"Русские сказки" - читать интересную книгу автора (Горький Максим)IБудучи некрасив и зная это, молодой человек сказал себе: – Я умен. Сделаюсь мудрецом. У нас это – очень просто. И стал читать толстые сочинения – он был действительно не глуп, понимал, что наличие мудрости всего легче доказать цитатами из книг. А прочитав столько мудрых книг, сколько нужно, чтобы стать близоруким, он гордо поднял нос, покрасневший от тяжести очков, и заявил всему существующему: – Ну, нет, меня не обманешь! Я ведь вижу, что жизнь – это ловушка, поставленная для меня природой! – А – любовь? – спросил Дух жизни. – Благодарю, я, слава богу, не поэт! Я не войду ради кусочка сыра в железную клетку неизбежных обязанностей! Но все-таки он был человек не особенно даровитый и потому решил взять должность профессора философии. Приходит к министру народного просвещения и говорит: – Ваше высокопревосходительство, вот – я могу проповедовать, что жизнь бессмысленна и что внушениям природы не следует подчиняться! Министр задумался: «Годится это или нет?» Потом спросил: – А велениям начальства надо подчиняться? – Обязательно – надо! – сказал философ, почтительно склонив вытертую книгами голову. – Ибо страсти человечьи… – Ну, то-то! Лезьте на кафедру. Жалованья – шестнадцать рублей. Только – если я предпишу принять к руководству даже и законы природы, смотрите – без вольнодумства! Не потерплю! И, подумав, он меланхолически сказал: – Мы живем в такое время, что ради интересов целостности государства, может быть, и законы природы придется признать не только существующими, но и Болезными – отчасти! «Чёрта с два! – мысленно воскликнул философ. – Дойдете вы до этого, как же…» А вслух – ничего не сказал. Бот он и устроился: еженедельно влезал на кафедру и но часу говорил разным кудрявым юношам: – Милостивые государи! Человек ограничен извне, ограничен изнутри, природа ему враждебна, женщина – слепое орудие природы, и по всему этому жизнь наша совершенно бессмысленна! Он привык думать так и часто, увлекаясь, говорил красиво, искренно; юные студентики восторженно хлопали ему. а он, довольный, ласково кивал им лысой головой, умиленно блестел его красненький носик, и всё шло очень хорошо. Обеды в ресторанах были вредны ему, – как все пессимисты, он страдал несварением желудка, – поэтому он женился, двадцать девять лет обедал дома; между делом, незаметно для себя, произвел четверых детей, а после этого – помер. За гробом его почтительно и печально шли три дочери с молодыми мужьями и сын, поэт, влюбленный во всех красивых женщин мира. Студенты пели «Вечную память» – пели очень громко и весело, но – плохо; над могилой товарищи профессора говорили цветистые речи о том, как стройна была покойникова метафизика; всё было вполне прилично, торжественно и даже минутами трогательно. – Вот и помер старикашка! – сказал один студент товарищам, когда расходились с кладбища. – Пессимист он был, – отозвался другой. А третий спросил: – Ну? Разве? – Пессимист и консерватор. – Ишь, лысый! А я и не заметил… Четвертый студент был человек бедный, он озабоченно осведомился: – Позовут нас на поминки? Да, их позвали. Так как покойный профессор написал при жизни хорошие книги, в которых горячо и красиво доказывал бесцельность жизни, – книги покупались хорошо, и читали их с удовольствием – ведь что ни говорите, а человек любит красивое! Семья была хорошо обеспечена – и пессимизм может обеспечить! – поминки были устроены богатые, бедный студент на редкость хорошо покушал и, когда шел домой, то думал, добродушно улыбаясь: «Нет – и пессимизм полезен…» |
||
|