанга»:

— Мистров позвонит и предупредит их.

— Нет, он не станет звонить, — возразил Ричер. — Мистров только что их предал. Полагаю, завтра он отправится в длительный отпуск.

— Но вы не можете знать наверняка.

— В любом случае это не имеет особого значения. Они и раньше знали, что я за ними приду. Еще одно предупреждение ничего не изменит.

— У вас очень прямолинейная манера действовать. В учебниках такого не найдешь.

— Я могу вас научить. Здесь важна неожиданность. Если врагов удается застать врасплох, то не требуется бить очень сильно.

Янни продиктовала Франклину имена, которые назвал им Джон Мистров. Четыре совпали с теми, которые Ричер уже слышал: Чарли Смит, Константин Раскин, Владимир Шумилов и Павел Соколов. Пятым был Григор Лински, Ричер решил, что это пожилой мужчина с больной спиной, поскольку шестым оказался Зэк.

— Кажется, вы говорили, что «зэк» — это слово, — усомнился Франклин.

— Так и есть, — подтвердил Ричер. — Это сокращенное слово «заключенный». Для босса оно является прозвищем.

— Но остальные участники банды не имеют прозвищ.

— По существу, Зэк — тоже имя. Возможно, это все, что у него осталось. Наверное, он забыл свое настоящее имя. Думаю, в ГУЛАГе мы бы все забыли свои настоящие имена.

— Вы говорите так, словно сочувствуете ему, — заметила Янни.

— Нет, я его не жалею, — ответил Ричер. — Просто пытаюсь понять.

— Мистров не назвал имени моего отца, — сказала Хелен.

Ричер кивнул.

— Зэк и есть кукловод. Он — на самой верхушке.

— Из чего следует, что мой отец лишь на него работает.

— Не волнуйтесь сейчас из-за этого. Думайте о Розмари.

Франклин воспользовался картой из Интернета и почти сразу выяснил, что названный Мистровым адрес совпадает с адресом фабрики, построенной рядом с карьером в восьми милях к западу от города и производящей щебень и цемент. Затем он без особого труда установил, что ее владельцем являются «Специализированные службы Индианы». И что этой фирме принадлежит и дом, расположенный неподалеку от фабрики. Янни сказала, что знает это место.

— Там есть еще что-нибудь? — спросил Ричер. Она покачала головой.

— Только поля.

— Ну вот мы и нашли, где прячут Розмари, — сказал Ричер.

Он проверил время. Было десять часов вечера.

— Что теперь? — спросила Янни.

— Будем ждать, — ответил Ричер.

— Что ждать?

— Пока Кэш доберется сюда из Кентукки. А потом подождем еще немного.

— Чего?

Ричер улыбнулся.

— Поздней ночи, — сказал он.

Они ждали. Франклин сварил кофе. Янни принялась рассказывать о своей работе, о людях, с которыми ей довелось познакомиться, о любовницах губернаторов, любовниках жен политиков, о мошенничестве при голосовании. Говорила о коррупции профсоюзов, об акрах марихуаны в пшеничных полях Индианы. Франклин развлекал присутствующих историями из своей полицейской практики. Затем Ричер поведал им о том, как жил, уйдя из армии, как скитался по Америке, ведя кочевую бесшабашную жизнь.

Хелен Родин все это время молчала.

Ровно в одиннадцать часов они услышали шум мощного дизельного двигателя. Ричер подошел к окну и увидел «хаммер» Кэша, въезжающий на парковку. «Слишком шумно, — подумал он. — Мы не сможем его использовать».

Впрочем, кто знает?

— Прибыла морская пехота, — сказал Ричер.

Они услышали, как Кэш поднимается по ступенькам. Затем он постучал в дверь, и Ричер отправился ему навстречу. Кэш вошел спокойный и уверенный. Он был одет во все черное. Черные брюки. Черная куртка. Ричер представил его Янни, Франклину, Хелен Родин. Все пожали ему руку, и Кэш сел. Через двадцать минут он был в курсе происходящего и без колебаний включился в их команду.

— Они прикончили девятнадцатилетнюю девушку? — спросил Кэш.

— Тебе бы она понравилась, — сказал Ричер.

— У нас есть план?

— Мы как раз собирались им заняться, — сказал Ричер.

Янни сходила в «мустанг» за картами. Франклин убрал кофейные чашки, чтобы освободить место. Янни нашла нужную карту и разложила ее на столе.

— Местность напоминает гигантскую шахматную доску, — сказала она. — Каждое поле — это квадрат в сто ярдов в поперечнике. Кроме того, имеется сеть дорог, пролегающих примерно через двадцать полей — с севера на юг и с запада на восток. Но здесь, — она показала изящным пальчиком, покрытым лаком, — встречаются две дороги. И к юго-востоку от перекрестка есть пустое пространство, равное трем полям в ширину и пяти в длину. Тут ничего не выращивают. В северной части прямоугольника находится фабрика, дом стоит в южной части. Я его видела — он примерно в двухстах ярдах от дороги, посреди совершенно открытого участка земли. Ровное поле, никакой растительности. Но и ограды тоже нет.

— Равнина? — уточнил Ричер.

— Просто бильярдный стол, — ответила Янни.

— Там должно быть темно, — заметил Кэш.

— Полный мрак, — сказал Ричер. — Кроме того, если у них нет ограды, значит, они используют камеры наблюдения. А по ночам фиксируют тепловое излучение. Инфракрасные датчики.

— Как быстро ты можешь пробежать двести ярдов? — спросил Кэш.

— Я? Достаточно медленно, чтобы они успели заказать по почте ружье и пристрелить меня, — признался Ричер.

— А как лучше всего к ним подходить?

— С севера, — сказал Ричер. — Тут нет ни малейших сомнений. Мы можем проникнуть на фабрику со стороны дороги и пересечь ее территорию. Там мы спрячемся и будем ждать, сколько понадобится. Превосходное убежище до самой решительной минуты.

— Однако, если у них есть камеры с инфракрасными датчиками, мы не сможем незаметно подобраться к дому.

— Об этом подумаем потом.

— Хорошо, но они будут ждать, что мы подойдем к дому с севера.

Ричер кивнул.

— А мы не пойдем с севера. Слишком очевидно.

— Они будут также ждать нападения с юга и востока. С запада к дому ведет подъездная дорожка. Вероятно, это самое открытое место.

— Так же и они будут рассуждать.

— Значит, мы оба правы.

— Мне нравится вариант с подъездной дорожкой, — сказал Ричер. — Из чего она сделана? Вымощена булыжником?

— Щебенка, — ответила Янни. — У них ее сколько угодно.

— Она производит шум, — сказал Кэш.

— Однако сохраняет тепло, — заметил Ричер. — Щебень теплее земли. И у них на экране светится яркая полоса. Если контраст будет не слишком велик, то у нас появится возможность подойти к дому незаметно.

— Смеешься? — спросил Кэш. — Ты на двадцать — двадцать пять градусов теплее, чем окружающая среда. Тебя будет видно на дорожке, как костер.

— Они будут наиболее внимательно наблюдать за южным и восточным направлениями.

— Необязательно.

— У тебя есть идеи лучше?

— А как насчет прямой атаки? На машине? — предложил Кэш.

Ричер улыбнулся.

— Если к утру будет необходимо их уничтожить, вызови морскую пехоту США.

— Так я и сделаю, — пообещал Кэш.

— Слишком опасно, — сказал Ричер. — Они не должны заранее узнать о нашем приближении, и нам нельзя превращать дом в зону военных действий. Там находится Розмари.

Никто ему не возразил.

— Мне больше всего нравится подъездная дорожка, — повторил Ричер.

Кэш посмотрел на Хелен Родин.

— Мы можем обратиться в полицию, — предложил он. — Но вдруг окружной прокурор заодно с этими типами? Пара отрядов спецназа справилась бы с этой задачей.

— Результат оказался бы тем же, — вмешался Ричер. — Розмари убили бы еще до того, как спецназ подошел бы к двери.

— А если перерезать линию электропередач? Уничтожить камеры?

— Та же проблема. Мы просто сообщим им о наших намерениях, — возразил Ричер.

— Твое предложение?

— Подъездная дорожка, — в третий раз повторил Ричер. — Мне этот вариант представляется самым лучшим.

— А как же камеры?

— Я что-нибудь придумаю, — сказал Ричер. Он подошел к столу. Посмотрел на карту. Потом повернулся к Кэшу. — В твоей машине есть проигрыватель компакт-дисков?

Тот подтвердил:

— Получил при покупке.

— Ты не станешь возражать, если за руль сядет Франклин?

— Буду только рад. Я предпочитаю седан.

— Хорошо, твой «хаммер» будет нашим средством передвижения. Франклин довезет нас до места, выпустит, а потом вернется сюда.

— Нас? — удивилась Янни — Мы все будем участвовать?

— А как же иначе? — сказал Ричер. — Мы вчетвером, а Франклин останется здесь как наш связной.

— Хорошо, — согласилась Янни.

— Нам нужны сотовые телефоны, — заявил Ричер.

— У меня есть, — откликнулась Янни.

— И у меня, — подтвердил Кэш.

— И у меня, — повторила Хелен.

— А у меня нет, — сказал Ричер.

Франклин вытащил из кармана маленькую «Нокию».

— Возьми мой. Ричер взял телефон.

— Ты можешь организовать переговорную связь? Четыре наших телефона и еще один в твоем офисе? Как только мы окажемся на месте?

Франклин кивнул.

— Только сообщите мне номера ваших телефонов.

— И еще нужно выключить звонки, — напомнил Ричер.

— Когда выступаем? — спросил Кэш.

— Я предпочитаю четыре часа утра, — сказал Ричер. — Однако они будут нас ждать именно в это время. Мы научились у русских. Именно в четыре часа утра КГБ стучал в двери. В четыре утра человек оказывает наименьшее сопротивление. Биоритмы. Поэтому мы их удивим. Мы начнем в два тридцать.

— И значит, нам не придется бить очень сильно? — спросила Янни.

Ричер покачал головой.

— Если мы их удивим, то они не смогут ударить очень сильно.

— А где буду я? — поинтересовался Кэш.

— Возле юго-западного угла фабрики, — ответил Ричер. — Оттуда ты будешь наблюдать за домом и сможешь контролировать западное и северное направления одновременно. При помощи своей винтовки.

— Хорошо.

— Что ты привез для меня?

Кэш сунул руку в карман ветровки, вытащил нож в чехле и бросил его через комнату. Ричер поймал стандартный нож спецназа ВМС США. Углеродная сталь, рукоять из черной эпоксидной смолы, семидюймовое лезвие. Не новый.

— И все? — удивился Ричер.

— Больше у меня ничего нет, — ответил Кэш — Только винтовка и этот нож.

— Ты шутишь.

— Я бизнесмен, а не псих.

— Послушай, стрелок, как я с ножом буду сражаться против врага, вооруженного огнестрельным оружием? Тебе не кажется, что все должно быть наоборот?

— У меня больше ничего нет, — повторил Кэш.

— Замечательно.

— Ты заберешь оружие у первого врага, которого прикончишь. Если ты не сможешь подобраться к противнику так близко, чтобы достать его клинком, то победу все равно не одержать.

Ричер промолчал.

Они ждали. Полночь. Двенадцать тридцать. Янни достала сотовый телефон и позвонила. Ричер еще раз обдумал план. Сначала мысленно, потом повторил вслух, пока все не стало ясно. Детали, позиции каждого, задачи, уточнения.

— Однако нельзя исключить, что мы будем вынуждены все поменять, когда окажемся на месте, — сказал Ричер. — Ничего нельзя решить окончательно, пока своими глазами не увидишь местность.

Они ждали. Час ночи. Час тридцать. Ричер позволил себе подумать об эндшпиле. О том, что произойдет после их победы. Он повернулся к Франклину.

— Кто заместитель Эмерсона? — спросил он.

— Женщина по имени Донна Бьянка, — ответил Франклин.

— Она знает свое дело?

— Она его заместитель.

— Нужно, чтобы Бьянка оказалась там. Потом. Возникнет страшная неразбериха. Одному человеку не справиться. Я хочу, чтобы ты привез туда Эмерсона и Донну Бьянку. И Алекса Родина, естественно. После того, как мы победим.

— Эмерсон и Бьянка будут спать.

— Ну так разбуди их.

— Если мы победим, — сказал Франклин.

В час тридцать все начали нервничать. Хелен Родин встала и присела на корточки рядом с Ричером, взяла нож, посмотрела на него, положила обратно на стол.

— Почему вы это делаете? — спросила она.

— Потому что я могу. И из-за девушки.

— Вас убьют.

— Вряд ли, — ответил Ричер. — Они старики и идиоты. Я выживал и в более сложных ситуациях.

— Это всего лишь слова.

— Если я сумею войти, мне не будет грозить серьезная опасность. Драться внутри дома гораздо проще. Люди начинают испытывать страх, когда в их доме появляются посторонние. Они этого боятся.

— Но вы не сумеете пробраться в дом. Вас увидят.

Ричер засунул руку в левый карман и вытащил блестящую новенькую монету в двадцать пять центов, которая упиралась ему в бедро в машине. Он протянул ее Хелен.

— Для вас, — сказал он. Она посмотрела на монету.

— Чтобы я помнила вас?

— Чтобы вы помнили эту ночь. Потом Ричер посмотрел на часы и встал.

— Поехали, — сказал он.