"Любовница греческого магната" - читать интересную книгу автора (Грэхем Линн)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

У Хоуп мгновенно пересохло во рту. Она окаменела от неожиданности. Андреас застал ее врасплох. Не в силах дольше выдержать его взгляд, молодая женщина прикрыла глаза, смакуя ощущение небывалой радости. Андреас сделал ей предложение! Это было самым заветным потаенным желанием Хоуп, но она знала, что поступит неправильно, сказав «да» до того, как услышит от Андреаса нужные слова.

— Почему? — тихо спросила Хоуп. — Почему ты предлагаешь мне выйти за тебя замуж?

Андреас нахмурил темные брови.

— Разве это не очевидно?

Взгляд голубых глаз наполнился грустью.

— Ты думаешь о ребенке.

— Естественно. До сих пор в роду Николаидисов еще не было внебрачных детей, — торжественно и гордо провозгласил он.

— Еще два дня назад ты говорил, что никогда не женишься на мне, — спокойно напомнила она.

— Тогда я еще кипел от ярости при мысли о твоей измене, — спокойно возразил Андреас. — Думаю, нам следует устроить скромную церемонию в узком кругу, а потом — праздничный вечер для родных и близких друзей. Поженимся как можно скорее. Что ты об этом скажешь?

Хоуп осторожно освободила свою руку.

— Боюсь, мой ответ разочарует тебя.

Андреас неправильно истолковал ее слова:

— Если ты хочешь традиционную пышную свадьбу, я не против. Не важно, как будет организовано торжество, главное — чтобы оно состоялось до рождения ребенка.

Хоуп выпрямилась:

— К сожалению, я должна ответить тебе… нет.

— Нет? — Судя по всему, Андреас не предвидел такого варианта ответа.

— Мне очень понравился этот дом, я обожаю пикники, — «и я люблю тебя, очень люблю», — мысленно добавила Хоуп, — но, — бесстрастным голосом продолжала она, — к несчастью, ты решил жениться на мне вовсе не по мотивам, лежащим в основе союза любящих друг друга людей.

Не ожидавший подобной критики, Андреас резко выпрямился, глаза его недоверчиво сверкали.

— Что же это за мотивы?

— Если ты не понимаешь, о чем я говорю, бесполезно объяснять тебе такие вещи, — грустно ответила Хоуп.

— Ты намерена сохранить свободу выбора, о которой говорила прежде? В этом все дело? — предположил он.

Брови Хоуп поползли вверх.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Или же ты решила наказать меня за события более чем двухмесячной давности, когда я обидел тебя, поверив сестре? — хрипло спросил Андреас.

Взгляд Хоуп, обращенный к нему, был полон боли.

— Я никогда не поступила бы подобным образом. Но, боюсь, ты с готовностью поверил в ложь Элиссы, потому что жаждал вернуть свою свободу.

— Я совершенно свободен и всегда был свободным. Жениться да тебе — мой добровольный выбор! — негодуя, воскликнул он.

— Однако, когда я совершила ошибку, напомнив тебе о двухлетней годовщине нашего знакомства, ты не горел желанием отпраздновать это событие, — грустно вздохнула она. — Ты не хотел связывать себя никакими обязательствами…

Андреас заскрипел зубами.

— Но с тех пор все так изменилось…

— Да. Но ты не обязан надевать мне на палец обручальное кольцо только потому, что я оказалась в положении, — вежливо возразила Хоуп.

— И как же ты намерена жить без меня?

Она смертельно побледнела.

— Ты хочешь сказать, что вторично порвешь со мной, если я не выйду за тебя замуж?

Наступило напряженное молчание. Андреас медленно отвел взгляд в сторону.

— Нет, я вовсе не утверждаю этого. Я не подлец и при любых обстоятельствах никогда не брошу мать моего ребенка.

В то время как Хоуп терзалась сомнениями, гадая, не совершает ли она величайшую ошибку своей жизни, Андреас крепко обнял ее.

— Прежде мне удавалось сделать тебя счастливой… Я добьюсь этого снова, — убежденно пообещал он.

— Я знаю, но…

— Боже… Ни с кем другим тебе не будет так хорошо, как со мной! — Наклонив темноволосую голову, Андреас впился в ее рот страстным поцелуем, закружившим Хоуп в огненном вихре. Его губы были горячими, напористыми и нежными одновременно, и она не смогла устоять.

Задыхаясь и трепеща, Хоуп положила руки на плечи Андреаса, притягивая его к себе. Она не хотела видеть его с какой-нибудь другой женщиной. Она не хотела оставаться одна.

— Андреас… — с трудом произнесла Хоуп опухшими от поцелуя губами, пристально глядя ему в глаза. — Не истолковывай неправильно мои слова. Я никогда не обещала стать твоей любовницей. Но почему мы не можем просто жить вместе, не вступая в брак?

Ее предложение повергло его в уныние. Впервые в жизни Андреас ощутил себя потерянным, лишенным всякой надежды, опустошенным.

Не действовал ли он слишком быстро? Когда-то давно она безгранично доверяла ему и его мнению, но сейчас казалась настороженной и неуверенной как в себе, так и в нем. Лишь теперь Андреас осознал, насколько глубоко ранил он Хоуп, поверив клевете. Ее нельзя осуждать за опасение вновь довериться человеку, причинившему ей боль.

Неожиданно Андреас прозрел, и собственная, ошибка стала ясна ему как никогда. Он приложил немало усилий, стремясь представить наилучшим образом имение, а не себя самого. Сейчас он должен уверить Хоуп в том, что станет идеальным мужем ей и замечательным отцом — их ребенку.

— Андреас… — встревоженно произнесла она, испугавшись, что обидела его.

В темных глазах блеснули веселые огоньки, а на губах Николаидиса постепенно расцвела обаятельная улыбка:

— Я куплю этот дом сегодня же. Когда ты сможешь переехать в Найтмер?

Не ожидавшая столь стремительного разворота событий, Хоуп смущенно заморгала:

— А что ты предлагаешь?

— Я предлагаю нам с тобой никогда не разлучаться дольше, чем на пять минут, дорогая, — отозвался Андреас, вновь прижимая Хоуп к своей мускулистой груди. В руке он держал телефон. Не выпуская Хоуп, он сообщил агенту о решении приобрести Найтмер.

— Нет, тебе незачем смотреть на это, — резко произнес Андреас шесть недель спустя, отшвыривая газету подальше в сторону.

— Почему же? — Хоуп наблюдала за тем, как он откидывается назад, прислоняясь спиной к подушкам. Белоснежная простыня спустилась до пояса, обнажая великолепное бронзовое тело, густо поросшее темными волосками. Красота Андреаса прямо-таки завораживала ее.

— В разделе светской хроники есть заметка о нас… Ты не должна опускаться до чтения подобной гадости, — непреклонно отрезал он.

Игнорируя его слова, Хоуп протянула руку;

— Дай ее сюда, — попросила она.

Губы Андреаса изогнулись в гримасе брезгливости.

— Нет.

— Ты мне не цензор. Ясама решаю, какие газеты читать, а какие — нет.

— Моя задача — оберегать тебя от всего, что может послужить причиной излишнего волнения. Я грек. Ты — моя женщина, и я обязан заботиться о тебе. Научись покорности, — шутливо предостерег ее Андреас.

— Я могу сходить в деревню и купить там тот же самый номер.

— Пожалуйста, не принимай это всерьез. — Нахмурившись, он передал ей газету. — Обычные грязные сплетни.

— Я знаю. — Иногда Хоуп даже нравилось, что Андреас обращается с ней как с невероятно хрупкой хрустальной вещицей, но чаще она ощущала себя мешком с балластом. В то время как он кипел энергией и жизненной силой, она часто засыпала среди дня. И, кроме того, лаская друг друга, они вынуждены были ограничиваться поцелуями и объятиями. Когда чересчур осторожный врач порекомендовал Хоуп не переутомляться, Андреас, решил исключить секс из их отношений.

Пробежав глазами страницу, молодая женщина обнаружила там довольно неприятный снимок. Камера папарацци была нацелена на ее заметно округлившийся живот. Хоуп показалась себе огромной, готовой вот-вот вывалиться из слишком тесного черного платья. На ум пришло сравнение со старинным кораблем, плывущим под наполненным ветром парусом. Фото было сделано два дня назад при выходе из одного известного ресторана, где они обедали с Костасом, дедом Андреаса. Ей очень понравился этот доброжелательный, открытый старик, несмотря на целый ряд заданных им весьма прямолинейных вопросов. Костас искренне радовался предстоящему рождению правнука или правнучки. И еще он был доволен, что Андреас наконец осел на одном месте.

— О нет… — воскликнула Хоуп, ужаснувшись первым же строкам статьи.

«Почему ты не позволяешь моему внуку поступить так, как подобает поступить на его месте каждому честному человеку?» — прямо спросил в тот вечер в ресторане Костас. И вот теперь та же самая фраза, подслушанная кем-то, — слово в слово — красовалась на газетной странице, набранная типографским шрифтом. Заголовок гласил: «Торговка сумками отвергает наследника рода Николаидисов». В статье фигурировал длинный перечень представительниц прекрасного пола, с которыми Андреас хоть раз встречался. Автор довольно прозрачно намекал, что ни одна здравомыслящая женщина не станет связывать судьбу с неисправимым Казановой.

— Костас будет в восторге. Он всегда радуется, видя свое имя в газетах, — шутливым тоном прокомментировал Андреас;

— Тебя очень рассердило, что всему свету стало известно о твоем предложении и моем отказе?

— Ты, наверное, шутишь, — весело рассмеялся он.

Хоуп недоуменно подняла брови. Андреас неминуемо должен был прийти в ярость, узнав, что случайно брошенная дедом фраза сделалась достоянием общественности.

— Ты действительно нисколько не сердишься?

— Нисколько, — решительно уверил он ее. — Остальные мои родственники, с которыми ты познакомишься в этот уикенд, подтвердят добродетельность моей натуры. Я ведь самый настоящий пай-мальчик. Я пытался надеть тебе на палец обручальное кольцо, а ты…

— А я оказалась чудовищем, не оценившим твоего поступка! — докончила фразу Хоуп, ужаснувшись при мысли о предстоящей встрече.

— Не говори глупостей. Мои двоюродные бабушки будут безостановочно рассказывать обо мне. Ты проведешь выходные, слушая их истории, в которых я предстану Мистером Совершенство — умным, добрым, внимательным к старикам, любящим животных и обожающим детей. Уверен, что никто не упомянет о моем покойном отце и его трех разводах из опасения омрачить радужную картину.

Хоуп невольно рассмеялась. Ее напряжение мгновенно улетучилось. Последние шесть недель, наполненные хлопотами, были самыми счастливыми в ее жизни. Они с Андреасом ухитрились переехать в Найтмер за рекордно короткий срок. Он торопил рабочих, вел нескончаемые телефонные переговоры, встречался с дизайнерами, горя желанием как можно скорее превратить пустующий дом в уютное жилище. Он нанял целую гвардию прислуги, и Хоуп, полностью освобожденная от какой-либо домашней работы, проводила целые дни, готовя новые модели сумочек для показа Леонии Варгас.

Предстоящее рождение ребенка поглощало все мысли Хоуп, но иногда беспокойство все же закрадывалось ей в душу. Правильно ли поступила она, отвергнув предложение Андреаса? Он больше ни разу не возвращался к этой теме, следовательно, его вполне устраивало существующее положение вещей.

Его теперешнее отношение к Хоуп без преувеличения можно было назвать образцово-идеальным. Андреас проводил на работе гораздо меньше времени и свел к минимуму свои зарубежные поездки. Он всякий раз сопровождал ее на осмотр к врачу, внимательно прочел книгу, посвященную беременности и родам, в результате чего любое незначительное недомогание Хоуп вызывало у него тревогу. Так, например, когда она пожаловалась на судорогу в ноге, Андреас отменил важную встречу и просидел у ее постели всю ночь. Он необыкновенно приветливо вел себя с Ванессой, часто навещавшей подругу, и даже молча терпел регулярные звонки Бена, на несколько недель отправившегося в турне по Европе.

Андреас был предельно добр, внимателен, терпелив и заботлив. Он вполне мог претендовать на возведение в ранг святого, если бы не одно «но» — он никогда не заговаривал о любви. Хоуп с грустью сознавала, что ей так и не дано пробудить в его душе это чувство. Но, поскольку рядом не было другой женщины, способной покорить сердце Андреаса, Хоуп чувствовала себя спокойно и уверенно. Она любила его, жила с ним под одной крышей и вскоре должна была стать матерью его ребенка. Чего еще желать?

Андреас связывал свое чрезмерное беспокойство о Хоуп с ее беременностью. Она и будущий ребенок заняли самое важное место в его жизни. Разлучаясь с Хоуп всего на несколько часов, он с трудом заставлял себя сосредоточиться на решении деловых вопросов. Огромной ошибкой оказалось изучение книги о беременности и родах. Андреас не спал пару ночей, терзаясь разнообразными страхами, однако героически не подавал виду. Он потихоньку выкинул книгу, стремясь оградить от возможных тревог мать своего ребенка.

— Хоуп?.. — тихо позвал Андреас.

Он осторожно повернул женщину лицом к себе. Она уже почти заснула. Прислушавшись к ровному, мерному дыханию Хоуп, Андреас аккуратно опустил ее на кровать, подложив под светловолосую голову подушки. Ему пора было отправляться в офис.

Пробудившись через некоторое время, Хоуп поняла, что пропустила отъезд Андреаса. Вещи ее остались в чемодане со вчерашнего дня. Подумав, она выбрала сиреневую тунику и легкие укороченные брюки. Андреас позвонил час спустя.

— Я хотел убедиться, что ты съела ланч, как положено, — обеспокоенно произнес он.

— Не волнуйся из-за пустяков… — Хоуп подошла к окну комнаты, оборудованной под дизайнерскую студию. В эту минуту белый «порше» проехал по подъездной дороге и затормозил у входа. За рулем его сидел молодой человек с растрепанными светлыми волосами. Хоуп узнала водителя с первого взгляда. — О боже, здесь Бен… Прости, мне нужно идти! — воскликнула она.

В лондонском офисе Андреас, сидя за рабочим столом, молча созерцал зажатый в руке телефон. Хоуп так обрадовалась приезду Кэмпбелла, что поспешила оборвать разговор. Он тщетно пытался возобновить изучение лежащего на столе отчета. Кэмпбелл покидал Англию на несколько недель. По мнению Хоуп, Бен просто наслаждался путешествием, однако Андреас подозревал, что истинная причина поездки — попытка смириться с потерей возлюбленной. И вот Кэмпбелл возвращается — и каков его первый поступок? Он желает встретиться с Хоуп, причем среди дня, зная, что в это время непременно застанет ее дома одну.

Андреас сделал несколько медленных вдохов и выдохов, но ярость его нисколько не улеглась. Он поднялся, резко отодвинув стул. Что предпринять? Незамедлительно отправляться домой. Андреас отдал соответствующие распоряжения пилоту, опасаясь показаться смешным и рассеянным — ведь он совсем недавно прилетел из Найтмера. Хоуп решит, что я не доверяю ей, думал Андреас, нервно ероша рукой свои темные волосы. Он доверял ей, доверял целиком и полностью, однако в отношении Бена Кэмпбелла все обстояло по-иному.

Кэмпбелл вполне мог попытаться вновь соблазнить Хоуп. Если он осмелится прикоснуться к ней хоть пальцем, то будет раскаиваться в своем поступке до конца дней.

Андреас поднялся на борт вертолета, тут же оторвавшегося от крыши небоскреба. Он терял контроль, злясь за это на самого себя. Ему следовало укротить свой крутой нрав и воздержаться от стычки с Кэмпбеллом. Андреас не имел права огорчать и волновать Хоуп в ее теперешнем состоянии. Если бы она поняла, что испытал он, узнав о неожиданном визите Кэмпбелла! Андреас был в ярости. Ревность душила его.

Он должен объяснить Хоуп, насколько она дорога ему. Андреас всегда боялся признаться в этом даже себе и сейчас испугался, что время безвозвратно упущено. Она действительно заняла главное место в его жизни. Даже мысль о том; что до нее может дотронуться другой мужчина, была невыносима. О, если бы судьба подарила ему еще один шанс завоевать сердце Хоуп! Неужели это любовь? Что такое любовь? До встречи с Хоуп Андреас никогда не был влюблен. А вот Кэмпбеллу, конечно же, ничего не стоит лишний раз заявить о своей любви.

Хоуп охватило волнение при виде вертолета, приземляющегося перед домом. Почему Андреас неожиданно возвратился, изменив свои планы? Неужели визит Бена рассердил его? Женщина искренне надеялась, что это не так.

— Андреас… — удивленно произнесла она. — Ты что-нибудь забыл?

— Да, — вынужден был согласиться он. В глазах его при виде Хоуп заблестели золотистые искорки, а на губах появилась улыбка, адресованная ей одной.

— Позволь представить тебе наших гостей, — радостно объявила она.

Гостей? Она произнесла это слово во множественном числе? Недоумевая, Андреас обернулся.

Взору его предстал Бен, обнимающий за талию очаровательную миниатюрную брюнетку. С первого взгляда было ясно, что эти двое близки,

— Конечно же, ты знаком с Беном… а это его подруга Шанталь, — тепло произнесла Хоуп.

Андреас протянул руку Бену и поцеловал брюнетку в обе щеки — на французский манер.

— К сожалению, мы спешим, — принялся извиняться Бен. — Моя мать ждет нас на обед.

Проводив отъезжающий «порше» взглядом, Андреас обнял Хоуп и прижал ее к себе.

— Я, честно говоря, испугался, что Кэмпбелл вновь попытается заполучить тебя, — переводя дыхание, признался он.

Хоуп растерянно посмотрела на него;

— Андреас… я сейчас похожа на бочку, — смущенно промолвила она. — Ни один мужчина не может заинтересоваться мной.

— Не буду притворяться, что меня радует твоя дружба с Кэмпбеллом. — Густой румянец проступил на скулах Андреаса. — Если бы не беременность, ты, наверное, все еще была бы с ним.

— Пожалуйста, прекрати! — взмолилась Хоуп. — С самого начала и по настоящее время я с тобой, по своей собственной воле, и ребенок здесь совершенно ни при чем.

— Но прежде у тебя с Кэмпбеллом все шло отлично.

— Мне очень нравится Бен, но он — не ты и никогда не заменит тебя.

Камень упал с души Андреаса. Он облегченно вздохнул:

— О господи, как же я ревновал!

Хоуп изумленно взглянула на него.

— Но почему? У тебя не было ни малейшего повода для ревности. Я узнала, что беременна, едва начав встречаться с Беном. Я никогда не спала с ним!

Воцарилось гробовое молчание.

— Ты… никогда не спала с ним? — ошеломленно повторил Андреас. — Почему ты не сказала об этом? Ты хоть понимаешь, какое огромное значение имеет это для меня?

— Если бы ты спросил, я бы ответила. Но ты ни о чем не спрашивал.

Сжав руки в кулаки, Андреас потряс ими, гордо расправляя плечи и торжественно кивая. Ему не хватало слов, чтобы выразить обуревавшие его эмоции.

— Для меня всегда было очень важно оставаться твоим единственным мужчиной.

— Ты никогда не говорил…

— Я принимал это как само собой разумеющееся. Ты была со мной. Жизнь казалась прекрасной, и вдруг… бах! Все изменилось. — Андреас понизил голос, крепко прижимая к себе Хоуп в надежде изгнать из памяти те ужасные события.

— Элисса, — вздохнула она.

— Ее ложь явилась сокрушительным ударом. Я никогда не страдал так сильно. Я не понимал, как много ты значишь для меня, пока не расстался с тобой, — шептал Андреас на ухо Хоуп, безостановочно гладя ее обеими руками. — Я не мог признаться себе, что жизнь без тебя утратила всякий смысл.

— Это правда? — Хоуп подняла голову, испытующе глядя на Андреаса своими голубыми глазами.

— Правда.

— А как же тогда все те женщины, с которыми ты появлялся на людях?

Андреас скривился.

— Разряженные манекены.

Она тяжело вздохнула:

— Ты хочешь сказать, что не раздевал ни один из этих манекенов?

Андреас вздрогнул.

— Я не смог сделать этого…

Глаза цвета Эгейского моря изумленно смотрели на него.

— Не смог?

— Не смог, потому что… — Он набрал в легкие воздуха, прежде чем произнести слова признания. — Потому что мне не нужны другие женщины, мне не нужен никто, кроме тебя. Ты заметила, с каким пылом я набросился на тебя тогда в коттедже?

— Ты был верен мне! — Ликующая улыбка озарила ее бледное лицо.

— Я всегда буду верен тебе… — Андреас сделал паузу. — Я люблю тебя, дорогая.

Глаза Хоуп недоверчиво и удивленно округлились.

— Это правда… Я люблю тебя! — отчаянно пытался убедить ее Андреас. — Я понял это, когда осознал, что ты — моя судьба. Я очень люблю тебя!

— Ты любишь меня… — Счастье пришло так неожиданно, что Хоуп никак не могла поверить в него. — Я тоже люблю тебя.

— Тогда почему ты не хочешь стать моей женой? — задал вопрос Николаидис. — Одиночество сводит меня с ума!

— Думаю, что помогу тебе сохранить рассудок, — прошептала в ответ она. — Если ты любишь меня…

— Я безумно люблю тебя! — с пылом произнес он, нежно гладя пальцами пухлые щеки молодой женщины.

— Я стану твоей женой, как только ты организуешь свадьбу, — торжественно объявила Хоуп. — Именно этой минуты я ждала, именно на это так надеялась! Я не хотела выходить замуж за человека, который не любит меня.

Андреас не привык терять время даром. Уикенд с участием родственников растянулся, завершившись пышной свадьбой в Афинах. В этот день невеста преподнесла всем сюрприз, заговорив на превосходном греческом. Хоуп была в длинном розовом платье свободного покроя, присобранном на плечах. Наряд довершала сумочка в форме подковы — на счастье. В роли подружки невесты выступала Ванесса. Бен приехал вместе с Шанталь. Бдительная охрана не позволила сделать ни одного снимка многочисленным папарацци, теснившимся на улицах.

Счастливая чета провела медовый месяц в Найтмере — совершить свадебное путешествие не позволяло состояние невесты. В ответ на жалобы Хоуп Андреас лишь весело рассмеялся, напомнив, что впереди у них — целая жизнь.

Кариза Николаидис родилась пять недель спустя. Андреас отвез жену в больницу посреди ночи. Он заранее подготовился к этому событию, распланировав свои действия по секундам. Роды прошли легко и быстро. Кариза появилась на свет на заре, не причинив матери особых страданий. Со своими густыми темными кудряшками она выглядела просто очаровательно. Девочку окрестили четырех недель от роду.

Элисса прислала подарок, который Андреас, не сказав ни слова супруге, отправил назад. Позже, узнав об этом, Хоуп попросила мужа заключить с сестрой мир. Для Элиссы настали тяжелые времена. Финли к тому моменту уже возбудил бракоразводный процесс и добивался права самому воспитывать сыновей. Хоуп всячески убеждала Андреаса не отворачиваться от сестры — ведь вслед за ним так поступят все родственники.

Коллекция сумочек, созданная для дефиле Леонии Варгас, принесла Хоуп славу и известность. Страницы газет вместо прежнего «торговка сумками» пестрили словами: «эксклюзивный дизайнер аксессуаров Хоуп Николаидис». Сумочки мгновенно раскупались. Андреас был поражен размерами прибыли от их продажи, хотя так и не мог понять, в чем именно состоит привлекательность творений его жены.

Через несколько месяцев после рождения дочери Андреас и Хоуп ужинали в одном из лучших ресторанов Парижа. По возвращении в роскошный отель муж преподнес Хоуп подарок — сказочной красоты бриллиантовые серьги со словами;

— Сегодня исполняется третья годовщина со дня нашей встречи, любимая моя.

На рассвете, обессилев после ночи безудержной страсти, они разговаривали, лежа в объятиях друг друга. Прижавшись к широкой груди Андреаса, Хоуп призналась: — Я бесконечно счастлива…

— А я собираюсь посвятить всю свою жизнь тому, чтобы так было всегда, — пообещал Андреас, в золотисто-карих глазах которого светилась — любовь.