868 Послано с парадным верхним облачением мужу младшей сестры жены
На лугах и в полях,
куда ни посмотришь, повсюду
выделяется он,
ярко-белый меж трав зеленых, —
воробейник в пору цветенья…
(Аривара-но Нарихира)
869 Песня написана и послана в сопровождение к отрезу некрашеного расшитого шелка на парадное платье — подарку нынешнему старшему советнику Фудзивара-но Кумицунэ — тогда еще, когда он был произведен из младшего советника в средние
Верно, думаешь ты,
что я неприметен, неярок,
как некрашеный шелк; —
но зато окрашено сердце
цветом братской любви и дружбы…
(Минамото-но Ёсиари)
870 Когда Наммацу удалился в свое владение Исоноками и перестал бывать при дворе, его внезапно произвели в вельможи пятого ранга.[319] По этому случаю Имамити сложил песню и отослал ему с поздравлениями
Яркий солнечный свет
пробился сквозь чащу лесную —
и отныне цветы
распускаются на деревьях
даже в древнем Исоноками…
(Фуру-но Имамити)
871 Однажды, когда Государыня Второго квартала[320] была известна еще как Госпожа Опочивальни из Восточного флигеля, она совершила паломничество в святилище Оохарано. По этому случаю Нарихира сложил песню
Ныне как никогда
о Веке Богов достославных
нам напомнить должно
то святилище в Оохаре,
что стоит на горе Осио…
(Аривара-но Нарихира)
872 Сложено на представлении танцовщиц Госэти[321]
О ветра в небесах,
молю, облаками закройте
путь в безбрежную даль —
пусть еще побудут немного
на земле неземные девы!..
(Ёсиминэ-но Мунэсада [Хэндзё])
873 Найдя поутру после праздника Госэти драгоценный камень, выпавший из заколки танцовщицы, Тоору отправился узнать, чей он, и сложил к случаю песню
«Кто хозяйка твоя?» —
спросил я тот яхонт бесценный,
но ни звука в ответ.
Что же, всех пятерых красавиц
вспоминать мне теперь с тоскою?..
(Минамото-но Тоору)
874 В годы правления Кампё[322] кто-то из Зала Вельмож велел отнести во дворец Государыни бутыль и спросить, не осталось ли вина с императорского стола. Дамы свиты и челядь, посмеявшись, передали бутыль Государыне, но ответа не было. Когда слуга вернулся ни с чем и рассказал, как было дело, Тосиюки послал тем дамам такую песню:
Где же наша бутыль,
узорная славная фляга?
Не в морскую ли даль
уплывает, как черепашка
от прибрежных скал Коёроги?..
(Фудзивара-но Тосиюки)
875 Сложено к случаю, когда некие дамы, взглянув на Кэнгэя, рассмеялись
Пусть невзрачен мой вид —
но даже трухлявое древо,
что сокрыто в горах,
по весне зацветет, как прежде,
коли сердце ему подскажет…
(Кэнгэй)
876 Однажды, когда стечение планет было неблагоприятно и Божество странствий не позволило[323] Томонори продолжить путь, он остался в доме знакомого и одолжил на ночь у хозяина одежду. Возвращая платье на следующее утро, он приложил такую песню:
880 Сложено по случаю прихода Осикоти-но Мицунэ в ночь, когда луна была особенно хороша
Право, кажется мне,
что нынешней ночью на свете
равнодушного нет, —
ведь и в самых далеких весях
точно так же луна сияет!..
(Ки-но Цураюки)
881 При виде отражения луны в пруду
Мнилось мне, что луна
одна в этом мире огромном, —
но другая взошла,
показалась не из-за гребня,
из подводных сумрачных далей…
(Ки-но Цураюки)
882 Без названия
По Небесной Реке,
где волнами на перекатах
взвихрены облака,
проплывает луна в тумане —
и не гаснет ее сиянье…
(Неизвестный автор)
883 Без названия
Мы сияньем луны
насладиться еще не успели,
как она уж зашла —
и настал черед любоваться
всем живущим там, за горою…
(Неизвестный автор)
884 Однажды Нарихира сопровождал принца Корэтаку на охоту. Вернувшись домой, они веселились и пили вино всю ночь. Принц, изрядно выпив, собрался на покой, как раз когда луна одиннадцатой ночи уже готова была скрыться с небосвода, и по этому случаю Нарихира сложил песню:
Светом полной луны
я еще не успел насладиться,
но заходит она —
о, когда бы исчезли горы,
чтобы скрыться ей было негде!..
(Аривара-но Нарихира)
885 В годы правления Государя Тамуры[325] зашла речь о том, чтобы сместить принцессу Акиракэйко, состоящую в должности жрицы храма Камо, из-за провинности ее матери. Когда ход делу все же не был дан, Кёсин сложил такую песню:
900 Когда мать Нарихиры,[328] принцесса, жила в Нагаоке, он был так занят при дворе, что совсем не навещал ее. В двенадцатую луну посланец доставил ему письмо от матери с пометкой «срочно». Когда же он вскрыл письмо, там были не слова укоризны, а эта песня:
Я стара и слаба.
Уж близится время разлуки,
расставанья навек —
оттого-то, сын мой, с тобою
повидаться скорей мечтаю…
(Мать Нарихиры)
901 Ответ
О, когда бы наш мир
не ведал той вечной разлуки!
Как и все сыновья,
о родительском долголетье
возношу я богам молитвы…
(Аривара-но Нарихира)
902 Песня, сложенная на поэтическом состязании в покоях Государыни в годы правления Кампё
903 Песня, преподнесенная Государю по случаю дворцовых увеселений с музыкой и сочинением стихов, когда собравшиеся вельможи по высочайшему соизволению пожалованы были вином
914 Направляясь из края Ямато в край Идзуми,[337] где ожидал его Цураюки, Тадафуса сложил в пути эту песню и послал с гонцом:
Услыхав журавлей
в дороге, у берега моря,
вспоминаю тебя.
Ведь не зря они прилетели —
значит, ты еще есть на свете!..
(Фудзивара-но Тадафуса)
915 Ответ
Катит волны прибой
к утесам в заливе Такаси —
сосны на берегу
знают, что твоего приезда
с нетерпеньем я ожидаю…
(Ки-но Цураюки)
916 Сложено во время путешествия в Наниву
Мнится мне иногда,
что где-то у берега моря
в бухте Нанива, в Цу,
собираю морские травы
вместе с бедными рыбаками…
(Ки-но Цураюки)
917 Песня, посланная другу, что отправился в паломничество в Сумиёси[338]
Говорят рыбаки,
что жить хорошо в Сумиёси,
но еще говорят,
что растет там трава забвенья, —
не забудь же нас, возвращайся!..
(Мибу-но Тадаминэ)
918 Попав под дождь на острове Тамино во время путешествия в Наниву, Цураюки сложил эту песню:
Уж не знаю, зачем
этот остров назвали Тамино, —
ведь, застигнут дождем,
не нашел я себе накидки,
а до Нанивы путь не близок…
(Ки-но Цураюки)
919 В день, когда Государь-в-отреченье[339] отправился к Западной реке, Цураюки велено было сложить песню на тему «Журавли на отмели»
Будто волны реки,
влекомые прихотью ветра,
набегают на брег
и назад не спешат вернуться —
журавли в тростниках белеют…
(Ки-но Цураюки)
920 Государь-в-отреченье посетил усадьбу принца Накацукасы,[340] когда по случаю празднества была построена ладья и пущена в дворцовый пруд. Под вечер, когда Государь уже собрался уходить, Исэ сложила эту песню и преподнесла ему:
О, когда бы ты был
ладьею, что меж берегами
тихо кружит в пруду, —
я могла бы сказать, наверно:
«В этом месте побудь, останься!..»
(Исэ)
921 Сложено в местечке под названием Каракото[341] — Китайская цитра
926 Сложено у водопада во время паломничества к храму Рюмон[345]
Не наденет никто:
наряд ведь «не шит и не кроен» —
для чего же тогда
растянула Горная дева
полотно над бурной рекою?..
(Исэ)
927 Седьмого числа седьмой луны[346] Государь Судзаку-ин отправился любоваться водопадом Нунохики и повелел приближенным из свиты слагать стихи
Коль хозяина нет,
я взял бы отрез драгоценный,
эту светлую ткань,
чтобы в дар от чистого сердца
поднести небесной Ткачихе!..
(Татибана-но Нагамори)
928 Сложено при созерцании водопада Отова[347] на горе Хиэй
Пролетели года,
состарились светлые воды,
поседел водопад —
ни единой темной полоски
меж прозрачных струй не осталось…
(Мибу-но Тадаминэ)
929 Сложено подле того же водопада
Тщетно те облака
рассеять пытается ветер —
пролетают года,
но незыблемы, неизменны
ниспадают со скал каскады…
(Осикоти-но Мицунэ)
930 В годы правления императора Тамуры[348] Государь однажды отправился в покои дворцовых дам полюбоваться росписью на ширмах. При виде нарисованного на ширме водопада Государь издал возглас восхищения и повелел сопровождавшей его свите слагать стихи на тему картины
937 В бытность Садаки наместником провинции Каи[350] он вручил эту песню некоему человеку, который возвращался в столицу
Коли спросят о том,
как живу я вдали от столицы,
ты скажи: «Среди гор,
что окутаны облаками,
он живет в тоске беспросветной!..»
(Оно-но Садаки)
938 Когда Фунъя-но Ясухидэ был назначен секретарем управы третьего ранга в Микаву,[351] он послал Комати письмо: «Не желаете ли приехать поглядеть наши края?»» Она же ответила ему песней:
В треволненьях мирских
я травам плавучим подобна,
что живут без корней
и плывут, раздумий не зная,
увлекаемые теченьем…
(Оно-но Комати)
939 Без названия
Те слова, где сквозят
печали и радости мира,
привязали меня
к жизни в этой юдоли бренной,
из которой уйти хотела…
(Оно-но Комати)
940 Без названия
Тихой грусти слова —
и каждое в россыпи росной,
словно листья дерев.
Это льются светлой капелью
о былом, невозвратном слезы…
(Неизвестный автор)
941 Без названия
Как в словах передать
все горести бренного мира?
Но пускай обо всем
без утайки, без сожаленья
до конца поведают слезы!..
(Неизвестный автор)
942 Без названия
Что она, эта жизнь?
Назвать ее сном или явью?
То ли явь, то ли сон —
как бы есть, а быть может, нету,
и никто отгадки не знает…
(Неизвестный автор)
943 Без названия
Существую ли я,
или все это лишь наважденье?
Как о том ни суди,
но о жизни скажу: «Что за прелесть!»
И еще скажу: «Что за мука!»
(Неизвестный автор)
944 Без названия
В этом горном краю
печально и уединенно
я сегодня живу,
но притом намного отрадней,
чем среди треволнений мира…
(Неизвестный автор)
945 Без названия
Только в горной глуши,
где облачные вереницы
над вершиной плывут, —
только там, заботы отринув,
и смогу я прожить на свете!..
(Принц Корэтака)
946 Без названия
Ты уж знаешь и сам,
но выслушай вновь с содроганьем!
В этой жизни земной
неизменно грохочут волны
и бушует яростный вихрь…
(Фуру-но Имамити)
947 Без названия
О, куда же бежать,
уйти, отрешившись от мира?
Ни в горах, ни в полях
не найти пристанища сердцу,
что блуждает среди соблазнов…
(Сосэй)
948 Без названия
Так всегда ли была
исполнена скорби и муки
эта бренная жизнь —
или стала она такою
для меня одного в целом мире?..
(Неизвестный автор)
949 Без названия
В этом горном краю,
где печалюсь я в уединенье,
распустились они —
оттого ли цветы уцуги
говорят о печалях мира?..
(Неизвестный автор)
950 Без названия
О, когда бы найти
там, в Ёсино, горную пустынь,
одинокий приют —
чтобы в час печали и скорби
прочь уйти от бренного мира!..
(Неизвестный автор)
951 Без названия
Чем старей становлюсь,
тем больше тревог и печалей —
видно, время пришло
в горы Ёсино, прочь от мира
уходить тропою кремнистой…
(Неизвестный автор)
952 Без названия
Где найти мне приют,
в какой отдаленной пещере
меж утесов и скал,
чтобы только не слышать боле
о печалях бренного мира?!
(Неизвестный автор)
953 Без названия
Там, в безлюдных горах,
под сенью утесов могучих
отыщу я приют,
ибо понял, что мало проку
пребывать в этом мире бренном…
(Неизвестный автор)
954 Без названия
Слишком тягостны мне
треволнения бренного мира —
не пора ли уйти
и в горах поискать приюта,
там, где снег лежит на деревьях?..
(Неизвестный автор)
955 Песня, в которой слоги не повторяются
Я хотел бы уйти
от горестей бренного мира
вдаль по горной тропе —
но любви безрассудной узы
не позволят с тобой расстаться…
(Мононобэ-но Ёсина)
956 Послание монаху-отшельнику, обитающему в горах
Ты, отринувший мир,
ушедший в безлюдные горы!
Где найдешь ты приют,
если в ските уединенном
вновь настигнут тебя печали?..
(Осикоти-но Мицунэ)
957 Обуян печальными думами, сложил эту песню при виде беззаботного дитяти
Для чего же расти,
взрослеть, постепенно старея,
словно стройный бамбук,
если горестей в жизни нашей —
что коленцев бамбука в роще?!
(Осикоти-но Мицунэ)
958 Без названия
Так к концу мы идем,
и множатся скорбные пени,
словно листья в лесу,
где на каждом ростке бамбука
соловей выводит коленца…
(Неизвестный автор)
959 Без названия
На траву не похож,
но ведь и на дерево тоже —
что ж такое бамбук?
Вот и я в этом мире бренном
не могу найти свое место…
(Неизвестный автор)
Говорят, что песню эту сложила принцесса Такацу.[352]
960 Без названия
Знаю, из-за меня
юдолью скорбен и печалей
называют сей мир —
по зачем же другим на долю
выпадают такие муки?!
(Неизвестный автор)
961 Песня, сложенная, когда Такамура был сослан на остров Оки[353]
Разве думалось мне,
что буду томиться в изгнанье,
от столицы вдали,
и порою с лодки рыбачьей
стану сам забрасывать сети?!
(Оно-но Такамура)
962 Песня была послана другу, служившему при дворе, когда Юкихира уехал в Сума, в край Цу, после какого-то происшествия в правление Государя Тамуры
Если спросят тебя,
что делаю я в этом мире, —
отвечай, что в Сума,
орошая рукав слезами
соль из водорослей добываю…
(Аривара-но Юкихира)
963 Послано в ответ на соболезнование жены, когда Харукадзэ был уволен с должности младшего начальника императорской гвардии Левого крыла[354]
С чем к тебе я приду?
Увы, даже дальнее эхо
обо мне умолчит.
Уж ничем я не отличаюсь
ото всех, чей удел — безвестность…
(Оно-но Хорукадзэ)
964 Сложено, когда он был смещен с поста
Не закрыты врата
из мира забот и соблазнов
в горний радостный мир —
отчего же я так печалюсь,
покидая свой пост до срока?..
(Тайра-но Садафун)
965 К тому же случаю
В ожиданье конца
печально влачусь я по жизни
и молю об одном —
чтобы хоть сейчас не томили,
не терзали меня невзгоды!..
(Тайра-но Садафун)
966 Сложено, когда Киёки был уволен из гвардии наследного принца[355] за пренебрежение служебными обязанностями
Как хотелось бы мне
под сенью деревьев отрадной
сохранить свой приют
на зеленых склонах Цукубы!
Милость вешних гор призываю…
(Миядзи-но Киёки)
967 Фукаябу сложил эту песню, видя, как те, что еще недавно процветали, ныне оплакивают превратности судьбы, а ему самому не с чего ни печалиться, ни радоваться
В ту долину меж гор
и солнечный луч не заглянет —
там не знают весны,
и печаль о цветах опавших
не томит, не тревожит сердце…
(Киёхара-но Фукаябу)
968 Послано в ответ на письмо от Государыни Седьмого квартала,[356] когда Исэ находилась в Кацура
Обитаю теперь
в селении «лунного древа»
и молю об одном —
чтоб на сумрачном небосводе
вашим ликом луна сияла!..
(Исэ)
969 Когда Ки-но Тосисада собрался в провинцию Ава,[357] чтобы занять должность вице-губернатора, Нарихира решил устроить для него прощальную пирушку и пошел в дом Тосисады сказать, что ждет его вечером. Однако Тосисада куда-то отлучился и не возвращался допоздна. Тогда Нарихира оставил ему эту песню:
Ах, теперь я узнал,
как тяжко гнетет ожиданье!
Ни к чему уезжать —
право, нужно тебе остаться,
чтоб почаще видеться с милой…
(Аривара-но Нарихира)
970 В пору, когда Нарихира часто посещал дворец принца Корэтаки,[358] принц принял монашеский постриг и переехал в селенье Оно. В первую луну Нарихира отправился повидать его. Селенье лежало у подножья горы Хиэй и было укрыто глубоким снегом. С трудом проложил Нарихира тропу к хижине и нашел там принца, который выглядел утомленным и несчастным. Вернувшись в столицу, Нарихира послал ему такую песню:
Или это лишь сон?
Да мог ли я в мыслях представить,
что настанет пора —
и на встречу с тобой, повелитель,
побреду я через сугробы!..
(Аривара-но Нарихира)
971 Живя в Фукакусе,[359] Нарихира послал одной даме эту песню, уведомляя ее, что собирается уезжать в столицу
Может быть, навсегда
я покину родное селенье,
где провел столько лет, —
и Фукакуса превратится
в луг, поросший густой травою…
(Аривара-но Нарихира)
972 Ответ
Стану я на лугу
перепелкою горестно кликать —
пусть проходят года,
но когда-нибудь ты вернешься
поохотиться вновь за мною!..
(Неизвестный автор)
973 Без названия
Ты отринул меня,
и в Наниве жить я не в силах,
оттого и ушла —
не с рыбачками к морю в Мицу,
а в монашескую обитель…
(Неизвестный автор)
Говорят, песня эта была сложена а давние времена, когда одна женщина, чей муж перестал ее навещать, ушла в храм Мицу, чтобы принять монашеский постриг, а мужу отправила эту песню.
974 Ответ
В чем увидела ты
неверность мою и коварство?
В славной Наниве дом
променяла ты понапрасну
на монашество в храме Мицу!..
(Неизвестный автор)
975 Без названия
Видно, больше никто
навестить меня не соберется —
передай же друзьям,
что давно уж густым бурьяном
поросла к воротам тропинка…
(Неизвестный автор)
976 Послание другу, который давно не приходил в гости
Знать, обиду таишь,
коль в гости ко мне не заходишь!
Отдалился совсем —
как трава речная без корня,
что весной плывет по теченью…
(Осикоти-но Мицунэ)
977 Песня, посланная в сердцах другу, который давно не приходил в гости
Видно, сердце твое
давно уже больше не сердце,
а бесчувственный снег —
коль напрасны все ожиданья
и прийти ты ко мне не хочешь!..
(Осикоти-но Мицунэ)
978 Сложено к случаю, когда Мунэока-но Оёри, приехав в столицу из Северного края Коси, увидел, как идет снег, и сказал: «Думы мои — словно снежные сугробы»
985 Услышав по приезде в Нару, как некая дама играет на цитре-кото[364] в обветшавшем доме, Мунэсада сложил эту песню и послал ей:
«В этом доме должны
оплакивать горести мира!» —
так подумалось мне,
и к печальным этим раздумьям
вдруг добавились звуки кото…
(Ёсиминэ-но Мунэсада [Хэндзё])
986 Нидзё сложила эту песню, остановившись на ночлег в древней столице Нара, когда отправилась на поклонение в храм Хацусэ[365]
Истомившись душой
от суетной жизни столичной,
я отправилась в путь —
но и в старой столице Нара
ожидают меня печали…
(Нидзё)
987 Без названия
Где найду я приют,
пристанище в суетном мире?
В этом долгом пути
будет каждый ночлег случайный
для меня желанным приютом…
(Неизвестный автор)
988 Без названия
Веет яростный вихрь
над Заставою Встреч — Оосака
и крепчает мороз.
Мне нигде не найти приюта —
засыпаю, объят тоскою…
(Неизвестный автор)
989 Без названия
Я лишь пыль на ветру,
что мчится, покоя не зная,
неизвестно куда, —
и неведомо мне, скитальцу,
где найду пристанище в мире…
(Неизвестный автор)
990 Исэ сложила эту песню, продав свой дом
Нет здесь бурных быстрин
и заводей глубоководных,
как в Асуке-реке, —
это дом потек ко мне в руки
полновесных монет потоком!..
(Исэ)
991 Будучи в Цукуси,[366] Томонори послал эту песню другу, в дом которого он часто наведывался поиграть в го, извещая о том, что скоро вернется в столицу
Ах, родные края
уж, верно, не те, что когда-то, —
как же дорог мне дом,
где давно меня ожидает
«полусгнившее топорище»!..
(Ки-но Томонори)
992 Расставшись с подругой после беседы, в которой вспоминали о былом
Не успев долюбить,
я навеки оставила душу
там, в объятьях его —
а в груди моей не осталось
ни души, ни дыханья жизни…
(Митиноку)
993 Сложено в день, когда придворные из Палаты вельмож во дворе наследного принца были пожалованы вином, дабы отметить назначение Тадафусы главой посольства в Китай в годы правления Кампё
Давным-давно в провинции Ямато дочь одного человека вышла замуж. Однако, когда родители ее умерли и семейство обеднело, муж стал пренебрегать женою и повадился посещать другую женщину в провинции Коти. Жена не проявляла своего недовольства и позволяла мужу свободно уезжать в Коти, когда ему вздумается, так что он даже стал подозревать, нет ли у нее любовника. Однажды в лунную ночь, сказав, будто едет в Коти, он спрятался в саду, в кустах, и стал наблюдать. Поздно ночью жена его сидела, вздыхая, и играла на кото, а под конец прочитала вслух сочиненную тут же песню и ушла спать. Услышав эту песню, муж больше уже никуда не уезжал из дома.