"Контора" - читать интересную книгу автора (Роуз Нил)

ГЛАВА 36

Приподнявшись на локтях, Элли заглянула мне в лицо.

– Не думала, что мы снова окажемся вместе, – сказала она с улыбкой.

Прошло всего двенадцать часов с того момента, как началось «Чарли и Элли. Часть II. Возвращение в Спальню». Она была права: еще два дня тому назад мы с наслаждением вычерпывали друг у друга сердце чайной ложечкой.

Разработав план действий, я сразу же отправился на квартиру к Элли. Я позвонил в звонок, и, когда Элли открыла дверь, упал перед ней на колени.

Элли бесстрастно взирала на эту сцену.

– Пожалуй, тебе нужно начать носить шляпу, – посоветовала она.

Эш гордился своей шапкой густых волос, а у меня действительно уже намечалась лысина.

Я поднялся на ноги. По пути сюда я пытался найти нужные слова, но ничего подходящего не приходило в голову. В глубине души я оставался маленьким плаксой, который напоминал о себе в минуты сильных волнений. В голову не шли никакие слова, передающие, что Элли – центр моей вселенной, и я только жалобно канючил: «Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, Элли, прими меня обратно. Я сделаю все, что ты хочешь».

Похоже было, что Элли уже собиралась лечь спать. На ней был старый зеленый кардиган поверх длинной белой футболки с большим зевающим утенком в ночном колпаке в красную полоску. Что бы у нас с ней ни произошло, я все равно не мог не восхищаться ее внешностью. Я поднес руку к этому лицу, о котором грезил столько лет подряд.

– Элли, ты мне нужна. Всегда была нужна – с тех пор, как мне было пять лет. Но сейчас особенно нужна.

– Ты, Чарлз Фортьюн, жуткий засранец. – Но в ее голосе не было добродушной насмешки, а рот был угрюмо сжат.

– Что?

– Ты меня используешь печально, трогательно, душевно. Знаю я эти приемчики.

Я подумал, уж не опуститься ли снова на колени, но пожалел свои любимые брюки.

– Честно, Элли, я хочу снова быть вместе. Как будто ничего не случилось.

Она попыталась захлопнуть дверь, но я просунул ногу. Я надеялся, что она этого не сделает, потому что туфли на мне тоже были любимые. Элли смотрела на меня, не веря.

– Как будто ничего не случилось? Что тут вообще происходит, Чарли? Я слышала, ты рассказываешь всем на работе, что я – чертовка.

Я улыбнулся извиняющейся улыбкой:

– На самом деле – чертова сука.

– А что там такое насчет арфы?

– Да нет, гарпия. Я назвал тебя гарпией. – Надо же, просто как игра в испорченный телефон.

– У меня нет на все это времени, Чарли. На тебя и твои идиотские игры. Ты такой трогательный! Даже не можешь придумать что-нибудь по-настоящему оскорбительное. – Да, у нее это получалось гораздо лучше, чем у меня. Так, скажем, на днях одна секретарша осведомилась, действительно ли я предложил Грэхему секс за то, чтобы сделаться компаньоном.

Последовала напряженная пауза.

– Ты же знаешь, я всегда был в тебя влюблен. – В ее глазах промелькнуло сомнение. – Помнишь мой шестой день рождения в школе?

Я сидел у двери после занятий с коробкой плиток молочного шоколада и пластмассовым пистолетом, на мне была картонная шляпа с надписью «Детка Молочный Шоколад». Одноклассники, проходя мимо, клялись мне в вечной преданности (в этом возрасте вечность длится два дня – если повезет). Но мама, к несчастью, не рассчитала, и начались безобразные сцены, так что трудно было поверить, что молочный шоколад может вызвать столько эмоций.

– Ты припрятал последнюю плитку и отдал мне по пути домой, – сказала Элли, и глаза у нее блеснули. – Вероятно, ты оставил ее для себя.

– Ты знаешь, что это неправда.

– Плевать. Я ненавижу тебя, Чарлз Фортьюн. – Она замахнулась, чтобы ударить меня.

– Ты знаешь, что и это неправда.

– Я просто не понимаю, с какой стати ты здесь. Я взял ее за руку, поднятую для удара.

– И никогда не было никого другого, – сказал я тихо. – Ты только дай мне шанс это доказать.

– С какой стати?

– Я думаю, обоим нам нужен еще один шанс, как ты считаешь? После всего, что произошло.

У Элли был измученный вид.

– Когда мы возвращались тогда домой из школы, я знала, что ты – мужчина, который мне нужен. – Она улыбнулась, сдаваясь, и голос ее сделался охрипшим. – Мне понадобилось двадцать пять лет, чтобы это понять.

Я крепко сжал ее в объятиях.

– Просто ты никогда не могла устоять перед мужчиной в форме.

Прежде чем я перешагнул через порог, мне пришлось пообещать, что я не буду добиваться секса, пока она не разложит все по полочкам в уме.

Затем с осторожностью, отличающей хороших юристов, Элли изменила формулировку обещания, включив еще сексуальный контакт любого рода и любые действия, в результате которых может возникнуть сексуальное удовлетворение. Она чуть не изложила все это в письменном виде.

Сама идея такого соглашения еще несколько недель тому назад привела бы меня в ужас, но сейчас я охотно пошел на это. Было столько дел, что тут уж не до секса. Возобновляя наши отношения, я преследовал весьма специфические цели. И потом, у меня же была Ханна. Воспоминания о ее раскрасневшемся лице на подушке были еще слишком свежи.

Я согласился с тем, что спать мы будем вместе, сделав ударение на слове «спать» и подчеркнув, что на нас будут пижамы.

– Меня просто беспокоит, что никто не может передо мной устоять, – пояснил я. – Особенно ты.

– Не думаю, что тебе стоит беспокоиться. Не забывай, что я видела в твоем комоде ящик с нижним бельем. Это хоть кого отрезвит.

Вскоре мы улеглись в постель, и на нас было достаточно одежды, чтобы обоим было спокойно.

– Что заставило тебя передумать? – тихо спросила Элли.

– Так, всякое-разное, – промямлил я.

– Например?

– Давай не будем анализировать, – предложил я. – Живи минутой.

Элли попыталась повернуться и взглянуть мне в лицо, но я обхватил ее руками, не давая это сделать. Немного поборовшись со мной, она сдалась – очень уж уютно было вот так лежать вместе.

– Я не анализирую. Мне просто хочется знать, почему ты передумал.

– Я же сказал: ты мне нужна.

– А нельзя ли чуть поконкретнее? – В голосе ее зазвучало раздражение.

И женщина, и адвокат в ней требовали деталей.

– Ты всегда была предназначена мне, – ответил я. – Ты это знаешь, я это знаю, наши родители это знают, все остальные это знают. Зачем же противиться неизбежному?

Я почувствовал, что Элли улыбается. Она приникла ко мне со словами:

– Действительно, зачем?

На этот раз не было необходимости скрывать от всех, и все были в восторге.

– Мы так рады! – сказала мне одна секретарша. – С тех пор, как вы двое расстались, не происходило ничего, о чем было бы интересно поболтать.

– Кроме всех тех гадостей, которые вы говорили друг о друге, – добавила другая. – Это было очень занятно. Ну и острый язычок у этой Элинор, не правда ли? А казалась такой милой девушкой.

Я особенно постарался снова подружиться с Йаном, после того как Элли поручилась за мои восстановленные верительные грамоты достойного члена сообщества юристов.

Люси и Эш, затащив меня в тот вечер в паб, устроили мне допрос с пристрастием.

– Я за тобой не успеваю уследить, – сказала Люси, усевшись за уединенный столик. – Сначала была Элли, потом Ханна, а теперь снова Элли. Честно говоря, Чарли, я чувствую себя обойденной вниманием.

Я с задумчивым видом сделал глоток.

– Цитируя слова нашего достопочтенного начальника отдела тяжб, только попытайся возбудить против меня судебный процесс, ублюдок!

Скривив губы, как персонаж мультфильма, Люси схватила меня за руку.

– Чарли, ты знаешь, ты мне никогда не нравился, – заявила она. Мне всегда было не по вкусу такое начало разговора. – Но мне действительно любопытно узнать, из-за чего весь сыр-бор.

– Дело тут в витамине Чарли, Люси. Его не стоит сбрасывать со счетов.

– О, ради бога! – фыркнул Эш.

– Может быть, нам просто заняться сексом и покончить наконец с этим вопросом?

– Чтобы сразу внести ясность, скажу, что не стану делать подобного предложения, – сказал Эш.

– Это избавляет меня от необходимости отказать вам обоим. Несомненно, Люси, это явится для тебя сокрушительным ударом, но я собираюсь отклонить твое прекрасно сформулированное предложение. Мое сердце принадлежит другой. – Я бросил взгляд на часы. – И через полчаса я встречаюсь с Элли, так что лучше мне поспешить.

– Думаю, ты весьма эгоистичен, – мягко заметила Люси, ничуть не огорченная моим отказом. – Теперь мне придется обратиться к Эшу за утешением. Вот в какое я пришла отчаяние.

Эш явно заинтересовался. Пожалуй, подобная идея частенько приходила ему в голову за прошедшие годы. «Что-то в шикарных девчонках меня заводит», – говорил он не раз. Это было чуть ли не жизненным кредом Эша. Порой мне приходило в голову, что, может быть, он стал юристом в Сити ради того, чтобы находиться в их окружении.

Люси верно истолковала выражение его лица и засмеялась.

– Чтобы сразу внести ясность, – повторила она слова Эша, – это будет утешение в форме обеда (полностью одетыми), а затем нужно будет проводить меня до станции метро.

Смеясь, я их покинул и, встретившись с Элли возле офиса, взял такси и привез ее в уютный итальянский ресторан неподалеку от моей квартиры. Его владельцы, муж и жена, постоянно вываливают перед вами свои проблемы, заявляя по очереди, что он – тиран, а она – ведьма, но я в жизни не встречал более дружной пары. Потом они спрашивают оскорбленным тоном, почему вы ничего не едите. Но они потчуют таким бисквитом, пропитанным вином и залитым сбитыми сливками, что мне бы хотелось, чтобы это было последнее, что я отведал перед самой смертью. Тогда не было бы проблем с тем, чтобы попасть в рай, ибо я уже был бы там.

Мы сидели, изумляясь восстановлению наших отношений и хихикая по поводу реакции наших родителей: это было облегчение, смешанное с восторгом и тревогой, чтобы я не отколол еще чего-нибудь. Затем мы перешли на свежие новости: ходили слухи, что надвигается момент, когда объявят новых компаньонов.

– Я знаю, это будешь ты, – заявила Элли, превзойдя меня в ложной скромности, которую нужно демонстрировать в подобной ситуации. – Ты здесь гораздо дольше, а это имеет решающее значение.

– Но у вас с Йаном колоссальное число оплачиваемых часов, – заметил я, покачав головой. – Вот что действительно имеет значение в конечном счете. Не знаю, как это у вас получается.

– Что я могу сказать? Наши клиенты ценят то, что мы для них делаем.

Мне стало чуть ли не физически нехорошо. Я кое-что еще разнюхал – главным образом благодаря любезности девушки из отдела бухгалтерии, с которой у меня когда-то давно был легкий флирт наподобие отношений в «Вверх по лестнице – вниз по лестнице».[74] Этот флирт забавлял нас обоих, но дело не пошло дальше поцелуя на рождественской вечеринке в «Баббингтоне». Это она решила остановиться на этом. «Мои друзья со мной расплюются, если узнают, что я встречаюсь с юристом, – объяснила эта девушка извиняющимся тоном. – Никто из них мне руки не подаст».

Кроме сведений, полученных от нее, я и сам добыл кое-какую информацию, роясь в бумагах, которые Элли приносила с работы и иногда оставляла на столах. Таким образом, мне удалось узнать о делах, связанных с «Уортингтон Трампит». Деньги регулярно поступали на счет «Баббингтона» и снимались с него, и – гоп-ля! – они уже чистые! Купив недвижимость, еще разок прополоскать, и новая прачечная-автомат «Баббингтон Боттс» начисто отстирала ваши грязные деньги.

А потом Элли рассказала мне, что пребывает в большом волнении, потому что на следующей неделе в Соединенное Королевство приезжает ее крупный клиент.

– Ну помнишь, тот, который еще сказал, что обратился ко мне из-за моей фантастической репутации? Он приезжает сюда, поскольку, возможно, у него будет для нас еще кое-какая работа. Какая-то крупная сделка с недвижимостью. Если бы чуть раньше, это бы действительно повысило мои шансы стать компаньоном.

Я попытался справиться с волнением. Должно быть, это мистер Уортингтон Трампит.

– Как будто у тебя мало шансов, – произнес я небрежным тоном. – Хватит хвастаться!

Я перевел разговор на сплетни более общего характера: сегодня был фантастический и-мейл, объявлявший, что кроткий компаньон из отдела налогов будет в дальнейшем именоваться не Сэмюэлом Картером, а Самантой. Когда мы пили кофе, Элли начала так сосредоточенно помешивать в своей чашке, что я понял: она хочет что-то у меня спросить.

– Да, насчет Ханны, – сказала она бодро. – Я слышала о вас двоих разное. – Вопрос повис в воздухе. Снова Эш или Люси. Этого следовало ожидать.

– Она вернулась к своим родителям, – ответил я со смущенным видом. – Она была не в своей тарелке, я был не в своей тарелке, ничего особенного не произошло, да и этого не должно было случиться. Я даже не знаю, увидимся ли мы с ней снова.

При мысли о Ханне Элли расстроилась – да и было от чего.

– Ты, э-э, рассказывал ей о, ну, ты знаешь…

Я посмотрел Элли в глаза.

– Не можем ли мы сменить тему? Ханна ушла. Мне бы не хотелось об этом говорить, потому что мне становится от этого ужасно грустно. – Мне приятно было увидеть, что Элли сожалеет о случившемся с Ханной. Впрочем, не слишком уж сожалеет.

Молчание затянулось и уже становилось неловким, и я протянул Элли руку через стол в знак примирения. Она с благодарностью схватила ее.

– Ты помнишь те каникулы в Борнмуте, когда нам было одиннадцать? – спросила она.

– Когда я свалился в пруд одетый, а ты нырнула и говорила всем, что спасла мне жизнь?

– Те самые, – ответила она, еще сильнее сжав мне руку. Она так посмотрела на меня, что я понял: сейчас та редкая минута, когда я вижу маленькую беспомощную девочку Элли. – Теперь мы квиты.

Промелькнуло еще несколько дней, но все мои попытки связаться с Ханной оказались безрезультатными. Увижу ли я ее когда-нибудь снова? У меня сжималось сердце при мысли, что не увижу. Но я хотя бы был занят, и это несколько отвлекало. Нужно было строить новые планы, обыскивать ящики и портфели в квартире у Элли, вести весьма необычные разговоры. И наконец вечером в четверг я встретился с Искоркой и Куки у станции метро Тоттнем-Корт-Роуд. Мы сидели в дешевой пиццерии над кусками пиццы, которые упорно заворачивались вверх, и я объяснял, что происходит и чего я хочу от Искорки.

– Ну ты и хитрющий, как лиса, – заявила она в конце концов. – Не удивительно, что из тебя вышел такой хороший юрист.

Мы зашли в первый же понравившийся нам магазин электроники и объяснили, что нам требуется. Я сверкнул своей золотистой кредитной карточкой и, выбрав все с помощью Куки, отбыл спустя некоторое время, нагруженный коробками и сумками.

– Я чувствую себя, как Джулия Робертс в «Красотке»,[75] – сказала Искорка.

– Не советовал бы тебе привыкать, – заметил я. – Это единственный раз, когда ты так близко подобралась к моей кредитной карточке.

– Как жаль! – усмехнулась она. – Золотой цвет – мой счастливый.

Поймав такси, мы отправились к Биллам, которым не терпелось услышать, что я скажу. Час спустя мне пришлось уйти, а Куки остался инструктировать Искорку на предмет деталей наших покупок. Я был доволен достигнутыми результатами, но мне предстояло и малоприятное дело. Я помчался к Эшу, ввел его в курс дела и кое о чем попросил, после чего его брови взлетели чуть ли не к потолку.

В следующий понедельник я нервно выскочил из кровати. Вопрос о сексе становился все актуальнее, поскольку Элли была убеждена, что наши отношения полностью восстановились. Но наше соглашение не было нарушено, так как это был вопрос принципа.

Однако в остальном все быстро становилось таким же, как прежде. Она упрямо отказалась быстро встать с постели и схватила меня за ногу, когда я, направляясь в душ, проходил мимо. И потребовала «Время Чарли». Когда-то от этой просьбы у меня подгибались колени, но только не сегодня.

Мы упорно боролись, и наконец я упал на матрас, недовольно отталкивая ее.

– Разве тебе не нужно готовиться к долгому заседанию вне нашего офиса?

– Да? А откуда ты знаешь?

«Потому что я для верности каждый день заглядываю в твой ежедневник», – хотелось мне ответить, но вряд ли Элли понравился бы подобный ответ.

– Ты же сказала мне вчера вечером, помнишь?

– Еще пять минут. Пожа-а-а-луйста, – произнесла она совсем как в детстве, и я сразу смягчился. Когда мы были детьми, она столько раз добивалась своего, жалобно протянув: «Пожа-а-а-луйста, Чарли, это будет так весело!», и после этого мы – а точнее, я – всегда попадали в беду.

Так было бы и на этот раз, но я в конце концов отбился и доставил нас обоих в офис. Время тянулось ужасно медленно, но наконец-то Элли уехала на заседание. Поспешив к своему столу, я позвонил Искорке. План был таков: Большой Билл звонит Йану и говорит, что созрел для продажи. Но заявляет, что это нужно сделать как можно быстрее, поскольку он действует за спиной у своих приятелей. Я сидел как на иголках от нетерпения, но в конце концов пришел Йан.

– Чарлз, старина, удружите мне, пожалуйста. Вы могли бы санкционировать выплату с этого счета? Это один из файлов Элинор, но в данный момент ее нет в офисе, а дело срочное.

Он передал мне лист бумаги с деталями счета «Уортингтон Трампит», и я, притворившись, что меня это не интересует, нацарапал свою фамилию в указанном месте.

– Большое спасибо, – сказал Йан и, повернувшись на каблуках, вышел.

Набравшись терпения, я досчитал до ста и, схватив в охапку пальто, пустился за ним следом.