"Вселенная Неизбежности" - читать интересную книгу автора (Аксион Николай)

XIII

Несмотря на то, что по корабельному времени была глубокая ночь, Кейлин ни как не могла уснуть. Всего четыре дня прошло с тех пор, как межзвездный лайнер покинул Трекор, и все это время ее мучили нескончаемые кошмары. Каждый раз закрывая глаза, Кейлин попадала в совершенно непредсказуемую обстановку. Чаще всего это были всевозможные лабиринты, но иногда возникала черная пустота или бессмысленные образы. Сны всегда сопровождались ощущением ужаса, постепенно расширявшегося и заполнявшего собой все окружающие пространство. Это чувство не исчезало полностью и после пробуждения, отходя на задний план в виде смутно осознаваемой тревоги.

Проснувшись в очередной раз после такого кошмара, Кейлин долго не могла прийти в себя. Протянув руку, она включила свет, установив минимальную яркость. Из темноты медленно проступили контуры маленькой корабельной каюты, которую они занимали вдвоем с Лори. На борту эвакуационного транспорта, где почти не было свободного места, их помещение размером два на три метра могло считаться роскошью, но Кейлин, привыкшая к просторному жилью на Трекоре, чувствовала себя здесь как в клетке. И все же, хуже всего была атмосфера полной изоляции в которой она так неожиданно оказалась. Единственным каналом связи в их каюте был аварийный терминал. При нажатии кнопки на этом терминале бесстрастный электронный голос просил назвать причину вызова. Любые вопросы компьютер или игнорировал, или явно отказывался отвечать, ссылаясь на военное положение и приказы капитана.

Даже Лори с момента их последнего разговора в шаттле не произнесла ни слова. Часами она сидела тупо уставившись на черный обзорный экран, а иногда просто лежала бесцельно созерцая гладкий потолок каюты. На Кейлин она не обращала абсолютно никакого внимания, как впрочем и на все остальное окружение. Ее порция еды, регулярно доставляемой специальным роботом, неизбежно отправлялась в диссимилятор нетронутой. Сейчас на столе рядом с кроватью Лори стояла полная тарелка, содержимому которой предстояло разделить судьбу всех предыдущих порций за последние четыре дня.

В очередной раз увидев все это, Кейлин почувствовала, что не может больше здесь находиться. Она медленно открыла дверь и вышла в коридор.

Все проходы были завалены различными ящиками, деталями от каких-то приборов и частями механизмов. Продираясь через них Кейлин несколько раз падала, но тем не менее продолжала уверенно двигаться вперед, повинуясь неизвестным внутренним сигналам, поднимавшимся из глубин сознания.

Через несколько минут после того, как Кейлин ушла из каюты, Лори тяжело поднялась с кровати, приняв сидячее положение. Она включила освещение на полную мощность и неоновые лампы вспыхнули, залив светом маленькое помещение.

"Зачем я здесь?", — с отчаянием подумала Лори, оглянувшись вокруг. "Что я здесь делаю? Что делает здесь этот стол, это кровать эти стены? Невозможно… Мне следовало умереть вместе с Трекором, остаться там, вместе с моим заводом, моим двигателем. Почему я здесь? Зачем? Это просто ошибка, ошибка которую нужно исправить…".

Решение было наконец принято, оно не оставляло никаких сомнений, не допускало колебаний. Она встала, сняла с полки стакан, наполнила водой. Затем, поставив его на стол перед собой, достала из кармана пластмассовую упаковку химиопрепарата, который ей на всякий случай дали в медицинском центре. Еще тогда, руководствуясь природным любопытством, она внимательно прочла его фармакологическое описание, и теперь точно знала, какая доза наверняка окажется смертельной. На Трекоре, с его высокоразвитой медицинской техникой, Лори вряд ли смогла бы причинить себе какой-либо вред даже выпив за один раз всю упаковку, но сейчас ближайший клинический центр был слишком далеко, а на борту перегруженного транспорта не было нужного оборудования и людей.

Отсчитав ровно десять капсул, она бросила их в воду и несколько раз взболтнула стакан, чтобы дать им раствориться. Мелкие частицы вещества закружились на дне, постепенно исчезая, когда составляющие их молекулы переходили в раствор. Последний раз окинув взглядом комнату, Лори поднесла стакан к губам.

Внезапно на другом конце помещения возникло какое-то движение, и послышался шорох. Простой ориентировочный рефлекс заставил Лори повернуть голову и обнаружить большую серую мышь, с интересом выглядывающую из узкой щели под кроватью. Секунду мышь была неподвижна, а затем молниеносным броском вспрыгнула на стол, оказавшись рядом с едой. От такой неожиданности Лори непроизвольно вздрогнула, расплескав часть содержимого. В свою очередь мышь тоже отпрянула назад, но потом вернулась и осторожно понюхала образовавшуюся на столе лужу. Почувствовав запах она подняла голову и посмотрела на сидящего рядом человека, словно удивляясь, почему столь разумное существо поступает так неразумно…

…Еще триста лет назад ученые, исследовав сотни случаев самоубийств обнаружили, что способность человека покончить с собой является наследственным признаком, кодируемым вполне определенным набором генов. Несмотря на многочисленные возражения, новая область генетики — генетика психики — уверенно пробивала себе дорогу. Уже через десять лет после первых осторожных опытов появились наборы ДНК-зондов, предназначенные для диагностики потенциальных самоубийц. К середине двадцать первого столетия усилиями нескольких биохимических лабораторий были созданы методики генетической коррекции психики. В то время эти исследования обильно финансировались как государственными, так и частными фондами, однако изобретение в начале следующего века межзвездного двигателя привело к смене приоритетных направлений в науке, и свертыванию большей части генетических программ. Последующий полный запрет на генную инженерию явился закономерным итогом…

За свою жизнь Лори видела мышь только однажды — в зоологическом музее, проходя мимо прозрачных витрин, она случайно задержалась перед старым высохшим экспонатом с надписью Mus domesticus. В сопроводительной табличке говорилось, что несмотря на все попытки человека уничтожить вредных грызунов, домовая мышь все еще нередко встречается в его жилищах.

Настоящая мышь оказалась по крайней мере в два раза больше музейного экспоната и вела себя весьма нахально, но сходство тем не менее было очевидно, и Лори невольно вспомнила прочитанную тогда табличку. "Вот мышь", — подумала она, — "Существо по сравнению со мной в сотни раз более примитивное. Миллионы лет эволюции отделяют нас от общего предка. А люди все-таки, несмотря на свою изобретательность, так и не смогли истребить это простое животное, и теперь оно живет рядом со мной и даже (вот ведь безобразие!) доедает сейчас мой ужин, до которого я даже не дотронулась. Спрашивается, кто же из нас умнее? Сложность и высокоорганизованность не означает большей приспособленности и не обещает ее носителю непременный успех. Даже оказавшись в положении этой мыши не стоит расстраиваться — еще не известно кому больше повезло…"

Родившись в середине пятого кризиса, Лори никогда не знала своих родителей, но казалось очевидным, что ей досталась лучшая часть генофонда человечества.

Внешне бесцельное, блуждание по коридорам в конце концов привело Кейлин ко входу в огромное помещение, заполненное светящимися мониторами, индикаторами и панелями с кнопками и переключателями. В центре этого зала помещался гигантский отполированный цилиндр, высотой с девятиэтажный дом и вполовину меньшим диаметром. Дверь ("ПОСТОРОННИМ НЕ ВХОДИТЬ!") была полуоткрыта и изнутри доносились голоса.

— Ничего не выйдет, сэр. Мы не можем даже приблизиться туда, а главный генератор не отвечает ни на какие команды. У внешней обмотки уже невозможно стоять, и с каждым часом становиться все хуже.

— Но черт возьми, мы должны что-то предпринять… Это еще кто? Ну-ка быстро вон отсюда! Не видите, что написано?

Капитан Риккель заметил стоящую на пороге Кейлин и с раздражением подумал, что пассажиры вечно суют свой нос куда не надо. Та, однако, не спешила уходить, внимательно изучая окружающую обстановку. Первое изумление вскоре прошло, и Кейлин довольно быстро сообразила, что именно так должен выглядеть…

— Межзвездный двигатель! На ренкейнере, в рабочем состоянии.

— Ясное дело в рабочем, мы ведь в космическом корабле, а не в музее! А сейчас выметайтесь отсюда, или я прикажу выпроводить вас.

— Подождите! Похоже у вас проблемы с двигателем, может я смогу помочь?

— Помочь? Вы хоть что-нибудь понимаете в двигателях?

— Больше вашего, во всяком случае, — холодно сказала Кейлин. — Я была конструктором в MilliCol и Dain Incorporated.

— Ах, да! Мне говорили, что на этой чертовой планете каждый второй житель собирает двигатели. Извините. Я знаете ли, привык к тому, что у пассажиров вместо мозгов всегда кисель в голове. Только и могут, что жаловаться и скандалить… Не то я опять говорю, — Риккель покачал головой. — Нервы, знаете ли. Мы все оказались в таком дерьме, что теперь во век не выбраться. Разве что вы что-нибудь присоветуете.

В нескольких предложениях капитан обрисовал Кейлин положение, в котором оказался Энстриктор. С тех пор как корабль покинул систему Эркера, экипажу не удалось узнать ничего нового ни о причинах произошедшего, ни о том, как вернуть себе контроль над сошедшими с ума приборами.

— И вот теперь эта проклятая бочка летит неизвестно куда на непонятном режиме, и мы не можем даже выключить генератор без того, чтобы здесь все не рассыпалось в порошок.

Краем уха слушая рассказ капитана, Кейлин прошла мимо рядов приборов внимательно изучая их показания.

— Ну как, вы можете объяснить, что происходит?

— Не торопитесь, капитан. Я сто лет не была в машинном отделении, с тех пор как проходила практику в институте.

Говоря так, Кейлин немного преувеличила, да и оборудование здесь было похоже на то, что стояло в сборочных ангарах, разве что немного попроще. Однако, нынешнее состояние двигателя превышало пределы ее разумения. Показания приборов живо напоминали Кейлин тот день, когда она три часа водила директоров корпорации по сборочному комплексу. Только теперь все те дикие условия и жуткие параметры существовали не в воображении главного инженера, а высвечивались на мониторах и индикаторах. Еще один бредовый кошмар стал реальностью…

Кейлин отчетливо понимала, что не в состоянии иметь дела с этим. Единственное, что ей удалось выяснить из данных измерений было то, что ситуация становиться все хуже и хуже. Немного подумав, она набрала несколько запросов к бортовой ЭВМ, но ответы компьютера ничего не прояснили.

"Девяносто шесть и три… Тензор напряженности поля в условиях… Нет, чушь. Кажется об этом спрашивал главный инженер… А я ответила, что вторая производная будет отрицательна и это физически бессмысленное выражение. А теперь она действительно отрицательна, и компьютер утверждает, что интеграл плотности не существует. Я тогда сказала, что если бы начальные параметры были другими… Или не так? Какая вообще разница? Мне предложили рассматривать их как факт. Вот факт. А потом…"

Почти весь экипаж, занятый в «ремонте» двигателя собрался вокруг Кейлин, окружив ее плотным полукольцом. Люди внимательно следили за ней, и надеялись, что сейчас произойдет чудо, двигатель войдет в режим, и корабль ляжет на установленный курс. К сожалению, такие чудеса были вне компетенции бывшего координатора АПК.

— Боюсь, сейчас вряд ли можно что-то изменить.

Кейлин старалась говорить осторожно, но ситуация не позволяла отделаться общими фразами.

— Мне кажется, — продолжала она после некоторой заминки, — что энергия поля постепенно уменьшается. Через некоторое время корабль окажется в потенциальной яме, то есть в обычном пространстве-времени. После этого генератор сам отключиться и можно будет устранить повреждения. Я, правда, не могу сказать заранее, в какой точке мы появимся.

Капитан Риккель недоверчиво посмотрел на Кейлин и спросил:

— Если не где, то хотя бы когда?

Кейлин задумалась. «Когда» было здесь самым узким местом — показания приборов ничего не могли сказать на этот счет. Искомое время зависело от глубины потенциальной ямы, вектора напряженности поля, локальной плотности времени и еще ряда других параметров, о величине которых можно было только догадываться. Равновесие, о котором она говорила, могло наступить через несколько секунд или через миллиард лет. Кейлин уже открыла рот, чтобы признаться в своем полном невежестве, но ее неожиданно опередили.

— Двенадцать часов. Плюс минус несколько минут в зависимости от условий в точке выхода.

Последние дни были настолько насыщенны всевозможными сюрпризами, что Кейлин уже почти ничему не удивлялась. Повернувшись она улыбнулась вошедшей и подняла руку в приветственном жесте. Риккель же буквально остолбенел:

— Откуда?..

— Ну, капитан, вы же сами говорили, что на Трекоре каждый человек собирает двигатели, — невозмутимо заметила Кейлин.

— С ума сойти. Вы, что тоже инженер? И тоже из Dain Inc?

Не вдаваясь в подробности Лори утвердительно кивнула.

— Однако… — произнес Риккель. — У нас здесь прямо собрание крутых специалистов…

— Консилиум, — нашла Кейлин подходящее слово.

В сложившейся ситуации капитану Риккелю ни оставалось ничего другого, как поверить на слово двум ведущим специалистам. Но бездействовать в ожидании момента инактивации генератора он не собирался. Место, где корабль появиться через десять часов, могло оказаться не очень гостеприимным, и необходимо было подготовиться к возможным неприятностям. Собрав команду, Риккель приказал заняться проверкой аварийных систем. Затем он предложил Кейлин и Лори вернуться в свою каюту — в ближайшее время они ни чем не могли помочь экипажу.

— Ну и кавардак ты здесь устроила. Кто теперь будет убирать?

Кейлин указала рукой на стол, где беспорядочно разбросанные остатки еды отмокали в лужах зловонной жидкости

— А это что? — она подняла наполненный до половины стакан, понюхала и тут же поставила обратно, ощутив гнилостный запах. — Похоже на меркаптоэтанол.

— Это не я. Вернее, не совсем я… — Лори взяла стакан и выплеснула содержимое в диссимилятор. — Сначала так не было. Должно быть, произошла какая-то реакция.

— Это наверно весьма необычная реакция, если из свежей еды и воды за несколько часов образуется подобная гадость. Может все-таки расскажешь, что случилось на самом деле?

Лори вздохнула и присела на край кровати.

— Пожалуй не стоит. Я была немного не в себе, когда нас увозили с Трекора, но сейчас все прошло.

— Ты уверена?

— Да, вполне, — в противовес словам, голос Лори звучал не очень убежденно.

— Послушай, по-моему, ты что-то скрываешь. Я ведь тоже не больно-то радовалась во время эвакуации, но все же…

— Просто у меня немного другой характер.

— Ничего себе, "немного другой"! Да я в жизни не видела более странного человека, чем ты.

— Видела. Только издалека. А я вблизи.

— Не понимаю. Кого ты имеешь в виду?

— Сейнес. Она приходила на завод за два дня до эвакуации и мы немного поговорили.

— Врешь!

— Ничуть нет.

Лори в вкратце пересказала весь разговор, опустив математические детали, и подробно остановилась на предсказаниях Сейнес. Кейлин внимательно слушала, перебив только один раз:

— Точно шестнадцатого? Она прямо так и сказала?

— Именно.

— Странно. Хотя нет. Это же простая арифметика, я и сама могла бы догадаться, если бы потрудилась вникать в сводки. И вообще, ты говоришь Сейнес была военным консультантом?

— Вероятно.

— Ну, тогда все просто. Она высчитывает дату, каким угодно способом, а затем сообщает военным. Они естественно верят, так как своих мозгов у них не имеется, и назначают день эвакуации. Вот и весь секрет «предвиденья». Не исключено, что на Трекоре до сих пор нет никаких пришельцев. Мы ведь не видели нападения, нам просто сказали, что оно будет!

— Не знаю… Может ты и в права в чем-то.

— Наверняка так и есть. Чем расстраиваться из-за всяких глупостей, лучше подумать о себе. Например, убрать это болото со стола.

— Хм. Я бы не стала вытирать его тряпкой, это может быть не безопасно.

— Что-то ты опять темнишь с этой историей. Ну, ладно. Вряд ли в этой, как выражается наш капитан, бочке есть уборочные роботы.

Кейлин подошла к диссимилятору и аккуратно вынув верхнюю часть механизма, включила контакт и провела ее над столом:

— Надеюсь, никто не войдет, чтобы оштрафовать меня за нарушение техники безопасности…