"Контора" - читать интересную книгу автора (Роуз Нил)

ГЛАВА 15

Мы с Элли договорились скрывать на работе наши отношения – хотя бы первые несколько недель. Эта была кратковременная победа иллюзии над реальностью.

Служебные романы – дело обычное в юридических фирмах. Когда проводишь вместе столько времени, а частенько засиживаешься до глубокой ночи, взгляды невольно встречаются над раскалившимся ксероксом, и страсти норовят вырваться наружу. А не каждый способен направить их исключительно на составление проекта договора на восьмидесяти страницах.

«Баббингтон» может похвалиться двумя браками, заключенными между компаньонами: ведь наилучший способ следить за своим партнером – это самому стать его второй половиной. Фольклор «Баббингтона» также хранит предания о всевозможных вариантах: компаньоны и секретарши, компаньоны и стажеры, младшие сотрудники и библиотекари. Несколько лет тому назад была замечена в высшей степени странная любовная связь между влиятельным старшим компаньоном и приземистой, угрюмой и усатой уборщицей из Восточной Европы. Ее смена начиналась в полночь, и единственные английские фразы, которые она знала, – это: «Очистите помещение! Убирайтесь из офиса!» За глаза их называли «Сосунками», потому что если приложить ухо к двери его кабинета (любимое занятие стажеров), можно было услышать громкое причмокиванье и чавканье.

В общем, история нашей фирмы хранит много сведений о том, как юристы проделывали друг с другом то, что так успешно практиковали на своих клиентах. Но, несмотря на это, Элли очень беспокоило, что если наши отношения станут достоянием гласности, они могут погубить нашу карьеру – особенно ее собственную. «Это так непрофессионально, – твердила она в воскресенье вечером. – Не успела я переступить порог «Баббингтона», как оказалась без трусиков».

Поскольку в данный момент она действительно была без трусиков, да и без остальной одежды, трудно было отнестись к ее словам серьезно. «С их точки зрения, это не так уж и плохо, – успокаивал ее я. – Если бы у тебя был бойфренд на стороне, ты бы всегда рано убегала с работы, чтобы встретиться с ним. А я – всегда под рукой».

Но Элли заставила меня поклясться, что я никому не скажу. Честно говоря, меня удивила ее наивность. Впрочем, не каждая юридическая фирма в Сити – такой рассадник сплетен, как «Баббингтон». Элли еще предстояло это узнать.

Так что меня ни в коей мере не удивило, что уже в понедельник компаньоны, сотрудники и секретарши бросали на меня многозначительные взгляды. Их каждодневная работа так скучна, что они жадно набрасываются на любую сплетню и распространяют ее с такой скоростью, что за ними не угнаться и и-мейлу. Не имело значения, кто проговорился – Ханна, Люси или Эш, – но я бы поставил на Эша. Я ничуть не расстроился: поговорят пять минут – и забудут. К тому же, в отличие от Элли, я не беспокоился о последствиях. В конце концов, Грэхем не раз говорил мне, что у него никогда не возникало проблем со служебными романами. «Здесь всегда больше шансов на успех», – ухмылялся он.

Не прошло и часа с начала рабочего дня, как в кабинет влетела моя секретарша Сью с целой пачкой писем и неуклюже попыталась навести разговор на уикенд. Видно было, что она просто сгорает от желания задать вопрос, но ей мешал Ричард: она все время бросала на него взгляды через плечо. Ричард сидел с мрачным видом, созерцая файл, над которым я просил его поработать, и явно ничего не делая. Я много раз объяснял ему, что нужно по крайней мере открыть файл, прежде чем с чистой совестью включить счетчик и начать начислять себе рабочие часы. Думаю, что его доконало слово «совесть».

– Я сейчас столкнулась с Элинор, – нерешительно начала Сью.

Я не соблаговолил оторваться от корреспонденции.

– В самом деле? Надеюсь, никто из вас не пострадал.

Сью на пару лет моложе меня, и она была моей секретаршей с самого начала, поэтому прекрасно изучила все мои дешевые уловки.

– У нее был такой самодовольный вид!

– Вероятно, у нее был замечательный и судьбоносный уикенд, – ответил я с легкой улыбкой.

– Я слышала, что у нее новый ухажер, – заметила Сью.

Я продолжал просматривать почту.

– Несомненно, что-нибудь особенное. С внешностью Адониса. Главный претендент на звание человека года. Элинор пришлось сражаться с целой армией красоток, чтобы заполучить его.

– Как мне сказали, ничего подобного. Всего-навсего еще один адвокатишка – пьянчужка и рохля. Даже штанов приличных не имеет. Ну, ты, наверно, сам знаешь эту породу.

– Хотел бы я быть на его месте, – встрял Ричард.

Сью резко обернулась:

– Простите?

– Хотел бы я быть на его месте. Вот счастливчик!

Сью повернулась ко мне, в глазах ее был смех. Неудивительно, что Ричарду ничего не рассказали. Дело было не только в том, что своими манерами он мог бы шокировать некоторых заключенных в тюрьме Стренджвэйз. Ричард был сыном старшего компаньона, и его сторонились, как прокаженного. Однажды я попытался ознакомить его с достоинствами ксерокса, дабы подготовить к прозе жизни: ведь стажеры проводят возле него столько часов! Однако Ричард отказался играть по правилам.

Мы стояли возле ксерокса, и я объяснял Ричарду, как он работает. «Когда я был стажером, то мог играть на нем, как на скрипке, – сказал я. Пожалуй, юридические фирмы – это единственное место, кроме ателье ксерокопирования, где этим гордятся. – Меня называли Паганини».

– И вы этим гордитесь? – спросил Ричард, на которого явно не произвело никакого впечатления то, как лихо я выдал несколько фотокопий, чтобы показать, что старик все еще в форме.

– Это значит, что когда у других стажеров возникала проблема, они обращались ко мне, – терпеливо объяснил я. – Благодаря этому я был очень популярен.

– Не знаю, кого это положительно характеризует – вас или их, – заметил Ричард.

– Больше всего это говорит о твоей работе, – резко ответил я. – Привыкай, Мальчик-Ксерокс.

Несмотря на все усилия Ричарда, я уже начинал немного сочувствовать ему. Я пытался сглаживать его острые углы, хотя, по словам Сью, для этого потребовался бы кусок наждачной бумаги размером с Испанию. С ним было действительно нелегко. Я решил, что при следующей попытке задержать его в офисе после 6.30 мне придется применить суперклей, прочные канаты и ручной пулемет.

Таким оживленным, как сейчас, я видел Ричарда всего один раз: во время учебной тревоги на случай пожара, когда нас на полчаса оторвали от рабочих мест. Вообще-то у меня часто возникает искушение поджечь офис: настоящий пожар сильно увеличил бы мои шансы стать компаньоном. По крайней мере дюжина компаньонов не покинула бы свое рабочее место, продолжая начислять себе часы, даже если бы языки пламени уже лизали их рабочий график. И пожар ускорил бы их встречу с Дьяволом, который, как считается, состоит в близком родстве с представителями нашей профессии. Существует старый анекдот о том, как однажды Бог решил привести Дьявола в суд и раз и навсегда разрешить их разногласия. Услышав это, Дьявол рассмеялся и спросил: «А где же ты собираешься искать адвоката»?

Итак, когда речь зашла об Элли, я подумал, что могу позволить себе невинное развлечение: немного подшутить над Ричардом.

– Она как раз в твоем вкусе, не так ли? – спросил я.

– Да уж. – Ричард даже облизнулся. – Стопроцентная женщина. – Он кивнул Сью: – Не хотел вас обидеть. – Даже до него дошло, что жизнь его станет невыносимой, если он не угодит чем-нибудь нашей секретарше.

– А я и не обиделась, – ответила Сью, обменявшись со мной взглядом. Но я знал, что она затаила обиду. – А вы стопроцентный мужчина, не правда ли?

Он был не по возрасту самодовольным.

– Пока что никто не жаловался.

– Вот в чем моя ошибка, – заметил я. – Я оставляю на следующее утро жалобную книгу на ночном столике. – Сью хихикнула. – А тебе не кажется, что ты немного зелен для Элли? Вроде как молоко на губах не обсохло?

– Но был бы не прочь попытать счастья. Люблю бешеных баб. Она же вам на днях чуть глотку не перегрызла – высший класс!

У меня сохранились несколько иные воспоминания о моей стычке с Элли, но я не стал спорить.

– Так за чем же дело стало?

– Это придало бы вам вес в офисе, Ричард, – бессовестно подначила Сью.

– Вы думаете, у меня есть шансы? Мне снова стало его жаль, но не слишком.

– Как говорится, если сам не проставишь себе часы, то не получишь зарплату.

В этот момент в мой кабинет ворвалась Элли, сильно раздраженная. Я впервые увидел Ричарда смущенным. Не могу винить его в том, что Элли волнует его больше, чем юриспруденция.

– Полагаю, что не прерываю никакой важный разговор, – воинственно заявила она.

– Ричард как раз рассказывал, что ему нравится одна женщина, которая старше него, – сказал я, и он бросил на меня уничтожающий взгляд.

Это на минуту отвлекло Элли.

– Кто-то, кого я знаю?

– Вообще-то вы очень хорошо с ней знакомы, – заявила Сью с самым невинным видом.

Элли повернулась к Ричарду:

– Позвольте мне дать вам совет, – обратилась она к нему, и он ответил ей восхищенным взглядом. Правда, она была так сердита, что совершенно не заметила этого. – Путаться с кем-нибудь на работе – это сущее бедствие.

Тут уж вышел из себя я:

– Путаться? И с каких же пор это стало бедствием? – Да, выходит со вчерашнего дня много воды утекло.

– С тех пор, как сегодня утром мне подмигнул парень из этого чертова почтового отдела.

– Ну что я могу сказать? Ты просто притягиваешь мужчин, как магнит. – Я предостерегающе взглянул на Ричарда, чтобы он не вздумал дополнить мои слова.

Элли сжала кулаки в бессильной ярости.

– Дело в том, что абсолютно все знают.

– О чем? – осведомился Ричард.

– Не все, – с удовольствием возразила Сью.

– Обо мне и Чарли. Именно этого я стремилась избежать. Наверно, на этой неделе я увижу объявление об этом в «Вестнике Общества юристов».

– Что именно о вас и Чарли? – Лицо Ричарда выразило страх.

Элли повернулась ко мне в нетерпении:

– Это ты?

В кои-то веки я мог с чистой совестью заявить суду о своей невиновности.

– Конечно, нет. Мы же договорились.

– Из него слова было не вытянуть, к несчастью, – подтвердила Сью. – Единственный раз я хотела, чтобы он все выболтал, но он как воды в рот набрал.

– О чем? – взвыл Ричард.

– Я не болтун, – возразил я.

– Ну хорошо, скажем так: вы просто любите потрепаться.

Элли сердито взглянула на Ричарда:

– Это вы разболтали, чтобы похихикать со своими друзьями-стажерами?

Ричард пришел в ужас, но был в восторге от того, что о его существовании снова вспомнили.

– Я не знаю, о чем вы говорите.

– Бьюсь об заклад, что это проклятущий Эш, – прорычала Элли, и на этой реплике вошел сам Эш. Это начинало походить на сценку из настоящего французского фарса.

– Я никогда не треплюсь, – проворчал я. – Но я дружелюбен и разговорчив.

– О да, вините во всем меня. Почему бы и нет? Эш всегда во всем виноват. – Он упал в одно из двух кресел, стоявших у моего письменного стола. – Хотелось бы понять, о чем идет речь?

– Это ты всем о нас растрепал? – спросил я.

У Ричарда сделались круглые глаза.

– Вы и она? – обратился он ко мне. Я кивнул, и он взглянул на меня с оскорбленным видом. Я надеялся, что это его впечатлит и, быть может, он даже преисполнится благоговения. Это помогло бы мне наладить с ним контакт.

– Я нахожу оскорбительным, что ты, Чарли, вечно вешаешь на меня всех собак, – с негодованием заявил Эш.

– В самом деле? – ледяным тоном произнесла Элли. Да, в суде она будет наводить ужас.

Глаза у Эша забегали.

– Возможно, я обронил слово при моей секретарше.

Мы обернулись к Сью, которая не считала зазорным кого-нибудь заложить.

– А она, возможно, обронила слово при всем машинописном бюро.

– Моя секретарша рассказала мне, прежде чем я успела сказать ей, – сказала Люси, появляясь в дверях – в голосе ее звучало разочарование.

– Входи, тут много места, – воскликнул я.

– Все только об этом и говорят, – продолжала Люси. – Стажеры заключали пари, как мне сказали. Великая любовь-ненависть.

Элли рухнула во второе кресло и обхватила голову руками.

– Не жди от меня сочувствия, – сказал Эш. – Ты сама постелила себе постель. Я только не понимаю, почему тебе захотелось улечься в нее с Фортьюном.

Элли посмотрела на меня, и хотя во взгляде ее читалась покорность судьбе, она слабо улыбнулась.

В двери показалось лицо Ханны.

– Абсолютно все в курсе, – сообщила она. – Мне сказал Алан. Он был так взволнован!

Она имела в виду компаньона, который ее курировал. Он находил сложные хитросплетения свода законов о приобретении контрольного пакета акций столь пленительными, что, согласно легенде, держал его на ночном столике на случай позднего звонка кого-нибудь из клиентов, а также брал этот свод с собой в туалет.

Ханна протолкнула Люси в мою маленькую комнату, где уже было тесно. Я откинулся на спинку стула, наблюдая, как Элли беседует с Эшем, Сью пытается заговорить с Ричардом, который не сводит глаз с Элли, а Люси болтает с Ханной. Мы часто начинаем рабочий день в таком расслабленном состоянии. Как бы мы ни пытались быть активнее между 9.30 и 17.30, все равно нам хорошо известно, что проторчим на работе бог знает сколько. Так что нам нужно некоторое время на раскачку, особенно в начале трудовой недели.

Наши светские посиделки были грубо прерваны Грэхемом, вошедшим в комнату.

– А, клуб понедельника. Я так и знал, что найду всех вас здесь, – сказал он. – Особенно вас, Элинор. – Он усмехнулся, и я увидел, как напряглась Элли. – Простите, что прерываю ваши посиделки, но мне нужно, чтобы все старшие сотрудники собрались в конференц-зале номер три через пять минут. У нас важная новость. – И Грэхем исчез так же мгновенно, как и появился.

– Наверно, это по поводу сделки «Бритиш Навигейторз», – взволнованно произнесла Люси.

Ханна менее оптимистично смотрела на вещи:

– Ну все, жизнь для нас кончилась.

Эш выпрыгнул из кресла, вдохновленный мыслью, что «Баббингтон» добился, что ведение дела поручили нам: судя по слухам, это была сделка века.

– Да, но вспомни о деньжатах!

Я был того же мнения, что Ханна:

– Вспомни о рабочих часах.

– Вспомните о рабочих графиках, – сказала Элли, и тут мы все заткнулись. – А потом подумайте о премиальных.

Все быстро разошлись по своим кабинетам, и осталась одна Сью. Ей единственной не светило стать компаньоном, поэтому, что бы ни случилось, ее жизнь не кончилась. Ей лишь предстояло быстренько расправиться с работой, которую я подкинул ей вечером в пятницу.

Я отдал распоряжения Ричарду и направился в конференц-зал, находившийся в дальнем конце коридора. Все стены на нашем этаже были выкрашены светло-бежевой краской. Кабинеты юристов располагались на равных промежутках друг от друга, а секретарши были собраны в четыре группы и не имели собственного помещения. Дальше размещалась светло-бежевая кухня и комната с ксероксами, а также другие служебные помещения.

Нам было известно только, что компаньоны уже некоторое время работают над потенциальной сделкой, в которой участвует «Бритиш Навигейторз» – гигантская корпорация. А также, что мы сражаемся с двумя другими крупными юридическими фирмами за право быть главным консультантом в этой сделке.

В маленький зал уже набилось полно народа, более двенадцати сотрудников сидели за столом. Во главе стола восседали четыре компаньона, в том числе Том Галливер, возглавлявший корпоративный отдел, Грэхем и Йан, курировавший Элли. Сама Элли уже заняла место поближе к ним. Я уселся на дальнем конце, и еще в дверь проскользнули двое опоздавших.

– «Бритиш Навигейторз», – начал Том со свойственной ему четкой артикуляцией и бесстрастным видом, – начало переговоры с правлением «Локэл Инкорпорейшн» по поводу рекомендованного предложения. У объединенной компании будет рыночная стоимость порядка девяноста миллиардов фунтов стерлингов, и она станет самой крупной в стране.

Он не смог с собой справиться, и губы его невольно сложились в улыбку.

– Я рад вам сообщить, что «Бритиш Навигейторз» поручило нам выступать от их имени в этом деле.

Мы выразили свое одобрение, легонько постучав по столу в истинно баббингтонском стиле. Том одернул пиджак в узкую светлую полоску, купленный на Сэвил-Роу,[28] – приверженец традиций во всем, суровый, но справедливый. – Это будет самая крупная сделка, с какой когда-либо имела дело наша фирма «Баббингтон Боттс». У «Локэл Инкорпорейшн» имеется по крайней мере шестьдесят дочерних компаний, заслуживающих внимания, и мы покупаем их все. Времени меньше, чем нам бы хотелось, а это означает, что придется трудиться, увы, с небывалым усердием. – Но он произнес последнюю фразу со смаком: усердие означало каторжный процесс, в ходе которого мы будем просеивать мельчайшие детали бизнеса «Локэл Инкорпорейшн», чтобы убедиться, что наш клиент совершит покупку не вслепую. Это такой трудоемкий, нудный и изнурительный труд, что порой мне даже казалось: вот оправдание пребывания юристов на земле.

Том указал на остальных компаньонов:

– Мы будем руководить работой и уже начали разбивать команду на группы, которые будут заниматься различными аспектами сделки. Вскоре вас проинформируют о том, за что вы будете отвечать.

Тут голос Тома понизился, и в нем зазвучали угрожающе нотки.

– Уверен, что нет необходимости напоминать вам, насколько важна эта сделка для «Баббингтон Боттс». Мы добились того, что нам поручили вести это дело, благодаря нашей репутации: известно, что мы выполним эту работу лучше, чем кто-либо другой. И я намерен гарантировать, что мы подтвердим свою репутацию. – Да, понятно: только сделай ошибку – и «камень им на шею – и, конкретно, утопить в Темзе, и концы в воду!»

Возникла пауза, и я начал машинально рисовать в блокноте, лежавшем передо мной.

– Есть вопросы? – спросил Том, в полной уверенности, что их не будет.

Забывшись на мгновение, я пробормотал себе под нос:

– Блин.

– Простите, Чарлз, мне кажется, я не совсем вас понял.

Я взглянул на него с виноватым видом. Все взгляды – насмешливые и изумленные – были обращены на меня.

– О, ничего. Я просто разговаривал сам с собой.

Том слегка нахмурился.

– Вы сказали «блин»? – Тон у него был неодобрительный.

С другой стороны стола донесся подавленный смешок, и вся моя карьера промелькнула передо мной. Я взглянул на свои каракули.

– Гм-м, да. БЛИН. «Бритиш Локэл Инкорпорейшн Навигейторз». Вероятно, вы захотите избежать такого названия, учитывая аббревиатуру, – когда дело дойдет до этого.

Воцарилась жуткая тишина, затем, к моему облегчению, Том громко захохотал.

– Блин. О да, это мне нравится, Чарлз. Не забыть бы рассказать Ронни. – Это, должно быть, Ронни Стюарт, президент «Бритиш Навигейторз». – О'кей, это пока все.

Я быстро пошел к выходу, тряся головой.

– Ты был на волосок от гибели, идиот! – прошептала Ханна.

Грэхем поймал меня и попросил зайти к нему в кабинет. Он запер дверь – обычно он не делал этого, когда мы там были.

– Простите за этот «блин», – сказал я, когда он уселся за свой стол, а я – напротив него.

– Не расстраивайтесь. Том смеется, и мы все смеемся. Это главное. – Он порылся в бумагах, что-то ища. – У меня хорошие новости, Чарлз. Я, помнится, сказал вам, что мы будем рассматривать вопрос о новых компаньонах через несколько месяцев, но комиссия, занимающаяся этим, попросила наш отдел выдвинуть свои кандидатуры сейчас. – Сердце у меня бешено забилось. – Так вот, как я вам уже говорил, мы всегда заботимся о своих. Итак, я предлагаю выдвинуть вашу кандидатуру.

Я с трудом удержался, чтобы не перегнуться через стол и не расцеловать Грэхема. Несмотря на его широту взглядов в этих вопросах, я не был уверен, что наши отношения достигли этой стадии.

– Это превосходно, – ответил я, проявляя чудеса сдержанности.

Он с улыбкой передал мне кипу бумаг.

– Это что-то вроде резюме, в котором вы должны изложить свое собственное мнение о себе и своих качествах. Комиссия будет очень тщательно все проверять, так что нет смысла лгать. Они и не ожидают, что все у вас будет идеально. Главное – это то, что, по моему мнению, вы справитесь. – Желание заключить его в объятия стало непреодолимым.

Меня охватило ощущение счастья, и я с трудом сохранял видимость спокойствия.

– А что будет потом?

– Все объясняется в сопроводительном письме. Будут интервью, презентации и все такое. Но оно того стоит. Впрочем, нет необходимости говорить вам это.

Разумеется, такой необходимости не было. Грэхем встал и протянул мне руку. Я тоже встал, и мы обменялись рукопожатиями – несколько дольше, чем предписывал этикет Баббингтона.

– Вам придется выполнить гигантское количество работы по сделке «Бритиш Навигейторз», – предупредил он. – От этого многое зависит.

Я это и так уже понял. Как слазала Ханна, жизнь для меня кончилась. И тем не менее никогда еще в жизни я не был так счастлив.