"Россия и Китай. Конфликты и сотрудничество" - читать интересную книгу автора (Широкорад Александр Борисович)

ГЛАВА 20 ЯПОНСКИЙ И КИТАЙСКИЙ ВЕКТОРЫ В ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ

Сразу же после установления советской власти в Петрограде в ноябре 1917 г. японское правительство решило принять участие в интервенции на Дальний Восток. Тут следует сразу оговориться. Рамки работы позволяют говорить только об участии Японии. В результате интервенция Англии, Франции и других держав остается как бы в тени, и у читателя может сложиться неправильное мнение, что японцы вели себя по отношению к России гораздо агрессивнее, чем европейские державы. На самом же деле инициаторами вторжения в Россию стали Англия, Франция и США. Поводом для интервенции было желание революционной России выйти из состояния войны с Германией, а задачей войны интервентов было расчленение России на десятки опереточных государственных образований, которые могли бы стать если не колониями, то сферами влияния государств-интервентов.

Япония же была не лучше, но и не хуже Англии, Франции и Соединенных Штатов. Интервенция одних только европейских государств и США на русский Дальний Восток создавала определенную угрозу интересам Японии, и ее правительство приняло вполне разумное решение принять участие в интервенции. Русская пословица гласит: «Было бы болото, а черти найдутся». Я ее перефразирую: «Была бы нестабильность в государстве, а интервенты найдутся». Так было в 1792–1793 гг. во Франции, так было и в Югославии в 90-х годах XX века.

В январе 1918 г. во Владивосток прибыл японский броненосец «Ивами» (бывший «Орел»), а затем появились крейсер «Асахи» и броненосец «Хидзен» (бывший «Ретвизан»). В ночь на 5 апреля 1918 г. «неизвестные лица» совершили вооруженное нападение с целью ограбления на владивостокское отделение японской торговой конторы «Исидо». В ходе этой акции были убиты два японских гражданина. Этот инцидент стал поводом для высадки японского десанта. В итоге к 1 октября 1918 г. на Дальнем Востоке было уже 73 тыс. японских солдат и офицеров.

В ночь на 18 ноября 1918 г. в Омске офицерскими и казачьими частями были арестованы члены так называемой Директории — самозванного антисоветского правительства, и вся власть сосредоточилась в руках «верховного правителя Российского государства» адмирала А.В. Колчака. Реальная власть Колчака распространялась на Сибирь, Урал и часть Оренбургской губернии. 30 апреля 1919 г. власть «верховного правительства» признала «Временное правительство Северной области», обосновавшееся в Архангельске, а 12 июня 1919 г. аналогичное решение принял А.И. Деникин.

США предоставили Колчаку кредит в 262 млн. долларов и в счет его направили в конце 1918 г. свыше двухсот тысяч винтовок и другую военную технику и имущество.

Япония согласилась признать власть Колчака и оказать ему помощь при условии выполнения им следующих требований: 1) объявить Владивосток свободным портом; 2) разрешить свободную торговлю и плавания по Сунгари и Амуру; 3) предоставить японцам контроль над Сибирской железной дорогой и передать Японии участок Чаньчунь — Харбин; 4) предоставить японцам права рыбной ловли на всем Дальнем Востоке; 5) продать Японии Северный Сахалин.

Колчак мялся: в тылу у него стоял мощный японский экспедиционный корпус, а, с другой стороны, принимать японские условия было как-то неудобно — он же как-никак «борец за единую и неделимую».

Японцы же позаботились и об альтернативе Колчаку. Двадцатисемилетний есаул Г.М. Семенов набрал в Харбине «Особый маньчжурский отряд» из офицеров, казаков и деклассированных элементов. 8 апреля 1918 г. Семенов вторгся в Забайкалье, а в мае на станции Борзя он объявил о создании «Временного Забайкальского правительства» во главе с самим собой. «Правительство» это только с весны до осени 1918 г. получило от Японии военной и финансовой помощи почти на 4,5 млн. руб. За этот же период Франция оказала помощь есаулу Семенову на сумму свыше 4 млн. руб.

Отношения адмирала и есаула явно не клеились. В середине ноября 1918 г. Семенов телеграфировал в Омск об отказе признать верховную власть адмирала Колчака и предлагал на эту высшую должность в русском Белом движении свои кандидатуры — генералов Деникина, Хорвата или атамана Оренбургского казачьего войска Дутова. В телеграмме говорилось: «Если в течение 24 часов я не получу ответа о передаче власти одному из указанных мною кандидатов, я временно, впредь до создания на Западе {Сибири} приемлемой для всех власти, объявляю автономию Восточной Сибири… Как только власть будет передана одному из указанных кандидатов, несомненно и безусловно ему подчинюсь».

От слов бравый есаул перешел к делу и прервал телеграфную связь между Омском и Дальним Востоком, а на Забайкальской железной дороге задержал поезда с военными грузами, отправленными Антантой Верховному правителю России для создаваемой колчаковской армии.

Верховный правитель Колчак в конце ноября 1918 г. издал приказ № 60, в котором есаул Семенов объявлялся изменником. 1 декабря Колчак, встав на путь конфликта с Японией, издал приказ № 61 о ликвидации «семеновского инцидента». Приказ этот гласил: «Командующий 5-м отдельным Приамурским корпусом полковник Семенов за неповиновение, разрушение телеграфной связи и сообщений в тылу армии, что является актом государственной измены, отрешается от командования 5-м корпусом и смещается со всех должностей, им занимаемых».

Но за Семенова горой встало командование японского экспедиционного корпуса. Японский генерал Юхи заявил, что «Япония не допустит никаких мер против Семенова, не останавливаясь даже для этого перед применением оружия…» Именно такую инструкцию получила дислоцированная в Забайкалье 3-я дивизия императорской армии.

Колчак, без сомнения, был талантливым адмиралом, но в боевых действиях на суше и в политике разбирался слабо. В ноябре 1919 г. ему пришлось с остатками белых войск бежать из Омска к Иркутску. 15 января 1920 г. на станции Иннокентьевская (около Иркутска) он был выдан белочехами Политическому Центру — организации меньшевиков и эсеров. 20 января этот Политический Центр в Иркутске попросту разбежался, а власть в городе взял большевистский Военно-революционный комитет (ВРК). 7 февраля 1920 г. по постановлению ВРК Колчак был расстрелян.

Еще перед арестом, 4 января 1920 г., Колчак передал Семенову всю полноту военной и государственной власти «на территории Российской восточной окраины», а 8 января Семенов создал «Правительство Российской восточной окраины».

К весне 1920 г. передовые части Красной Армии были приостановлены на рубеже озера Байкал. Это было сделано не в связи с сопротивлением белых, а по чисто политическим причинам. Советское правительство желало избежать конфликта с Японией. А как говорил В.И. Ленин, «вести войну с Японией мы не можем и должны все сделать для того, чтобы попытаться не только отдалить войну с Японией, но, если можно, обойтись без нее…»

Поэтому советское правительство решилось на оригинальный ход — создание буферной Дальневосточной республики (ДВР). 6 апреля в Верхне-Удинске (ныне Улан-Удэ) на Учредительном съезде полномочных представителей всего населения Забайкалья состоялось ее провозглашение. В республику организационно вошли Забайкальская, Амурская, Приморская, Камчатская области и Северный Сахалин. Ей же были переданы права России в отчужденной зоне КВЖД.

В январе прошло представительное Учредительное собрание, где руководящая роль принадлежала большевикам. На этом собрании были созданы: орган верховной власти (Правительство) во главе с A.M. Краснощековым и исполнительный орган — Совет министров под председательством коммуниста П.М. Никифорова. Советское правительство признало Дальневосточную республику как дружественное независимое государство.

Народно-революционная армия (НРА) Дальневосточной республики располагала 36 пехотными, 12 кавалерийскими и 17 артиллерийскими полками, 11 бронепоездами, 10 танками, 17 самолетами и 145 автомашинами.

Первоначально власть Временного правительства ДВР фактически распространялась на территорию Западного Забайкалья. В августе 1920 г. исполком Амурской области согласился подчиниться Временному правительству ДВР. Западную и восточную части республики разделяла «Читинская проблема» — район, занятый семеновско-каппелевскими частями и японскими войсками.

Общая численность белогвардейских войск к концу марта 1920 г. в районе Читы составляла около 20 тыс. штыков и сабель, 496 пулеметов и 78 орудий. Активные действия восточно-забайкальских партизан вынуждали белогвардейское командование держать в районах Сретенска и Нерчинска свыше половины своих сил. К западу от Читы и в самом городе белогвардейцы имели до 8,5 тыс. штыков и сабель, 31 орудие и 255 пулеметов. Японские войска (части 5-й пехотной дивизии) имели до 5,2 тыс. штыков и сабель при 18 орудиях.

К этому времени в состав НРА Дальневосточной республики (главнокомандующий Г.Х. Эйхе) входили 1-я Иркутская стрелковая дивизия, партизанские отряды П.П. Морозова, Н.Д. Зыкина, Н.А. Бурлова и другие. Кроме того, в стадии формирования находились Забайкальская стрелковая дивизия и Забайкальская кавалерийская бригада. Для наступления на Читу насчитывалось около 9,8 тыс. штыков и сабель при 24 орудиях и 72 пулеметах.

Первая Читинская операция проводилась 10–13 апреля 1920 г. Учитывая, что японские войска держали под своим контролем железную дорогу, войска НРА вели наступление с севера через перевалы Яблонового хребта. Было создано две колонны войск. Главные силы правой колонны (под командой Е.В. Лебедева; около 2,7 тыс. человек, 8 орудий, 22 пулемета) находились на железнодорожной магистрали, остальная часть наступала на город с юго-запада, стремясь отрезать белогвардейцам путь отступления на юг. Левая колонна (командир В.И. Буров; свыше 6 тыс. человек, 16 орудий, 50 пулеметов) наносила главный удар через перевалы Яблонового хребта.

9 апреля японцы начали отход к Чите по железной дороге. Части правой колонны продвинулись за ними до станции Гонгота. Дальнейшее наступление частей НРА было остановлено белогвардейскими и японскими войсками.

Войска левой колонны к 12 апреля вышли к северной окраине Читы, но японские войска в ходе упорных боев вынудили их отойти к перевалам.

Основные причины неудачи наступления войск НРА — отсутствие достаточного превосходства в силах и особенно в технике и вооружении.

К началу второй Читинской операции (25 апреля — 5 мая 1920 г.) НРА была пополнена Забайкальской кавалерийской бригадой и Верхнеудинской стрелковой бригадой. Для координации действий партизанских отрядов был создан Амурский фронт (командующий Д.С. Шилов).

Японские войска пополнились пехотным полком и трехтысячным отрядом, переброшенным со станции Маньчжурия.

Командование НРА разделило свои войска на три колонны, которые наступали: первая (командир Кузнецов, около 5,5 тыс. человек, 6 орудий, 42 пулемета) — в обход Читы с юга; средняя (командир К.А. Нейман, около 2,5 тыс. человек, 3 орудия, 13 пулеметов) — с запада; левая (командир Буров, около 4,2 тыс. человек, 9 орудий, 37 пулеметов) — с севера и северо-востока. Главные удары наносились с юга и с севера. Партизанские отряды Амурского фронта (12–15 тыс. штыков, 7–8 тыс. сабель, 7 орудий, 100 пулеметов, 2 бронепоезда) должны были овладеть районами Сретенска и Нерчинска.

Осуществить в полной мере замысел операции не удалось, наступление вылилось в ряд разрозненных, несогласованных действий войск. 3 мая противник перешел в контрнаступление и вынудил части НРА к отступлению и переходу (5 мая) к обороне.

Летом 1920 г., несмотря на неудачи наступления НРА на Читу, положение ДВР значительно упрочилось. 17 июля японское командование вынуждено было подписать Гонготское соглашение о прекращении военных действий, а с 25 июля начать эвакуацию своих войск из Читы и Сретенска.

Третья Читинская операция проводилась 1—31 октября 1920 г. Действия регулярных войск НРА западнее Читы были связаны Гонготским соглашением. Поэтому центр тяжести борьбы НРА с белогвардейцами был перенесен в Восточное Забайкалье. Войска Амурского фронта (командующий Д.С. Шилов, затем С.М. Серышев; около 30 тыс. штыков и сабель, 35 орудий, 2 танка, 2 бронепоезда) получили задачу ликвидировать «Читинскую пробку».

Общая численность белогвардейских войск составляла около 35 тыс. штыков и сабель при 40 орудиях и 18 бронепоездах. Главный удар наносился с северо-востока в полосе Нерчинск — станция Карымская. 1 октября начали активные боевые действия партизанские отряды севернее и южнее Читы. 15 октября в наступление перешли войска Амурского фронта и в ходе упорных боев 22 октября овладели станцией Карымская и Читой.

Попытка противника 23 октября перейти в контрнаступление успеха не имела. 30 октября части НРА захватили станции Бырка и Оловянная. Остатки белогвардейцев бежали в Маньчжурию.

В мае 1920 г. в Благовещенске создается Амурская флотилия, формально входящая в состав вооруженных сил Дальневосточной республики.

Поскольку мониторы и канонерские лодки бывшей военной флотилии находились под японским контролем или были выведены из строя, основу флотилии составили вооруженные пароходы «Труд», «Марк Варягин» и «Карл Маркс», вспомогательные суда «Боткинский», «Муравьев-Амурский» и «Уссури», угнанные в апреле под огнем японцев из Блаженного затона в Хабаровске.

18 мая 1920 г. японцы использовали монитор «Смерч» для огневого прикрытия переправы японских войск через Амур. Однако переправа была сорвана огнем артиллерии войск ДВР и бронепоезда «Коммунист».

С 20 сентября по 12 октября 1920 г. японские войска ушли из Хабаровска и Осиповского затона. Предварительно ими были угнаны на Сахалин наиболее боеспособные корабли Амурской флотилии — монитор «Шквал», канонерские лодки «Бурят», «Монгол», «Вотяк» и многие другие пароходы и суда.

Японцы демонстративно затопили канонерскую лодку «Карел» и посадили на мель монитор «Смерч». С канонерок и мониторов они собрали орудийные замки, части двигателей и паровых машин и утопили в Амуре. Механизмы, надстройки и палубы облили соляной кислотой, а орудия заклинили снарядами, обернутыми смоченной в кислоте паклей. Японцы привели в негодность казармы, жилые помещения на берегу, землечерпальную машину и плавучий кран в затоне, разграбили мастерские, увезли инструмент и часть станков, разрушили водопровод и отопление. Общая сумма убытков, причиненных японцами флотилии за время интервенции, составила 11 561 528 руб. золотом. Кроме того, интервенты разрушили на всем протяжении железнодорожную ветку из Хабаровска на базу. Рельсы с нее японцы сняли и бросили в Амур.

В январе 1921 г. состоялись выборы в Учредительное собрание Дальневосточной республики, в результате которых в столице республики — Чите — было создано правительство, руководимое большевиками.

Одновременно с интервенцией на Дальнем Востоке японцы стремились захватить Внешнюю Монголию. Для этого они использовали русских белогвардейцев Семенова и барона Унгерна фон Штернберга фон Пилькау, а также маньчжурского милитариста Чжан Цзолина. Последний, будучи полновластным сатрапом Монголии, боролся за власть с пекинским правительством, сотрудничая с японцами.

Октябрьскую революцию 30-летний барон Унгерн встретил есаулом 3-го Верхнеудинского казачьего полка Забайкальского казачьего войска. Уже в конце 1917 г. он с помощью японцев собрал из всякого сброда отряд в несколько тысяч человек. В июне 1919 г. свое воинство барон переименовал в Туземный корпус, а затем — в Азиатскую конную дивизию. Себе же он присвоил чин генерал-лейтенанта. Выброшенная из России, Азиатская дивизия ворвалась в Монголию и 4 февраля 1921 г. выбила китайцев из столицы Монголии Урги (с 1924 г. Улан-Батор).

Очевидец Волков вспоминал: «Страшную картину представляла собой Урга после взятия ее Унгерном. Такими, наверное, должны были быть города, взятые Пугачевым. Разграбленные китайские лавки зияли разбитыми дверьми и окнами, трупы гамин-китайцев вперемешку с обезглавленными замученными евреями, их женами и детьми, пожирались дикими монгольскими собаками. Тела казненных не выдавались родственникам, а впоследствии выбрасывались на свалку на берегу речки Сельбы. Можно было видеть разжиревших собак, обгладывающих занесенную ими на улицы города руку или ногу казненного. В отдельных домах засели китайские солдаты и, не ожидая пощады, дорого продавали свою жизнь. Пьяные, дикого вида казаки в шелковых халатах поверх изодранного полушубка или шинели брали приступом эти дома или сжигали их вместе с засевшими там китайцами».[76]

В мае 1921 г. войска барона Унгерна (около 10,5 тыс. сабель, 200 штыков, 21 орудие, 37 пулеметов) вторглись в пределы Дальневосточной республики в районе Троицкосавска. Главный удар они наносили вдоль правого берега реки Селенга, вспомогательный — вдоль ее левого берега с целью перерезать Кругобайкальскую железную дорогу и изолировать Дальневосточную республику от РСФСР. В упорных оборонительных боях с 28 мая по 12 июня 1921 г. части Красной Армии отразили попытки белых прорваться к железной дороге по левому берегу Селенги. Войска барона Унгерна понесли большие потери и отступили вглубь Монголии за реку Иро.

В середине июня 1921 г. красные сформировали экспедиционный корпус 5-й армии под командованием К.А. Неймана в составе 7,6 тыс. штыков и 2,5 тыс. сабель. Корпус располагал 20 орудиями, 2 бронеавтомобилями и 4 самолетами. 27–28 июня части экспедиционного корпуса во взаимодействии с НРА ДВР и Монгольской Народно-революционной армией (МНРА) под командованием Сухэ-Батора начали наступление. 6 июля красные взяли Ургу.

22 августа Унгерн фон Штернберг был взят в плен, а 15 сентября расстрелян по приговору революционного трибунала. Любопытно, что на допросе барон заявил, что его родина Австрия. В какой-то мере это было справедливо, поскольку он родился в австрийском городе Граце во время путешествия его родителей по Европе.

11 июля 1921 г. было образовано Народное правительство Монголии, а 5 ноября подписан договор о сотрудничестве с РСФСР. Власть в Монголии (Внешней Монголии) сосредоточилась в руках революционных элементов, но до мая 1924 г., когда умер последний монгольский хан (богдо-гэгэн), Монголия формально являлась монархией.

12 января 1921 г. войска Дальневосточной республики нанесли поражение белогвардейцам при Волочаевке. 14 февраля был освобожден Хабаровск. Белогвардейские части, прикрываемые японскими войсками, отступили на юг. Народно-революционная армия ДВР успешно продвигалась по направлению к Никольск-Уссурийскому и Владивостоку. Большую помощь революционным войскам оказали партизаны.

Успехи, одержанные НРА и партизанами, с одной стороны, и резкое ухудшение внутреннего и международного положения Японии — с другой, вынудили японское правительство пойти на новые переговоры, на этот раз уже не только с ДВР, но и с РСФСР. Вначале сентября 1922 г. в Чаньчуне открылась конференция представителей Японии и объединенной делегации ДВР и РСФСР.

Еще до созыва конференции японцы объявили о выводе войск из Приморья к 1 ноября 1922 г. Делегация ДВР и РСФСР требовала вывода японских войск также и с Северного Сахалина, но японцы отвергли это требование. Чаньчунская конференция была Прервана 26 сентября 1922 г.

В 2 часа дня 25 октября 1922 г. стоявшая в бухте Золотой Рог многочисленная японская эскадра с последними экспедиционными войсками на борту подняла якоря и стала выходить в открытое море. Японцы задержались ненадолго на острове Русском, но через несколько дней ушли и оттуда.

В тот же день, 25 октября, в 4 часа дня, войска НРА торжественно, без единого выстрела, вступили в город Владивосток, население которого приветствовало своих освободителей от интервентов. Гражданская война на Дальнем Востоке завершилась.

Несколько слов стоит сказать о судьбе кораблей Сибирской флотилии. 23 октября 1922 г. командующий Сибирской военной флотилией адмирал Г.К. Старк увел русские корабли в корейский порт Гензан. Всего было уведено 30 кораблей, в том числе канонерская лодка «Манчжур», ледокол «Илья Муромец», вспомогательный крейсер «Лейтенант Дыдымов» (бывший крейсер пограничной стражи), транспорты, пароходы, минные заградители и т. д. На кораблях находилось около 9 тыс. человек. Адмирал Старк отобрал в Гензане лучшие суда и повел их в Шанхай. Во время шторма 4 декабря 1922 г. погиб крейсер «Лейтенант Дыдымов». В начале декабря 1922 г. флотилия Старка прибыла в Шанхай. Китайские власти встретили белогвардейцев крайне неприязненно и вскоре предложили покинуть порт. Старк вынужден был подчиниться и 10 января 1923 г. вновь вышел в море, предварительно высадив на берег всех белогвардейцев и гражданских беженцев. В Манилу вместе со Старком вышли только команды кораблей, и то в неполном составе. (Значительную часть команд составляли офицеры). Сделано это было умышленно. В Маниле Старк продал остатки флотилии и ряд пароходов Добровольного флота. Деньги господа офицеры поделили между собой. Сам адмирал Старк уехал в Париж, где безбедно прожил до 1950 г.

Из боевых судов Сибирской флотилии во Владивостоке остались лишь эскадренные миноносцы, однако механизмы их были изношены, а частично разграблены интервентами. Большевикам удалось ввести в строй в сентябре 1926 г. только миноносцы «Твердый» (с 19 сентября 1923 г. «Лазо») и «Точный» (с 19 сентября 1923 г. «Потапенко»). Но прослужили они недолго, и оба в апреле 1927 г. были разобраны на металл. Остальные миноносцы в строй не вводились и были разобраны в 1923–1925 гг.

Лишь после краткого экскурса в историю Гражданской войны мы можем вернуться к русско-китайским отношениям. Уже в ноябре 1917 г. Наркомат иностранных дел вступил в контакт с китайским посланником в Петрограде Лю Цзин-жэнем. В ходе переговоров, длившихся до марта 1918 г., советская сторона заявила об отказе своего правительства от всякого рода кабальных договоров, нарушавших суверенные права Китая.

Не ожидая начала переговоров о пересмотре договоров, советское правительство отозвало из Китая воинские части, которые, согласно «Заключительному протоколу», содержались там царской Россией и правительством Керенского (как и другими державами) для охраны дипломатической миссии. Далее правительство РСФСР изъявило готовность аннулировать серию русско-японских соглашений 1907–1916 гг. о сферах влияния в Китае. Кроме того, советское правительство восстанавливало суверенные права Китая в полосе отчуждения КВЖД.

В начале декабря 1917 г. Лю Цзин-жэнь был официально уведомлен, что бывший царский посланник в Китае князь НА. Кудашев «более не является представителем русского правительства» и что одновременно «уволен от должности управляющий Восточно-китайской железной дороги генерал Хорват».[77] Однако пекинский кабинет, полностью находившийся под контролем Антанты, продолжал поддерживать отношения с бывшей миссией царского правительства. Мало того, он предоставил убежище бандам Семенова, Калмыкова и других белогвардейских атаманов, использовавших территорию Северо-Восточного Китая в качестве плацдарма для ведения Гражданской войны против советской власти.

Правительство РСФСР потребовало от китайского кабинета прекращения этого курса, фактически являвшего вмешательством во внутренние дела Советской России. Китайские представители, встретившиеся в апреле 1918 г. на станции Мациевской с советскими представителями для переговоров по пограничным вопросам, отказались выполнить требование советского правительства и весьма откровенно объяснили свою позицию тем, что «союзники еще не признали Русского Советского правительства и не дали Китаю указаний, что нужно ликвидировать семеновское движение».[78]

16 мая 1918 г. пекинское правительство подписало секретное японско-китайское соглашение о совместных действиях против Советской России. 24 августа пекинское правительство сообщило об отправке своих войск в Россию. Китайские войска находились во Владивостоке, Хабаровске и в Забайкалье, а во Владивостокский порт был послан китайский крейсер «Хай-Юн»,[79] который ушел оттуда лишь в 1919 г. Все китайские воска, находившиеся на территории России, оперативно были подчинены японскому командованию.

25 июля 1919 г. правительство РСФСР обратилось с посланием к китайскому народу и правительствам Южного и Северного Китая (т. е. к Дуань Цижуню и Сунь Ятсену). В этом послании излагалась программа советской власти по установлению дружественных отношений с Китаем. В нем были повторены и разъяснены основные положения декрета о мире и вновь сформулирована позиция РСФСР в вопросе о пересмотре старых русско-китайских договоров. Советское правительство заявило о своем отказе от «боксерской» контрибуции, которую китайское правительство все еще продолжало выплачивать царскому посланнику. В послании также говорилось об отказе советской власти от прав экстерриториальности в Китае и указывалось, что «ни один русский чиновник, поп и миссионер не смеют вмешиваться в китайские дела, а если он совершит преступление, то должен судиться по справедливости местным судом. В Китае не должно быть иной власти, иного суда, как власть и суд китайского народа». В заключение советское правительство предлагало «китайскому народу в лице его правительства ныне же вступить… в официальные отношения».[80]

И этот важнейший документ, опубликованный в газете «Известия» 26 августа 1919 г., пекинское правительство семь месяцев скрывало от своего народа, лишь в конце марта 1920 г. он был опубликован в китайской печати. Но и после этого, 4 апреля 1920 г., представитель пекинского министерства иностранных дел заявил, что его правительство не получало текста советской ноты. Но вскоре выяснилось, что эта версия была придумана для обмана общественного мнения, требовавшего установления дружественных отношений с РСФСР. В ответ на петицию студентов, призывавших к открытию переговоров с Советской Россией, министерство иностранных дел опубликовало 11 апреля 1920 г. официальное заявление, в котором утверждалось, что «дипломатия слабого государства не располагает большими силами, она действует, всегда опираясь на великие державы. Если мы сейчас будем действовать независимо, то встретим на практике много препятствий и вряд ли достигнем успеха. Поэтому сейчас нужно повременить».[81]

В 1918–1920 гг. на КВЖД хозяйничали все, кому не лень — белогвардейцы, японцы, вмешивались и китайские, а точнее, мукденские власти. Однако формально главой КВЖД, а также Желтороссии был генерал-лейтенант Д.Л. Хорват, назначенный главнокомандующим КВЖД еще в начале века. Лишь после всеобщей забастовки служащих КВЖД в марте 1920 г. Хорват был вынужден подать в отставку и отправился в Пекин, где умер 16 мая 1937 г. После отъезда Хорвата китайские власти объявили, что берут в свои руки административную власть в полосе отчуждения КВЖД.

В 1920 г. Дальневосточная Республика и Китай (северное правительство) установили дипломатические отношения. 26 августа 1920 г. дипломатическая миссия ДВР прибыла в Пекин, а в феврале 1921 г. в Харбине было учреждено представительство ДВР. Это было особенно важно, поскольку в Желтороссии власть пекинской клики играла весьма малую роль, а фактическая власть принадлежала мукденскому губернатору (милитаристу) Чжан Цзо-миню.

Установление дипломатических отношений между Китаем и ДВР делало невозможным дальнейшее пребывание в Пекине царского посла князя Кудашева. Следует заметить, что сей князь был не промах. В 1918–1920 гг. в счет погашения так называемой «боксерской» контрибуции Китай исправно вносил каждые два месяца в Русско-Азиатский банк 250 тыс. таэлей, которые шли в распоряжение Кудашева. Неоднократные протесты советского правительства, отказавшегося от получения контрибуции и требовавшего «не выдавать эти вознаграждения бывшим русским консулам… или русским организациям, на это незаконно претендующим»,[82] систематически игнорировались. Естественно, князь ни перед кем не отчитывался в расходах этих денег.

Но и этих денег князю не хватало. По его требованию 8 июля 1920 г. шанхайская полиция сняла команды с трех русских кораблей («Симферополь», «Пенза» и «Георгий»), принадлежавших до революции Добровольному флоту. Моряков отвезли на территорию французской концессии, где они фактически находились под арестом. В сентябре 1920 г. по секретному приказу Кудашева русские корабли были выведены из Шанхайского порта в неизвестном направлении. Сколько выручил князь за эти суда — установить уже не удастся.

И вот 23 сентября 1920 г. китайские газеты опубликовали декрет президента о том, что «Китай… перестает ныне признавать Российских Посланников и Консулов», так как «они давно уже утратили свой представительный характер и поистине не имеют оснований продолжать исполнять лежащие на них ответственные обязанности».[83]

7 марта 1921 г. представители ДВР и милитаристы Чжон Цзо-линя подписали соглашение о восстановлении сквозного железнодорожного движения Чита — Харбин — Владивосток. Первый поезд отправился на следующий день — 8 марта.

Надобность в буферном государстве отпала. В октябре 1922 г. ЦК РКП(б), «учитывая требования трудящихся Дальнего Востока», признал целесообразным упразднение «буфера». 14 ноября 1922 г. Народное собрание Дальневосточной республики постановило объявить на русском Дальнем Востоке Советскую власть и просить ВЦИК распространить на всю территорию края действие советской Конституции. 15 ноября 1922 г. ВЦИК принял декрет, по которому территория упраздненной ДВР (за исключением Северного Сахалина, откуда японские войска эвакуировались только в мае 1925 г.) вошла как составная часть в РСФСР.

Большие политические изменения произошли и в Китае. В апреле 1921 г. президентом Китая был избран Сунь Ятсен. Однако его столицей был город Кантон, а юрисдикция простиралась лишь на южные китайские провинции.

В Пекине же власть в начале 1920-х годов переходила от одной феодально-милитаристской группировки к другой. Шла вооруженная борьба главным образом между двумя кликами — чжилийской и мукденской, из которых первая, во главе с У Пей-фу и Цао Кунем, являлась в значительной мере проводником английской и американской политики, а вторая, во главе с Чжан Цзо-линем, находилась на иждивении Японии.

Летом 1921 г. правительство РСФСР установило дружественные отношения с правительством Сунь Ятсена, а соглашение с пекинским правительством было подписано лишь 31 мая 1924 г. (о нем я расскажу в следующий главе).

Несколько слов следует сказать и о японско-советских отношениях. 20 января 1925 г. в Пекине между СССР и Японией был подписан договор. Согласно его статье 3: «Японское правительство должно к 1/15 мая 1925 г. полностью эвакуировать войска из Сахалина. Эвакуация должна начаться тотчас же, как только позволят климатические условия. Немедленно вслед за эвакуацией японских войск из всех районов Северного Сахалина и из каждого в отдельности над последними устанавливается полный суверенитет законных властей СССР».

Взамен СССР предоставил концессии Японии на добычу нефти и угля на Северном Сахалине. Забегая вперед, скажу, что эти концессии были аннулированы лишь в 1944 г.

В августе 1925 г. на Амур вернулись угнанные японцами на Сахалин суда. Среди них были монитор «Шквал», канонерские лодки «Бурят», «Монгол» и «Вотяк», бронекатер «Копье», катер № 1, пароходы «Хилок», «Сильный» и пять барж.