"Космические скитальцы" - читать интересную книгу автора (Лейнстер Мюррей)

Глава 5

В наши дни мир заметно уменьшился. Было время, когда из Нью-Йорка в Филадельфию добирались два дня, а до Калифорнии — четыре месяца, и не меньше месяца до Европы. Конечно, такая удаленность не всегда была на руку нашим прапрапрапрадедам. Новости доходили медленно, иногда это вызывало сожаление. Но и положительные моменты присутствовали, это уж точно. Люди знали, что со времени последнего события, о котором они слышали, столько воды утекло… Пока известия были в пути, случилось еще что-нибудь. Провокационные акции, инциденты, способные привести к войне, — в сообщениях о таких вещах, поскольку доходили они медленно, уже была заложена вероятность урегулирования конфликта мирным путем. Люди никогда не действовали поспешно, потому что знали: информация вполне могла утратить свою силу и значимость.

Если бы дети-чужаки были обнаружены в прошлом веке, скажем, судном китобоев в Антарктике, новости об этом не достигли бы центра цивилизации и за месяц. Да что там — много месяцев пролетело бы, прежде чем в крупных городах получили бы достоверный набор фактов. И потом, никого бы не беспокоило, как получить техническую информацию, связанную с предметами, спасенными ребятами. Мир был слишком велик, и опасность, которую могли представлять собой ребятишки, казалась бы слишком отдаленной и нереальной.

Хотя ими, бесспорно, заинтересовались бы. И это был бы горячий интерес. Ученые мужи и просвещенный люд через океаны и материки добирались бы до нужного места, чтобы узнать все необходимое о ребятах и их таинственных устройствах. Но ничто бы не испугало людей. Ведь мир был так велик.

В те времена сведения о голоде в Китае вряд ли дошли бы до Америки, пока число жертв голода не превысило бы миллионы, а отправленная помощь не утратила бы актуальность ввиду созревания нового урожая. Деспот с многочисленной армией не вызвал бы беспокойства, находись он за две тысячи миль. Две тысячи миль были очень и очень большим расстоянием. На таком расстоянии не страшна ни одна армия. Это были счастливые времена.

Теперь не стало отдаленных мест. Новый вид гриппа, появившийся сегодня в Бомбее, спустя две недели может вызвать жертвы в Сент-Луисе. Новое смертоносное оружие, разрабатываемое в лабораториях на Урале, обсуждается в Рио и Оттаве еще до того, как закончатся его испытания. Скорость передвижения стала большим подспорьем для желающих делать деньги. Она позволяет им заключать больше сделок в определенный период времени. Но все это порой служит недобрую службу, ибо, как говорится в пословице, издалека приходят только дурные вести. Добрые же вести остаются добрыми, лишь пока они рядом.

Приземление детей стало настоящим бедствием, потому что на Земле не осталось удаленных мест, и для опасности не существовало расстояний. Ныне при наличии опасности нужно было действовать немедленно, в противном случае она грозила перерасти в катастрофу. Подобно тому, как во времена отцов и дедов люди реагировали осторожно, ибо информация могла устареть, так в наше время приходится буквально идти напролом, поскольку нельзя рисковать, надеясь на недостоверность фактов.

Вот и самолет с пришельцами получил сведения о новом пункте назначения, еще находясь в воздухе над Южной Каролиной. Сами ребята и их космический корабль обрели неожиданную ценность, ибо математики сумели связать взрыв статического электричества с появлением космического корабля в атмосфере Земли.

Ученым заявили, что дети не являются обычными космическими путешественниками, потерпевшими аварию. Их появление — не какой-нибудь там политический шаг для привлечения общественного внимания. И корабль их не так-то просто изучить и попробовать изготовить подобный, потому что именно появление корабля вызвало тот самый шквал помех, сила которого сейчас рассчитывается. И он охватил всю Землю, весь диапазон электромагнитного спектра. Уже не раз утверждалось, что природный феномен тут ни при чем. Все эти катаклизмы совершенно точно связаны с кораблем пришельцев. Но сила и громадное количество вырвавшейся энергии поразительны.

С этой силой не выдерживает никакого сравнения даже атомная энергия. В зимнее время один Нью-Йорк потребляет энергию, равную по силе девяноста ядерным бомбам по двадцать килотонн каждая. И это только на нужды отопления. На эскалаторы и электропоезда — еще какое-то количество. Но надо отметить, что бомба в двадцать килотонн высвобождает свою энергию за стомиллионную долю секунды.

Последние расчеты позволили установить: взрыв, вызвавший небывалые радиопомехи на пике своего выброса, сравним с бомбой, сброшенной на Хиросиму, только длительностью в 300 миллионов раз большей, ибо тянулся долгих три секунды. Такой силой обладала электромагнитная радиация, высвободившаяся при появлении корабля. Цифры отправились к руководителям Министерства обороны государства. Те отреагировали. И вследствие такого поворота событий самолету с Гейл, Сомсом и детьми было приказано изменить курс.

Приказ был получен, когда заря только еще занималась, окрашивая облака в розовый цвет и понемногу освещая землю внизу. Самолет круто развернулся и полетел догонять темноту на запад.

Снова гудение в пустоте. Над самолетом — только глубокое темно-синее небо и звезды, потихоньку начавшие гаснуть. Далеко внизу серые кучи облаков, сквозь них отчетливо проступают румяные в свете зари горные вершины. Где-то над Кентукки их очертания то гордо выплывают вверх, служа маяком, то вновь становятся приземистой горной грядой с дымящимися верхушками. Самолет взмывает вверх, делая странные прыжки по направлению к столбам дыма, напоминающим рог единорога. Затем с ревом снижается, облетая вершину.

Так он свободно парит известный период времени. Поглощает бензин, в коем средоточие его жизненных сил.

Дневной свет все прибывает. Тени исчезают, и облака внизу становятся белыми. Внезапно открывается чистый участок, вовсе без облаков, а внизу — земля, как будто выстланная мозаикой зеленого и коричневатого цвета. Но вот самолет вновь ныряет в дождевую тучу, звуки тонут в ней, как будто в вате, — и опять летит сквозь пустоту.

Полет на запад занял несколько часов, мимо земель фермеров и местности со странным названием Великая Американская Пустыня. Мимо Скалистых гор — каменных громадин, подножия которых укутаны облаками. Звук моторов слегка изменился. Самолет постепенно снижался, пока высота полета не составила четырех миль над уровнем моря. Окружающий мир исчез из виду. Только белая пена облаков вокруг.

Затем вновь появился ясный вид ниже уровня облаков. По другую сторону высились горные хребты. Самолет все снижался и снижался, плавно и незаметно, пока не ощутил твердую почву. Так странно было коснуться взлетно-посадочной полосы — цвета ярко-зеленой травы в крапинку, будто по ней промчался речной поток, а еще здесь были кустики молодой поросли прямо на тележках, ожидающие, когда их увезут. Это, как оказалось, было нужно для маскировки.

Транспорт долго катился по полосе. Впереди виднелись холмы. Обширное заросшее травой место. Самолет вкатился в гигантский ангар без окон, и зеленый холм скрылся из виду.

Это тоже была база, но не такая, как в Гисел-Бэй. Ее существование всячески скрывалось от мира. Оставалось только надеяться, что базу никогда не станут использовать в ее истинных целях. Сомс никогда не видел сооружений подобного назначения, да и не особенно хотел увидеть. Кто бы мог предположить, во что выльется спасение ребят, потерпевших крушение над Антарктикой? Но он догадывался, что, если начнется атомная война, то ракеты, посланные из этого места, легко достигнут цели.

Сомс с трудом — после долгого перелета ноги не слушались — выбрался из самолета и помог выйти Гейл и детям. Капитан Моггз от его помощи отказалась.

В поселок их доставил специальный подъемник из туннеля глубиной в сотни футов, сам же поселок ничем не отличался от других заброшенных сонных городков, каких полным полно на карте страны. Гейл и ребята были немедленно размещены в ничем не примечательном маленьком коттедже, и Сомсу это не понравилось. Он начал было протестовать: Гейл с детьми поселили так далеко от него, а случись что — кто их защитит? Ему тут же постарались успокоить, сообщив, что территория окружена изгородью, через которую пропущен электрический ток, немного подальше от первой изгороди — вторая, также под напряжением, а еще дальше — третья, и возле каждой имеется наблюдательный пост. Так что деревня полностью защищена от вторжений. Примечательно, что с воздуха никто бы не догадался, что здесь находится важный военный объект. К подземелью, которое оказалось всего-навсего резервным складом продукции для поселка, не вели никакие указатели. Ни следа туннелей, соединявших жилища с этим гигантским “супермаркетом”.

— Ни один грабитель до вас не доберется, — вяло пошутил Сомс. — Если и существуют места, где предприняты все возможные меры предосторожности, так это одно из них. Но я считал, что нас везут в Вашингтон. Значит, что-то произошло.

Это и вправду было так. А именно, ученым удалось рассчитать силу взрыва и размер высвободившейся энергии, когда появился корабль. Пока приняли гипотезу о том, что такое количество энергии необходимо для торможения космического корабля, путешествующего в межзвездном пространстве. Но предположение о космическом полете оставляло пищу для сомнений, хотя расчет массы энергии оказался правильным. Поэтому дети, являвшиеся командой этого корабля, оказались в самом центре сильнейшего дипломатического кризиса. Доставлять их в Вашингтон было бы крайне неразумно. Сейчас никто не знал об их местонахождении. И, слава богу, никто не догадывался, как они выглядят. Сама идея, конечно, не слишком хороша. Но все-таки здесь они были в большей безопасности, чем где-либо еще. То же касалось и Гейл.

Сомс отправился осмотреть остальные строения и обсудить аспекты космической технологии. Он заметил двух физиков, препровождаемых к детям для проведения первого интервью. Бедные ребятишки, сколько их еще будет!

Сомс хотел поработать над теми вопросами, которые пришли ему на ум за последние часы полета. Он высказал Гейл предположение, что дети прибыли из далекого прошлого. Это было очевидно, но сомнения у него еще оставались. Поэтому он решил провести тест.

Когда ребята позавтракали, он набросал на листе бумаги диаграмму, изображавшую часть Солнечной системы. Пятнышко, означающее Солнце, круг с пятном — Меркурий, ближняя к нему планета. Еще один круг с пятнышком — Венера, вторая планета. Третий — Земля со своей орбитой, а за ней — полумесяц, представляющий Луну. Вокруг Марса он нарисовал два полумесяца, ведь у него два спутника.

Дети обсудили диаграмму. Зани снабдила ее решительным замечанием на языке, который они использовали. Фран нарисовал пятый круг с точкой, чтобы обозначить Пятую Планету, а вокруг нее разместил четыре спутника.

Сомс сделал глубокий вдох. Планета о двенадцати лунах была, конечно же, Юпитером, который сейчас располагается вслед за Марсом. Число спутников делает эту планету безошибочно узнаваемой. Но Фран изобразил Пятую Планету, с четырьмя лунами, на том месте, где сейчас только обломки — астероиды.

Диаграмма доказала, к глубокому удовлетворению Сомса, что Пятая Планета существовала, и было у нее четыре спутника. А еще, так как Пятой Планеты нет уже в течение миллионов лет, становится ясно, что дети не просто пересекли космос, а совершили прыжок во времени. И теперь его мрачная уверенность в целях их прибытия на Землю здесь и сейчас возросла. Чем он по-настоящему был озадачен, так это тем — происходят ли дети с Пятой Планеты и путешествовали сквозь время, чтобы избежать взрыва, либо они все-таки родом с Земли и прыгнули в будущее для спасения от бомбардировки останками Пятой Планеты.

Бомбардировка из космоса — известный исторический факт. В 1914 году метеоритный дождь, обрушившийся на территорию Сибири, повалил деревья на пятьдесят миль вокруг. За восемьдесят лет до этого в результате падения небесного тела, навсегда уничтожившего все живое в радиусе тысячи миль, образовался кратер Дьявольского Каньона. Еще раньше больший по размеру кратер образовался в Канаде. Найдены также следы исполинских небесных тел, падавших в Южной Африке.

Что касается обстановки на планете во времена, когда жили соплеменники ребят, то, возможно, им пришлось столкнуться с очень быстрым развитием событий. Пятая Планета разлетелась на куски. Ее обломки падали на Землю и Луну, может быть, на следующей неделе после бомбардировки Марса, а через две недели они будут крушить Венеру и полетят к Меркурию. Останки взорванной планеты наполнили небо над Землей пламенем. Почва под ногами постоянно ходила ходуном. С сумасшедшей непредсказуемостью с неба летели обломки скал и падали в местах, которые невозможно было угадать. Повсюду на Земле в ночное время жители могли взглянуть вверх и заметить пятнышки звезд неправильной формы, быстро увеличивающихся до невероятных размеров. А потом они раскалялись добела, соприкоснувшись с атмосферой, — и падали вниз.

Ни одно живое существо, видевшее объятые пламенем небеса, не забудет этого зрелища. Никто не сможет выжить. Они задыхались от клубов угарного газа, отравлявшего земной воздух. Многие были свидетелями многочисленных воздушных атак и в конце концов гибли в результате какой-нибудь из них. Земля корчилась от ударных волн, разбегавшихся в разные стороны. Почву раскололи глубокие трещины, из которых вырывалось пламя. Моря вышли из берегов из-за сотрясений дна, когда сверху падали целые острова.

Вот что происходило с Землей в те времена, откуда прибыли дети. Пожалуй, старшие предвидели катастрофу и вовремя предприняли меры, чтобы оправить ребят на корабле. Но корабль был построен очень поспешно. Его могли начать создавать до первых бомбардировок, а закончить — уже незадолго до конца, когда астероиды повсеместно вонзались в беззащитную Землю и планета агонизировала.

Люди, пойманные в такую космическую ловушку, не станут торговаться или давать обещания, если появится возможность занять некий плацдарм в будущем. Они хлынут туда потоком. Их уже не остановить. Не вернуть назад. Они должны захватить Землю или умереть. И мужчины будут сражаться за своих жен, а жены — биться, подобно львицам, за детей, и нынешний мир может просто раствориться во мраке, когда суровые, могучие и готовые на все орды гибнущей цивилизации прошлого прибудут сюда. Мира больше не будет. Это несомненно.

Сомса грустно размышлял об этом, когда к нему явилась исследовательская группа поговорить о приземлении корабля.

Он рассказал все, показал ленту с волноводного радара и обсудил каждое событие с момента прибытия с ребятами на базу Гисел-Бэй. Он не упоминал о телепатии, ибо рассказ его и без того звучал невероятно, а ему, кроме догадок и предположений, нечего было представить на суд слушателей. Он не упомянул и про Луну, так как эта теория предусматривала путешествия во времени, которые в современном научном мире признаны невозможными.

Когда военные пожелали получить информацию о супероружии, доставленном на корабле пришельцев, причем упоминали об этом так небрежно, будто речь шла о растворимом кофе, Сомс отвечал: не знаю, мол, о каком оружии идет речь. Им пришлось уточнить, что речь идет о захваченных ребятами предметах. Один из представителей отдела по связям с общественностью задал вопрос, с какой планеты или Солнечной системы прибыл космический корабль и когда ожидается прибытие корабля, отправленного следом. Он, безусловно, иронизировал. Он также полагал, что дети выложат всю информацию, если их спросят на соответствующем языке. Сомса все эти глупые шутки только выводили из себя. Он-то знал, как обстоят дела! Но на встрече присутствовали два физика, чьи имена и труды были широко известны. Они отнеслись к находкам совершенно по-другому. Похоже, их всерьез заинтересовали возможности широкого применения приборов и устройств.

Сомс вернулся к невеселым думам. Дети путешествовали во времени. На это указывало все, начиная с радарного сигнала и заканчивая реакцией ребят на искалеченную Луну и их знанием о существовании Пятой Планеты с четырьмя спутниками. Это случилось. Отлично. Но вот в чем загвоздка: путешествия во времени невозможны, и тому есть логические подтверждения.

Существуй реальная возможность отправиться в будущее или прошлое, такой путешественник мог бы случайно убить своего дедушку, когда тот был ребенком, до рождения у вышеупомянутого дедушки сына, то есть отца путешественника. В этом случае внук бы тоже не родился и, следовательно, не мог отправиться в прошлое и убить там дедушку. А если бы он не убил дедушку, то мог быть рожден, чтобы потом отправиться в прошлое и убить дедушку. И так далее. Если бы можно было путешествовать во времени, человек мог бы предотвратить свое собственное существование. Но это противоречит элементарной логике. Значит, и путешествовать во времени нельзя.

В наше время высочайшего уровня научно-технического прогресса, когда открываются все новые и новые законы, отменяющие ранее действующие, по-прежнему неизменен лишь один закон природы: закон сохранения массы и энергии. Совокупное количество материи и энергии, существующее в мире, должно оставаться неизменным. Материя может превращаться в энергию, а энергия, несомненно, в материю, но в целом это количество зафиксировано на любом отрезке времени. Таким образом, если корабль движется из одного временного периода в другой, то в оставленном им промежутке количество материи и энергии уменьшится, а в том, куда он прибудет, увеличится. И это будет означать, что данный закон не работает. А это уже абсурд.

Сомс пытался сопоставить новую полученную информацию с тем, на что привык опираться в своей деятельности… Не вышло. Он допустил, что цивилизация ребят сумела создать нечто, превышающее пределы его разумения. Он пытался выяснить, как работала мысль их ученых применительно к более простым, чем путешествия во времени, вещам… Взял одно невероятное изобретение и пытался продублировать его, потом приблизиться к нему, потом — следовать параллельным курсом. Он писал, чертил диаграммы, хмурил брови и потел. Никакой реальной надежды, разумеется. Но вдруг он резко остановился и внимательно посмотрел на записи. В конце чтения наморщил лоб. Он закурил, бросая взгляды исподлобья на свое творение. Когда трубка погасла, он снова принялся изучать рисунки.

Он перешел ко второму набору диаграмм, когда в комнату предварительно постучались, а потом вошли двое физиков из группы исследователей. Один был коротышка, а другой — худощавый. Вид у них был ошарашенный.

— Они дети, и дети человеческие, а их наука делает нас посмешищем, — проговорил худой человек очень высоким голосом. — Они обогнали нас на века. Я ничего не могу понять в их технике. Я даже представить не могу, как это работает.

Низенький ученый зажег спичку и поднес ее к сигарете. Рука его дрожала.

— С нами, как с людьми, все кончено, — сказал он без всякого выражения. — У меня нет никакой надежды изобрести что-либо новое. У них все уже есть. Я чувствую себя этаким чурбаном неотесанным.

— Разговаривать на расстоянии невозможно — ответил Сомс.

Худой ученый резко повернулся к нему.

— Что вы имеете в виду?

— Это самое и имею в виду. Разговаривать на расстоянии невозможно. Вы не можете издать звук, — если только не стреляете из пушки, — который услышат за десять миль отсюда. Вот почему невозможно общаться на расстоянии.

— Я тоже чувствую, что схожу с ума, — с трудом проговорил низенький. — Не понимаю, о чем вы говорите. Ведь существуют же телефоны.

— Это не то же самое, что говорить и быть услышанным на расстоянии. Вы говорите в микрофон размером в несколько дюймов. Кто-то слушает у приемника, держа его возле уха. Он слушает не вас, а трубку. Тот же эффект, что с разговором на далеком расстоянии, и вы — игнорируете сам факт, что это не одно и то же. Я сыграл в подобную игру с предметами, принесенными детьми. Я выиграл.

Худой ученый, казалось, потерял дар речи.

— Я предположил, будто являюсь членом расы детей, чужаком на Земле, как и они. Как чужак здесь, я знаю, как делать вещи, которые чужаки (имеется в виду, мы с вами) делать не умеют. Но мне нужны для этого специальные материалы. Моя цивилизация снабдила меня ими. Здесь их не существует. Я отказываюсь погрузиться в варварство, ходить с ними на охоту и пользоваться деревянной мотыгой для вспахивания полей. И все-таки не могу полностью воссоздать свою цивилизацию. Ситуация весьма напоминает желание заговорить, чтобы тебя услышали на расстоянии. Что мне делать?

Худой ученый внезапно поднял голову. Низенький посмотрел на него.

— Я возьму материалы, которые могут дать дикари с Земли, — сказал Сомс. — Я не могу сделать то, что хочу, — не могу пообщаться на расстоянии, как я уже сказал, — но найду-таки способ сделать нечто, очень похожее на разговор на расстоянии или на то, чего я добиваюсь. Я буду довольствоваться чем-то, приблизительно похожим. И на практике, будучи чужаком в варварском окружении, я дотяну до цивилизации, которая будет уже не такой варварской, но менее развитой, чем моя раса, но все-таки лучше, чем ничего, потому что слеплены они из того же теста, что и мои соплеменники.

— Мне кажется, я понял, куда вы клоните, — медленно произнес низенький. — Но это только идея…

— Я попробовал применить ее к этому одностороннему тепловому проводнику, — сообщил Сомс — Я не смог продублировать его. Но сделал нечто, очень похожее на их сосуд для приготовления пищи. Вот, взгляните.

Он протянул им законченную схему первого предмета, над которым поработал. Все было совершенно понятно. Он помогал в разработке радара для наблюдения за метеорами в Гисел-Бэй, поэтому умел пользоваться электронными символами. На листе была только одна часть устройства, которую нужно было детально расписать. Худой ученый рассмотрел схему.

— Вы изготовили катушку с крайне низкой самоиндукцией.

— Не низкой. Скорее, нулевой, — исправил Сомс — Она возвращается, вместо того чтобы сопротивляться пропускаемому току. Пропустите по ней ток, и она вернется, увеличивая магнитные свойства, пока не достигнет насыщения. Затем начинает терять магнитные свойства и возвращает обратно направленную электродвижущую силу, которая увеличивает силу тока, лишенного магнитных свойств, пока полярность не изменится. Вы берете альтернативный магнит, не испускающий тепла из-за своей нестабильности, но поглощающий тепло, чтобы эту стабильность обеспечить. Такой механизм будет забирать тепло отовсюду — из воздуха, воды, солнечного света, откуда угодно — и давать электроэнергию.

Оба ученых уставились на схему, а потом с восторгом — друг на друга.

— Пожалуй! — сказал худощавый. — Да… должен работать! Это потрясающе! Это…

— Это не так удобно, как сосуд, поглощающий снаружи холод и получающий тепло внутри, — заметил Сомс. — С позиции пришельцев, это топорная работа. Но вот вам пример взаимного влияния двух цивилизаций, не прибегающих к немедленному насилию и войне. Можете сами попробовать.

Глаза обоих физиков засверкали. И коротышка напряженно спросил:

— Мы… можем?

— Ну, конечно! — лихорадочно воскликнул худощавый. — Посмотрите на устройство для создания климата! Мы не можем воспроизвести его, но если подумать… Для жидкостей эффект Холла недействителен. Никто даже и не пытался обнаружить его в ионизированных газах. Но если подумать…

Коротышка сглотнул.

— Изменить температуру нельзя, и, чтобы произвести выравнивание… — проговорил он.

Они общались друг с другом, как в бреду. Что-то писали. Невнятно бормотали. Когда появились другие члены исследовательской группы, то застали людей, которым море было по колено.

Военные не испытывали счастья. Они не сумели поймать крупную рыбу. Им даже не удалось добиться от детей статистических данных. Гейл должна была натаскать ребят в арифметике, но они записывали числа настолько отличным от теперешнего способом, насколько римские цифры отличаются от бинарных систем или от обычая древних греков и евреев использовать для этой цели алфавит.

Военные не получили никакой полезной информации. Карманный инструмент Франа был безопасным и никоим образом не мог использоваться в качестве оружия. У них также не было надежды воспроизвести то, что Сомс назвал сверхрадаром. Сосуд для приготовления пищи мог быть использован для выработки энергии для кораблей и подводных лодок, даже для самолетов. Но оружия не было. Никакого.

Люди из отдела по связям с общественностью были напуганы. Появление ребят должно было вызвать финансовую панику. Вся земная цивилизация оказалась устаревшей. Технология настолько отстала, что, как только это осознают, наша экономическая система просто-напросто рухнет.

Только два физика трубили победу. Они не получили никаких научных фактов ни от ребят, ни от их приборов, но клюнули на трюк, придуманный Сомсом. Покидая его, они так и сияли.

Наступил вечер. Сомс вновь отправился к тому самому обыкновенному коттеджу, который занимала Гейл вместе с детьми. Было жутковато выходить на улицу и обнаруживать только темноту, в которой различались деревья, трава и случайные яркие звезды, просвечивающие сквозь облака.

— Я совершенно вымоталась за день, — устало сказала Гейл. — Хотелось бы прокатиться куда-нибудь, Брэд, и перестать думать.

Сомс пересилил себя.

— Я не могу предложить вам прогулку в автомобиле, — ответил он. — Но при других обстоятельствах я бы прокатил вас на мотоцикле.

— Я бы с удовольствием, — сказала Гейл. Она помолчала секунду.

— После двухдневных занятий английским от детей ожидали, что они назовут их родную Солнечную систему, чтобы можно было ее опознать, — проговорила Гейл. — Им задали вопросы об их экономике, попросили описать оружие, которое можно изготовить немедленно, а также определить расстояние в земных милях или световых годах до места, откуда они прилетели.

— Вы не упростили им задачу, предложив спросить, из какого времени они прилетели? — спросил Сомс.

Она покачала головой. Внезапно ее затрясло.

— Я волнуюсь за них, — неуверенно сказала девушка. — И за вас. И за себя. Я… Я в ужасе, Брэд!

Сомс протянул руки. Коснулся ее, утешая. Затем, вовсе не собираясь делать этого, притянул к себе. Девушка не сопротивлялась. Она тихонько плакала на его плече, не выдержав нервного напряжения.

— Я так волнуюсь! — воскликнула она через минуту, — Что сделают соплеменники ребят, если от них долго не будет сигнала? Пошлют еще корабли? Что может случиться? Будет война. Вы будете в самой гуще событий! И тогда…

Он поцеловал ее.

Казалось, прошло лишь мгновение, когда поблизости раздались тяжелые армейские шаги и капитан Моггз возникла перед ними. Гейл немедленно пришла в себя и отодвинулась. Но одна ее рука, ухватившаяся за рукав Сомса, еще слегка дрожала.

— Гейл? — проблеяла в темноте Моггз. — Это вы?

— Да. Мы обсуждаем проблему, как быть с детьми, — сказала Гейл.

— Это кошмар! — возопила Моггз. Она близко подошла к ним обоим. — Никогда не поверите, что случилось! У русских оказались фотографии корабля — те самые, что сделал мистер Сомс. Они все знают! Они, наверное, раздобыли фотографии, когда их самолет приземлился возле Гисел-Бэй. Но каким образом?

Сомс мог ответить, каким образом. Совершенно четко. Один предприимчивый товарищ из русской команды ученых был оставлен в комнате отдыха на базе. Он, скорее всего, прочесал ее всю в поисках фотографий, которые американцы держат в секрете. Американцы сами никогда бы так не поступили, но от русских можно ожидать сколько угодно подобных вещей.

Они передали копии фотографий в Ассамблею ООН, — причитала капитан Моггз. — Всех фотографий! И сказали, что это снимки корабля пришельцев, приземлившихся в Антарктике, и что американцы забрали команду корабля в Штаты (что, впрочем, мы и сделали), и что мы якобы договорились с негуманоидными монстрами, прилетевшими на корабле! Они думают, что мы предали остальное человечество! Совершили сделку, продав население Земли ужасным тварям из космоса в обмен на собственную безопасность. Они требуют, чтобы Штаты выдали корабль и членов экипажа.

Сомс тихо присвистнул. Эти дикие утверждения были слишком безумны, чтобы в них поверить. Корабля больше не существовало, да и дети были далеко не монстры. Так что не было способа убедительно ответить на обвинения. Плохи дела с детьми и их кораблем. И никакой возможности сделать их лучше. Прибытие ребят — настоящая катастрофа, как на это ни посмотри. Но они так чертовски хороши…

— Делать нечего, факты есть факты, — скорбно произнесла капитан Моггз. — Наша делегация сообщила, что корабль разбился при посадке, а его обитателям нужно время, чтобы оправиться от шока и выработать способ общения с нами. Еще они заявили, что даже наше правительство еще не получило рапорт, но что он будет подготовлен Немедленно. Ох, это ужасно! Когда я думаю, как много мы могли бы изучить, если бы случившееся хранилось в секрете!

Гейл взглянула на Сомса сквозь темноту. Он кивнул.

— Этот репортаж, — сказал Сомс — Он наш. Особенно твой.

— Да, — ответила Гейл доверительно. — Пришло время для всех добрых людей обратиться за поддержкой к правительству. Я напишу половину репортажа, Брэд. Я люблю этих детей. Они чудесны. Ты напишешь техническую часть, а я — человеческую историю для ООН, и эта история заставит всех полюбить их!

Капитан Моггз удивленно подняла бровь.

— Я сообщу, куда следует, что вы добровольно взялись за задание, — сказала она уже менее уныло. — Разумеется, вы понимаете, что отдел по связям с общественностью проверит материал.

— Только через мой труп! — заявила Гейл. — Если бы эксперты из этого отдела знали, как писать, они бы не были экспертами отдела по связям с общественностью.

— Это я тоже укажу в своем рапорте, — сказала Моггз. — Но вы изъявили желание выполнять свою часть, а мистер Сомс — свою.

Она повернулась и направилась к псевдогенеральскому особняку, откуда она опустится на триста футов под землю, чтобы поговорить по международному телефону с персонами с восточного побережья.

— Мне… Мне стыдно, — сказала Гейл, глядя на Сомса. — Но мне было необходимо, чтобы что-нибудь подобное случилось. И чтобы ты делал то, что делаешь.

— Я поклялся себе, что откажусь, — отвечал Сомс. — Я никогда не разбогатею, Гейл! Выйти за меня замуж — безумнейшая из идей…

— Тише! — шепнула Гейл. — Я научусь ездить на заднем сиденье мотоцикла, дорогой!

Чуть погодя она тихонько засмеялась. Затем высвободилась и сделала шаг назад.

— Давай поговорим о серьезном, — сказала она. — Об этом репортаже. Всегда хотела написать действительно большой материал, и вот он! Только ты можешь рассказать все о машинах, науке и прочих вещах, но я так представлю детей, что каждая женщина в мире полюбит их. Монстры? Я заставлю их захотеть обнять Мал и восхищаться Зани, и почувствовать в отношении мальчиков то же, что чувствовали люди в Гисел-Бэй. Я напишу этот материал… — тщеславно продолжала она.

Сомс почувствовал себя негодяем.

— Сдерживай себя, — сказал он печально. — Будет здорово, если ты нарисуешь привлекательные образы детей, но не переусердствуй в этом. Помнишь, почему?

Гейл внезапно замолчала.

— Они не прилетали из существующей Солнечной системы, куда могут вернуться, — говорил Сомс, делаясь все более печальным. — Они прибыли с Пятой Планеты или с Земли, из другого времени, когда горы падали с неба. Им некуда идти. А семьи детей вынуждены оставаться там, где они есть, пока пылающие острова не упадут им на голову и не сокрушат их. Ибо мы не можем позволить им прийти сюда.

Гейл смотрела на него во все глаза, и краски уходили из ее лица.

— Да, верно! — горько произнесла она. — Верно! Это так! Это сильнее нас! Не знаю, как насчет тебя или остальных людей, но я собираюсь ненавидеть себя до конца жизни!